Глава 1
Посреди синего моря возвышался остров, на острове росла пальма, а на пальме сидела девочка. Её звали Ним.
Волосы у Ним были растрёпанные, а глаза так и блестели. На шее у неё болтались три шнурка. Один – для подзорной трубы, второй – для витой раковины-свистелки и третий – для ножен, в которых хранился нож с пузатенькой красной рукояткой.
Ним смотрела в подзорную трубу на то, как улетает маленький красный гидроплан. Самолётик миновал рифы, вырулил туда, где синели тёмные океанские глубины, попрыгал на волнах, и наконец его подбросило прямо в голубое небо. Он взмыл высоко-высоко, далеко-далеко, быстро превратился в точку и исчез из виду.
– Алекс улетела… – сказала Ним Фреду.
Фред молча смотрел на растущие на пальме кокосы.
Фред был игуана, вернее, игуан. Шипастый, как дракон, с задорной курносой мордашкой. Он сидел у Ним на плече, но расставание его не волновало, его волновали кокосы. Нет, морские игуаны кокосов не едят, но Фреду об этом сказать забыли.
Ним сорвала три кокоса. Они с глухим стуком шлёпнулись на песок, а она вспомнила, как Алекс сказала: «Я даже не думала, что на свете бывает что-то вкуснее кофе!», когда Ним впервые вскрыла для неё кокос.
Ним посмотрела на папу. Он сидел на Утёсе Шелки, повесив голову и опустив плечи, и словно сам стал как каменный. Ним никогда ещё не видела его таким одиноким.
Она понимала, что совершила ужасную, просто чудовищную ошибку. Ничего хуже этого она ещё никогда в жизни не делала.
Конечно, её первой ошибкой было ответить на письмо Алекс Ровер. Тогда Ним ещё думала, будто знаменитый Алекс Ровер – мужчина и настоящий герой – ну как Герой из его книжек. Но то была удачная ошибка: когда Алекс в конце концов очутилась на острове, Джеку и Ним захотелось, чтобы она никогда не уезжала. Иногда всё-таки лучше быть втроём, чем вдвоём.
Но иногда Ним хотелось, чтобы они с папой снова были одни, как раньше. А иногда, наоборот, ей хотелось, чтобы Алекс принадлежала только ей. Она ведь первая с ней подружилась, раньше Джека! И иногда, когда Алекс с Джеком отправляли Ним спать, а сами сидели и разговаривали допоздна, Ним чувствовала себя одинокой и заброшенной – намного сильнее, чем когда они с папой были одни.
И вот сегодня утром прилетел маленький красный гидроплан. Он привёз все вещи, которые Алекс попросила своего издателя прислать из города. Это был первый самолёт в истории, который приземлился – точнее, приводнился – на острове Ним. И Ним видела, как переживает папа. Вдруг пилот увидит, как прекрасен их остров, и захочет вернуться сюда снова и снова?
А когда Джек переживал, Ним тоже всегда переживала. А когда переживала Ним, вместе с ней переживали Шелки и Фред. (Шелки была морская львица, и порой она забывала, что Ним девочка, а не детёныш морского льва, которого надо обихаживать и обфыркивать.) Так что оба старались держаться поближе к Ним всякий раз, как девочка бегала к самолёту и назад в хижину.
– Никогда не видел, чтобы животные так себя вели! – изумился пилот.
Ним не знала, что на это ответить – отчасти потому, что не понимала, чего именно никогда не видел пилот, а отчасти потому, что вообще ни разу не разговаривала с людьми, кроме Джека и Алекс. Она схватила коробку и открыла её. В коробке лежали книги. Тоненькие и толстые, маленькие и большие, по истории и по биологии, детективы и сказки… У Ним прямо-таки глаза разбежались, она не знала, за что хвататься!
– Идём, идём! – сказала Алекс. – Успеешь ещё почитать, когда разгрузим самолёт.
Пилот вытащил наружу две большущие солнечные батареи.
– Вот здорово! – воскликнул Джек.
Он планировал установить их в новой комнате – специальной комнате для Алекс, где она будет писать книги. Джек пристроил батареи у себя на голове и медленно, осторожно зашагал с ними к хижине.
– Ну а это кто потащит? – спросил пилот, указывая на очередной ящик. Ним выступила вперёд – но не успела она потянуться за ящиком, как пилот вручил его Алекс. Алекс пошатнулась, споткнулась, и – трах! – ящик грохнулся на песок. Внутри зазвенело битое стекло.
– Ой, батюшки! – воскликнула Алекс. – Что же я натворила?
– Папины пробирки! – огорчилась Ним. – Ну вот зачем ты влезла?
– Я же хотела помочь!
– Не надо было мне помогать! Ты только мешаешь!
– Я тебе всё время мешаю! – огрызнулась Алекс. – Может, вам с Джеком без меня будет лучше?
– А может, и лучше! – выкрикнула Ним и потопала прочь, не дожидаясь ответа.
«А ведь она права! – подумала Алекс. – Ним с Джеком жили тут не тужили все эти годы, и никто им был не нужен. Значит, и я не нужна. Ним на меня постоянно злится в последнее время, и я никогда ещё не видела Джека таким озабоченным. По-моему… по-моему, я слишком сильно вторглась в их жизнь! А вдруг они в глубине души мечтают, чтобы всё стало как раньше, – просто слишком вежливые, чтобы прямо так и сказать?»
Алекс прекрасно знала, каково это – бояться сказать прямо. До того как приехать на остров, она так боялась что-нибудь кому-нибудь сказать, что практически не выходила из дому. Да, она была знаменита – но только благодаря своим книгам. С тех пор как она пролетела через полмира, чтобы отыскать Ним, её жизнь полностью изменилась…
– Ну всё, это последнее! – Пилот вручил ей толстый конверт. – До свидания, мне пора!
Алекс разорвала конверт и достала письмо.
– Погодите! А можно… можно я полечу с вами?
– Конечно можно! – сказал пилот. – Но вам же, наверно, надо ещё вещи собрать?
Алекс знала, что, если она увидится с Ним или с Джеком, она ни за что отсюда не улетит, даже если это самое разумное, что можно сделать.
– Нет, – твёрдо ответила она. – Я готова.
И она села в красный гидроплан – и улетела.
Ним слезла с кокосовой пальмы и уткнулась лицом в тёплую шею Шелки. Ведь морская львица любила Ним, даже когда Ним вела себя плохо. А где-то глубоко внутри Ним чувствовала, что это точно был худший поступок в её жизни.
Джек её тоже любил – но Ним была не уверена, что он по-прежнему станет её любить, когда поймёт, что Алекс улетела из-за неё.
– Встретимся в Спасательной пещере! – сказала она Шелки, потому что сейчас солнце и море казались ей чересчур яркими. Нет, для её нынешнего настроения годилась только самая глубокая и тёмная пещера!
Шелки неодобрительно фыркнула и вразвалочку побрела к морю. А Ним с Фредом направились вглубь острова, к подножию Огненной горы, мимо Шипящих камней и Чёрных скал.
Карабкаться по валунам было хорошо: это так трудно, что Ним больше ни о чём думать не могла. Но, дойдя до пещеры, она вспомнила, как Алекс рассказывала ей истории, когда они пытались уснуть на жёстком полу пещеры, как Алекс любовалась рассветом тогда, в самое первое утро, как Алекс плакала, когда Ним расшибла коленку…
Ним заползла в самый дальний угол пещеры, чтобы стать настолько одинокой, насколько это возможно, и разрыдалась. Она ревела, и икала, и кашляла, и сморкалась и в конце концов обронила носовой платок.
Ним принялась шарить в темноте, разыскивая мокрый платок, и нащупала карту.
Это была та самая карта, которую Алекс нарисовала, когда рассказывала ей одну из своих историй: карта острова, на котором стоял город, а рядом с ним, на материке, – другой город, ещё больше первого. Этот остров не имел совершенно ничего общего с островом Ним.
В этом городе печатались книги Алекс: в высоком сверкающем здании, верхние этажи которого вздымаются выше облаков. Там живёт Делия, редактор Алекс, – та самая, что прислала ей самолёт со всем необходимым, на котором Алекс только что улетела.
Ним запихала карту в самый глубокий карман и снова принялась реветь. Она плакала так горько, что Шелки выбралась из моря и пришлёпала в пещеру её утешать. Но Ним всё ревела и ревела, сколько Шелки ни фыркала и ни пыхтела. Тогда морская львица выбралась наружу и принялась выкидывать разные трюки, чтобы её развеселить. Она держала на носу камни, жонглировала ими и кидала их с утёса. Она садилась на хвост и размахивала ластами, как будто пыталась взлететь. Она делала стойку на передних ластах. Она повторяла это снова, и снова, и снова, а в промежутках рявкала на Ним: а ну, перестань реветь!
И вот наконец Шелки исполнила свой коронный номер: стойку на передних ластах на самом краю утёса, потом сальто – и прыжок в море внизу.
Море было очень далеко, и прыжок получился великолепный – но Ним так и не вышла на него полюбоваться.
Не видела Ним и огромного круизного лайнера, который обогнул мыс и бросил якорь неподалёку от утёсов.
Не видела она и надувной лодки с мотором, с которой люди ныряли с аквалангами. Не видела и второй лодки, которую незаметно спустили на воду с другого борта. Не видела Ним и того, как человек, который смотрел в бинокль на Шелки, исполнявшую свои трюки, вскинул ружьё и выстрелил в Шелки дротиком с транквилизатором.
Ним не видела, как он распорядился втащить Шелки в лодку и отвезти её на корабль.
Но Фред всё видел!
Ведь Фред внимательно наблюдал за Шелки в надежде, что она исполнит его любимый трюк: сбрасывание кокоса с высоты на камни. И когда Шелки встала на передних ластах, а потом нырнула вниз, Фред подбежал к краю обрыва, чтобы поглядеть, не разбила ли она по пути кокос-другой.
Но то, что он увидел, заставило Фреда забыть о кокосах.
Он спустился вниз. Он взбежал наверх. Он вбежал в пещеру и ткнулся головой в ногу Ним. Видя, что девочка не обращает на него внимания, он вскарабкался ей на плечо и чихнул солёной морской водой прямо ей в лицо.
– Фред, фу! – воскликнула Ним.
Но когда игуан выбежал на край утёса, она вышла следом.
Лодка мчалась обратно к кораблю. В подзорную трубу Ним увидела Шелки, лежащую на дне лодки.
– Они её убили! – вскричала Ним.
Но тут Шелки приподняла голову, и Ним увидела, как люди принялись опутывать морскую львицу верёвками и сетями.
Подругу надо было спасать срочно!
Фред вскарабкался ей на плечо и вцепился изо всех сил. Ним стояла над обрывом. Как же тут было высоко!
«А вдруг я упаду на скалы?» – подумала Ним.
Она прыгнула как можно выше и дальше, развернулась в воздухе и ласточкой вошла в воду.
Лёгкие у Ним разрывались, уши болели. Но потом она увидела вверху свет, заработала ногами и, отфыркиваясь, вынырнула на поверхность.
Лодка уплыла далеко, а на этом берегу острова волны были очень сильные, но Ним ничего другого не оставалось. Девочка вздохнула поглубже и поплыла вперёд.
