Утро.
Снова проснулся на час позже обычного. Предполагаемый сорокапятиминутный урок с экспертом затянулся на три часа и закончился словами Рудольфа: «Все, давай, брат. Просто не будь таким».
Он отключился, а я продолжил сидеть у монитора, рассуждая о том, что бы могли значить его рассерженные слова.
Не будь таким – это каким таким?
Имел ли он в виду, что мне нужно перестать донимать окружающих уточнениями? Ведь я почти уверен, что рассердился мой консультант именно из-за моего избыточного педантизма. На самом деле, не вижу ничего зазорного в том, чтобы уточнить, переспросить и убедиться в правильности собственных выводов об услышанном. Я и уточняю не с целью кому-то надоедать, мне важно быть уверенным, что из-за банального недопонимания не совершу глупых ошибок.
Я еще долго сидел и рассуждал о рациональности своих суждений перед выключенным монитором, прежде чем пошел спать.
День третий. Запись первая: «Не буду таким».
Рудольф одобрил мой новый образ, в свойственной ему манере сообщил, что не ожидал столь ошеломительного результата, и посоветовал выбросить на помойку все майки с супергероями. Эксперт посоветовал закупиться черными футболками.
– Черная или темно-синяя майка, брат. Джинсы. Купи нормальные ботинки и приличный ремень.
Я записываю и киваю.
– Возьми пару-тройку кофт и куртку.
– Тоже черные?
– Не обязательно, брат. Коричневые, зеленые, серые…
– Понял. Спокойных оттенков.
– Да. Девушки не любят разноцветных попугаев.
– Записал.
– В принципе, вот тебе и вся мужская мода, брат.
– Звучит несложно.
– Остальной весь детсад выброси, а лучше сожги.
– Зачем сжигать? Можно же отдать кому-нибудь.
– Да, брат, хоть в Африку отправь. Просто забудь о мультяшных картинках и позаботься, чтобы их не осталось в шкафу, – он кивает на шкаф позади меня. – И спрячь солдатиков. У тебя есть ребенок? Зачем они расставлены на полке?
Это не солдатики! Это коллекционные фигурки, редкие и к тому же невероятно дорогие! Я возмущен, но не спорю.
Молчу.
Записываю: «Забыть о картинках, спрятать фигурки».
– Что-то еще?
– Брат, у тебя какая машина?
– Если речь об автомобиле, то у меня и прав нет. По статистике, в мире больше одного миллиона людей за год погибают в дорожно-транспортных происшествиях. Поэтому…
– Стой, брат. Снимаем вопрос.
– Ладно. Будут еще рекомендации по внешнему виду?
– Рекомендации?
– Да.
– Ну… Можешь часы взять, но это по желанию. И если надумаешь, то бери дорогие.
– Чтобы узнать время, обычно, я, как и большая часть современной цивилизации, пользуюсь смарт…
– Смарт-шмарт, цивилизация-шмилизация, – Рудольф злится и опять перебивает меня. – Все, братан, про часы тоже забудь. Отменяем. Я ничего не говорил, ты ничего не слышал. Вычеркни этот пункт.
Он разозлился, а я постеснялся уточнить, из-за чего.
Вчера днем казалось, что после смены прически я стал увереннее в себе, но в разговоре с Рудольфом вернулось осознание того, что чуда не случилось, ощутимых изменений не произошло, мне еще работать и работать.
Рудольф будто все знал заранее. Знал, о чем я спрошу, как правильно и доходчиво мне ответить. Знал, как вести себя, и не задумываясь озвучивал здравые мысли. Я уверен, что мой уровень интеллекта превосходит его, но эксперт говорил в миллиард раз убедительнее меня.
– Рудольф.
– Да, брат?
– Пи*дец ты брутальный.
От моих слов он рассмеялся. Раскачался на стуле, то отдаляясь, то приближаясь к камере, стуча ладонью по столу.
Спустя целую вечность, так мне показалось, Рудольф остановился, поправил свалившиеся наушники, вытер проступившие слезы.
– Что это было, брат? – спросил он сквозь хохот.
– Я что-то не так сделал? Мне не стоило так говорить? Это неприемлемо, неуместно?
– Все нормально, брат. Просто неожиданно. Говори, как чувствуешь, и не думай. Хочешь как-то иначе сказать – говори.
Он еще несколько раз давился со смеха, вспоминая мои слова, но мне не было обидно. Не могу ни обижаться на него, ни спорить с его авторитетом.
Урок закончился на том, что Рудольф зевнул и, не попрощавшись, отключил трансляцию.
Его вчерашняя реакция осталась мне неясна, зато мне ясно представляется, что сегодня я снова опоздаю на работу (!и мне плевать). Во-первых, теперь я новый человек, готовый дать отпор любым правилам. А во-вторых, как выяснилось, в офисе никто не следит, во сколько пришел или ушел сотрудник. Видимо, руководство не рассчитывает на то, что кто-то из нас, таких «своеобразных», вернее теперь уже не из нас, а из них, из моих своеобразных исполнительных коллег, решится нарушить установленный распорядок.
Зайду по дороге в магазин, куплю пачку сигарет.
Я никогда в жизни не курил, избегал мест, в которых это разрешалось, чтобы исключить неимоверно вредное пассивное курение, осуждал и порицал дымящих. Но сегодня попробую.
Да, я знаю, что курение вред, яд, причина развития раковых опухолей и смерти.
Но!
«Не будь таким» – значит, меняй привычки, приобретай новые. А что может быть проще, чем приобретение вредных?
Да и х*ле! В фильмах все брутальные курят. Копировать, чтобы стать – не это ли мой нынешний девиз.
«Да, уважаемый читатель, помню тот замечательный в кавычках день.
Мой друг пришел на работу в черной майке со «Звездными войнами», надетой наизнанку, чтобы скрыть принт с Дартом Вейдером. Принес с собой сигареты и подговорил меня сопровождать горе-курителя в момент его первого опыта.
Боялся, что ему станет плохо, потеряет сознание и некому будет вызвать «Скорую». Но, наверное, лучше не буду спойлерить, думаю, ниже он сам опишет тот случай.
От себя добавлю, что осуждаю курение, сигареты и все, связанное с табаком и прочими вредными привычками.
Еще считаю нужным заретушировать его нецензурные слова. Вы, уважаемый читатель, наверняка уже поняли, что изменилось в лексике моего друга и какие гадкие термины он стал использовать.
Дабы пощадить и себя, и вас, предлагаю в дальнейшем заменить его грубые высказывания.
Я ни в коем случае не претендую на роль редактора или дотошного цензора, не грешу снобизмом, но раз уж дневник выходит в печать, постараемся придерживаться литературных норм.
Полагаю, вы не будете против, если ниже вместо его новых слов-паразитов будут использоваться более корректные. Так, предлагаю вульгарное слово, начинающееся на букву «п», заменить на «леденец», а слово на букву «х», соответственно, словом «пуле».
Уверен, это значительно облегчит ознакомление с этим компрометирующим творением.
(Кстати, я был уверен, что в слове «пуле», должно быть «и» на конце, но мой друг заверил, что я не прав, что его эксперт-парикмахер лучше разбирается и что там «е». Спорить не буду).