На кровати лежало то, во что мне предстояло облачиться. Чулки с игривыми красными бантиками и подвязки с ними же, и само платье из воздушной, мерцающей ткани, лифом с глубоким вырезом и с широким, расшитым золотом поясом. Я только хотела спросить, где остальное нижнее бельё, но вовремя прикусила язык. Глупый вопрос, Диана. Если тебя везут ублажать мужчин, зачем оно тебе, в самом деле? Я сглотнула, понимая, что это платье больше открывает, чем скрывает, и вообще, похоже на домашний пеньюар. Полупрозрачное, однослойное, с почти открытой грудью, даже без корсета. С его ролью вполне справлялся жёсткий пояс.
– Раздевайся, Диана.
Голос Моргана вернул в настоящее, такой же небрежный и без капли тепла. Я покосилась в его сторону: он стоял около кровати, прислонившись к столбику и скрестив руки на груди, собранный, с приведённой в порядок одеждой, непроницаемым взглядом и лёгкой усмешкой на полных губах. Будто и не было ничего между нами всего несколько минут назад… Я отвела глаза, справившись с приступом странной тоски, лишь на языке осталась горечь. Взялась за пояс халата, развязав его слегка дрожащими пальцами. Смущение никуда не делось, хотя для Моргана никаких тайн моё тело уже не представляло, и я на несколько мгновений замешкалась перед тем, как окончательно снять халат. Конечно, это не осталось незамеченным.
– Советую побыстрее избавиться от стеснительности, Диана, – послышался ленивый голос. – В твоём положении это только навредит. Мужчины не любят трясущихся от страха и плачущих девиц, по крайней мере, далеко не все из них.
Опустив голову так, что волосы закрыли пылающее лицо, я повела плечами, позволив халату скользнуть на пол, и шагнула к кровати, желая поскорее облачиться в платье и прикрыть наготу. Пусть Морган прав, но я не могу измениться по щелчку пальцев и… и после того, что было! Ох, лучше не вспоминать, потому что низ живота неожиданно скрутила болезненная судорога, а по венам рванулся жар. Я чуть не споткнулась от неожиданности, осознав, что… кажется, опять хочу этого мужчину?! Хочу, чтобы он снова делал со мной все те восхитительно непристойные, порочные вещи…
Мои пальцы взяли тонкую ткань, я отвернулась от Моргана, путаясь в платье в поисках застёжки, и неожиданно обнаружила её на поясе. Спереди. Наряд в самом деле больше был похож на халат и просто запахивался, держась всего на двух крючках, искусно спрятанных в вышивке. А сквозь тонкую ткань юбки отчётливо проступали и чулочки, и подвязки, и – то, что на мне больше ничего нет под платьем. Сверху мерцающий материал едва прикрывал соски, а пояс приподнимал грудь, привлекая внимание к глубокой ложбинке. Боже, и вот так мне предстоит появиться перед множеством незнакомых людей?! Я выглядела, как дорогая девочка для удовольствий из какого-нибудь Дома развлечений, развратно и соблазнительно, и внутри всё сжалось от страха и тоски. Да, именно, девочка для удовольствий, милостью Господина Эм.