13 октября 2016 года, 18:15
Юля так и не смогла определиться, что в утреннем визите Влада удивило ее сильнее: то, что он принес цветы, или то, что он пошел играть с сопливым Семкой в «Лего». И то, и то другое выходило за рамки ее ожиданий и представлений о соседе-нанимателе.
С Семкой Влад возился не меньше часа. Минут через пять Юле стало совестно за то, что по сути посторонний мужчина тратит свои время и силы на ее младшего брата, а она сама с самого утра только и делает, что шугает его. Да, внезапная сопливость, кашель и небольшая температура у Семки поломали ей планы, но разве он виноват? И она ведь еще помнит, как сама болела в его возрасте. Ей тоже всегда было скучно и тоскливо и не хватало компании: мама была вынуждена работать, с Юлей обычно сидела бабушка, а та строго следила за тем, чтобы она лежала в постели и полоскала горло, а не играла в куклы.
В итоге Юля присоединилась к игре, помогая Владу, который был вынужден атаковать космолетами какой-то космический форт. Вслепую это было не очень удобно, но он старался и делал это до того артистично, что Юля порой не могла удержаться от смеха.
Ушел Влад тогда, когда стало заметно, что Семка подозрительно раскраснелся и устал. Юля заставила его померять температуру, и оказалось, что та поднялась еще немного. На этот раз брата достаточно легко удалось уложить в постель, что тоже говорило о многом. Влад пообещал, что придет доиграть как-нибудь в другой раз, и пожелал Семке скорейшего выздоровления, а уже в прихожей напомнил Юле, чтобы та зашла к нему, как только ее мама вернется домой.
Только тогда Юля вспомнила, что вообще-то и должна была пойти к нему сразу после возвращения мамы, но для того, чтобы приготовить еду. Когда же она все успеет? Влад на ее взволнованный вопрос только рассмеялся.
– Мы заедем куда-нибудь поужинать после кладбища, – решил он. – Там возьму и еды «с собой» на завтра. Так что не волнуйся.
Легче было сказать, чем сделать. Потому что на фоне принесенных цветов обещание поужинать где-нибудь после похода на кладбище воспринималось несколько… волнительно.
Пока Юля прощалась с Владом, Семка успел уснуть, поэтому какое-то время ей не оставалось ничего другого, кроме как тихонечко сидеть в своей комнате, слушая в наушниках музыку, рассеянно листая соцсети и постоянно отвлекаясь на красующиеся в вазе розы.
Цветы ей дарили не так, чтобы часто. Обычно на день рождения и восьмое марта. Одноклассник Сашка, с которым у нее закрутилась любовь после выпускного, помимо этих двух обязательных поводов подарил ей цветы еще только один раз: на День святого Валентина. Да это было и понятно: откуда деньги на подобные глупости у студента-первокурсника?
Поэтому внеплановый букет, да еще такой красивый, привел Юлю в полный восторг. Семь снежно-белых крупных роз с уже хорошо раскрывшимися, но в то же время еще очень крепкими головками приковывали к себе ее взгляд. Как только в наушниках начинала звучать какая-нибудь лиричная песня, Юля откладывала в сторону смартфон и подходила к письменному столу, на котором разместила вазу после ухода Влада.
Она слушала музыку и поглаживала кончиками пальцев нежные лепестки, глупо улыбалась и наклонялась к цветам, чтобы вдохнуть их аромат, хотя его было слышно даже на расстоянии. Умом Юля понимала, что в жесте Влада нет – просто не может быть – никакого романтического подтекста, но сердце все равно странно екало в груди каждый раз, когда она вспоминала, как он вручил ей розы.
Мама цветам, конечно, удивилась, но к ее возвращению Юля несколько раз мысленно отрепетировала объяснение: Влад накануне ей нахамил, а сегодня принес цветы в качестве извинений. То есть, она рассказала все ровно так, как и было, понимая, что Семка ее все равно сдаст, но для нее было важно сказать это так, чтобы губы не растягивались в предательской мечтательной улыбке, а голос звучал равнодушно и отстраненно. На ее взгляд, ей это удалось. А задать себе дополнительные вопросы она не дала: сказала, что ей пора бы заняться своими прямыми обязанностями, и резво выскочила за дверь. Оставалось надеяться, что и без того уставшая на работе мама будет полностью поглощена заботой о приболевшем сыне и не обратит внимания на то, что готовить ужин в соседнюю квартиру Юля отправилась в теплой водолазке и осенних ботинках, прихватив с собой куртку и сумку.
Влад уже ждал ее в полной готовности к выходу, оставалось только пальто накинуть: очевидно, знал не только когда ее мама уходит на работу, но и когда возвращается. Поскольку Игоря он тоже успел вызвать, они не стали терять времени зря, а сразу спустились к ожидавшей их машине, но тут кое-что пошло не по плану.
– Вот так и знала, что это «ж-ж-ж» неспроста! – возбужденный голос Галки догнал их уже тогда, когда Игорь открыл Владу дверь, а Юля пошла обходить машину, чтобы сесть на заднее сиденье с другой стороны.
Она чуть не застонала, когда обнаружила подругу, застывшую со скрещенными на груди руками у носа БМВ. Та выглядела провокационно и решительно.
– Ты о чем? – поинтересовалась Юля максимально невинным тоном.
– Да перестань, – Галка поморщилась. – Это уже прошло по всем местным пабликам. Теперь понятно, почему тебя вдруг Смотритель заинтересовал. Вы ведь на кладбище едете? Собираетесь тоже его вызвать? Мой вам совет: лучше подождать хотя бы часов до трех ночи, а то до рассвета нынче долго куковать.
– Мы не собираемся никого никуда вызывать, – нарочито раздраженно простонала Юля.
– Но мы действительно едем на кладбище, – вклинился Влад, который так и остался стоять у открытой дверцы. Игорь молча и терпеливо дожидался, пока хозяин все-таки сядет, чтобы закрыть за ним дверь. – И, полагаю, действительно из-за того случая, который ты имеешь в виду. Если ты хочешь с нами, прыгай в машину.
Юля послала Владу возмущенный взгляд поверх крыши БМВ, но он, конечно, его не получил, отчего она снова едва не застонала. Почему-то ей казалось плохой идеей брать неугомонную Галку с собой. У той на почве сверхъестественного еще в феврале снесло крышу, задолго до истории с Хозяйкой.
Просить себя дважды Галка не заставила: первой юркнула на переднее пассажирское сиденье и пристегнулась еще до того, как Юля забралась на свое место.
На машине они добрались до кладбища всего за четверть часа, но никакого толкового освещения здесь, в отличие от города, предусмотрено не было, поэтому казалось, что внезапно наступила глухая ночь. Ярко горел лишь единственный фонарь у ворот, поэтому было видно, что их уже успели закрыть, но калитка рядом еще стояла нараспашку.
Галка опять успела первой: едва Игорь остановил машину, прижавшись к краю дороги, она выскочила на улицу, даже не дождавшись, когда будет заглушен мотор. Юля только головой покачала.
– Какая резвая у тебя подруга, – улыбнулся Влад. – Вот уж кто с удовольствием готов нырнуть в любую страшную историю.
– Может быть, вам стоило нанять в качестве помощницы ее, – не удержавшись, проворчала Юля. Прозвучало довольно ревниво.
– Нет, – мягко возразил Влад, явно уловив ревнивые нотки в ее голосе, – я так не думаю. Поведешь меня? Не хочу брать трость, чтобы не занимать руки.
Юля не стала отказываться. Из машины она выбралась куда проворнее него, поэтому успела поежиться от порыва пронизывающего холодного ветра и застегнуть куртку под самое горло, а заодно пожалеть, что не надела шапку и не прихватила перчатки. Когда Влад подал ей локоть, она с удовольствием вцепилась в него обеими руками, пытаясь согреть зябнущие ладони.
– Нам надо поторопиться, – объявила Галка, успевшая сбегать до ворот и обратно. – Через полчаса кладбище закроется, и мы окажемся заперты тут до утра.
– Тогда не будем терять времени, – заявил Влад. – Игорь, папку не забыл?
Молчаливый водитель только вздохнул и, глядя в упор на Юлю, выразительно помахал плотным голубым пластмассовым прямоугольником, стянутым резинками, в воздухе.
– Он не забыл, – озвучила Юля, криво усмехнувшись.
Уже после того, как они просочились в узкую калитку, Юля задумалась: как они собираются найти здесь нужную могилу? Кладбище казалось бескрайним: широкая дорога тянулась от ворот и убегала глубоко в лес, где, возможно, и петляла, и раздваивалась, а по обе стороны от нее расходились плотно натыканные могилы, порой едва не соприкасаясь оградами участков.
Здесь и днем можно было бродить до второго пришествия, а в почти кромешной темноте, поглотившей их, едва они отошли от фонаря у входа, не найти нужную могилу никогда. Луна очень старалась пробиться через облака на небе, и ее света хватало, чтобы не спотыкаться, но не для того, чтобы читать надписи на надгробиях. Галка и Игорь включили фонарики в телефонах, чтобы видеть дальше и лучше, но задача все равно казалась Юле невыполнимой.
К тому же она чувствовала себя ужасно неуютно. Не потому, что боялась гипотетических оживших мертвецов, или призраков, или чего-то в этом роде. С первых шагов по территории кладбища ею завладели неприятные воспоминания, и отделаться от них было довольно сложно.
Юля считала, что ей удается скрывать свое состояние, пока теплая ладонь Влада не легла вдруг поверх ее мерзнущей руки.
– С тобой все в порядке? – тихо, чтобы не услышали их компаньоны, спросил он. – Ты дрожишь, как пресловутый осиновый лист. Замерзла? Или так боишься кладбища?
– Ничего я не боюсь, – буркнула Юля. – Просто не думала, что вернусь сюда так скоро. Снова.
– А, вот в чем дело, – понял Влад. – Это из-за Иры, да?
Стоило услышать имя недавно погибшей подруги, как горло снова перехватило. Не так сильно, как это происходило месяц назад, но все равно потребовалось усилие, чтобы протолкнуть вставший поперек горла ком.
– Я вдруг поняла, что вчера было сорок дней, – еще тише, чем он, пробормотала Юля. – А я забыла. Представляете? Она была моей лучшей подругой со школы, а я забыла про ее дату…
– Не думаю, что тебе стоит так уж корить себя за это, – снова тем же мягким и на этот раз еще и сочувствующим тоном заметил Влад. – Подобные даты – всего лишь условность. Не так важно, отмечаем мы их или нет. Важно, помним ли мы о человеке в остальные дни.
– Иногда я вообще забываю, что ее больше нет, – призналась Юля со вздохом. – Мне все кажется, что она просто уехала на свой теплый остров, как и мечтала, но рано или поздно вернется – и начнет сыпать хвастливыми фотографиями, а я буду ей пусть самую малость, но завидовать… Потом вдруг вспоминаю, как на самом деле, и хочется плакать.
Ее пальцы непроизвольно сжались, сильнее вцепляясь в локоть Влада, а голос едва заметно дрогнул, поэтому пришлось замолчать и быстро-быстро заморгать, прогоняя те самые непрошенные слезы.
На этот раз Влад промолчал, только успокаивающе погладил ее по руке, отчего сердце снова екнуло. Зато пальцам стало заметно теплее. И не только им.
– Знаете, я ведь до сентября этого года и на кладбище-то толком не была, – заметила Юля. Почему-то в обществе Влада ее порой тянуло на откровения, которыми она ни с кем другим не решалась поделиться. – У моих родителей я ребенок ранний, поэтому все бабушки и дедушки у меня еще довольно молодые. А вот с прадедами и прабабушками как-то так сложилось, что некоторые умерли еще до моего рождения, другие, когда я была совсем маленькой. По папиной линии тогда, когда они с мамой уже даже общаться перестали, на похороны нас тем более не приглашали. Поэтому до Ирки я на похоронах ни разу не была. А тут как-то так вышло, что попала сразу два раза подряд…
– Два? – удивился Влад. – О втором случае ничего не знаю.
– Я не рассказывала, потому что ничего примечательного. У нас девочка из колледжа недавно погибла, недели две назад хоронили. Говорят, сама это сделала. Не знаю, правда ли. Я вообще с ней не была толком знакома: она тоже со старшего курса, как и я, но училась совсем на другой специальности, мы не пересекались. Просто у нас на входе фотографию ее траурную повесили и написали, что все желающие могут прийти проститься тогда-то. Сама не знаю, зачем пошла…
Юля осеклась, вдруг решив, что ему вряд ли интересны подробности. Влад молчал и, возможно, уже вообще не слушал, а перед ее глазами так и встал тот день в конце сентября: такой спокойный, солнечный, даже теплый еще. Кажется, погода с тех пор и испортилась, а тогда Юля стояла в небольшой толпе у могилы, смотрела, как работники кладбища уверенными будничными движениями ловко засыпают гроб, и думала о том, что такая хорошая погода в подобный день – это ненормально. В день похорон Ирки хотя бы дождик шел мелкий.
От воспоминаний ее отвлек нарочито бодрый и немного неестественный голос Галки, раздавшийся где-то далеко впереди:
– Доброго вечерочка, господа, ни у кого огонька с дамой поделиться не найдется?
Юля оторвала взгляд от дороги под ногами, куда пристально смотрела почти все время, и только сейчас заметила, что на скамейке впереди собралось человек пять местных работников в спецовках и теплых куртках, надетых поверх. Одни сидели и курили, другие – тыкали в телефоны. Еще один стоял в стороне и по телефону разговаривал на каком-то непонятном Юле языке.
Она непроизвольно напряглась, останавливаясь, но потом снова почувствовала, как Влад погладил ее по руке, давая знак: не дергайся. Юля сообразила, что он, скорее всего, уже давно заметил приближение к компании, пока она болтала и рефлексировала.
Они сделали еще несколько шагов вперед, но подходить вплотную не стали, дав Галке возможность самой пообщаться с компанией. Только Игорь подошел ближе, чтобы в случае необходимости не пришлось делать слишком большой бросок.
Однако отдыхающие на лавочке мужчины разных комплекций, возрастов и национальностей на просьбу Галки отреагировало довольно спокойно и доброжелательно: ей протянули сразу две зажигалки, и она наклонилась с длиной тонкой сигаретой к ближайшей.
– А вы чего так припозднились, господа хорошие? – поинтересовался один из мужчин, который на вид был постарше остальных. – Скоро уж кладбище закроется, а вы только идете. Ищете кого?
– Ищем, – кивнула Галка и томно затянулась. – Могилку, на которой труп вчера нашли. Не подскажете, где она?
Кладбищенские работники переглянулись.
– А вам зачем? – спросил все тот же мужчина. Видимо, он среди них был главным. Или просто самым разговорчивым.
Галка бросила через плечо осторожный взгляд и, понизив голос, спросила, ненавязчиво ткнув во Влада большим пальцем:
– Мужика вон того видите? Он у нас типа Ванги.
Ее собеседники все, как один, тут же переключили внимание на Влада и Юлю, отчего последней стало немного неуютно. А еще неловко за Галку, ведь если даже она слышала, что несет подруга, то Влад тем более уловил каждое слово.
– Ясновидящий, в смысле?
Двое мужчин, которые до этого предпочитали общаться с телефонами, вдруг встали и спокойно, но уверенно пошли прочь, прихватив с собой того, который топтался в сторонке, разговаривая по телефону. На скамейке осталось трое.
– Вообще я имела в виду, что он слепой, но он кое-что тоже умеет, – все тем же приглушенным, заговорщицким тоном пояснила Галка. – Мы хотим попробовать полиции помочь.
Ответа не последовало. Мужчины переглянулись, но как будто вдруг потеряли интерес к общению. Тот, что задавал вопросы, отвернулся, почему-то пожав плечами. То ли это был ответ Галке, то ли знак двум другим, мол, решайте сами, показывать или нет.
После небольшой паузы один из тех двоих – тот, что даже сидя выглядел заметно более высоким и крепким, чем второй, – наконец поднялся и немного недовольно заявил:
– Я вас отведу, а то так и будете плутать тут до утра. Идите за мной.
Он побрел вперед, вроде бы и не торопясь, но все равно довольно бодро. Пока Галка оглядывалась на остальных, изображая лицом пантомиму «Разве я не молодец?», он успел уйти довольно далеко, им всем пришлось заметно ускориться, чтобы его догнать.
Какое-то время мужчина вел их по основной, широкой дороге, а потом свернул на более узкую дорожку, петляющую между оставленными расти деревьями, а еще через несколько метров пошел между могилами, пока не остановился у той, что сейчас стояла, огороженная ярко-желтой лентой.
– Здесь, – лаконично сообщил он, привалившись плечом к ближайшему дереву. Уходить провожатый явно не собирался.
– Мне нужно зайти за ограду, – сказал Влад Юле. – А ты говори, что видишь.
– Прежде всего я вижу предупреждающую ленту, – выразительно заметила Юля. – Так что подойти к могиле нельзя.
– Неужели? – удивился Влад. – Дайка пощупать?
Он вытянул вперед руку, и Юля помогла ему найти ленту. Влад скользнул по ней рукой, слегка потянул, а потом и вовсе резко дернул. Юля точно не видела, за что именно лента была закреплена – какие-то специальные опоры или просто первые подвернувшиеся палки нужного размера – но одна из них повалилась, а лента просела почти до земли.
– Думаю, проблема решена, – улыбнулся Влад.
И слепо поводил рукой в воздухе, ища калитку. Приведший их сюда мужчина одобрительно хмыкнул, а Юля поспешила помочь Владу, хотя ей такое решение проблемы и не понравилось.
Тем не менее она завела Влада за ограду и помогла изучить маленькую территорию: каменное надгробие, могильный холмик, маленькую скамеечку в углу. Влад поинтересовался, насколько стара могила, и Юле пришлось достать смартфон, чтобы посветить на надпись. Оказалось, что мужчину похоронили еще в конце восьмидесятых.
– Могила выглядит довольно запущенной, – с грустью добавила она. – Скорее всего, ухаживать за ней некому. Больше ничего не вижу. Думаю, если что-то интересное здесь и было, то полиция забрала это с собой.
– Нам вещдоки и не нужны, – напомнил Влад и, возвращаясь к скамейке, лаконично позвал: – Игорь!
Водитель подошел ближе и, когда Влад устроился на скамейке, не обращая внимания на угрозу запачкать короткое черное пальто, подал ему папку, которую все это время держал в руках. Влад достал из нее блокнот и карандаш, саму папку использовал в качестве опоры и молча замер, коснувшись острым грифельным кончиком чистого листа бумаги.
Несколько секунд никто не двигался, не говорил и, кажется, даже не дышал. Юля так точно замерла и затаилась, впервые имея возможность собственными глазами увидеть, как это происходит.
Наконец рука Влада хаотично задвигалась, покрывая лист штрихами разной интенсивности. Сам он при этом сидел прямо, не склонял голову, да и в такой темноте даже зрячий не увидел бы, что рисует. У Юли мурашки побежали по спине, когда она осознала, что все это действительно правда.
– А что он делает? – тихо поинтересовался работник кладбища у Галки.
– А на что это похоже? – фыркнула та. – Рисует он. Может, сейчас нам Смотрителя нарисует.
– Смотрителя? – переспросил мужчина. – Так вы здесь из-за этой байки?
– А вы в него не верите? – уточнила Галка. – Никогда не видели его тут? Вы или ваши коллеги? Не вызывали его смеха ради?
– Оно мне надо? Я по ночам тут не шарюсь. И не бухаю. А так, может, кто и видел, я не знаю. В темноте с пьяных глаз мало ли что…
Юля громко ойкнула, и мужчина осекся, не договорив. Она тут же зажала себе рот рукой, но было уже поздно: все отвлеклись на нее. Даже Влад повернул голову, хотя его рука продолжала судорожно скрести карандашом по бумаге.
– Юля?
– По-моему, там кто-то есть, – сдавленно пискнула она, вглядываясь в темноту, где всего секунду назад ей почудилось шевеление и даже, как показалось, промелькнул невнятный силуэт человека с накинутым на голову капюшоном.
Их провожатый и Игорь сразу оживились и почти одновременно шагнули в том направлении, в котором она смотрела. Однако ни один из них так и не нашел никого и ничего.
– Это у тебя уже воображение поигрывает, – снисходительно усмехнулся местный работник. – Темнота на кладбище – она такая, хитрая…
Юля смущенно отвернулась, чувствуя себя глупо. И в то же время ей по-прежнему было страшно: ветер шелестел кронами деревьев и немногочисленных кустов, в темноте скользили тени, а сердце с каждой секундой билось все быстрее, отчего становилось трудно дышать. И постоянно казалось, что из темноты на нее кто-то смотрит. Меньше всего Юле хотелось снова привлечь внимание какой-нибудь сверхъестественной сущности.
– Влад, давайте скорее, а? – не выдержала она наконец.
– Да, вам бы поторопиться, – согласился с ней работник. – Нам пора закрывать кладбище. Да и домой охота.
Влад ответил не сразу. Его рука еще несколько раз судорожно дернулась, перемещаясь по рисунку, и только после этого он облегченно выдохнул.
– Все, я закончил, – сообщил он, убирая блокнот и карандаш обратно в папку.
Провожатый довел их до самой калитки, как будто хотел лично убедиться в том, что они ушли. Когда все четверо оказались по другую ее сторону, он задвинул за ними скрипучий засов. До машины все дошли одинаково бодро и расселись по тем же местам.
– Ну, что там? – нетерпеливо поинтересовалась Галка, поворачиваясь на сиденье к Юле и Владу.
– Сейчас узнаем, – пообещал Влад, протягивая папку Юле.
Игорь без лишних просьб щелкнул выключателем лампы, осветившей салон, и пока не торопился трогаться с места. Юля, затаив дыхание, вытащила рисунок.
С минуту она молча рассматривала его, не зная, что сказать. Здесь было изображено совсем не то, что она ожидала. Хотя Юля едва ли смогла бы сформулировать, что именно ожидала увидеть.
– Ну, не тяни! – потребовала Галка.
– Тут что-то странное, – пояснила Юля свое замешательство. – Не знаю, что должно было быть, но здесь какая-то дорога, похоже, что лесная, и женщина на обочине. Кажется, она голосует. И, по-моему, тут как бы идет дождь, по крайней мере, она держит зонтик.
Юля повернулась к Владу, пытаясь по выражению его лица понять, удивлен ли он так же сильно, как и она. Судя по глубокой складке, возникшей между бровями, он испытывал схожие чувства.
– Чего? Фигня какая-то, – разочарованно фыркнула Галка и даже выхватила блокнот у Юли из рук, чтобы убедиться лично в том, что там нарисовано.
– А что за женщина? Ее можно как-то опознать? – поинтересовался Влад. – Нам могут показывать следующую жертву, например.
– Трудно сказать, – пожала плечами Юля, возвращая блокнот себе. – Она действительно мне кого-то напоминает… Ой, черт… Это же Аглая!