Выглядываю из-за рекламы и вижу Нору, которая направляется в мою сторону. Темные волосы отбрасывают тень на лицо. С парковки льется флюоресцирующий свет, придавая ей истинно злодейский вид. Обтягивающие черные джинсы, порванные на колене, черный лифчик под сетчатой майкой. А пекарям вообще разрешается носить джинсы с дырками во время готовки? И почему я об этом сейчас думаю?
Я замер, точно жертва. Должен признаться, ненавижу я здешнее метро. Указатели путаные, приходится вечно тесниться, как сельдям в бочке. Терпеть не могу этот подземный плен, но когда выезжаем наружу, меня и вовсе укачивает.
И как мне вернуться домой, если я путаюсь в чертовых схемах?
Где он находится, этот богом забытый Скарсдейл?
Нора остановилась и ждет, когда я вылезу из-за своего укрытия.
– Ты и вправду решил, что я тебя не замечаю? Ты плетешься за мной от самого ресторана. – Вскинув бровь, она воззрилась на меня.
Я бы не удивился, если бы за спиной у нее оказалась плетка или меч, с таким боевым видом она обозревала окрестности. Это уже отнюдь не очаровательная скромница. Кто знает, на что она способна посреди ночи. Сплошные загадки. Я будто бы угодил в кино. Нора сверкает на меня своими черными глазами, которые в обычной обстановке каре-зеленые.
Рядом со мной она замирает и вытаскивает из заднего кармана – что бы вы думали! – никакой не меч, а весьма прозаичный сотовый. Смотрит на экран и сует телефон обратно.
– Я два раза ходила на курсы самообороны и заметила тебя еще на повороте на Ностранд. Ждала, пока ты со мной поравняешься. – Она умолкает, полные губы кривятся в улыбке. – Но ты так и не подошел, а просто брел следом. Так что ты хочешь?
Она легонько касается моей руки.
Тут что-то одно из двух: или она считает меня дураком, или сама чуток сбрендила.
Потирая шею, я раздумываю, как бы себя обелить.
– Ну, – нервозно откашливаюсь. – Э-э, я хотел поговорить с тобой после смены.
– Так почему не окликнул? Зачем шел следом?
– Сам не знаю.
Улыбается.
– Да знаешь все ты прекрасно, просто боишься признаться. Скажи, почему ты за мной увязался. У меня нюх на вранье. – Глядит мне прямо в глаза. – Ну, давай я еще раз спрошу. Почему ты полтора часа за мной плелся от самого Бруклина в Скарсдейл?
Особенно не задумываясь, я вдруг выпаливаю:
– Я хотел с тобой раньше поговорить, когда был у тебя на работе… А ты ведь знала, что я пришел, но даже не вышла хотя бы поздороваться. Не приходишь, не звонишь. Уже неделю.
– У меня нет твоего телефона.
Она нервно облизнула губы, и мне вспомнилось, какая она на вкус. Ее ладони на моих плечах, ее язык нежно касается моего… Хорошо, что она не умеет читать мысли.
– Ты послала мне эсэмэс в тот день, когда мы ходили гулять.
– Ах да, я забыла.
Размышляет. Уверенным жестом заправляет за ухо прядь волос.
– Ясно. Так о чем ты хотел говорить? – Нора стоит, облокотившись о стену, и подпирает ее ногой. Устраивается поудобнее, прежде чем вызвать меня на прямой разговор. Жутковато.
О чем я хотел говорить? Хотел проведать ее? Скучал? Эта женщина распознает любую ложь, если верить ее словам.
Невнятное «я соскучился» сорвалось с языка. Ее хребет сам собой сровнялся со стеной.
– Где мы? – спрашиваю в наступившем молчании.
Прежде чем ответить, Нора напрягается и смотрит куда-то мне за спину.
Оборачиваюсь и вижу: к нам подходит какой-то чувила в костюме.
– Мисс Кроуфорд, – обращается он к ней. Просто громила. Великан и тяжеловес.
Ну, может, и не гигант, но на фоне Норы кажется горой.
– Чейз, – приветствует она его с улыбкой. Странная такая улыбочка. Деланая. – Я сейчас подойду. Надо попрощаться с товарищем. Он помог мне доехать из Бруклина. Очень отзывчивый, очень. – Ее глаза метнулись от громилы ко мне.
Все происходящее для меня – полная тайна.
Сделав мне ручкой, Нора следует за гигантом. Как видно, он и есть тот самый водитель, о котором она говорила по телефону.
– И все? Я проделал такой путь, а мы так и не поговорим? – Вскинув руки, я беспомощно смотрю Норе вслед. Она даже не обернулась.
– Я это очень ценю! – кричит.
Когда она скрылась за углом, я застонал от досады.
Какого черта было сюда тащиться? Скоро полночь. А мне еще ехать до Бруклина. Надо было за ней пойти, а не стоять здесь как пень, пока она удаляется со своим дружком-телохранителем.
И что это за мордоворот? Зачем эти переодевания? Еще и волосы распустила.
Какой-то левый любовник?
Она – стриптизерша?
Сектантка?
У нее расщепление личности?
Да кто ж ее разберет.
В свой район я добрался лишь через пару часов. Входная дверь заперта. Ключи я отдал Хардину, когда тот поехал один на квартиру. Надеюсь, он мне отопрет. Сначала я тихонечко стучусь, потом начинаю бить, колотить, и наконец Хардин показывается в дверях. Весь спросонья и без рубашки.
Осоловело таращит глаза.
– А я думал, ты в своей комнате, ниндзя.
– Я был с Норой. – Печальные подробности оставим на потом.
Изогнув бровь, Хардин плюхается на диван, который выглядит миниатюрным в сравнении с его длинным телом. Странно, что он сейчас на диване, а не в комнате Тессы. Впрочем, на расспросы у меня уже не остается сил, а у него, похоже, нет сил отвечать.
– Спокойной ночи, – желаю ему напоследок и ухожу в свою комнату.
Голова гудит, я безнадежно пытаюсь уснуть.
Просыпаюсь за десять минут до трезвона будильника, заставляю себя вылезти из постели. Проспал до одиннадцати – уму непостижимо! Моя смена начинается в двенадцать и заканчивается в четыре. Недолго, конечно. Обычно в субботнее утро я работаю с шести до двух, так что сегодня, можно сказать, расслабон. Хорошо, конечно, когда в напарники попадается Поузи, а с Эйденом как-то не очень.
Мне остается лишь надеяться на чудо.
Четыре часа с Эйденом сойдут за все восемь, а с Поузи смена пролетает, как тридцать минут.
Я моюсь в душе, пытаясь состроить счастливое лицо. Нельзя же на работе болтаться с такой унылой физиономией. Так, шаг за шагом, начинается мое утро. Душ, лосьон для тела, лосьон для лица – Тесса сказала, он мне показан. Одежда: белая футболка и черные джинсы. Кофе: черный, крепкий.
По пути на кухню я вижу Хардина на диване. Он не один. В его крепких объятиях покоится Тесса. Она мирно посапывает, уткнувшись ему в грудь. Я нисколько не удивлен.
Надо что-нибудь слопать и бежать, но не хочется их будить. На столе лежат вялые бананы гниловатого вида. Открываю шкафчик, вытаскиваю ближайшую пачку хлопьев. Запускаю руку в коробку по локоть и слышу шарканье босых ног на дощатом полу. Ни с чем не сравнимый звук. Наверное, проснулись из-за кофеварки или от хруста пакетика глазированных хлопьев. Не помню, была ли здесь эта коробка вчера, но каждый, кто приносит сюда еду, должен знать, что игра ведется по правилам. Быстро дожевываю сухие хлопья, пожалев, что засунул в рот последнюю горсть. Хватаю со стойки кофе и выбегаю в коридор. Вижу Тессу. Я расплываюсь в улыбке, она заливается краской.
– Что? – спрашивает, старательно отводя взгляд.
Я подношу к лицу чашечку с кофе.
– Да так, ничего. – Делаю глоток. Тесса по-фирменному закатывает глаза и пятится в комнату, где, судя по всему, Хардин скачет спросонья, путаясь в штанинах.
Прихожу на работу. За прилавком стоит Эйден. Ну отлично.
– Здорово, старик! Ночка не задалась? – Хлопает меня по спине пятерней, я морщусь.
– Можно и так сказать.
Я отмечаюсь в журнале. Вот бы мне пульт, как в фильме с Адамом Сэндлером, чтобы время умел останавливать. Не скажу, что я надавал бы ему пенделей, но не поручусь, что и не надавал бы.
– И у меня, чувак, такая же ерунда.
Звонит дверной колокольчик, и я отвожу взгляд от засоса на шее Эйдена.
Почему он вечно в засосах? Разве кто-то этим еще занимается?
– Ого! Ты глянь, – с бурного гогота Эйден переходит на шепот, и я смотрю в направлении двери.
Входит Нора. У нее распущенные волосы и белые брючки, в них заправлена тонкая джинсовая рубашка. Девушка на миллион.
– Привет, – говорит она мне с улыбкой. У Эйдена дух перехватывает от неожиданности.
– Привет, – поворачиваюсь к ней, отирая руки о фартук.
Эйден скороговоркой предлагает ей выпить. Она улыбается, и этот баклан вытягивается по струнке, суетливо запихивая подол рубашки в штаны. Хочет понравиться. А засос на шее это так, пустячок.
– Что посоветуете попробовать? – спрашивает она, обращаясь к нему. Меня это здорово задевает.
Хотя и не должно.
– Хм, вы похожи на опытного кофемена.
Боже, он хоть понял, что сказал? Надеюсь, она не поведется. Он ведь имел в виду кофемана.
– А что это за мен такой? – вырывается у меня.
Зачем я это ляпнул? Что с моими мозгами? Я даже попытался хихикнуть под свою глупую шуточку.
Нора прыснула со смеху, прикрыв рот рукой. Эйден натужно смеется. То ли задело за живое, то ли он вообще не понял причину веселья.
– Я бы посоветовал вам попробовать наш новый латте с кокосовым молоком, – любезно советует Эйден, хватая бумажный стакан и свой маркер.
Нора подходит поближе к прилавку.
– Я не люблю кокосовое молоко.
Я прячу улыбку.
Нора глядит на меня.
– А что за напиток ты варишь для Тессы? Ну, с бананом?
Самомнение Эйдена сдувается, как воздушный шарик.
В ресторане запахло свежестью.
Забираю у Эйдена стаканчик и маркер и пишу на стаканчике имя Норы, чисто так, ради прикола.
– Макиато с лесным орехом и бананом. Я тебе приготовлю.
Пока Нора расплачивается за кофе, Эйден пытается развлекать ее разговорами, а я наливаю в чашку ароматный сироп.
– Во сколько заканчиваешь? – спрашивает Нора, когда я протягиваю ей заказ.
– В четыре. Я пришел всего пару минут назад.
Подув на стаканчик, Нора аккуратненько пригубила.
– Хорошо, я тебя подожду.
Наверное, она не расслышала.
– Здесь? Еще целых четыре часа.
– Да, я знаю. Здесь не так уж и людно. Ничего, если я посижу за каким-нибудь дальним столиком? – Она не спускает с меня глаз. В сторону Эйдена даже не взглянула.
То, как она на меня смотрит, уже исполнено некоего смысла. И еще мне нравится мысль, что Эйден там сходит с ума, потому что это я, а не он, удостоился внимания такой эффектной особы.
– Конечно, какой разговор, – отвечаю я.
Она улыбается, хотя прекрасно знает, что я и не думал ее выпроваживать.