Штык брёл по тёмной улице и задумчиво смотрел себе под ноги. Сейчас он вдыхал воздух незнакомого, странного города и старался держаться подальше от прохожих, машин, домов и даже слишком больших деревьев. Самочувствие у него было нынче не из лучших, прямо таки хотелось где-нибудь спрятаться, что б никто его не видел. Шёл он, значит, шёл, а потом раз!
– Блять! Падла! Сука… – Прошипел он, потирая лоб и злобным взглядом косясь на столб, что неожиданным и крайне подлым образом преградил ему путь. Столб был круглый, бетонный и обладал бесконечным запасом терпения, так что взгляд тот успешно игнорировал, стоит себе, фонариком светит на дорогу, пофиг ему на всё движение. – Понастроили тут, уроды… – Буркнул король вампиров, двинувшись дальше. Однако теперь он выглядел совсем потерянным, нос повесил, руки в карманы, лицо мрачнее тучи. Вскоре он свернул в кусты, нечаянно нашёл там скамейку…, – ебучий случай! Да что такое??? – Взвыл он, аккурат в тот момент, когда, значит, скамейку ту нашёл. Потом поднялся, землю со лба и носа оттёр, травинки, что на лоб прилипли, немедленно выкинул, показал средний палец в темноту, туда же сказал много плохих слов и таки сел на скамейку. Помолчал. Потом скосил сердитый взгляд обратно на скамейку. – Вот отвечаю, по закону подлости, ты сука покрашенная и нихера ещё не высохла. – Потрогал пальцем, потёр им о деревянные брусья и удивлённо хмыкнул. – Смотри-ка, не покрашенная…
Он запахнул плащ и стал смотреть в темноту. Вампирское зрение сделало её не такой абсолютной, какой она была для человека, и всё же, темновато так, что даже немного жутко.
Впрочем, жутко не более чем вся эта ситуация в целом.
Штык закурил и лицом совершенно кислый, глянул в небо. Среди древесных крон, тут имелся крупный просвет. Тёмное небо, звёздочки мерцают. Так же оно и дома, звёздочки эти драные…
Сигареты он взял с витрины магазина, в километре от этого места. Ударил локтем, удивлённо вскинул брови – внутри засветилась лампочка сигнализации, это да, дома тоже так иногда бывает, где коммерсант побогаче, но не успел он сигарет с запасом взять, да зажигалку по приличнее выбрать, а на соседней улице уже сирена истошно воет! То есть, буквально сразу по сигналу, милиция едет – нонсенс! Никогда такого не было и вот на тебе – не успел путём пограбить магазин буржуйский, а уже милиция летит по улицам, сиренами мигая, преступника ловить…
Вообще ему тут не понравилось.
Вот Ленск! Вот это да, это городище! Помнил он как года два назад, случай был – грохнули мужика на улице, а труп на дороге бросили. Так до полудня следующего дня лежал, плевать всем с высокой горки. Потом менты приехали конечно, не оставлять же, правильно? Вонять будет, опять же проезду мешает. Ничего не поделаешь, рабочий день начался, позавтракали, неотложные дела все сделали, пообедали, порешали – ехать или в рот его, пусть валяется? И всё же поехали, а то опять же завоняет труп или какой полоумный на телевидение пожалуется, потом ещё и его ловить, объяснять, при помощи дубинок и локтей, что б он рот пореже раскрывал, не портил карму доблестным сотрудникам различных органов. Приехали, труп убрали, наркомана поймали, почки ему отбили, за убийство посадили, дело закрыли – эх! Нелёгок труд правоохранительный…
А тут! Жесть какая-то. Не успел и пукнуть, а уже несутся как полоумные, как будто спать вообще не хотят. Дурдом, а не город. Да где это видано, что б милиция так сразу и злоумышленника ловить? Может их тут за нерасторопность прилюдно расстреливают из большого и страшного пулемёта? От того и работают не щадя сил и времени своего драгоценного? Хрен их знает…
Ужасное место.
Ладно бы только это – честному преступнику жизни вообще нет. Так ещё и чудища какие-то по городу разгуливают! Причём без намордников. Он тщательно присматривался – ни на одном намордника нет! Ходят, понимаешь, народ пугают.
За пару минут столько их тут увидел, что…
Штыка передёрнуло от воспоминания так, что чуть сигарету не выронил – оно и не удивительно, всего часа три прошло, как он с этими чудищами в одном здании находился. Разговаривали они там о чём-то, спорили, дебаты у них образовались спонтанно. Он почти ничего не понял – всё это собрание непонятных существ, Штык тихонечко просидел на стуле, пытаясь проснуться. Но сон всё никак не заканчивался, наоборот, становился всё реальнее и реальнее. Когда, наконец, дошло, что всё это на самом деле и не сон ни одним местом, его прошиб холодный пот. Штык перестал понимать, куда попал и что вокруг него происходит. В какой-то момент даже решил что всё, крыша уехала и куда конкретно, узнать уже вряд ли получится. Но вот собрание то странное завершилось, народ потянулся на выход, хвостатый мужик всем напомнил, что выбираться нужно маленькими группами и не привлекать внимания, что следующее и, скорее всего, последнее собрание из-за нового закона, состоится в четверг поздним вечером…
Едва оказавшись на улице, Штык максимально ускорился и сбежал оттуда подальше.
А потом гулял по улицам и волосы на голове потихоньку вставали дыбом.
Город был чистым, ухоженным. Бродячих собак нет, в мусорках пенсионеры не шарятся, дороги ровные, гладкие, бордюры целые, автобусные остановки не разбиты, лавочки как новенькие, фонарные столбы стоят с ажурными металлическими выступами. Тут оно понятно – калёное железо не сломать никак, потому и стоят ещё, потому и сделали металлическими, что б граждане не растащили в хозяйство или не поломали спьяну и переизбытка радости. Потом засомневался, подошёл к одному фонарю. Пощупал. Осмотрелся вокруг и локтем тихонько двинул по одной завитушке – грустно звякнув, она отвалилась. Минуты две он смотрел на этот столб в полном недоумении. Россия это или где мать вашу? Ломается как бумажный, но, сколько шёл, на всех столбах эти завитушки и единственный, где её отломили – это он сам и отломил. Он пошёл дальше и в голове, всё время, возникала шальная мысль, которую он старательно гнал прочь от себя. И всё же она всё время возвращалась. Особенно ярко та мысль полыхнула, когда увидел в мусорном баке, уголок газеты. Прошёл мимо, газету прихватил. У ближайшего фонарного столба, развернул.
«Скандал недели – обелиск памяти жертвам колониальной политики Российской Империи в Южной Америке, будет подвергнут демонтажу» – прочёл он на развороте. Это понятно, обелиск, ага…, Россия, Южная Америка, ну да, что-то такое он по истории слышал, колонии всякие, где попало и у всех подряд, и непонятно зачем вообще. Перевернул страницу.
«Новости из России, для жителей Города Ангелов» – тут как-то непонятно, но он всё равно стал читать дальше. «Соглашение с президентом Российской Федерации, было подписано! Комментарии по этому поводу от бывшего директора ФСБ России, господина Пурина, получившего в нашей стране политическое убежище несколько лет назад, читайте на следующей странице».
Он перелестнул сразу три страницы, и ещё две порвал случайно.
«С возложения цветов к обелиску жертвам похода военачальника Суворова против племён Сиу, начался день памяти страшных событий 1781-ого. Напоминаем нашим читателям, что в тот день войска Российской Империи выступили против союза племён Сиу и нанесли им разгромное поражение, тем полностью подчинив своей власти западные земли Северной Америки. Однако русская Империя не удовлетворилась своей победой и прошла огненным смерчем по всем посёлкам Сиу, по сути, стерев с лица земли этот гордый и отважный народ».
Новая страница и новые слова.
«Сенсация! Последние конвульсии Российской Империи! Китайская республика, в полном составе, все семь провинций, объявила о своём выходе из состава Российской Федерации! Подписание всех необходимых документов Президентом РФ, господином Югановым и Губернатором Китайской республики господином Ху Лиань состоится на будущей неделе».
Газета выскользнула из пальцев, стало жарко. Он не так что бы увлекался историей, но то, что было там написано…, это ж как сильно нужно накуриться, что б такое придумать?
Штык пошёл дальше по улице и всё чаще замечал детали, которые убеждали его в одном и том же – этот город, не просто ни в России, он даже не на том континенте. Все надписи на русском языке, а флаги звёздно-полосатые. Даже звёзды посчитал – ровно семьдесят девять штук. Нафига им столько? Полосы считать не стал, надо было переварить уже то, что увидел…
Штык закурил новую сигарету и снова стал смотреть в небо. Оно посветлее стало, скоро солнце поднимется над горизонтом. Наступит новый день…, но где это всё? Где он наступает, этот драный новый день и как отсюда выбраться? Ответа он не знал и понятия не имел, откуда его взять.
Пораскинув мозгами, Штык пришёл к выводу, что произошедшее с ним, если и поддаётся какому-то логическому объяснению, то просто так это объяснение не появится. Его придётся искать, возможно, путём упорно, крайне утомительного, мозгового штурма…, перед глазами всплыла ещё одна новость из недавней газеты, что была обнаружена в урне для мусора. «Индия объявила о возвращении к историческим корням – наряду с привычным русским языком, новым государственным языком страны, будет объявлен распространённый на территории Индии, язык, под названием «хинди». Напоминаем нашим читателям, что свершившаяся более ста лет назад Великая Индийская Революция завершилась полным отделением всех областей Республики Индия, от Российской Империи».
– Пиздец блять какой-то. – Сказал Штык, резко тряхнув головой.
В общем, решил он, если так дальше пойдёт, мало того, что ни в чём так и не разберётся, так ещё и по фазе двинется полностью и окончательно. Как вот когда лет десять назад, взялся знакомому помогать чинить его новенький автомобиль под названием Москвич, с какими-то там цифрами в названии. Намаялись, руки ободрали, ключ погнули, машина гордо возвышалась над ямой в гараже и с великолепным презрением подрагивала открытым капотом. Знакомый и Штык, сидели на лавочке в углу гаража и взглядами полными жгучей ненависти, смотрели на детище российского автопрома. Причём смотрели, не произнеся ни единого слова – уже успели охрипнуть, а от потока добродушных слов, что были сказаны ранее, даже толстый паук, живший с прошлого года в углу гаража, предпочёл стыдливо спрятаться где-то в потолочных щелях. Они тогда переглянулись, кивками обменялись и, не сговариваясь, ринулись в ближайший магазин…, кажется, это Шкета брат был, тот самый знакомый, с которым машину они ремонтировали…, Штык грустно вздохнул. Потом ещё раз вздохнул и задумчиво нахмурился.
Всё-таки, наверное, они жигули ремонтировали…, и вроде не Шкета это брат был…
– Короче! – Сказал Штык и хлопнул себя ладонями по коленкам. – Без пузыря, хуй разберусь.
Поднялся, широким шагом миновал дорожку, полянку с газоном, прорвался через кусты, вышел на тротуар. Тут остановился, снова удивлённым взглядом обозревая ранее уже виденные окрестности – чистые тротуары, гладкие дороги, нарядные домики, как всё это не похоже на его родной Ленск! Как это всё на Россию не похоже вообще…, и ещё этот драный флаг в окне.
– Если я в Америке? Допустим. – Сказал он, шагая через пустынную дорогу, прямо к ближайшей витрине. Там как раз бутылочное что-то. Возможно, то самое что он ищет. – Но как тогда объяснить эту ебонину? – Заявил он уже возле витрины и ткнул пальцем в эту самую витрину. За ней, на полочках, выстроился ряд бутылок разноцветных и под каждой табличка. На них цифры, это понятно, цифры у всех одинаковые, на каком бы языке кто ни говорил. Но там есть ещё и названия и они-то все на русском! Мало того – те монстры, мохнатый, хвостатый и прочие, они ж тоже говорили на русском! – Допустим, это русский квартал. – Подумал, пожал плечами, осмотрелся, никого не увидел и двинул локтем в витрину. С весёлым звоном, стекло посыпалось на асфальт. Прихватив привычный прозрачный напиток в количестве двух бутылок, он поспешно рассовал их во внутренние карманы плаща и, секунду посомневавшись, взял пузатую бутылку с надписью на ней «Ром, пиратское счастье». Он такое не пил, а если и пил, то не помнил, так что на пробу взял.
Поспешно покинув место преступления, Штык прошёл через всю парковую зону и выбрался на другой её стороне. Там присел на тротуаре, и стал смотреть на пустую улицу. Ничего не изменилось – чисто, ровный асфальт, у обочины припаркованы машины, нарядные дома, только флагов никаких тут нет совсем…, у него брови вверх поползли. Встал, прошёл по обочине, глядя на машины. Перебрался на другую сторону, тоже прошёлся. Сел обратно на край тротуара и окинул машины взглядом – знакомые формы, но только лишь в общем смысле. Машины отличались от всего, что он видел раньше, но легко угадывались вполне знакомые очертания. Что-то из этого он прежде видел на картинках, а что-то и своими глазами…
Но не в том суть. На большинстве машин он увидел впаянные в корпус, маленькие эмблемки – незнакомые ему и крошечные таблички, с уже вполне знакомыми буквами «ВАЗ», «ЛАДА», «ГАЗ» и «ПАЗ». Последнее, это, наверное, что-то из Китая, тут он немного сомневался.
– Странно это всё. – Рёк Штык, откручивая крышку с бутылки. Глотнул и, вскинув брови, уважительно покивал. – Забористая дрянь. – Похвалил он содержимое бутылки…
Спустя десяток минут, бутылка покатилась по дороге, а в воздух поднялся сизый сигаретный дым. Штык курил и глупо улыбаясь, смотрел прямо перед собой. Наконец, он хихикнул и сказал.
– Я в блядском параллельном мире сука в рот мента! Отвечаю! Охуеть можно.
Ещё выпил. Мысль в голове пообвыклась, устроилась поудобнее. Штык снова плечами пожал.
– И хули я так гоню? Да похуй в натуре! Полюбасу – и тут жить тоже можно.
Тут его холодным потом прошибло – а жить-то на что? Дома у него была крепкая группировка, которая за него всё и делала. Сиди, пиво лакай, да телевизор смотри, деньги будут. А теперь?
– Ну, нахуй, работать всё равно не буду. Воровать буду. – Проворчал он, хлебнув ещё водки. Затянулся сигаретным дымом вместо закуски и сказал. – Бля…, а если поймают?
Поразмышлял по этому поводу. Помрачнел немного и вдруг радостно улыбнулся.
– Я ж вампир! Мне ж вообще похую! Гы, не поймают. А поймают – убегу, гы!
Закурил снова, снова выпил. Икнул – без особой цели икнул, просто захотелось он и икнул.
Немного грустно стало, что своих братьев и сестёр по клану больше не увидит. Подумал по этому поводу, потом удивился – чего это ему грустно стало?
– Один хуй ебанутые все хлам. – Заключил он и сам себе кивнул.
Выпил ещё, бутылка кончилась. Осталась всего одна, но это уже не важно – мир вокруг был полон ярких, неизведанных красок. Совершенно новый, незнакомый мир вокруг него! В голове радостно шумит, в теле переизбыток сил, весь он полон радужных надежд и перспектив!
– Гражданин. – Сказал кто-то громко. Штык нахмурился. Глянул прямо. Пусто. Налево – пусто, направо – опять пусто! – Гражданин! – Рявкнул кто-то и Штык удивлённо вскинул брови – вроде только пили не так что бы много, а уже глючит! И не по-детски главное. Странно. Наверное, это всё ром. Всё-таки не зря в России водку предпочитают. С водки глюков не бывает. Ну, если не слишком часто пить, конечно. А то порой оно всяко бывает. Вот сосед у него, лет десять пил регулярно – вообще никаких проблем. А потом на балконе у соседа отчего-то инопланетяне завелись, стал он их метлой выгонять, а они не выгоняются, рассердился сосед, кувалду принёс и как давай их гонять! Ух, как он их гонял! Балкон в итоге и обвалился, мужик в больницу поехал, вроде даже откачали…
– Вы что пьяный? Я к вам обращаюсь! – И за плечо кто-то тронул. Штык взвизгнул с испугу, в прыжке развернулся, на ноги приземлился и с облегчением выдохнул.
– Вух! – Сказал он и поспешно перекрестился правой рукой, что ещё сжимала бутылку с национальным продуктом, в больших количествах содержащим спирт. – Я уж думал всё, крыша потекла. Голоса слышу. А это вы! Пиздец напугали, дебилы сука. Вот не зря в народе говорят – мент нихуя не мент, мент, это блять мусор ебаный.
Мужчины, стоявшие, как оказалось за его спиной, мрачно переглянулись.
– Хм, пацаны, а форма-то у вас в натуре стрёмная. – Заметил тут Штык, обнаружив, что наряд милицейский, имеет на фуражках начищенные значки непонятного смысла и пяти конечные звёзды, приколотые в районе нагрудного кармана форменных рубах.
– Гражданин, – героически поборов эмоцию, что украсила лицо милиционера красными пятнами, произнёс тот самый милиционер. – Не напрашивайтесь на проблемы. Сейчас мы выпишем вам штраф, и пойдёте своей дорогой. Но прежде…
– Ебал я ваш штраф.
– Ещё раз предупреждаю – прекратите грубить…
– А то что? Ну? Чё потух ментяра?
– Ментяра? – Мужчина удивился, почесал фуражку, глянул на товарища, тот плечами пожимает – не знакомое какое-то слово, местный сленг, наверное. Снова на Штыка смотрит. – В общем, гражданин вы в курсе, что нельзя на улице пить спиртное не прикрыв бутылку? Вы нарушаете…
– Фрэнк. – Напарник толкнул его в бок локтем.
– Гы, – заметил Штык и водки глотнул. – Ну и имечко у тебя мусор. Не, так-то норм, но так есшли подумать, в натуре говно имечко. Фрэээнк! Как будто начало блевоты, отвечаю.
– Да как вы смеете? – Взбеленился Фрэнк, но напарник упорно локтем в него тычет. – Да что такое? – Рявкнул он, гневно глянув на товарища. Тот Штыку на лицо пальцем показывает. Фрэнк посмотрел и спустя пару секунд приподнял одну бровь. – Тааак! – Протянул он.
– Чё так? – Не понял Штык. На всякий случай вытер нос рукавом, мало ли, вдруг неудачно высморкался, да не заметил, оно там висит, например и выглядит он сейчас не очень хорошо.
– Гражданин, вы носите линзы? – Говорит Фрэнк.
– Нахуя? – Удивляется Штык.
– Значит, у вас зрачки красного цвета, так?
– Сам не видишь? – Штык пошире глаза открыл. – Зырь. Красные. Ну а хули? Я ж вампир.
– Ва…, кто?
– Вампир. Кровь пью. – Любезно пояснил Штык и ещё спиртного хлебнул. Милиционер, проследил взглядом за бутылкой и понимающе кивнул.
– Ясно. Будьте так добры, вытяните вперёд правую руку.
– Нах?
– Так нужно. Стандартная процедура, мы должны получить подтверждение. Таков закон…
– Чё ещё за подтверждение? Мужик, я нихуя не делал. Чё доебались-то, какой нахуй закон?
– Просто протяните руку и всё.
– Ну…, – Штык пожал плечами. – Ладно, хуй с тобой, на.
Штык вытянул руку вперёд и не успел ничего понять, как второй милиционер приложил к его запястью какую-то штуковину, на тонком чёрном проводе. Запястье больно кольнуло.
– Э? Чё за блядская хуйня? – Рявкнул он, отдёрнув руку. А милиционер тот, достаёт из кармана, что-то маленькое, плоское. Оно там светится, экран там есть такой миниатюрный, он и светится. Штык даже забыл, что рассердился и с интересом стал смотреть на это невиданное чудо техники.
– Ну что? – Спросил Фрэнк.
– Мутант. Сто процентов.
– Слышь! Опух? Сам ты блять мутант, мусор ебучий. – Оскорбился Штык.
– Пробей по базе. Если приводы были, пакуем.
– Охуеешь паковать чмо бля. – Проворчал Штык, садясь обратно на тротуар. – Слышь, менты, пиздуйте нахуй отсюда, пока я добрый. А то ведь доведёте, пиздюлей пропишу в натуре.
– Закрой пасть мути. – Презрительно бросил милиционер, на что Штык немедленно указал направление, в коем оба милиционера могли смело идти, взявшись за руки.
– Фрэнк, – каким-то странным тоном, сказал второй милиционер.
– Что? – Отозвался Френк. Штык, хлебнув водки, повернул голову. Фрэнк презрительно губу оттопырил, на него смотрит как на раздавленную мокрицу, а его напарник обеспокоенно показывает ему свой непонятного свойства гаджет. Фрэнк туда глянул.
– О как! Так ты ещё и не зарегистрированный! – Повернул голову к Штыку. – Нарушаем, значит? Ну, ничего, сейчас разберёмся. Вставай ублюдок. Пойдёшь с нами. И без глупостей, я таких мутиков навидался, что у тебя козла сраного ни единого шанса. Понял мути?
– Так. – Штык поднялся, заботливо убрав бутылку в карман. – Чёт вы пидоры в натуре попутали. Лечить вас блядей надо. Ты хуеглот, первый мне за козла ответишь. – Штык протянул руку и ухватил Фрэнка за воротник, да с силой тряхнул, прежде подняв его над полом. Парень слегка побледнел, зубы у него застучали, воротник громко затрещал. – Чё пидор? Ссышь когда страшно?
Ответить Фрэнк не соизволил, а вот Штыку пришлось его отпустить. Он отступил на шаг назад, держась за бок одной рукой. Удивлённо глянул на напарника Фрэнка и попытался что-то сказать, но язык не слушался. Бок онемел, ноги стали путаться. По всему телу разливалась слабость.
– Ха-ха. – Сказал второй милиционер, демонстрируя странноватого вида пистолет. Сейчас он его наставил на Штыка и демонстративно прицелился в область груди. – Ну что мути? Не привычно быть нормальным, да? Хуй тебе теперь, а не сверхспособности. До утра будешь как амёба, баран блять. Не хрен было выпендриваться. Щас вот всажу ещё дозу и сдохнешь ты падаль.
– Эй! – Поспешно воскликнул Фрэнк. – Ты что делаешь? А если кто из окон снимает? Это говно сдохнет, а нас потом в кабинет на пару месяцев закроют. Помнишь, что с Лесли было?
– Ну да. – Он с сожалением опустил пистолет. – Помню, на улице Вашингтона он мути завалил. На камеру попал, записали всё. Помню, он полгода потом бумажки перебирал. Говорят, его даже премии лишить хотели…, хм. Нахер мне такое счастье не нужно. А знаешь, Фрэнк, моя бы воля – я бы эту падаль в резервациях держал, а лучше в лагерь их всех.
– Фашики ебаные. – Пробормотал Штык, прислонившись спиной к ближайшему дереву. Со лба скатились крупные капли пота, коленки дрожат. Хмель вышел как будто и не пил вообще.
– Что? – Спросили оба.
– Фашисты. Гитлер, вся хуйня… – Язык бессильно грохнулся об зубы, и повиноваться дальше, отказался напрочь. Более того – нижняя губа онемела и отвисла. А бок теперь горит, словно в огне.
Милиционеры переглянулись.
– Гитлер? Кто это? – Спросил Фрэнк.
– Не знаю. – Ответил напарник. – Что-то знакомое, но хрен его знает…, а! – Он улыбнулся и хлопнул себя ладонью по коленке. – Вспомнил – это в Восточно-Германской Республике был такой ультра-левый коммунист. Лет сто назад. Стал первым Президентом, когда от России отделились.
– Аааа… – Протянул Фрэнк. Снова плечами пожал. – Ну, я историю не очень-то. Кому оно надо?
– Ну как…, не знаю. – Растерянно заметил его напарник, а Штык хотел было согласно кивнуть, но шея скрипела от натуги и повиноваться не желала.
– Что-то сильно его корёжит. – Сказал Фрэнк, глянув на Штыка. – Вроде не должно так.
– Не должно… – Милиционер повернул пистолет боком и, приподняв брови, виновато доложил. – Блять, Фрэнк, я ему двойную дозу вкатил.
– Что? – Фрэнк побледнел, но не сильно. Рукой вот махнул. – Ладно, хуй с ним. Одним мути меньше, ничего страшного. Этой мрази и так развелось выше крыши.
– Что да, то да. Скорей бы уже приняли закон. Конгресс тянет уже два года. Сколько можно?
– Не знаю, не знаю…, давай-ка мы его под руки и поведём. А то скажут потом, мол, они специально двойную дозу вкатили и ждали, пока помрёт. А так, пока ведём, он у участка сдохнет, а мы как будто не при делах. Скажем, пистолет сломался. Случайность. Трагическая.
– Да, круто слушай – хорошо ты придумал Фрэнк.
Они подхватили Штыка под локти и двинулись шагом по тротуару. Штык медленно переставлял ноги и мычал. Язык не слушался, ноги гнулись плохо, но высказать все, что он думает об этих господах, хотя бы мычанием, он был просто обязан.
– Чё он там мычит? – Проворчал милиционер.
– Да хуй с ними. Пусть мычит. Всё равно сдохнет. Намычится хоть перед смертью, гы-гы.
Напарник ответил весёлым добрым смехом…, Штык шагнул и в этот раз, коленка не тряслась, а мышцы, вроде бы ощутили прежнюю силу. Язык тоже двигался, губа не отвисает.
– Ну, пидоры, попали вы в натуре. – Медленно проговорил он, и резко выпрямившись, рванул обеими руками. Весело крича, милиционеры разлетелись в разные стороны, Штык выпустил клыки и…, спину пронзило болью – один раз, потом ещё и ещё.
И стало очень-очень темно.
– Блять… – Пробормотал Фрэнк, стирая кровь со лба – при падении врезался прямо в стену.
– Сдох похоже. – Ответил его напарник, никак не пострадавший от падения. Он успел выстрелить. Причём ни один раз. – Я в него всю обойму всадил. Такое ни один мути не переживёт.
– Н-да. Теперь до вечера рапорта писать.
– Похуй дружище. Это не слишком высокая цена за то, что в мире стало меньше на одного ебучего мутанта. Их вообще, тварей поганых, уничтожать надо сразу, как только выявили.
– Ну, так уж и сразу… – Неуверенно пожал плечами Фрэнк. Потом подошёл и пнул бесчувственное тело, распростёршееся на асфальте. Не шевелится. Сел на корточки, проверил пульс, снова на ноги встал. – Всё, пиздец ему. Вызывай труповозку.