Верес шел по двору своего замка, обходя подводы с оружием и обработанным нифрилом. Отборные конные сотни Мангустов уже выстроились в ожидании, готовые погнать конвой в земли Азума. Следом за Вересом семенил его личный писарь с амбарной книгой, громко и торопливо зачитывая содержимое подвод. За писарем следовал ханский посол, который должен был принять обоз под свою ответственность.
– Этого недостаточно, князь, – в очередной раз заявил посол, – Вы знаете, Азум-хан будет очень недоволен.
– В таком случае придется подождать с отправкой, – Верес остановился и повернулся лицом к послу.
– Мы не можем больше ждать! – сердитый голос посла взвился, – Я буду вынужден сообщить хану о несоблюдении подчиняющего договора!
Верес знал, чего добивается представитель Азума. Жадюга хочет запустить свои лапы в личную оружейную волчьего князя. Поставив скреп на сердце, Верес уже преподнес ему совершенный клинок, сработанный тяжким трудом мастера в снежном высокогорье. И уже почти пожалел об этом. Подарок только еще больше разжег алчность посла, теперь тот хотел получить еще.
– Раз уж вы столь любезно вспомнили о договоре, то напомню, договор дает мне время до конца осени.
Под желтой кожей на лице посла загуляли желваки:
– Мы и так пошли на уступки, чтобы ускорить отправку обоза.
– На взаимные уступки, – поправил князь, – Но если вы желаете вернуться к исходной букве договора, то у меня есть еще три недели.
Посол не нашел, что на это возразить, и они снова двинулись вдоль подвод, писарь зачитывал, посол сверял по своему списку и ставил галочки. Верес и сам прекрасно знал, что содержимого подвод недостаточно. Но он досуха выжал все свои запасы, а, следовательно, на будущий год не соберет и половины от нужного. И это было еще не самым худшим, что заботило сейчас князя.
Во-первых, его беспокоил разговор с Кариной на последнем собрании в зале снов. Если королева Горностаев решилась озвучить опасения о затевающейся против князя игре, значит она имела больше одного источника сведений. Карина никогда не бросает слова на ветер.
Во-вторых, там же в сновидческих чертогах состоялся еще один разговор уже после собрания, о котором не знала ни одна живая душа. Когда председательский молоточек трижды ударил о столешницу, возвещая об окончании собрания Сорока Восьми, и правители стали исчезать из зала снов, возвращаясь в свои плотные тела, Верес остался в призрачном теле сновидца и переместился в иное закрытое пространство сна, выглядевшее как богатый шатер торговца, где его дожидался принц Бонифан, правитель Черепах.
Земли Черепах, населяющих острова далекого юга, и земли волчьего племени на севере отстояли друг от друга столь далеко, что, пожалуй, даже самый знающий и прозорливый человек не смог бы вот так сходу предположить, какие общие дела могут найтись у их правителей. И, тем не менее, и Верес, и Бонифан делали на свой скрытый союз чуть ли не главную ставку, держа его в строжайшей тайне даже от собственных самых доверенных людей.
– У меня плохие новости, принц, – прямиком сообщил Верес, войдя в шатер, – Мой посланец с камнем убит.
– А камень? Камень не пропал? – встревожился Бонифан.
– Камень забрали.
– Но как такое возможно?! – голос черепашьего принца задрожал.
– Вот и мне очень хочется знать, принц. Как такое возможно? – холодно вернул принцу его же вопрос Верес.
– Да вы что… вы что, князь, допускаете, что я проговорился? Да вы хотя бы знаете, что будет, если это всплывет? Конец! Крах репутации. Я торговец, Верес, а не воин. Все держится на моем слове!
– Успокойтесь, Бонифан. Я не утверждал, что подозреваю вас, – Верес смягчил голос, но взгляд его желтых зрачков оставался острым как бритва.
– Успокоиться? Вы предлагаете мне успокоиться, князь?
Верес впервые видел, чтобы чье-то сновидческое тело тряслось от страха.
– Я послал по следу лучших людей. Они уже выяснили, что это сделали Лисы.
– Я хочу знать мельчайшие подробности расследования, – потребовал Бонифан.
– Разумеется, принц. Я буду вас первым ставить в известность.
– Так вы говорите, это сделали Лисы?
– Я в этом уверен.
– Может следует надавить на барона?
– Это будет преждевременно. К тому же придаст ненужную огласку.
– Да, князь, вы правы. Надеюсь, ваши люди найдут камень, – принц Черепах шумно выдохнул.
– Даже не сомневайтесь, – князь не стал дожидаться дальнейших расспросов и оставил принца…
Припоминая разговор с Бонифаном, Верес задумчиво разглядывал посла Мангустов, заканчивающего сверять опись ценностей в обозе. Могут ли все разом навалившиеся неприятности оказаться взаимосвязаны, думал он? Кто стоит за ними? А может в это вовлечен и сам Азум?
Его отвлек шум в дальнем конце замкового двора. Князь посмотрел туда, где одноглазый Клим обучал детей клинковому бою. Причиной шума, как ни странно, оказалась не детвора, а один из вересовых наукарей. Он что-то неистово доказывал старому воину и при этом размахивал черным клинком.
Наукарями Верес называл ученых и изобретательных людей, которых собирал везде, где мог. Предоставлял им жилье и стол в своем замке и возможность заниматься научными изысканиями. К сожалению, большая часть их изобретений оказывалась не применимой или бесполезной. Но пыл этих увлеченных людей не угасал, а Вереса это устраивало, он умел ждать терпеливо.
Он окликнул спорящих. Клим повернулся на оклик, понял, что его зовет сам князь, и направился к нему с решительной угрюмостью. Наукарь бежал следом, не переставая что-то быстро говорить ему в спину. Когда они подошли ближе, Верес начал различать слова.
– …опять бесполезно? Как так бесполезно?.. – изобретатель так взволнованно размахивал оружием, что князь забеспокоился, как бы тот не повредил сам себя.
– Что у вас там? – Верес добавил в голос строгости.
Подойдя к князю, Клим поморщился так, будто у него заболели все зубы разом.
– Опять он лезет со своими советами, – Клим раздраженно покосился на наукаря.
– Да не с советами! А с изобретением! Вот извольте, князь, – наукарь протянул Вересу самый обычный на вид черный куреневый клинок. Князь принял меч и внимательно осмотрел. Сработан добротно, но качество довольно среднее. Да и рукоять чуть тяжеловата и толще обычного.
– И в чем суть вашего изобретения? – полюбопытствовал он.
– В рукояти вложен нифрил, – сообщил наукарь так, будто открывал тайну. Клим громко фыркнул и покачал головой.
– А вы подождите фыркать! Я сейчас все объясню, – изобретатель опять начал горячиться и заговорил быстро, будто боялся, что его перебьют, – Этот нифрил настроен на особый приказ. На приказ образа действия!
Ученый обвел окружающих взглядом полным торжества. Непонимающие лица присутствующих дали ему понять, что объяснения все-таки потребуются.
– Образ действия, – повторил он, – Мы записываем на устройство в рукояти образ удара меча. И после этого любой человек берет в руку меч и без всякой подготовки воспроизводит любой даже самый мастерский удар!
– Один удар? – уточнил Верес. До него начала доходить суть изобретения, и сметливый княжеский разум сразу озаботился пределами его прикладного использования.
– Пять! – радостно сообщил наукарь, и победно посмотрел на Клима.
– Да хоть двадцать, – возмутился Клим, – Я не буду подсовывать ученикам этот костыль! Они должны сами обретать мастерство, а не получить пять готовых ударов даже от самого великого мастера за просто так!
– Вообще-то Клим прав, – сказал Верес раздумчиво, – Искусство боя всеохватно, его нельзя вместить в одно только умение правильно нанести удар.
Верес помолчал. Краем глаза он отметил, что ханский посол следит за разговором более чем внимательно, хотя и не подает виду.
– Однако, – продолжал он, – Ваше изобретение может оказаться весьма полезным.
Князь кивнул головой послу, приглашая того присоединиться к беседе.
– Согласитесь, посол, такие мечи очень пригодятся Азум-хану!
– С чего бы это, – презрительно ответил посол Мангустов, – Вы сами только что очень точно объяснили, почему воину такой меч не нужен.
– А я и не говорю про воинов…
Не откладывая, князь затеял проверку возможностей меча. Посол, несмотря на спешку, возражать не стал. Видимо ему и самому было любопытно узнать, чем эта проверка закончится. Сперва Верес заставил наукаря сделать несколько движений с мечом, чтобы убедиться в его полном неумении обращаться с ним. Затем ученый разбудил устройство и снял с него замыкающее заклятие. Верес, немного подумав, выбрал пять движений, два нападающих и три защитных. По знаку ученого он воспроизвел все пять по очереди. Когда движения были записаны устройством, меч в руки снова взял наукарь. Он встал в довольно неуклюжую стойку, непонятно чего ожидая.
– Чего же вы ждете? – посол невольно выдал нетерпение.
– Ах, да. Извините, – смутился наукарь, – Устройство срабатывает не по желанию, а в ответ на внешнее воздействие.
– Понятно, – вздохнул Верес, – Клим, обеспечьте «внешнее воздействие». Только не калечить! Сей ученый муж нам еще пригодиться.
Одноглазый воин пожал плечами. Он поднял свой игровой меч для занятий с учениками, сделал легкий подшаг и, не особо вкладываясь, нанес удар. Наукарь отбил удар мастера, с точностью воспроизведя движение Вереса. А сразу следом нанес и ответный удар, да такой, что Климу удалось отразить его в последнее мгновение.
– Достаточно. Очень хорошо, – остановил князь. Он остался доволен коротким представлением. На твердокожем лице посла сохранялась каменная маска, но алчный блеск глаз его выдавал. Опыт с мечом явно произвел на него впечатление.
– Так что скажете, посол, – обратился к нему Верес, – Воину такой меч может и ни к чему, а впервые взявшему в руки оружие он будет немалым подспорьем.
– Сколько у вас таких мечей? – посол перешел к делу.
– Пока только два десятка опытных образцов, – ответил ученый, – Дайте мне несколько минут, и я перезапишу приказы на остальные мечи.
– Отлично, – похвалил его Верес, – Посол с удовольствием возьмет каждый из них, как за семь обычных.
– Это грабеж, – тут же возмутился мангуст, – Каждый как за три обычных, и даже это будет проявлением слабости с моей стороны.
– Как за пять. И не забывайте, мечи будут воспроизводить удары от самого волчьего князя! – Верес усмехнулся.
– По рукам, – буркнул посол, старательно изображая человека, которого только что обокрали. Однако Верес мог поклясться, хитрый Мангуст уже успел прикинуть, кому он загонит мечи по безбожной цене.
– Вопрос по недостаче решен? – спросил князь, протягивая руку послу.
– Решен, – сказал посол и пожал руку князя.