– Папа? Мама? – парень взглянул на стремительно бледнеющую одноклассницу, и тут до него дошел смысл произнесенных слов. – Папа?! Мама?!
– Ах ты, засранец малолетний! – трясясь от злости, рослый широкоплечий мужчина с внешностью бывалого вояки начал покрываться алыми пятнами ярости. – Как ты посмел тронуть мою дочь?!
Ошарашенный Глеб просто молча уставился на мужчину. Чего-чего, а вот такого он точно не ожидал.
– Убью! – рявкнул папа и кинулся к парню, но Мила среагировала мгновенно.
– Папа, стой! Это мой парень! – воскликнула девушка, оказавшись перед Глебом с разведенными в стороны руками, закрывая его собой.
Мужчина застыл на месте, уставившись на дочь большими удивленными глазами.
– Парень? – ахнула женщина, приложив аккуратные наманикюренные пальчики к губам. Она была в ужасе.
И не беспричинно. Глеб не выглядел идеальным молодым человеком для столь милой, невинной девушки, какой, несомненно, была их светловолосая драгоценность. Да чего уж там… Он вообще не выглядел идеальным молодым человеком хоть для какой-то девушки. Небрежно одетый, помятый, с расстегнутой на несколько верхних пуговиц рубашкой, покрытой грязными пятнами и кровавыми разводами, со сбитыми руками. И в довершение злобная морда. Глеб больше походил на убийцу из фильмов, чем на нормального человека.
– Мила, девочка моя, это шутка? – пролепетала женщина, со слезами на глазах глядя на дочь. – Правда, шутка?
– Этот засранец тебе угрожал? – прорычал мужчина, не веря словам своей обожаемой дочурки. Ну не могло же его золотце всерьез выбрать такого ужасного типа.
– Нет, – дрожащим голоском ответила девушка. – Он, правда, мой парень. Я его очень л… лю… люблю и прошу вас это принять.
Мила прекрасно понимала, что стоит ей только признаться в своей лжи, как папа сразу порвет Глеба, как Тузик ту несчастную грелку. В конце концов, военный против хулигана это тотально для последнего.
– Ох, доченька, – заплакала женщина, а растерявшийся отец, не знавший пока что, как реагировать на слова Милы, решил утешить жену. Его ошарашенный мозг увидел в этом хоть какой-то выход из положения.
Тем временем, не менее изумленный произошедшим Глеб тихо приблизился к Миле и шепнул ей на ухо:
– Это что сейчас было?
– Подыграй или мой папа тебя в порошок сотрет, – так же шепотом ответила девушка. – Это же тебе целоваться ни с того ни с сего приспичило. Так что пожинай плоды.
– Проблемная же ты барышня, – хмыкнул Глеб и взял одноклассницу за руку. Впрочем, особо расстроенным он не выглядел. Возможно, это казалось ему интересным. – Играем, любимая.
Мужчина с женщиной тут же заметили этот жест и напряженно уставились на парочку.
– Держи, – уже нормальным голосом произнес Глеб и вложил в ладошку Милы ее телефон. – Я рад, что ты не пострадала.
На лице девушки отразилось откровенное непонимание, усилившееся, когда на лице Глеба появилось выражение бесконечной нежности и заботы.
– Если бы они что-то сделали с тобой, я бы себе этого никогда не простил, – тон Маршала был таким мягким и любящим, что девушка на мгновение опешила. Однако стоило парню едва заметно подмигнуть ей, как Мила пришла в себя, сообразив, что Глеб очень правдоподобно строит из себя ее парня. Ей даже захотелось похлопать ему, чего само собой она не сделала.
Вместо этого мгновенно переключившись, девушка мягко улыбнулась ему дрожащими губами и с благодарностью заглянула в глаза.
– Спасибо, что спас меня, – прошептала она достаточно громко, чтобы родители слышали. – Я так испугалась, когда они появились.
– Глупенькая, – Глеб нежно коснулся щеки Милы. – Я никому тебя не отдам.
Парень играл настолько реалистично, что девушке даже не пришлось выжимать из себя слезы. Они сами покатились из глаз, а Маршал просто притянул ее к себе, заключив в мягкие, но надежные объятия, и позволил ей спрятать лицо у него на груди.
Как они и ожидали, их небольшой спектакль возымел действие. Успокоившиеся родители подошли к паре с озадаченными лицами.
– О чем это вы только что говорили? – подозрительно поинтересовался мужчина у Глеба.
– На Милу хулиганы напали. Телефон и вещи хотели забрать. Я немного задержался в школе, но, к счастью, успел, и они ничего не сделали, – ответил парень с характерным выражением вины за свое опоздание, смешанным с гордостью мужчины, защитившего то, что принадлежит ему.
– Так, значит, ты дрался с хулиганами, чтобы спасти нашу доченьку? – в глазах мамы начинало проклевываться восхищение, а за ним и благодарность. – И поэтому так ужасно выглядишь?
– А кто бы не дрался за того, кого любит? – чуть нахмурившись, ответил Маршал, чувствуя себя гребанным Чаком Норрисом, и для пущего эффекта сильнее сжал Милу в объятиях.
– О, спасибо тебе огромное! – воскликнула женщина, обливаясь новым потоком слез, и бросилась на шею Глебу. – Мы так тебе благодарны! Ты такой замечательный мальчик! Такой храбрый! Настоящий мужчина!
Женщина отлипла от ошарашенного таким поведением Маршала и повернулась к мужу:
– Дорогой, он совсем как ты в юности!
– Ну это еще спорный вопрос, – отозвался мужчина, придирчиво изучая Глеба. – Ну и как Вас звать, молодой человек?
Парень, уже слегка отошедший от чрезмерно эмоциональных проявлений благодарности со стороны женщины, чуть отстранил от себя Милу, но продолжая «по-хозяйски» удерживать ее рядом с собой, повернулся к отцу девушки.
– Глеб Маршалов, – представился он, протянув руку.
– Александр Дмитриевич, – мужчина пожал ладонь парня, и рукопожатие ему понравилось – крепкое, уверенное, что немало говорило о характере.
– О, Господи! – снова воскликнула женщина, грозя довести до нервного тика парня своими эмоциями. – Глебушка, да ты весь в крови! Тебя нужно срочно помыть и продезинфицировать твои раны! Мы живем тут буквально в двух шагах. Давай-ка ты зайдешь к нам, и мы тебя приведем в порядок.
– Э… знаете, я вообще-то.., – начал было парень, с опаской поглядывая на такую же светловолосую, как и дочка, маму. Хождение по гостям в его сегодняшнем расписании не значилось. Да тем более по таким.
– Не думай даже отнекиваться! – безапелляционно заявила женщина, хватая Глеба под руку и утаскивая за собой в путь-дорогу. – Я, кстати, Анжела Михайловна, но можешь звать меня просто Анжелой. А знаешь…