В шумной столице наступил вечер, вечер, сменивший яркое деловое многоголосье на блуждающий тусклыми огнями и танцующими тенями праздных прохожих порочный сумрак.
Нацепив на себя потрёпанный “nike” мундир, состоящий из алой бейсболки, стоптанных чёрных кроссовок и широких репперовских брюк, Max дополнил композицию стильного оболтуса грязной зелёной кофтой с изображённым в центре груди радужным пятилистником, дабы, в таком виде выбраться под вечер в люди, намереваясь купить себе чего-нибудь свеженькое из новинок электронной музыки.
Max'у в ту пору исполнилось 18, и он, не имея никаких особых жизненных целей, любил побродить по вечернему городу, представляя себя в фантазиях то повесой, то гангстером, а то и музыкантом, как сегодня.
Путь его лежал в центр города, к недавно открывшемуся гипермаркету со странным названием "Аэробус". Магазин сей находился на маленькой площади, возле станции метро “Кузнецкий Мост”, столицы Азирии Сквы, и специализировался на продаже музыкальной аппаратуры, дисков, фэнской атрибутики и всевозможных культовых фенечек. Пристройкой к "Аэробусу" громоздился старый кирпичный sex-шоп, небезуспешно торгующий своими эксклюзивами уже не один год.
Покупатели музыкальных принадлежностей невольно попадали под эфирные струи горячих эманаций соседнего shop-урода. В "Аэробусе" имелись смежные с sex-шопом витрины, разделяемые передвижными затемнёнными перегородками.
В этот день, а точнее – вечер, менеджеры музыкального магазина, похоже, позабыли задвинуть мутную стеклянную перегородку, и меж "Аэробусом" и sex-шопом образовалась симбиотическая связь, породившая сонм обескураженных увиденным в shop'e музыкантов, выходящих с экскурсии в sex-магазин с выпученными глазами и красными лицами, а также самих гостей из shop'а – с виду обыкновенных людей, но, как будто, несущих на себе еле-уловимый отпечаток чего-то запредельного, как правило, бледных, даже сквозь салонный загар, всех как один обличённых в чёрное, с поднятыми воротниками граждан.
Max делал вид, будто его вовсе не тянет в sex-шоп, и гулял средь прилавков "Аэробуса", неминуемо приближаясь к распахнутой перегородке, служащей сегодня воротами в пекло.
Он обошёл уже все павильоны, и, не найдя ничего нового, сосредоточил внимание на последнем лотке, торгующим hard-rock раритетом середины прошедшего века. Max считал, что подобная музыка не для него, но всё ж попал под очарование томной баллады Роберта Планта, столь мягко гармонирующей с настроением, выходящих из-за "сексуальной" перегородки людей, что невольно заворожился. В выходящих из shop'a людях было что-то таинственно-трогательное, навевающее мистическое настроение невысказанной тайны, что-то такое, о чём пел Роберт, о чём завывала его электрогитара.
Увидав, как компания патлатых ценителей rock-музыки беспечно двинулась в направлении перегородки, Max пристроился следом и, не нарушая колорит неформального единства рокобилли, проследовал за весёлой компанией в импровизированную дверь sex-шопа, бегло зачитав, висящий под потолком транспарант, с развращающим, но уже так назойливо привычным всем Сквичам содержанием: «Увидел наркомана – позвони! “Госнаркодонос” Сквы гарантирует достойный приз!»
В своих мыслях Max оправдывал этот ход, поскольку, внешне, пересечение sex-шоп линии выглядело, как безобидное заблуждение юного фэна, перепутавшего прилавки духовной пищи с лотками горяченького; ну, а до истинных мотивов этой экскурсии догадаться со стороны было и вовсе нелегко. «Вот гляну одним глазком на эту пакость, и тут же назад, в "Аэробус"…» – успокаивал себя Max, прошествовав с невозмутимым видом добрую сотню шагов в недра shop-пекла, а решив, что сыграно довольно, остановился возле одного из порочных прилавков.
Оглядевшись с пафосом, проснувшегося от глубокого сна человека и демонстративно сосредоточив внимание на витрине, Макс возмущённо выругался, будто увидал писающего в прихожей прямо на ковёр пьяного приятеля. Перед его глазами предстал, во всём своём зловещем великолепии, отдел садо-мазо атрибутики. Аккомпанементом продаваемому с лотков великолепию, из звуковых динамиков садо-мазо отдела, доносилась тяжёлая вечерняя бодрилка в стиле “электро-хард”.
– “Электрохард”?… Что за группа? Басовая основа звучит достойно!… – развязно обратился с импровизированным разговором Max к толстой, увешанной дешёвой бижутерией и ярко накрашенной продавщице садо-мазо отдела.
– Хард! Ещё какой хард! Это группа риска! Всё для извращенцев, для самых грязных подонков! – кичливо выкрикнула ему в ответ толстуха.
Оглушённый таким ответом, Max замешкался и, надеясь на снисхождение к неискушённости в подобных шутках, мягко продолжил разговор: «Вы не совсем правильно меня поняли… я, всего лишь, хотел узнать название звучащей группы…»
– Я то?! Я, как раз, поняла тебя правильно! Вас, проклятых извращенцев, пускающих слюни возле моего прилавка, приглядывающих себе какую-нибудь забаву из латекса и делающих вид, будто всё это невинно… таких, вас, я повидала на своём веку немало! – расстреляла его в упор грубым ответом, из широко измазанного алой помадой рта продавщица.
– Вы… Вы, кажется, приняли меня не за того… – заикаясь, попятился было Max.
– Не за того?!… Как бы не так!… С той поры, как глупые менеджеры из “Аэробуса” решили ввести политику открытых дверей с нашим магазинчиком, таких гусей как ты, стало появляться всё больше… музыканты! Делаете вид, что просто заблудились в отделах музыкального магазина, а сами, меж тем, устраиваете постыдные экскурсии в священные пенаты порока! Это вы думаете, что замаскировали свои истинные намерения, попускать слюни возле резиновых вагин, плёток, ошейников, намордников и членов, тогда как, на самом деле, вас сюда заманили специально!… Да! Те гнусные менеджеры из вашего “Аэробуса” договорились с нашим хозяином об обмене покупателями… наш хозяин решил, что, так называемые музыканты, отирающие шкуру в “Аэробусе”, будут очень не прочь отведать горяченького, но лишь в том случае, если их обманут… – наверняка ошеломляя Макса, добавила подробностей продавщица.
Слушая всё это, Max негодовал, оскорблённый более не несправедливостью обвинений, а грубой прямотой срывания с него маски, беспардонностью обнажения его истинных намерений.
Уже открыв, было, рот для ответа на задевшую его инкогнито дерзость, он вдруг почувствовал на себе чей-то посторонний, сосредоточенный взгляд. Обернувшись к источнику сконцентрированного на нём внимания, он увидел в самом тёмном углу магазинного отдела стройный силуэт высокой женщины в строгом, брючном костюме “клёш”.
– Super Max! – зычно пропела из темноты женщина в костюме. В интонации её голоса улавливалась некая особая распущенность – интонация властного сладострастия и жестокой иронии.
– Мы разве знакомы? – был обескуражен репликой незнакомки Максим.
– Название электро-hard группы – “Super Max”! – весело уточнила женщина и, сделав шаг навстречу Max’y, вышла из тени на свет, обнажив детали своего облика. На ней красовался, идеально подобранный, строгий серебристый костюм, облегающий ладные бёдра, узкую талию, прямые плечи, широкими бортами пиджака приоткрывающий крупную грудь, средь которой Max разглядел, мерцающий блёстками каменьев амулет, в виде многолучевой звезды. На глазах у женщины, опушённые нимбом каштановых волос, играли отражением неоновых ламп, большие розовые очки в форме крыльев бабочки. В целом, выглядела та незнакомка подчёркнуто строго – до ассоциации с классическим эталоном респектабельности, но, вместе с тем, и весьма экстравагантно.
В своих мыслях, Max тут же окрестил незнакомку Дамой. “Дама в Розовых Очках”… – уточнил он для себя и, поклоняясь харизме незнакомки, ввязался в разговор.
– Super max?… Забавно! Я подумал, что Вы обращаетесь ко мне… – стеснительно промямлил он, поглядывая на гуляющие нескрываемым сладострастием груди незнакомки, приподнимающиеся на каждом делаемом ею вдохе.
– А Вы, значит, Максим?! – игриво уточнила Дама и, затянувшись трепещущей меж пальцами сигаретой, выпустила в его сторону ароматный выдох дорогого табака, смешанного с лёгким, коньячно-винным исподним лёгких.
– У нас не курят! – визгливо возмутилась толстуха-продавщица, наблюдавшая всё это время за завязывающимся меж Максом и Дамой в Розовых Очках знакомством с волнением курицы-наседки.
В ответ Дама в Розовых Очках одарила крашеную толстуху уничтожающим, арктически холодным взглядом, но, несмотря на демонстрацию грациозного достоинства, всё же вздохнула, и с выражением бессильного раздражения, небрежно отбросила тонкий окурок в сторону.
Окурок приземлился на кафельный пол средь магазинного отдела и продолжил своё равнодушное тление, закутывая струящимся с пепла дымом всех участников сцены, закутывая аурой импровизированного благовония. В отделе повисла пауза невольного молчания. Глаза всех троих присутствующих остекленело сосредоточились на змеящемся сигаретном дыме.
– А собственно, милые мои, что это мы здесь замерли?! Разве забыли, ради чего мы здесь находимся? – с хулиганским азартом, нарушила паузу молчания Дама в Розовых Очках, и продолжила с обескураживающей прямотой: «Я лично хотела приобрести себе дилдо!»
– Что? Дилдо?! – испуганным шёпотом переспросила продавщица.
– Да! Мне нужен латексный, красненький или синенький, сантиметров, наверное, 30… а то прежний мой кавалер малость поистрепался! – нагло пояснила Дама в Розовых Очках.
– Вы имеете в виду искусственный член?… – задыхаясь от ужаса, прошипела продавщица.
– Разумеется – искусственный! За живым я обратилась бы в другую лавку! – смачно выплюнула в лицо продавщице Дама.
– У нас… у нас, кажется, нет 30-сантиметровых… – уничтожено заикаясь, возразила толстуха, и стёрла заструившийся с лица пот синим в горошек платочком, хранимым в лифе меж грудей.
– Фу ты! Я так и думала!… Кругом сплошное ханжество! Ну, а какие есть – из тех, что посолидней? – продолжила горячий допрос Дама.
– Есть 26-сантиметровые, латексные дилдо марки “Хулио-Джулио”, но они прозрачные, хотя и разноцветные… – почти по-деловому, профессионально заглушив возмущённую стыдобу, предложила продавщица.
– Ну и бог, то есть, чёрт с ним! Тащи сюда немедленно этого своего “Хулио”, а то, я уже немного утомилась в этом притоне!… От скуки ноет уж и сама одежда, а не только бедняжка, жаждущая развлечений и приключений плоть… – с капризной развращённостью приказала Дама, и, повернувшись вполоборота, жестоко улыбнулась Максу, ослепив на миг его зрачки бликами-отражениями со своих розовых очков бабочки.
Ослеплённый Max, зачарованно наблюдавший за развязывающейся сценой всё это время, нечаянно заглядевшись, оступился, пятясь от агрессивного напора Дамы, и пяткой “nike” наступил на край хрупкого, стеклянного шкафа, служащего витриной под эротическую атрибутику.
Витрина пошатнулась, и, качнувшись из стороны в сторону, раскрылась, исторгнув на кафельный пол добрую дюжину разноцветных фаллоимитаторов, тут же заскакавших по глянцевым плиткам садо-мазо отдела шопа своими резиновыми телами, словно теннисные мячи.
– А! Вот они! Миленькие, сами ко мне скачут! Чувствуют, наверное, притяжение плоти! – беспечно хохоча, прокомментировала аварию Дама в Розовых Очках.
– Это у них конкурс: кто выше прыгнет! – оттаяла толстуха, снова вооружившись своим амплуа грубиянки. Вместе с тем, было видно, что продавщица изрядно раздражилась поведением этой, весьма экстравагантной покупательницы, равно как и подобострастной зачарованностью неуклюжего Макса. Лицо толстухи насупилось, улыбка сделалась откровенно коварной, а брови, дугами, ушли вверх, нарисовав на её напудренном лбу классический “злодейский” треугольник.
Но тут сама Дама в Розовых Очках, нарочито плохо играя роль доброжелательной болтушки, снова поддержала толстуху в пошлом диалоге.
– Заметила! Я заметила, что тот – синенький прыгнул выше всех! Он выиграл! Придётся брать и его, вместе с “Хулио”! – ребячливо хлопая в ладоши, заявила Дама.
Не сообразив, как парировать очередную вольность Дамы в Розовых Очках, продавщица лишь недовольно фыркнула.
– Что?! Вы думаете иначе? Думаете, стоит руководствоваться изначальным намерением, и купить лишь одного “Хулио”? – издевательски сыграла в окончательную дуру Дама в Розовых Очках.
– Ничего я не думаю! – насуплено буркнула в ответ продавщица, дискредитировав свою профессиональную невозмутимость.
– Как же так? Ведь Вы – продавец в sex-шопе – профессионал! Должны же Вы, хоть как-нибудь, влиять на предпочтение покупателя, как эксперт, как маркетолог, как продавец, в конце концов?!… – лицемерно разразилась возмущением Дама в Розовых Очках, предав себе вид особой строгости, и перестав кривляться и веселиться.
В магазинном отделе снова повисла пауза тишины, но уже иной, нежели впервые, тишины, в сей раз, конфликтной, магнетической, предгрозовой.
– Да пошла ты! – вдруг выпальнула продавщица, во весь свой косметический рот, во всё, привыкшее к частым ругательствам, сиплое горло алкоголички.
– Есть! В яблочко! Проигралась, толстушка! Не потянула базар? Лажанулась! А фигли, тогда, на ребёнка наезжаешь, с лицемерными тёрками “за нравственность”? Ты кричала, помнится, про постыдные экскурсии в священные пенаты порока… то есть, ты сидишь здесь, намеренно ─ ханжа ханжой, да двигаешь фуфло лживой порочности, тогда как сама – натуральная соковая кобла! – расстреляла в восставшую sex-продавщицу, целую обойму неприятных и личных обвинений особо крупного калибра Дама в Розовых Очках.
– Не хулиганьте, а не то жандармов вызову! – дрожа от ярости, бросила в ответ толстуха. Тон её слов сделался зловеще сдержанным, в голосе появились стальные, бескомпромиссные нотки.
– Как, как? Да вызывай, кого хочешь! Ну, а я, пока что, куплю парочку этих штучек! – хладнокровно парировала нападение толстухи Дама в Розовых Очках. Произнося эти слова, Дама присела на корточки и, с подчёркнутой невозмутимостью, принялась перебирать, раскатившиеся по полу резиновые члены.
Max и бледная от ярости продавщица sex-шопа оглушённо сосредоточили на ней всё своё внимание, бессмысленными парами глаз следя за каждым жестом хулиганки. Взгляд Max’а гулял по её ладным бёдрам, обнимал талию, прикасался к дрожащей груди, гладил запястья, шевелил волосы; свои взглядом он ощупывал её всю, целиком, и решился ещё на одну прогулку по телу Дамы, но, переведя внимание на упругие икры своей новой знакомой, невольно остановился… испод расклешённых, серебристых брюк Дамы, пристёгнутым к лодыжке кожаным ремешком, выглядывал миниатюрный шприц.
Заметив это, Max перебросил испуганный взгляд на глаза продавщицы и, поймав прицел её зрачков, точно определил их цель: толстуха тоже глядела на обнажившийся шприц. Её вытаращенные глаза буквально светились злорадным ликованием.
В голове у Max’а немедленно мелькнуло воспоминание, о заявленном при входе в shop напоминании от “Госнаркодоноса”. Его, пробудившийся от симпатии к Даме в Розовых Очках мозг, быстро прикинул стоимость дефилированой на продавщице бижутерии, и сопоставил эту цифру с вероятным гонораром за поимку наркоманки. Мозг Макса немедленно выдал ответ: спасать Даму и бежать отсюда без оглядки! Но, моторно-рефлексивная реакция продавщицы sex-шопа оказалась быстрее Максового мозгового процессора, поскольку пухлые её пальцы уже продавливали, знакомые всем “продвинутым” Сквичам, цифры на клавиатуре коммуникационного устройства.
– Срочно наряд в 13 отдел! У нас наркотик! – воодушевлённо пропела в эфир коммуникатора толстуха, и зарделась лоснящимся самодовольством. Душа её была спокойна: ей удалось поставить оскорбительницу на место, а то и вовсе – отомстить хулиганке в розовых очках.
Мозг Макса заработал ещё быстрее, и направил его на решительные действия. В два прыжка Max подскочил к полюбившейся ему Даме, припал на колени возле её ног, и быстро, но романтически бережно, без единого слова комментария, отстегнул от её лодыжки ремешок со шприцем. Оказавшийся в его руках криминал он, в ажиотаже, лихорадочно засунул себе в карман, но тут же вытащил и перепрятал в носок, после чего снова вытащил и, наконец, водрузил шприц себе на голову, прикрыв алой бейсболкой “nike”.