Сегодня опять приходил Великий Детектив. Я увидел его мельком, из-за изгороди, где как раз закапывал кое-что. Он меня не заметил.
Потом Серая Метелка рассказала мне, что он заходил в дом Оуэна. Ни друида, ни Плута дома не было, и он немного пошарил вокруг, обнаружив плетеные корзины. Его помощник, сообщила Серая Метелка, повредил себе кисть, когда его послали залезть по лестнице на дуб, чтобы проверить прочность некоторых веток, а он оттуда свалился. К счастью, он приземлился на кучу омелы, а то могло быть и хуже.
В тот вечер, когда я совершал очередной обход, я услыхал, как кто-то скребется в окно наверху. Я подошел и выглянул. Сперва я ничего не увидел, а потом разглядел маленькую тень, метавшуюся взад и вперед.
– Нюх! Впусти меня! Помоги! – кричала тень.
Это был Игла.
– Очень нужно всех вас в дом приглашать! – ответил я.
– Вот так храбрец! Я всего лишь летучая мышь! Я даже томатный сок не люблю! Пожалуйста!
– Что случилось?
Громкий щелчок донесся до меня из-за стены.
– Это викарий! – закричал Игла. – Он свихнулся! Впусти меня!
Я отодвинул лапой засов и толкнул раму. Она приоткрылась на несколько дюймов, и он очутился в доме. Тяжело дыша, упал на пол. Снаружи раздался еще один щелчок.
– Я не забуду этого, Нюх, – сказал он. – Дай минуту отдышаться…
Я дал ему две, после чего он зашевелился.
– У вас есть здесь какие-нибудь жуки? – спросил он. – У меня такой активный метаболизм, а мне пришлось потратить много энергии.
– Чтобы поймать их, потребуется немало усилий, – ответил я. – Они довольно быстро бегают. Как насчет фруктов?
– Фрукты – это тоже неплохо…
– На кухне стоит ваза.
Он слишком устал, чтобы долететь туда, а я боялся взять его в пасть, он казался мне слишком хрупким. Поэтому я позволил ему вцепиться мне в шерсть.
Пока я спускался по лестнице, он повторял:
– Свихнулся, свихнулся…
– Расскажи мне об этом, – попросил я, пока он пировал, лакомясь сливой и парой виноградин.
– Викарий Робертс пришел к убеждению, что в округе происходит нечто неестественное, – начал Игла.
– Как странно. Что могло навести его на такую мысль?
– Мертвецы, в которых не осталось ни капли крови, и люди, страдающие малокровием, – все они видели очень яркие сны с участием летучих мышей. Нечто в этом роде.
Я много раз встречал викария Робертса во время своих рысканий – маленький толстый человечек с пушистыми бакенбардами. У него старомодные очки с квадратными стеклами в золотой оправе. Мне говорили, что в кульминационные моменты своих проповедей он часто сильно краснеет и брызгает во все стороны слюной и что иногда он подвержен приступам конвульсий, за которыми следуют потеря сознания и странные взрывы эмоций.
– Вполне допустимые мысли для человека с истерическими наклонностями, – сказал я.
– Наверное. Во всяком случае, он в последнее время приобрел привычку бегать ночью по приходу, вооружившись арбалетом и колчаном со стрелами – он называет их «летающие колья». Я слышу стук в дверь! Держу пари, это он! Спрячь меня!
– Нет необходимости, – ответил я. – Хозяин не позволит явному безумцу, имеющему опасное оружие, войти и обыскать дом. Наш дом – это место, где царят покой и благопристойность.
Дверь открылась, и я услышал, как они тихо разговаривают. Потом викарий повысил голос. Джек, будучи джентльменом, отвечал своим мягким, вежливым тоном. Викарий стал кричать о Порождениях Ночи, Нечестивых Обрядах, Оживших Богохульствах и Тому Подобных Вещах.
– Вы предоставили ему убежище! – слышал я его крик. – Я иду за ним!
– Вы никуда не пойдете, – отвечал Джек.
– У меня есть моральное право на обыск, и будь я проклят, если не пройду! – сказал викарий.
Затем я услышал возню.
– Прошу прощения, Игла, – сказал я.
– Конечно, Нюх.
Я выбежал в прихожую, но Джек уже закрыл и запер на засов дверь. Он улыбнулся, увидев меня. За его спиной раздались удары в дверь.
– Все в порядке, Нюх, – сказал он. – Я не собираюсь спускать на беднягу собак. Гм… И где же твой друг?
Я взглянул в сторону кухни. Джек прошел туда, опередив меня на несколько шагов. Когда я вошел, он уже скармливал Игле виноградину.
– «Порождение Ночи», – сказал он. – «Ожившее Богохульство». Ты здесь в безопасности. Ты можешь даже съесть персик, если хочешь.
Он вышел, насвистывая. Стук в дверь продолжался еще минуту-другую, потом прекратился.
– Что делать с этим человеком, как ты считаешь? – спросил Игла.
– Не надо попадаться ему на глаза. По-моему.
– Легко сказать. Вчера он выстрелил в Ночного Ветра, а недавно два раза стрелял в Плута.
– Почему? Они же не принадлежат к кровопийцам.
– Он заявил, будто у него было видение о сообществе мерзких особей и прирученных ими животных, они якобы готовят некое психическое действо, которое сделает их врагами и поставит под угрозу безопасность человечества. Дело вампиров явилось первым «знаком», как он выразился, что это правда.
– Интересно, какой сплетник послал ему это видение.
– Трудно сказать, – ответил Игла. – Но вполне возможно, завтра он будет стрелять в тебя или в Джека.
– Возможно, прихожане пошлют его на Континент, – предположил я, – на какие-нибудь целебные воды. Нам осталось примерно две с половиной недели.
– Сомневаюсь, что они это сделают. Мне кажется, он завербовал нескольких помощников, хвастаясь своими видениями. Сегодня ночью он не единственный, кто вооружился арбалетом.
– В таком случае нам, наверное, придется узнать, кто эти люди, где они живут, и не спускать с них глаз.
– Я лично использую эхолокацию, но я уловил твою мысль.
– Ночной Ветер и Плут уже, очевидно, все знают. Я предупрежу Серую Метелку, если ты оповестишь Шипучку и Бубона.
– А как насчет Тальбота?
– Насколько мне известно, у Ларри Тальбота нет другого компаньона, кроме растений. Думаю, он способен сам о себе позаботиться.
– Ладно.
– …И нам всем следует договориться сообщать друг другу о том, кто они и где живут. Подобным типам все равно, каких убеждений ты придерживаешься.
– В этом я с тобой согласен.
Позже я проверил окрестности и не обнаружил поблизости личностей с арбалетами. Тогда я снова открыл окно и выпустил Иглу. Арбалетные стрелы викария торчали из оконного переплета у нас над головой.