Придя в себя, Штык первым делом подумал, а потом открыл глаза. Удивился. Обычно он думал потом. А тут вон как оно получилось. Приболел, видимо…
Над головой серый потолок. Из него самого, торчит лес пластиковых трубок, шнуров каких-то, всё это в него воткнуто так, что собственно члена не видно. Попытался руку поднять – вообще никак, как будто к ней гирю на пару тонн привязали. Откинул голову назад и глубоко вдохнул.
– Так, какого хера? – Прошептал он, хотя собирался задать сей вопрос громко и даже злобно. Однако не получилось. В целом вообще как-то странно. Очень спать хочется, руки не двигаются, голый весь, всякие трубки из него торчат, что происходит?
Штык прикрыл глаза и попытался подумать, так, как у него иногда получалось, и как он очень не любил – по-вампирски, с ускорением всего метаболизма, какой имелся в наличии.
В голове гудит, надо полагать, ветер. Тело как было ватным, так и осталось. Мысли смутные, разбегаются как тараканы от включенной лампочки.
На миг подумалось, вдруг он больше не вампир? Пощупал зубы языком, попытался выпустить клыки – с трудом, едва-едва, но клыки удлинились. Однако эта простенькая попытка ощутить собственные клыки, съела последние силы. Он безвольно растёкся по своему ложу и замер, собираясь с силами и по возможности, с мыслями.
В этот момент открылась дверь и кто-то вошёл.
Штык насторожился, но глаз не открыл. Решил сделать вид, что как лежал без чувств, так и лежит. Глядишь, понятнее станет, что произошло и как из этого выпутаться.
Пахнуло одеколоном, чем-то ещё, разбираться Штык не стал, людей нюхать оно не очень цивилизованно, они могут обидеться, если вы пытаетесь прислушаться к их запаху, неверно вас понять. К тому же, чаще всего люди просто и без затей, воняют, а не пахнут.
– Итак. – Сказал кто-то сердитый.
– Что итак? – Ответил кто-то раздражённый и грустный. – Полюбуйтесь, вы всё сами видите.
– Вижу. И что всё это значит? Почему Антиген не действует?
– Мы пока не понимаем. – Проворчал грустный, теперь ещё и сердитый. – И он действует.
– Не понял. Мне сообщили, что не действует.
– Ну, понимаете, не совсем так. Он подавляет активность мутантного генома, в этом конкретном мутанте, однако, что бы это происходило – вы и сами видите. Он весь в капельницах и дренажах, да толку? Его иммунитет реагирует на антиген, как на инфекцию и расправляется с ним, считай тут же. Мы даже концентрат добавили, но снова тоже самое – реакция как на вирус и подавляется очень быстро. Приходится постоянно обновлять капельницы.
– Он и концентрат подавляет?
– Хуже, но подавляет…, дозировку концентрата мы пока не повышали, но думается мне, что его организм расправится с ним, так же как и со стандартным препаратом.
– Кхм. Может, всё же увеличить дозировку стандартного антигена?
– Куда ещё-то? Мы и так догнали дозу до максимально возможной. Что, насосом в него, что ли препарат вкачивать? Он так у нас просто помрёт и всё.
– Удалось понять, почему его организм подавляет воздействие антигена?
– Работаем над этим, но пока без особого успеха. Его мутация уникальна, идеальная иммунная система я бы сказал.
– То есть? Он не тот мутант, коего мы ожидали?
– Вы о чём?
– Истинный иммунитет ко всем формам антигена, вот я о чём.
– А, понял вас. – На мгновение голоса стихли, Штык ощутил, как кто-то смотрит на него сверху, а кто-то обходит вокруг непонятно зачем. В этот момент, страшно захотелось сглотнуть слюну. Штык держался изо всех сил – он прям чуял, что-то интересное они точно скажут. Пока не понятно, но вдруг? Так что ждал, понимая, какой невероятный героизм он сейчас проявляет.
– И? Вы так и будете молчать.
– Секундочку…, мать твою! Это просто невозможное что-то!
– Что случилось?
– Антиген подавляется ещё быстрее. Всего три дня назад этого хватало, что бы держать его без сознания. Теперь его организм справляется и с такой лошадиной дозой, с добавкой концентрата! Это что-то невозможное, ей богу! Ещё неделя и он просто встанет и уйдёт. Невероятно…
– Его иммунитет. – Сердито буркнул второй неизвестный гражданин.
– Да, иммунитет…, неделю назад, мы ввели в него вирус Алеутской Чумы…
– Что??? – Практически рявкнул мужик. – Вы совсем тут с катушек съехали? Это существо уникально! А если б он сдох раньше времени? Дебилы!
– Ну не сдох же…, в общем, его иммунитет подавил вирус за минуту.
– Эм…, что?
– За минуту. Мы повторили эксперимент, увеличив дозу. В этот раз он расправился с чумой за тридцать четыре секунды. Мы попробовали некоторые другие вирусы и бактерии, и всегда один и тот же результат – его иммунная система очень быстро убивает всё инородное.
– Поразительно…, вы представляете, что это сулит нам?
– Не хочу представлять. Хотя и понимаю, к чему вы клоните.
– Расшифровывайте его ДНК, мне нужна полная расшифровка кода и наработки в области применения в качестве временных усиливающих препаратов для людей. Ясно?
– Ясно, ясно… – Уныло ответил собеседник незнакомца. Вздохнул и сказал. – Знаете, я всё же не поддерживаю таких изысканий. По-моему, этого мутанта, как и всех этих выродков, нужно сжигать. Сначала пулю в затылок, а потом сжигать.
– Мы, конечно же, учтём ваше мнение. Вашингтон, без вашего мнения, просто не знает, как ему быть и дальше жить! – Проворчал незнакомец сердито.
– Не смешно. – Ответили ему.
Штык задумался над сказанным – он что, в отрубе уже несколько недель?
– А почему он такой худой? – Спросил тот, кто про Вашингтон упоминал. – Такой и был?
– Нет. В этом и есть некоторая странность. Я же писал в отчёте. Образец прибыл крепким, мускулистым. Был в полном порядке. Я отчитался – очень сильный иммунитет к антигену и к концентрату. Это первый зарегистрированный нами мутант с такой мутацией. Но впоследствии выяснилось, что он куда уникальнее, чем то, что вы ожидали.
– Скорее боялись. – Проворчал сердитый.
– Боялись. Да, наверное, так правильнее…, в общем, мы подключили внутривенное питание, начали опыты, взяли образцы, а на вторую неделю он потерял пять килограмм веса. Вы сами видите, что тенденция сохранилась. Мы даже попытались покормить его обычным методом, трое суток, включая вчерашние, вводили в пасть детское питание. Но толку нет, он всё равно теряет вес и, мне кажется, умирает. За два месяца этот мутант потерял почти половину своего веса…
– Чё??? – Взвыл Штык, резко подняв голову. – Вы чё пидорасы, попутали в натуре? Какие два месяца? Вы на кого пидоры наехали? Да я вас хуесосов на фашистский флаг порву!
В комнате два человека. Один в пиджаке, другой в белом халате. Оба стоят, разинув рты.
– А он, эмм, не должен быть без сознания? – Промямлил тот, что в пиджаке.
– Должен. – Отозвался тот, что в халате.
– Но не обязан! Освободили меня в темпе, хуеглоты пернатые!
Пару секунд было тихо, на него смотрят, он на них.
– Хули зёнки пучите? Освободили в темпе блять!
Мужики переглянулись. Тот, что в халате, поскрёб затылок пальцами, зачем-то стал рассматривать и щупать пластиковые фиговины сложной паутиной укутавшие Штыка.
– Ты чё там трогаешь? – Беспокойно поинтересовался центральный персонаж всего этого пластикового натюрморта. – Ты слышь, только блять попробуй! Понял чмо?
– Мартин, почему он в сознании? – Сердито интересуется мужик в пиджаке, видимо, полностью взяв себя в руки. Мужик в халате, видимо, Мартин, справлялся заметно хуже. Выпрямился, пожал плечами, рассеянно рукой дёрнул.
– Простите, я понятия не имею в чём дело. Но судя по показаниям приборов, его организм полностью нейтрализовал воздействие всех препаратов, кроме концентрата. Да и тот, похоже, ещё действует, только из-за чрезвычайного истощения организма.
– Смените препараты. Мутант должен спать, пока мы не закончим все тесты. – Мужик посмотрел на него, и взгляд был таким, словно смотрит он на раздавленную лягушку.
– Вот ты пидор в натуре. – Ответил Штык на этот взгляд.
– Закрой свою пасть, мерзость. – Прошипел в ответ мужик, зло сверкнув глазами, но быстро справился с собой и снова лицо спокойное, безучастное.
– Конечно, мистер Рид, всё сделаем. Но придётся заказать препарат, я сверюсь со списком…
– Не понял. Каким списком?
– Я разве не сказал? – Рид отрицательно мотнул головой. Мартин кашлянул и смущённо добавил. – Понимаете, его организм реагирует не только на антиген и болезнетворные вирусы или бактерии. Он так же атакует любые анестезирующие препараты. Собственно, больше того, вчера я лично ввёл ему смесь сильнейших антибиотиков. Его иммунная система атаковала их спустя две минуты и превратила в набор безобидных метаболитов и ферментов.
– Чертовщина какая-то… – Пробормотал Рид, снова глянув на злое лицо своего пленника.
– Пошёл на хуй. – Немедленно отозвался пленник.
– Можно его как-то заткнуть?
– Можно кляп приспособить, раньше необходимости не было…
– Да вы совсем охуели? Ну, я щас встану, ну я щас пизды вам пропишу, сявки парашные! Ну, я щас…, щас… – Штык стал ворочаться, пыхтеть, дёргаться – бесполезно. Только пластиковые трубки и иголки колышутся над его худосочным нынче телом. Пропотел спустя пару секунд, а потом бессильно растёкся по столу. Помолчал секунд шесть. Глянул мрачно на Рида. – Хули зыркала выпучил пидорас? Освобожусь, сука, отвечаю – ебало выдерну.
– Странный мутант. – Качая головой, сказал Рид.
– Сам ты мутант, чмо пернатое.
– Да, мистер Рид, странный со всех сторон…
– Наклонись пониже сучка и губами чмокни у пупка – вот где я в натуре необычный, заглотни сука и познай блять глоткой всю мою необычность! Отвечаю, оно с сюрпризом, внутри белый карамель есть. С автодоставкой.
Помолчали. Головами зачем-то вот покачали и друг на друга глянули.
– Нужны дополнительные тесты. – Сказал Рид. – Полностью расшифруйте его ДНК, он…
– Отсоси с заглотом, я тебе сам расшифрую!
– Язык. – Как-то странно, с паузой, сказал Рид. – Язык его нам без надобности. Язык удалите, после чего продолжайте тесты.
– С удовольствием мистер Рид!
– Чё??? Да пошли вы нахуй! – Снова взвыл Штык и начал барахтаться на столе, но опять бесполезно. Только ещё сильнее пропотел. Наконец, сдался, расслабился, немного напрягся, весь нахмурился и снова расслабился, с облегчением выдохнув.
С полминуты, оба неизвестных гражданина чуждого Штыку мира, смотрели, собственно на Штыка. Наконец, мистер Рид кашлянул и сказал.
– Он что…, эээ, простите…, обделался?
– Гы. Вот и нюхайте теперь суки!
Рид выпрямился, покраснел оскорблённо и холодно проговорил, направляясь к дверям.
– Кормить только внутривенно. Если останется в сознании – ампутируйте язык.
– Но вы же видите – внутривенно и кормим. А он высыхает. Он так сдохнет.
– Добавьте в смесь компоненты для ускоренного метаболизма. Возможно, проблема в этом.
Дверь закрылась, Рид исчез. Мужик в халате, что-то там с трубочками возится.
– Мужик. – Позвал Штык. Тот не отзывается. – Слышь, Моня, или как тебя там. Оглох что ли?
– Я с мути не разговариваю. – Ответил Мартин, проверяя крепление иглы в вене правой руки.
– А! Осторожнее блять! Больно же!
– И хорошо, что больно. Моя бы воля, ты б всё время был в сознании, что бы видел и чувствовал, как мы берём образцы и изучаем твои внутренности. Такие как ты, должны мучиться. Вы извращение над природой. Мразь, в полном смысле этого слова.
Штык помолчал, потом набрал воздуха и выдохнул.
– Фашист ты ебаный!
– Кто?
– Фашист.
– Я услышал. Кто это?
– Да вы пиздец! – Штык попытался опять дёрнуться – руки словно свинцовые. – Фашисты, нацики, фрицы сраные, чё блять тупишь? Мы вам блядям ещё за Севастополь припомним!
– По-моему, ты безумный мутант. – После пары секунд размышлений, сказал Мартин.
– Я не мутант. – Помолчал и добавил. – А ты в натуре пидор.
– Всё, достаточно. Мне это надоело. – Мартин подошёл к голове Штыка, протянул руку. – Не дёргайся и больно не будет. – Пальцы сжались на челюсти, вторая руку поднялась над его лицом, с чем-то зажатым между пальцев. Штык ощутил, как холодные щупальца страха подбираются к его душе, но ни на секунду не поддался им и героически встретил новую угрозу для себя!
Мартин замер. Звук повторился и в этот раз гораздо громче. Он удивлённо приподнял бровь, привстал на носках, глянул в сторону той половины Штыка, из которой росли ноги. Новый звук повторился, теперь грубее и нечто желтоватое полетело на пол мелкими брызгами, да так, что аж до самой стены.
– Господи! – Взвыл Мартин. – Ты ж весь пол обосрал скотина! Ты…
От телодвижений Мартина, его рука слегка соскользнула. Штык, чьи глаза стали круглыми, а язык пытался спрятать подальше в желудок, что б ему его не оторвали, инстинктивно ощутил возможность. Желудок с возможностью был полностью согласен и требовательно заурчал. Клыки выпрыгнули как маслом смазанные и челюсти резко сжались.
– Ааа!!! – Взвыл Мартин, пытаясь выдернуть руку из пасти мутанта. Бесполезно, словно тисками сжало, а боль такая, что не орать просто невозможно. Свободной рукой, Мартин врезал по лицу Штыка, удар отозвался новой вспышкой боли в руке, в глазах помутилось, он упёр одну ногу в лицо мутанта и снова дёрнул изо всех сил. В этот раз получилось. Рука противно захрустела, кусочки мяса остались на клыках мутанта, но он всё же сумел освободиться и грохнулся на пол, прижимая покалеченную руку к груди. Не прекращая кричать, Мартин пополз к двери, та сама открылась и он выбрался в коридор. Дверь за ним закрылась, оставив как напоминание о вопиющем случае, лишь кровавый след на полу.
А на столе медицинском, в трубках весь, лежал мутант. Худой как палка – всего мгновение назад. Его тело быстро меняется. Глаза закрыты, с уголка губ, стекает струйка крови.
– Вкусный хавчик был акулам… – Пробормотал Штык и резко сел. Пластиковые трубки пришли в движение иголки вырвались из вен и Штык тихонько застонал от боли. Потом поднял к лицу руку – почти такая, какой он привык её видеть последний год. Однако мышцы заметно меньше, кожа бледная, синие вены проступают под кожей. Желудок требовательно заурчал – нужно ещё крови.
Он стал срывать трубки, иглы, всё что торчало. Было немножко больно, но он мужественно терпел, как истинный Король Вампиров, мужчина и Защитник Отечества Русского!
– А! Бля! Сука! Какого хуя?! Ай! Мля…, да ёбаный ты в рот! Пидорасы! А! У! Бля!
В общем, терпел героически. Но так как он не мазохист совсем, то трепел, естественно вслух.
Наконец, все иголки и трубки оказались на полу. Штык выдохнул с облегчением, сел на столе, свесив ноги. Поболтал собственно ногами, осмотрелся. Ничего не изменилось, те же стены, та же кровь на полу и сам он весь в мелких ранках, из которых течёт кровь. Раны заживали с трудом, некоторые не заживали вовсе, а продолжали кровоточить. Штык собрался с силами и попытался ускорить заживление ран. Эффект был мгновенный. Но не совсем тот, что он ожидал.
Сказав нехорошее слово, Штык поспешно спрыгнул на пол, кое-как поймал равновесие и вприпрыжку добрался до угла. Там взял самое дорогое в обе руки – он с трудом мог стоять ровно, казалось, в комнате сильнейший ветер, так что взялся за это самое, уловил центр тяжести и расслабился. Журчание наполнило мир, а вслед затем резко вернулись запахи.
– Бляяяя! – Сказал он, зажимая нос рукой. – Пиздец вонища! Как будто тут кто насрал бля…
Обернулся – весь стол в том самом, что пахнет. Скосил взгляд. Ну да, и сам весь в том же самом. Тут бровь вверх поползла – оно журчит ещё, хотя уже и не сильно. Но не в том дело – цвет, обычно, это самое, что на пол падает, оно с желта такое или прозрачное. А тут…, стало даже страшно. Закончив, Штык отступил в сторонку, стал на лужу смотреть. Сине-зелёно-фиолетовая.
– Ебать мои старые костыли. И чё это вообще?
Ответа не было, но зато он ощутил, как затягиваются раны от игл и трубок. Голова очистилась, думать стало легче. И стоять на полу тоже. Видимо, организм сбросил всё то, что в него загоняли эти трубки, капельницы и прочие непонятные предметы местного быта. Снова глянул на стол, в этот раз с ненавистью – сколько они сказали, два месяца? Странно, что от голода не помер…
Вокруг стола горы пластика, трубок и держатели для капельниц, вместе с этими самыми капельницами…
– Бля, как же воняет-то… – Пожаловался он и раз! Дверь открылась.
В комнату вбежал мужик в халате, с наспех перевязанной рукой и два мощных мужика, с дубинками в руках. Мужик ткнул в него пальцем здоровой руки.
– Эта тварь меня укусила! Взять его!
– Хуйца моего губами возьми пидор блять! – Ответил Штык, разминая руки и делая шаг вперёд.
Подумаешь, два человека – что ему эти куски мяса? Ведь он вампир!
Но что-то пошло не так.
От удара дубинки он увернуться не смог, нос хрустнул больно, Штык закричал неприлично, пнул кого-то, но вместо зубодробительного удара, противник даже не шелохнулся. Удар кулаком под дых, отправил вампира в стену, подобно пушечному ядру. Под хруст собственных рёбер, Штык свалился на пол и тут его стали бить беспощадно дубинками, а так же ногами. Мысль отключилась, руками стал закрываться, коленками лицо прикрывать и как-то само собой получилось – нога перед носом мелькнула, он её и тяпнул, да вцепился в неё двумя руками.
– А! – Взвыл, видимо, санитар местный и стал активно трясти ногой – бесполезно, пациент прилип как пиявка. – Сбрось его с меня! Барри! Эта сука меня укусила!
По хребтине дубинкой два раза, ногой в почку, бесполезно – рычит и не отпускает. А санитар бледнеет, дубинкой машет всё медленнее…
– Да успокойте вы его уже! – Взвыл мужик в халате, вооружившись большим шприцем с прозрачной жидкостью. – Отойди! Щас я ему вколю цианистый калий, пусть сука сдохнет!
Санитары возражать не стали – один отступил, другой закатил глаза и свалился на пол, белый как снег. Мужик в халате наклонился и вколол шприц прямо в спину. Штык отпустил свою жертву и растянулся на полу носом вниз.
– Быстро за помощью! – Рявкнул мужик в халате, склоняясь над укушенным санитаром. Второй убежал, а мужик покачал головой. – Помер бедняга. Вот ведь…
Тут тело на полу, мутантское которое, шевельнулось. Мужик удивлённо вскинул брови, но посмотреть не решился – поспешно поднялся и был таков.
Штык встал во весь свой рост, и широко раскинув руки, широко опять же рот клыкасто-кровавый открыл и! Пукнул. Но не громко, он всё-таки Король, ему, по идеи нельзя.
С другой стороны – он же Король! А им всё можно. Так что пукнул снова, теперь уже от души.
– Ну бля…, – сказал он, вывернув шею. – Опять что ль обосрался? Ну, пиздец какой-то.
Ситуация требовала срочного решения. Одно дело если Король пукнул и совсем другое если он в процессе…, это самое. Потому как пукнуть это да, это нормально, а вот непроизвольно продолжить процесс, это уже как-то не по-королевски. Так что следы позора срочно надо было убрать, да и воняет опять же, как в таком виде, сановная особа на людях появится?
– Извини мужик, сам ты виноват. – Заявил он, снимая с покойника халат. Стал вытираться, тщательно и без спешки. Выбросил халат, теперь уже не белый и осмотрелся в поисках дверей. Нету ни дверей, ни даже намёка на них. По сему, подошёл к стене, крякнул и как даст кулаком!
– А!!! – Взвыл он, баюкая сломанную кисть. Спустя пару секунд, кисть срослась, но не до конца. Потребовалось ещё с полминуты, что б пальцы двигаться начали. – Надо ещё пожрать. – Заключил он, глядя на свою руку – мускулистая, крепкая рука. От каждого движения, под кожей идёт волна мышц. Почти как новенький. Внешне точно, но вот с его вампирской силой, что-то явно не так.
Лёгкий перекус, спасёт ситуацию или нет? Вопрос вопросов, так сказать.
Штык решил ждать, когда дверь снова откроется и на вампирском форсаже выскочить прочь.
Долго ждать ему не пришлось. В стене возникла вожделенная брешь и два мужика в шлемах, бронежилетах и с автоматами в руках, ворвались внутрь. На разговор настроены они не были решительно, так что сразу же начали поливать пространство свинцом. Штык напрягся изо всех сил, собрал в кулак все, что было и рванул на вампирском форсаже, сначала в бок, потом вперёд к стене и снова в бок, прямо к стрелкам. Однако силы он так до конца и не восстановил, даже хуже – в чём убедился тут же. Рывок в сторону от пуль, был совершён с опозданием – одна пуля успела чиркнуть по плечу, вторая пробила ногу, в результате чего, в стену он врезался здоровым плечом и под хруст костей и дикий вой, ринулся к стене, в коей наблюдалась дверь. И тут всё пошло не так – простреленная нога подкосилась, он кувыркнулся, с воем грохнулся на пол и получил сразу три пули в спину. Поднялся на четвереньки и рванул уже к стрелкам, а за спиной десяток пуль взломали пол и забрызгали всё тучей мелких щепок. В бешенстве, утратив остатки разума от боли и оскорблённой гордости вампирской, Штык прыгнул на ближайшего стрелка, завернул ему шею так, что она с хрустом переломилась, и впился в горло. В обнимку, вампир и его жертва, выпали в коридор, но неудачно – хотя остатки сознания и пытались заставить Штыка упасть на пол спиной, прикрывшись спешно осушаемой жертвой, но, увы, не получилось. Охранник оказался снизу, а вздрагивающая спина Штыка сверху. Второй охранник не растерялся и высадил всю обойму в цель. В спине Штыка образовалось десяток рваных ран, а еда кончилась. Он отпустил мертвеца и выпрямился, с рёвом оскалив окровавленные клыки. Тут, за спиной щёлкнул затвор. Голова вампира с хрустом повернулась на звук. Охранник в шлеме, пятился назад, наставив на него автомат – видимо, с такими подозрительными мутантами, он ещё не сталкивался…
– Ну, чё мусор, удифлён? – Прошипел Штык, с удивлением отметив, что голова работает превосходно, тело буквально переполняют мощь и сила, а жрать охота ещё сильнее, чем раньше.
Коридор узкий, в него вот-вот начнут стрелять, из одежды на нём только волосы, а раны, полученные только что, всё ещё не зажили – чего делать? Бежать, оно не правильно, могут не понять, к тому же, жрать охота. Так что решение было принято без участия сознания, буквально в мгновение ока. Штык ухватил покойника за ногу и с силой швырнул прямо по курсу. Раздался треск автомата, пули врезались в бронежилет и не защищённые части тела несчастного, так что тот побрызгал парой капель сукровицы – крови там у него осталось на две ложки, замедлился в движении и упал в объятия напарника. Не успел тот оттолкнуть от себя покойника, как острые клыки врезаются уже в его шею…
Штык отшвырнул покойника и, широко раскинув руки, издал громовое рычание. Потом окинул местность бешеным взглядом и услышал странный звук – звякает что-то. Втянул клыки, прислушался – нет, ну звякает! И живот чешется. Глянул вниз – из него падают расплющенные пули и их осколки, раны быстро затягиваются. Собственно, едва пуля выпадает на пол, как тут же рана и закрывается.
– Гы. – Заметил по этому поводу Штык и поёжился – прохладно тут. Вернулся ко второму покойнику, справедливо рассудив, что тому одежда уже не нужна, а ему пригодится. Кроме того, несмотря на все его неоспоримые таланты и выдающиеся возможности, мало ли что тут может случиться? События уже наглядно продемонстрировали, что тут всё не совсем так же, как дома. Его в плен взяли без особых проблем. Граждане какие-то дикие, вампиров не боятся вообще – не порядок, но ничего не поделаешь, не боятся и всё тут. А посему он решительно оделся, забросил трупы в комнату, прикрыл дверь и двинулся по коридору неспешным шагом, с автоматом наперевес, изображая морду кирпичом, пустые глаза и служебное рвение. Авось сойдёт за своего, этаким бешеным диверсантом пробьётся к воротам и сбежит. А нет, ну значит, нет – вампиры не сдаются! А русские вампиры – так и тем более.
Коридор казался бесконечным, прошёл уже метров десять, но разглядеть где коридор кончается, всё никак не мог. Дошёл до развилки и остановился. Слева такой же бесконечный коридор с грязно белыми стенками, серым полом и плафонами ламп. Однако в отличие от того коридора по которому шёл и тому, что впереди, здесь имелись дверные ручки на стенах. Из-за странной покраски, толи деревянных, толи гипсовых стен, сложно было разобрать очертания самих дверей, но они там точно есть. Прямо по курсу только коридор с глухими стенами. Справа – такой же коридор, как и слева, но туда он не пошёл. Посторонился, кивнул пробежавшему мимо десятку мужчин в такой же форме, подумал было честь отдать, но не решился. Последний из бежавших, остановился перед ним и, сняв шлем, грозно на него посмотрел.
– Кто такой? Из какого подразделения? – Рявкнул мужик.
– Сто четвёртый, мотопехотный, Челябинск. – Автоматически ответил Штык, и задумчиво почесав шлем, кашлянул.
– Чё??? – Удивился солдат, повернул голову – видимо, друзей, бегущих по коридору, окликнуть хотел, но не успел.
– Мужик, – сказал Штык, ложа ему руку на плечо, – я жрать хочу.
– Какого…
Поздно. Клыки вонзились в шею – жертвы трепещущее тело, ужасный вампир тащит в левый коридор и вот уже никто не трепыхается, бледное лицо солдата безмятежно и мертво.
Штык ухватил покойного за лямку бронежилета и удручённо хмыкнул – диверсант из него не очень что-то получился. Ну, не беда. Вот куда покойника девать, что б за ним целая орава солдат не ринулась? Взгляд сам собой остановился на первой дверной ручке. Пожал плечами, ручку повернул, дверь толкнул и юркнул туда поспешно, да труп бросил у порога. Дверь закрыл, спиной к ней прижался и с облегчением выдохнул…
Три человека в белых халатах, повернулись и смотрят. То на него смотрят, то на труп. В общем, интересно им видимо.
– Здорово. – Кивнул им Штык. На покойника пальцем показал. – Обморок. Отвечаю, блять буду, в натуре, иду короче, а этот хер такой «а!» и упал. Аллергия, наверное. Вот.
За спинами людей в халатах, стол стоит, сверху на этот стол надвинута медицинская лампа и с неё свисают синеватые полосы ткани, закреплённые за этот самый стол.
– А вы операцию делаете? Не отвлекайтесь пацаны, норм всё. Он щас очнётся.
Один из докторов, бочком стал подбираться к стене. А там, за пластиковым щитком, красная кнопка. Возник морально-этический вопрос – убивать или нет? Ведь парень просто хотел вызвать помощь, он ведь не знает, за что убили и почему. Вроде ничего криминального в его поведении нет.
Штык сам себе кивнул и тут за ширмочкой, на столе, кто-то застонал. А это значит что? Скальпели-то в руках докторов имеются и в крови. Значит, анестезию плохую дали. А раз человек так плохо работает то, что получается? Преступник получается и значит, в рамках кодекса…
Мужик почти нажал на кнопку. Штык оборвал мысль и ринулся вперёд. Доктор упал без чувств. Впрочем, тут сложно сказать. Глаза открыты, из головы что-то красноватое капает, на вид такое прям – фу. В общем, не понятно. Возможно, некая патология, вследствие которой, этот мужик спит с открытыми глазами – ну так! Понятно всё теперь, ага…
– Вот отвечаю – с места стронетесь, выебу в натуре.
Доктора замерли на месте – пытались к дверям тайком прокрасться и сообщить куда следует, а это просто недопустимо аморальное поведение!
Сожрать их может? Штык прислушался к желудку. Тот ответил смачной отрыжкой и разлившимся по телу теплом и довольством – жрать не хочется. Даже кушать нет желания – объелся видимо. Ну, это как раз хорошо. А вот кто там опять стонет, да всё громче и громче?
Штык подошёл к столу, отодвинул ширмочку и замер на месте с широко открытыми глазами.
На столе лежала девушка, небольшого роста, даже хрупкая на вид. Точнее сказать было сложно – живот распорот и видно внутренние органы, грудина вскрыта и раздвинута в стороны при помощи какой-то металлической штуковины, одна рука так же разрезана, кожа отодвинута в сторону, в венах иголки, какие-то капельницы, пластиковые трубки. При этом девушка жива и в сознании. Белокурые волосы раскинуты по столу, лицо бледнее, чем бумага, пустые измученные глаза смотрят в потолок.
– Да вы совсем охуели? – Выдохнул Штык, ошалелым взглядом обратившись к докторам. Те бросили скальпели и в двери. – Да вот хуй вам в рот! – Штык прыгнул вперёд. Один доктор полетел в стену, под хруст сломанных костей свалился на пол, без чувств. Вполне возможно, что чувствовать он уже никогда и не будет. Второй завизжал и почти открыл дверь – его голова врезалась в дверь с такой силой, что там образовалась вмятина, а собственно голова, треснула. Мозги посыпались на пол чуть раньше, чем туда упал доктор.
– Пидоры блять. – Буркнул Штык, вернувшись к столу. Пару секунд смотрел на девушку, что делать, он понятия не имел, но оставить это дело вот так, не мог. Вздохнул тяжко, наставил автомат на лоб девушки и вжал курок. Боёк щёлкнул вхолостую. Ругнувшись, Штык автомат выбросил, снова на девушку посмотрел. Возникла мысль, что её жизнь поддерживают все эти трубки и капельницы. Стал решительно выдёргивать иголки и выбрасывать всё это пластиковое непонятно что. Попутно подумал, что мог бы покончить с ней одним ударом в висок, но, почему-то, рука не поднялась. Вскоре всё было убрано и он замер перед заживо вскрытой девушкой, ожидая, когда её глаза закроются, а дыхание остановится. Однако шли минуты, но ничего не происходило. Как-то это было странно. Штык склонился над её лицом, посмотрел в глаза – даже не стонет. Может, померла уже? Ткнул пальцем в щёку, и глаза у неё двинулись и прям на него уставились! Штык икнул, но с места не сдвинулся. Потом кашлянул.
– Слышь, кис, ты как? – Тихо сказал он.
– Р-рёбра…, что-то…, уб-бери… – Едва шевеля губами, прошептала девушка.
– Эээ…, ну я…, это, ну, как бы… – Пробормотал Штык, опасливо глянув на те самые рёбра.
– П-прошу…
Штык вздохнул тяжко и подошёл к груди. Глянул. Рёбра, все дела…, кожа с них снята и откинута в стороны, однако не расправилась по торсу, а выпирает. Штык наклонился, глянул. Под отвёрнутой кожей увидел то, что мешает ей расправиться…
Штык стёр слёзы с глаз. Прислушался к себе – вроде больше не тошнит. На пол глянул.
–Пиздец. Теперь опять жрать надо. Сцука! Всё считай, выблевал…
Сие сказав грустно, он встал на ноги и снова глянул на кожу эту вывернутую – не расправляется она, потому что ей мешают внушительные груди. Эти самые груди, с рёбер срезали вместе с кожей…, Штык отвернулся, издал неприятный звук, сплюнул кровавую слюну, чуть не поскользнулся на недавнем содержимом своего желудка и всё-таки, собравшись с силами, убрал железное непонятно что, раздвинувшее рёбра девушки. Штуковину эту выкинул, и было шагнул к той части кушетки, где была голова девушки, но замер на месте – сошедшиеся кости грудины, покрылись сукровицей. Верхняя часть грудины оказалась сомкнутой в тот момент, когда девушка выдохнула и на его глазах, кости срослись.
– О как. – Выдал он и, пожав плечами, положил ладони на бока девушки, да аккуратно сжал их, теперь все рёбра сошлись и с тихим шелестом, таки срослись. Удивлённо хмыкнув, Штык, с той же аккуратностью, ухватился за груди девушки и положил срезанную кожу на место, пригладил её, груди поровнее составил – не ради пощупать, а что б, значит, ровнее были. И кожа натянулась на рёбрах, затем расправилась, а порезы закрылись. Девушка глубоко вздохнула и, подняв руку, уже сама завернула кожу на вскрытой руке на место. Спустя мгновение, она села и прикрыла грудь двумя руками, никаких ран на ней не было и в помине.
– Спасибо. – Проговорила она, улыбнувшись своему спасителю.
– Да не за что, базар вокзал, хули? Пидоры охуевшие, а я фашиков ваще не переношу, пизданутые твари, отвечаю. – Сказал Штык, всё ещё несколько растерянный произошедшим. А девушка улыбнулась ему, мило так и замучено при этом…, её взгляд замер на вмятине в двери. Прошёлся по кровавым пятнам на дверях, полу. Остановился на трупе. По лицу прошла волна отвращения. Даже головой с осуждением покачала.
– Зачем? – Проговорила девушка, свешивая ноги с кушетки.
– Ща, – Штык поспешно подошёл к тому доктору, что врезался о стену и снял с него халат. Так как торопился и волновался, в процессе сломал парню руку. Тот возражать не стал, тряпичной куклой упал и молчит – не против значит, понял свой проступок, всё осознал и жаждал помочь несчастной. Халат Штык вручил девушке и снова с удивлением стал на неё смотреть. Даже не сумел обратить внимание на то, что у неё прекрасно сложенная фигурка. А когда она халатик одевала, рассмотреть получилось в деталях почти всех – и всё равно, мозг никак не отреагировал.
– Зачем? – Повторила она.
– Чё зачем? Я чёт не въезжаю. – Признался Штык.
– Зачем ты убил их? – Она кивком на доктора показывает.
Штык на доктора посмотрел на девушку, снова на доктора.
– Кис, они ж тебя на куски тут…, как блять зачем?
– Чем же ты лучше их? – Проговорила она с заметным осуждением.
Штык молчал секунд десять, потом пожевал губами. Покачал головой удивлённо.
– Кис, ты под кайфом что ли?
– Забудь. – Отмахнулась она, скривив губы. – Мы должны выбраться, отсюда.
– Ну эт полюбасу. – Согласился Штык, подозрительно косясь на девушку. Подошёл к дверям, пинком отправил труп к стене, не стал обращать внимания на громкий «ах» за спиной и осторожно выглянул в коридор. После чего поспешно закрыл дверь и приложил к ней ухо.
– Что такое? – Шёпотом спросила девушка.
Штык знаком показал, что б она помолчала, стал слушать. Спустя мгновение, резко открыл дверь, высунул руку, схватил мимо идущего солдата и втянул его в комнату.
– Зачем?! – Воскликнула девушка, всплеснув руками.
– Чё зачем бля? – Рыкнул Штык, обыскивая карманы мужика уложенного животом на пол, обыскал один карман, потом второй, глянул на лицо мужика – глаза открытые остались, кажется, как будто смотрит. Неприятное чувство. Протянул руку и повернул голову дальше набок. С хрустом, голова легла параллельно полу, кожа на шее скрутилась в спираль.
– Зачем ты убил его?
– А хули мне с ним делать? – Прошипел Штык, мысленно матюгнувшись – желудок возмущённо заурчал, намекая, что именно надо было делать с этим человеком.
– Можно было его оглушить. – Немного сердито ответила девушка.
– Слушай, кис… – Хотел он продолжить не особо вежливо, но она его прервала.
– Меня зовут Айри.
– А я Лёха. – Ответил он, вытащив из кармана трупа бумажник. Заглянул внутрь – ну, так и есть, доллары. Бумажник сунул в карман. Мысленно покачал головой – тех в комнате тоже надо было обыскать. Ну да ладно. Тут ещё несколько человек, кому деньги уже не нужны. Кстати, на руке одного, кольцо видел, возможно, золотое.
Айри с минуту смотрела на действия своего спасителя. Потом заговорила.
– Ты их грабишь.
– Ага. – Согласился Штык, подмигнув ей.
– Покойников.
– Ну, а чё? Им то уже похуй, а мне бабосы нужны.
Айри промолчала, но с осуждением головой покачала и направилась к двери. Приоткрыла её, выглянула. Снова дверь закрыла и повернулась к Штыку.
– Ты русский, да?
– Ну, типа того. А чё? – Штык изъял кольцо с руки последнего покойника и выпрямился.
– Это многое объясняет.
Штык отвечать не стал, так как не понял смысла сего высказывания. Но инстинктивно почувствовал, что его каким-то особо извращённым способом, жестоко оскорбили, посему послал девушке сердитый взгляд.
– Ты поможешь мне выбраться отсюда? – Сказала девушка.
– Ясен хуй помогу. Я ж тебя от этих пидорасов спас? Спас. А щас типа бросить – да не крошка, эт по пидорски как-то. Или вот как знаешь, на пол шишки сунул и спустил, вот типа того. Так что нет, хуй им в рот – вытащу твою попку отсюда. Вместе слиняем.
– Почему ты всё время материшься?
– А? – Удивился Штык. Остановился возле двери, стоят они друг напротив друга, глазки у неё большие, добрые, личико с осуждением, но симпатичное, груди под халатиком такие прям…
– Фу. – Сказала она, отшатнувшись.
– Пардон, отвечаю, случайно вышло. – Пробормотал Штык, приладив то, что мешалось, немного в сторону, что б хотя бы не торчало, и ходить можно было. Но на всякий случай заметил. – Кис, если чё, отвечаю – тридцать три сантиметра. Реально. Вот ни хуя не гоню, сам мерил.
– Верю. – Ответила девушка и на дверь взгляд перевела. – Мы уже будем спасаться или нет?
– Да будем, чё? Ща только, пару сек. – Штык выглянул наружу. Никого. Принюхался – воняет спиртом, какой-то гадостью, людьми и кровью. Причём сильнее всего, воняет из двери напротив.
– Кис, тут поторчи, я ща.
И юркнул через коридор, быстро открыл дверь, вошёл в комнату, там и остановился.
– Сюда нельзя! – Рыкнул мужик с костной пилой в руках. Второй повернулся, нахмурился, повязку марлевую рукой поправил. – Покиньте помещение! Вход для охраны запрещён!
Штык прижался спиной к двери и понял что икает. В комнате три кушетки, под углом к полу, подняты к потолку. На них три тела. Судя по пустым глазам, тела мёртвые. А судя по потёкам крови на полу и кушетках, умерли они недавно. И судя по тому, как жестоко их исполосовали, а у некоторых и органы вытащены и разложены на маленьких столиках – резали их при жизни и, вполне возможно, без анестезии.
– Вы оглохли? Покиньте помещение!
– Ща, мужик, ща покину. – Пробормотал Штык, с трудом переведя взгляд, на сего парня в халате. – Только такое дело, пацаны, хотя какие вы нахуй пацаны? В общем, пидоры, жрать я хочу.
– Что??? Ты кого…
Договорить и нормально возмутиться парень не успел – изо рта охранника полезли клыки…
– Что случилось? – С беспокойством спросила девушка, когда Штык вернулся обратно. Она указала пальчиком на заляпанный кровью жилет и подбородок.
– Похавал я. – Честно признался Штык. – Короче, киса, тут пиздец, Освенцим какой-то. Я ебал такой прикол. Ща идём по коридору и всех пидоров валим. Держи. – Он всучил ей автомат недавно убиенного охранника. Айри удивлённо смотрит на него, держа автомат так, словно это дохлая крыса. Спустя мгновение, она автомат бросила на пол. Штык на автомат глянул, потом на Айри.
– Я не убийца. – Гордо заявила девушка. – Я не стану убивать этих людей.
– Ты чё дура что ли? – Удивился Штык, не совсем понимая, что происходит. – Тебя ж как поросёнка тут вскрыли. Ты чё несёшь вообще?
– Чем я буду лучше них, если буду их убивать? – Снова гордо вскинув подбородок, молвит девушка, полнятся чистым светом её глаза и лик её горд и прекрасен!
– В натуре ты ебанутая. – Резюмировал Штык, поднимая автомат. – Короче, за мной держись, я ща по норам этим пройдусь, чутка шухер наведу.
– Я не буду у…
– Да закройся уже нахуй. Понял я.
Девушка сердито надула губки, но говорить перестала.
Они вышли в коридор, дошли до первой двери. Штык ручку повернул, внутрь забежал.
– Руки за голову хуесосы! Работает ОМОН блять!!!
Мужик в халате выронил скальпель, высоко подняв руки. Мужик на кушетке, утыканный иголками и капельницами, с трудом повернул голову и что-то прохрипел.
– Мля! – Сказал Штык, отшатнувшись и едва не затоптав девушку за своей спиной.
– Грегори! – Воскликнула девушка, кинувшись к парню. Штык замер, прижавшись спиной к двери и круглыми глазами глядя на мужика того. А девушка уже бегает вокруг него, иголки вытаскивает, порезы прижимает пальцами, вот она гневно глянула на «доктора», сорвала с него халат и этим халатом давай перевязывать…, мужика, у которого всё тело в чешуйках, а на голове, вместо бровей и волос, короткие острые иголки.
Девушка замотала очередную рану и повернула голову к доктору.
– Вы звери! Как вы могли! Вы…
Автомат затрещал, мужик упал. Тихонько хлещет кровь из ран.
– Чё? – Развёл руками Штык.
– Ты убил его! – Воскликнула Айри.
– Ну. А хули лясы точить? Порешали же уже – мужик пидорас в натуре. За жопу с поличным взяли. Хули тупить? Пару пуль и нахуй фашика этого сраного. Кис, чё ты истеришь?
Она отстегнула мужика с чешуёй от кушетки и помогла ему подняться. Тот кашлянул и посмотрел на Штыка. Глаза белесые, блестят зачем-то. Моргнул мужик – прозрачным веком сначала, потом вторым, уже человеческим. Учитывая внешность, Штык не сразу понял, что Грегори этот, смотрит с осуждением. Айри послала ему гневный взгляд и заявила.
– Ты ничем не лучше них!
– Ебать вы терпилы. – Ответил Штык, качая головой.
– Айри, кто это? – Спросил чешуйчатый, кивком на Штыка показывая.
– Я не знаю. Он ворвался в мою камеру…, он…, он всех там убил.
Оба глянули на него снова с осуждением, да головами качая.
– Слышь, детки, отвечаю – ещё такой взгляд, обоим ебальники расквашу. Вкурили бля?
Помолчали. Потом Грегори глянул на девушку.
– Айри, почему он всё время матерится?
– Я не знаю. Он плохой человек.
– Чё??? Да вы охуели? Я вас гондонов спас! Вы чё несёте черти блять?
Переглянулись, на него посмотрели и грустно так выдохнули.
– Мы благодарны. – Говорит Грегори. – Но дальше мы сами. Извини…
– Я с вас хуею. – Штык вышел в коридор, накинул цевьё автомата на шею и двинулся к следующей двери. – Чё за херня вообще тут творится? – Толкнул дверь, вошёл внутрь. Пусто, только труп располосованный в лоскуты, на кушетке лежит. – И нахуй я их вообще спасаю? Лох блять это судьба, лоха судьба она вот она. – Он ткнул пальцем в сторону мертвеца. Подошёл к нему, глянул в безжизненное восковое лицо. – Да чухан? Вы тут все лошня ебаная, а? Хули! Овца это не статус, овца это блять мясо…
– Хррр…
Штык отшатнулся от покойника и замер. А тот глаза открыл и снова хрипит.
– Да ну нахуй. Так не бывает. – Пробормотал Штык. Потом подошёл ближе. Глянул в живот парня – нет там ничего. Пусто. Почесал затылок. А парень глаза открыл, и рука у него дрыгается. Пальцем показывает на столик с кучей непонятно чего. – Не, мужик…, я ж блевану! Ты…, – он выдохнул тяжко и рукой махнул. – Ладно, хер с вами. Помогу ещё одному лохану. Блять, отвечаю, если Рай есть – сука, не зачтётся, я вас там крылатых всех в очко выебу, сука…
Штык подошёл к столику с потрохами, пару секунд смотрел на него, а затем взял сразу весь и потащил к явно покойному, но, почему-то, всё ещё живому парню. Поставил столик рядом.
– С-с-сыпь…, в живот…, всё…, что, хррр…
Штык пожал плечами, поднял столик и высыпал всё в выпотрошенное тело. И стал туда смотреть с тем же выражением лица, с каким наблюдал за воскрешением девушки.
Внутренности в животе парня, начали шевелиться. Кишки ползают, что-то там с места на место двигается, кое-где сиреневая плоть набирает краски, вот мгновение, вот другое и все органы встали на место, кишечник начал укладываться в правильное положение – как на картинке из учебника.
Спустя минуту, в животе парня всё сложилось, как раньше росло. Он поднял руки и закинул лоскуты кожи и мышц, обратно на живот. Спустя полминуты, всё срослось.
– Спасибо. – Говорит мужик, секунду назад выпотрошенный буквально полностью. Протягивает руку и добавляет. – Ральф.
– Штык, Лёха. – Отвечает ему Лёха, который Штык, пожимая протянутую руку.
– Вижу ты в шоке? – Парень усмехнулся. – Они думали я обычный реген, а я нет. – Он хрипло рассмеялся и поднялся на ноги. – Я могу ассимилировать любые ткани, восстановиться за счёт них, а не только повреждения регенерировать. А ты?
– Я?
– Что умеешь?
– Вампир я.
– А?
– Мужик, – Штык подошёл к двери, но повернуться спиной к новому знакомому не решился – что-то сюрпризы этого мира, нравились ему всё меньше и меньше. – Такая тема, валить надо.
– Понимаю. – Мужик кивнул, хрустнул кулаками. – Оружие ещё есть?
– Не, добывать надо будет… – Сказал Штык, приятно удивлённый – Ральф ему уже нравился…, чуть-чуть. Однако тут закралась мысль – а что если он случайно выпьет кровь вот такого странного персонажа? Что случится? В желудке как-то похолодело. А потом он услышал за дверью короткий вскрик и приглушённые рычащие голоса. Его новый знакомый их тоже услышал.
– Прикрой. – И выскользнул за дверь. Штык за ним ринулся, но опоздал – успел только увидеть, финальные аккорды сцены.
Айри и Грегори, в обнимку стояли у стены, на них два солдата навели автоматы. Ральф выскочил наружу, зарычал почти как зверь и широкими прыжками ринулся вперёд. Солдаты навели на него автоматы, но немного не успели. Парень оказался вблизи и ударом кулака вырубил одного, схватил его, развернул, спрятался за его спиной и, ухватив его оружие, выстрелил в ногу второму, после чего ударил упавшего на пол парня, прикладом. Тот конечно сознание потерял.
– Штык! – Крикнул Ральф, вешая один автомат себе на плечо, а второй беря в руки.
– Да тут я. – Отозвался Штык, подходя к месту незавершившейся трагедии.
– Бежим, скоро они очнутся!
– Ага, – кивнул Штык. – Хуй им в рот, не очнутся.
Наклонился к раненому, ударил кулаком в затылок, проломив кость. Шагнул ко второму и свернул ему шею. Потом выпрямился и ухмыльнулся.
На него смотрят три бледных, поражённых лица.
– Чё опять не так? – Развёл руками Штык. – Теперь-то не очнутся, нахуй торопиться. Потопали нормально, других спасать, да по пути пидорасов гасить.
– Ты…, – Айри круглыми глазами на него смотрит, – ты чудовище!!!
– А у тебя титька выпала, и чё? Зачётная, кстати, титька. – Айри покраснела, халатик поспешно поправила. – Короче, лоханы, пиздуйте в натуре куда вы там. Я кипишь организую.
Он двинулся дальше по коридору, а трое, видимо, мутантов, смотрели ему в след – в их глазах был шок, а лица бледны…
– Сука, мир лохов. – Буркнул Штык, открывая очередную дверь. – Но выпустить их полюбасу надо, чем больше овец тут шарохается, тем реальнее съебаться пока их резать будут.
За дверью мужик в халате, стоял с пультом в руке и что-то засекал по наручным часам. Напротив, в баке, трепыхался мужик, подвешенный на потолочный блок. Мужик трепыхался не просто так – в баке была какая-то кислота. Кожа уже покраснела, а кое-где и слезла.
– Две с половиной минуты, хм. – Сказал мужик, нажимая кнопку. Механизм поднял парня вверх и комнату наполнил дикий вой – с бедняги пластами слазила кожа, падая в бак, где растворялась буквально на глазах. – Так-с, теперь попробуем усиленный ген-Х10, возможно, существо, ты сможешь протянуть подольше. Эх, – мужик склонился к столику, что стоял перед ним, стал выбирать шприц из десятка лежавших там. – И почему мне выдали только одного регена? Я же просил трёх! Поганые мути – почему регены такие редкие? Возмутительно! Для исследований, этого слишком мало…, ой! Ааа! Отпусти!!! Ты что делаешь? Неееет!!!
– Отсоси пидор. – Рыкнул Штык, наблюдая, как в кислоте барахтается мужик в белом халате.
Мужик на штакетнике подвешенный, тоже наблюдает, да глазами полными ужаса.
– Чё? – Спросил Штык, когда «доктор» трепыхаться перестал.
– Ты…, ты убил его! – Выдохнул мужик.
– Ебать! Ты заметил! Пиздец, я в шоке. Поздравляю блять, у тебя хорошее зрение!
– Ты…, ты чудовище!
– А ты лох в натуре. Вот блять и познакомились. Чё, помогать тебе или нахуй тебя?
– Я…
– Головка ты от хуя, ударение блять на последней букве! Короче!
– П-помоги. Они пытали меня, они…, а!!!
– О бля, пардон, не ту кнопку нажал, ща. – Нажал ту кнопку, и парня потянуло обратно из бака на воздух чистый. Спустя мгновение, механизм сдвинулся в сторону от бака, Штык нажал ещё одну кнопку и крепления на штакетине с щелчком раскрылись. Вскрикнув, парень хлопнулся на пол, уже здоровый весь и без единой раны.
– Спасибо. – Выдохнул парень, поднимаясь на ноги.
– Пиздуй отсюда. – Ответил Штык. – Мне кипишь здесь надо. Давай, топай.
– Но…, куда?
– Да похуй – по коридорам бегай или там на люстрах повиси, мне посрать мужик, главное, что б кипишь нарисовался, сечёшь?
– Эмм…
– Чё мычишь лупень? Дохуя не понял или в рог ебануть, шоб кочерыжка реще варила?
– Я, пожалуй, пойду.
– Давай, топай.
Мужик выскользнул наружу, а Штык снова глянул на бак, плечами передёрнул и тоже в коридор. Предстояло ещё немало комнат посетить и освободить всех этих странных непонятно кто они вообще. А пока их ловить будут, он сможет без проблем убежать.