Вацлав Нижинский – ученик Императорского Театрального Училища (1899-1900 учебный год)
Когда в первый понедельник сентября Вацлав пошёл в школу, он с гордостью надел свою новую фуражку с серебряной лирой как ученик Императорского Театрального Училища. Через несколько дней, когда он прибежал домой из школы, он взволнованно объявил: «Сегодня вечером я работаю в Мариинском театре! Я должен вернуться в школу не позднее половины восьмого. Они отвезут нас в театр в карете! Я получу шестьдесят копеек!». Радости Вацлава не было предела. Элеонора не могла его успокоить. Он толком не поел и боялся опоздать. Мать начала собираться, чтобы проводить Вацлава обратно в школу и, чтобы узнать, когда ученики вернутся из театра после спектакля. Вацлав запротестовал: «Я пойду туда один и вернусь сам. Только девочки ходят в школу в сопровождении своих матерей. Все будут смеяться надо мной и назовут девчонкой, если увидят, что я хожу с тобой, мама». Тем не менее Элеонора прошла часть пути с Вацлавом, затем немного подождала, чтобы дать ему время зайти в школу одному, а затем спросила у швейцара, когда обычно карета из театра возвращается в Училище.
Уже поздно ночью Броня была разбужена голосом Вацлава, который пел оперные арии и возбуждённо рассказывал матери о своём первом выступлении на сцене Мариинского театра.
На следующий день, не выспавшись, Вацлав побежал в школу, а вернувшись домой, он с восторгом рассказал сестре, как пели артисты оперы. Он принимал разные позы, поднимая то одну руку, то другую, и пел оперные арии. Мать громко смеялась, узнавая их.
В течение вечера Вацлав снова и снова, отвлекаясь от домашних заданий, рассказывал, какой костюм ему дали надеть, какой парик на нём был и как все мальчики выстроились в очередь, чтобы нарумянить щеки. Затем маленьким артистам объяснили, как им выходить на сцену и как принимать участие в массовых сценах. «Думаю, у меня всё получилось хорошо. Один артист даже похвалил меня за мою игру».
Постепенно Вацлав всё чаще участвовал в оперных спектаклях, и не только в массовых сценах, но и в танцах со старшими учениками в операх. В отличие от других учеников, он уже был знаком со многими русскими и польскими танцами. Всякий раз, когда он участвовал в другой опере, он пел дома новые арии. Выступление Фёдора Шаляпина в «Фаусте» произвело на Вацлава такое огромное впечатление, что, исполняя арию Мефистофеля, он понижал голос, кутался в плащ и, взяв палку вместо шпаги, копировал мимику, жесты и монументальные позы Шаляпина в этой роли.
Фёдор Шаляпин в роли «Мефистофеля». Старинная открытка
Также Вацлава выбирали для балетных постановок. Он был мышонком в «Щелкунчике» и пажом в «Спящей красавице» и «Лебедином озере». После семи выступлений он получал в общей сложности три рубля пятьдесят копеек. Вацлав был так горд. Он крепко сжимал деньги в руке, затем клал их в копилку, а ключ отдавал маме, чтобы не растратить деньги попусту. Он хотел купить себе мандолину.
Во время рождественских каникул Вацлав также был занят, участвуя во многих утренних и вечерних представлениях. Когда он был дома, то разучивал разные мелодии на своей новой балалайке, а Стасик играл на аккордеоне. Элеонора была довольна, что два её сына вместе занимались музыкой, и особенно радовалась тому, что Стасик казался счастливым.
Иногда мать собирала всех детей вместе в гостиной и учила их новым народным танцам – польской мазурке, краковяку, венгерскому чардашу, итальянской тарантелле. Эти уроки всем очень нравились, но на самом деле они были для Стасика. Станислав всегда был очень тихим мальчиком, но вдруг он начал кричать на мать: «Почему я не учусь в Императорской школе вместе с Вацлавом?». Она успокаивала его, говоря, что он поступит в школу позже, когда наверстает упущенное. Но Элеонора знала, что Стасик был уже слишком взрослым, чтобы подавать документы – ему исполнилось тринадцать лет. И всё же мать делала всё, что могла, чтобы он не чувствовал себя обделённым.
До этого времени Вацлав и Броня не осознавали, что Стасик – необычный ребёнок. Однако теперь они узнали, что он не вернётся в школу, поскольку не может приспособиться к дисциплине и успевать за работой детей своего возраста. Несчастье Стасика ужасно терзало мать, она старалась сделать для него всё, что было в её силах. Она договорилась, чтобы к ним домой приходил репетитор, и Стасик брал уроки игры на флейте, так как ему нравилось играть на музыкальных инструментах. Возможно, Элеонора надеялась, что он сможет стать музыкантом или танцовщиком в провинции. В семье все очень любили Стасика – он был тихим и нежным и готов был отдать всё, что у него было.
Хотя весь учебный год Вацлав получал самые высокие оценки по танцам, Элеонора была обеспокоена, что постоянное участие в выступлениях может повлиять на другие его занятия. Мать беспокоилась, что оценки Вацлава по общеобразовательным предметам будут недостаточно высокими, что не позволит ему поступить в Училище в качестве пансионера. Вацлав мечтал стать проживающим воспитанником и с головой ушёл в учёбу. Но после выступлений ему не хватало времени на подготовку уроков, ведь он возвращался домой после полуночи и очень уставал от недосыпания. Для десятилетнего ребёнка это был очень тяжёлый режим дня. Часто он просил Броню сделать за него домашнее задание, чтобы не получить плохую оценку, и обычно она помогала ему.
***
Нет ни одной книги, ни одной статьи о Нижинском, где бы не упоминалось, что сестра делала за него уроки. Вот несколько примеров:
«Сам Вацлав рос „неуклюжим и медленно соображающим“ ребёнком. Младшая сестра Бронислава делала за него домашние задания, потому что ученье у него не шло: „вечно открытый рот, палец во рту“ … производя впечатление не слишком развитого маменькиного сынка»;
«Даже его сестра Бронислава свидетельствует, что учился он плохо и зачастую это она делала за него домашние задания»;
«К учёбе, кроме танцев, он был абсолютно равнодушен – все домашние задания за него выполняла сестра. Однако, это не помешало ему в 1907 году успешно начать карьеру в балете»;
«Плохо учился, проявляя избирательный интерес лишь к танцам. На уроках сидел с отсутствующим выражением лица и полуоткрытым ртом, а домашние задания за него делала сестра. Низкая обучаемость, тем не менее, не помешала успешному старту карьеры – в 1907 году»;
«Младшая сестра Бронислава делала за него домашние задания. Он отставал по истории, французскому и математике. Экзамен по истории провалил дважды и сумел сдать только после того, как ему заранее рассказали, какие вопросы зададут. Был не очень начитан, и этот недостаток культурности остался на всю жизнь. Потом в труппе его прозовут «болваном».
Надеюсь, что мои читатели заметили, что во всех вышеперечисленных цитатах, фраза «сестра делала за него домашние задания» вырвана из контекста и радикально искажает содержание первоисточника. И сколько бы я ни читала про Нижинского, я так и не могу понять, чем же он так провинился перед человечеством, что даже такая малость, не даёт покоя всем этим авторам. За что они так ненавидят его?
***
Учебный год закончился и Вацлав был принят в Училище в качестве пансионера, и получил стипендию Дидло. Эта стипендия была учреждена для детей артистов балета за счет доходов от имущества Шарля Луи Дидло, который в первой половине XIX века, 28 лет был директором, балетмейстером и педагогом Санкт-Петербургского Императорского Театрального Училища. Вацлав очень гордился своей стипендией.
Школьные ведомости учащихся В. Нижинского, Г. Розая и А. Бурмана за 1899/1900 учебный год. Копия из личного архива автора. Публикуется впервые. (Источник: РГИА Фонд № 498 опись № 1 дело № 6507)
В этом учебном году Нижинский и Розай учились в 1-м классе младшего отделения, а Бурман во 2-м классе младшего отделения. Все они были приходящими учениками. У Нижинского средний балл за год – 9 (хорошо), у Розая – 7 (удовлетворительно), а у Бурмана – 5 (неудовлетворительно). У Нижинского 11 баллов по чистописанию, 10 (очень хорошо) за экзамен по арифметике, поведение лучше всех и, разумеется, он лучший по балетным танцам. У всех хромает французский, но всё равно у Нижинского лучший балл – 6, у Бурмана есть даже 1 балл (полное незнание). Нижинского и Розая переводят во 2-й класс младшего отделения пансионерами, с пересдачей французского осенью, а Бурмана оставляют на второй год во 2-м классе приходящим учеником из-за плохой успеваемости (видимо рано его перевели в этот класс). И, таким образом, все трое будут учиться в следующем году в одном академическом классе.
***
В июне 1900 года Томаш приехал в Санкт-Петербург из Парижа, где он два месяца танцевал в знаменитом варьете Фоли-Бержер во время Международной выставки со своей партнёршей Марией Лабунской. В Фоли-Бержер, в разные времена, выступали все известные артисты, включая Айседору Дункан и Чарли Чаплина. Мария Лабунская была известна тем, что по слухам, ей было поручено обучать будущего Николая II, в то время наследника престола, «искусству любви», когда им обоим было по восемнадцать лет, а затем она была уволена в «отпуск» в Париж. В июне 1898 года она уже танцевала с Томашем на парижской выставке. Теперь же Нижинский и Лабунская получили приглашение танцевать в Красносельском театре. Выступать там во время летних манёвров императорской гвардии считалось большой честью. Аудитория состояла из элиты Санкт-Петербурга, включая великих князей, высокопоставленных офицеров гвардейских полков и часто самого царя.