– Уникальная техника “Социального рейтинга”! – вещал по телевизору какой-то новостной портал: – В игре “Становление” применена уникальная технология, позволяющая, полностью сохраняя личные данные человека, отцифровать его показатели. Зная уровень, класс и некоторые характеристики, можно с очень большой точностью оценить, кто перед тобой. С полным сохранением конфиденциальности! Это пригодится не только для сравнивания себя с другими! Но и работодателям станет гораздо удобнее оценивать молодых специалистов. Да и при постройке отношений или дружбы подобные знания тоже не станут лишними. Кроме того, точная информация о собственных способностях придаёт уверенности в самом себе. А значит, значительно снижается риск стать одержимым.
Я хмыкнул. Хорошо поют. Вот только уверен, для высокопоставленных чиновников и богатеев правила окажутся совсем другими. Высокий уровень можно будет просто купить, чтобы поднять свой авторитет в чужих глазах.
Одним махом я допил остатки пива и, поднявшись, направился к Семёнычу. Он пристально всматривался в меня, словно изучая, пока происходил расчёт. А когда я поднял взгляд, он вопросительно изогнул бровь. На это мне оставалось лишь тяжело вздохнуть и кивнуть за спину хозяина. Тот качнул головой и открыл проход в подсобку.
А там меня ждал другой мир. Нет, серьёзно, уважаемый читатель. В маленьком помещении, где стояли несколько швабр, веников, лопат, ведер и прочего инвентаря, где горела всего одна лампочка и та без плафона, где и развернуться толком нельзя. Именно там висела одинокая картина бара. И стоило мне лишь коснуться её, как Система выдала:
“Внимание, для входа в произведение искусства “Бар воображаемых друзей” необходимо 18 ед. Бытовой Веры.
Потратить? Да/Нет”
То, что другие могут зарабатывать несколько месяцев, для меня – личный запас за несколько последних дней беготни. Очень муторной беготни, должен признать.
– Добро пожаловать в Бар воображаемых друзей, – миг спустя поприветствовал меня весёлый голос маленькой поняшки с чёрно-красной гривой и цветным значком карточного расклада на крупе. – Давно тебя здесь не было, Несуществующий. Да и столько бы ещё не видеть! Выглядишь просто отвратно, того и гляди всех посетителей распугаешь.
– И я тоже рад тебя видеть, – не стесняясь, потрепал гриву на голове поняшки. – Блэкджек, мне нужна твоя помощь.
– Ну кто бы сомневался? Я вся внимание, сладенький. – поняшка излучала само дружелюбие. – Совет? Выпивка? Может, шоу? Наш личный Критик всегда получает лишь лучшее!
У Блэкждек отсутствовал наруч, а соответственно, и Система, но поняшка была ответственной девочкой и умела пользоваться связями – то есть мной. Потому, не без помощи Артефактора, мне удалось внести подругу в Систему, так что теперь и она и её бар пыли почти легальным местом. А система вынесла свой вердикт поняшке:
“Блэкджек. 6 лет. Пони-тульпа.
Хост: “error” Привязки данных не обнаружено.
Работа: владелица “Бара воображаемых друзей”
ИВ: 27. БВ: 458. МВ: 562.
Творческое развитие: аномальное образование”.
– Блэкджек, мне не до шуток. Я относительно нашего последнего разговора о Фениксе, – тульпа скорчила недоумённую мордочку, и я раздражённо пояснил. – Хочу попробовать то, что ты тогда предложила.
Ещё несколько секунд мордочка пони выражала недоумение, а затем на ней залегла тень понимания. Более того, хмурость неодобрения.
– Даже так… – Блэкджек цокнула копытами. – Пошли, нам нужно это обсудить. Присядем в приватной комнатке.
Я последовал за маленькой воображаемой владелицей заведения. Мы скользнули тенями вдоль стены, чтобы не мешать множеству веселящихся людей и тех, кто людьми не являлся. В приглушенном свете под негромкую музыку выпивали воображаемый алкоголь антропоморфные и не очень существа. Смеялись и спорили во время игры герои фантастических вселенных. В темных закутках над бокалами коктейлей или мороженого миловались парочки, где один из собеседников не являлся реальным.
В центре зала находилась большая клетка, где в данный момент проходил бой: огромный – и почему-то розовый – медведь рвал когтями, украшенными блестками, мужчину в черном пальто и шляпе, который до последнего пытался отстреливаться из револьвера. Кровь отсутствовала – всё же в зале немало несовершеннолетних, но обе тульпы достойно вели представление. Я же не обращал на это внимание, скользил сквозь чуть сладковатую атмосферу, полностью поглощённый мыслями.
– Несуществующий! – возглас был резкий и громкий. Обычно такие нотки я слышал, когда меня либо пытаются убить, либо отчитывает начальство. Потому рука рефлекторно метнулась к поясу с револьвером. И лишь на середине движения я вспомнил, что нахожусь на мирной территории, где за всем следит Блэкджек. А ещё мгновением позже до меня дошло, что голос был детский. Вернее подростковый. Что и подтвердили следующие слова, почти сливавшиеся воедино: – Вы и правда Несуществующий! Критик! Я вас видела по телевизору! А теперь и в живую! Вы настоящий! Я ваша фанатка! Я знаю все дела, в которых вы участвовали! Я…
Децибелы зашкаливали, но зато я сумел определить источник звука: пигалица лет тринадцати-четырнадцати в аляпистом платьице. Она нарезала вокруг нас круги, так что мой взгляд едва мог сфокусироваться на ней. При этом девчушка явно опасалась ко мне приближаться. А на её лице читался незамутнённый восторг. Даже благоговение, от которого становилось не по себе.
Я, конечно, был в курсе, что про меня знают: как-никак целый отдел Критиков занимался распространением информации, в том числе и обо мне, для получения Рабочей Веры. Новости. Статьи в газетах и сети. В том числе и сайты с обсуждениями наших дел. Тех, которые не засекречены. Насколько я знал, имелось даже отдельное телешоу о похождениях Критиков. Но, честно говоря, всех людей, смотревших это, я невольно причислял к некой серой биомассе, скрывающейся за единичками Рабочей Веры, которую не жалко сжечь.
А тут фанат. Настоящий. Живой. Даже искренний. С учётом того, сколько раз я только за последний месяц обнулял запас Рабочей Веры, страшно представить, как часто эта девчушка меня забывала. И вспоминала вновь.
– Э-э-э… Привет, – неуверенно пробормотал я, пытаясь вспомнить что-то из наставлений по общению с фанатами. – Я действительно Несуществующий. Тебе чем-нибудь помочь?
– Мне… Вы… – девчушка аж задохнулась от переполняющих её чувств. Я бросил нервный взгляд на Блэкджек, не совсем понимая, нужно меня спасать или оказать помощь девчушке. – А вы можете разрешить моей тульпе вас скопировать?
Вот тут я немного завис. Просьба была до неприличия абсурдная. Обычно образ либо брали не спрашивая. Либо понимали, что это личное, и не лезли. А тут за плечом девчушки стал сплетаться образ: неуверенная дымка человеческой мужской фигуры с неопределёнными чертами лица – заготовка. Но даже эта заготовка высилась над плечом девчушки, пытаясь прикрыть её от любых косых взглядов.
– Зачем это тебе? – только и сумел я выдавить от растерянности.
Уважаемый читатель, безусловно, я шикарен. Красив. Умён. Весел. Ещё и скромник, каких поискать. Сам себе завидую. А лёгкий перегар от только что выпитого пива и вовсе придаёт мне загадочной брутальности. Но вот выдержит ли мир двух подобных раздолбаев?
– Я… я… – девочка совсем растерялась и с писком унеслась вглубь бара.
– Совсем девчонку засмущал, – укоризненно заметила Блэкджек, продолжив цокать копытцами. – Что, малышка не может безответно влюбиться в героя? Может, ты её когда-то спас и не заметил?
– Может, – пожал я плечами. А затем высокопарно выдал: – В любом случае, пока имеются такие, как она, у меня есть силы быть Критиком, – хотя в голове крутилась мысль: “И что это вообще было?”
Плотная бархатная занавесь складками отделила нас от основного помещения, оставив лишь узенькую полоску света, через которую Блэкджек наблюдала за порядком в своём заведении.
– Ты ведь понимаешь, что я тогда просто пошутила? – строго уточнила Блэкджек, аккуратно сложив копытца на диванчике и устроившись на них сверху. – Я бросила это в шутку, не более. На самом деле это плохая идея. Даже не так, кошмарная. Почти самоубийственная.
– Мой любимый вид идей… – пробормотал я, пытаясь подбодрить себя, ибо не был уверен в правильности затеи. Но говорил я решительно: – Просто скажи, это осуществимо? Возможно ли разделить душу между мной и Фениксом, чтобы у него появилась своя воля?
Блэкджек замолкла, а вот я заёрзал на месте. Находиться в картине всегда странно и слегка дискомфортно. Даже сейчас, сидя за занавеской на диванчике у деревянного стола, я волей-неволей замечал разные детали: штрихи кисти на ткани, чуть разнотонные и отличающиеся по ширине; поверхность стола, твёрдую, как дерево, и при этом слегка маслянистую на ощупь; даже диванчик пах не кожей или прошлыми посетителями, а акриловой краской.
– Ты веришь, что это возможно? – наконец спросила Блэкджек, и я уверенно кивнул. Тогда собеседница продолжила. – Собственно, если бы не верил, то не пришёл бы. И такой же ход есть во многих произведениях. А если во что-то люди верят…
– То это существует, – закончил я. – И ты мне поможешь?
– Лучшая моя помощь – отговорить тебя от этой дурацкой затеи! Ты ведь понимаешь, что Брут бы не одобрил подобное! Глупо рисковать и собой, и Хугином!
– Брут помог воплотиться моему Фениксу. И он не оставил никаких инструкций. Никаких советов. Ничего. Он просто бросил меня с ним. И теперь мне разбираться, как поступать, – сквозь зубы заметил я.
Упоминать о том, что именно переданный через Машу совет Брута заставил меня поспешить и решиться действовать, а не просто ждать неизвестно чего, я не стал. Так же как и о том, что искать помощи у Блэкджек меня надоумил всё тот же разговор.
Я и так после дела с Янтарной комнатой разоткровенничался с пони. В сердцах высказался, как меня задело, что Феникс так и не помог мне в последнем бою. Нет, я, конечно, обрадовался, что у него имелись эмоции и, возможно, свои мысли, которые привели к этому решению. Но то, что я не мог их понять, услышать и обговорить, меня сильно ранило.
Блэкджек честно пыталась поддержать, вот только утешения ничего не стоят. Зато идеи, пусть и слегка безумные – другое дело. И мысль о разделении души, пусть и высказанная вскользь, зацепила меня. А сегодняшняя заваруха стала последней каплей. Вроде бы мелочь: Хугин выполнил мой приказ… но мне было от этого необъяснимо больно. Я не знал, хотел ли он этого? Возможно, он действовал против воли? Может, у него имелись собственные мысли по поводу ситуации?
Глупо? Да, безусловно… но Брут меня разбаловал. Он был мне верным другом. И я хотел вернуть подобную связь хоть с кем-то, пусть простит меня Надя за эти слова. И ради подобного я был готов на любую глупость.
– Но это же неразумно! – не унималась моя подруга-пони. – Даже если ты выживешь и добьёшься цели, то весьма вероятно, что это будет не то, о чём ты мечтал. Выгляни в бар. Посмотри на собравшихся там людей и их тульп. Их сервиторов. Их героев и идолов. Их воображаемых друзей. Все в этом баре прошли свой длинный путь к обретению друга. Дни и недели создания визуального образа. Недели и месяцы тульпосерфинга, пассивного и активного, для проработки характера. Месяцы, а порой и годы в ожидании отклика, дружеского прикосновения. Это всё не просто так! А для того, чтобы твой разум и душа подготовились! – Блэкджек перевела дух после пламенной речи и закончила коротко, но жёстко, даже обвиняюще: – Тебе практически подарили друга. Так этого оказалось мало, и теперь ты хочешь обойти месяцы и годы его воспитания – сразу получить всё.
– Блэкджек, не забывай: я Критик, – мягкость и понимание в словах стали ответом на напор: – У меня не так много времени. А мне нужен напарник. Верный и максимально автономный. Я понимаю, что прошу много, но не просто же так.
– То, что ты Критик, не ставит тебя выше правил, – рубанула Блэкджек. И добила парой фраз: – Это твоё желание. А чего хочет Хугин?
Я молчал. Мне нечего было сказать. Я не знал…
– Ты не соизволил призвать Хугина на это обсуждение, напрямую его кающееся, – ещё сильнее ударила поняшка, пристально смотря на меня. – И ты всё равно хочешь, наплевав на всё, поступить по-своему? Ты вообще подумал о своём товарище?
– Ты мне поможешь или нет? – насупился я. – Я тебя услышал, но всё равно поступлю по-своему. И когда Хугин сможет решать, то только он будет вправе меня судить! А если ты мне не поможешь и не скажешь, как разделить душу, то я найду кого-то другого. Вот тогда я по-настоящему рискну.
– Хочешь выставить меня виноватой и использовать это? – поняшка хлестнула хвостом. – Ты ведь знаешь, что я творила в своей истории? Знаешь, на что я способна? – я на это промолчал. Поняшка нахмурилась: – Ты нехороший человек, Сергей! Я тебе помогу…
– Отлично! – я улыбнулся. – Спасибо. Тогда как мы это сделаем?
– Для этого нам нужно попасть в астрал, – с ядовитой улыбкой объявила Блэкджек и припечатала: – На четвёртый уровень.
Хм… хорошая попытка меня остановить. Собственно, одной этой фразой поняшка могла обломать притязания на подобную глупость почти любого из посетителей бара. Астрал – отдельный и очень опасный пласт реальности. И чем выше уровень, тем там опаснее. Хотя и интереснее. И я знаю это на своём опыте – последние полгода из осознанных снов я перешел именно в астрал, а потому понимал, чего хочет моя подруга.
– Отлично. Тогда встречаемся в мире снов сегодня ночью у входа на пятый уровень астрала, – улыбка пони побледнела. – Я уже несколько недель собираю информацию, чтобы пройти испытание для подъёма с пятого на четвёртый уровень. И если ты знаешь про него, то знаешь и как туда попасть, – уголки губ Блэкджек совсем опали, а её добил: – Думаю, это дело на пару ночей…