Исайя положил бархатную коробочку с обручальным кольцом в карман и протолкнул до самого дна – так оно надежно спрятано.
Он не помнил, чтобы когда-то покупка чего-либо заставляла его так нервничать. Раньше, встретив предмет в магазине, он легко покупал то, что ему нравилось или могло понравиться тому, кому предназначено, но сложившаяся ситуация не вполне ординарная. Предполагается, что обручальное кольцо супруга будет носить всю жизнь, а он даже не представляет, что ей придется по вкусу.
Ювелир утверждал, что дамы просто обожают кольца с тонкой, будто выполненной иглой, гравировкой и россыпью некрупных бриллиантов. Жаль, что мистер Томпсон знает о Фелиции Мэри Пенниджонс не больше самого Исайи. Возможно, Абигейл могла дать совет, но ее не было рядом.
Мистер Томпсон лишь бросил взгляд на высунувшуюся из корзины Элоизу и чихнул так громко, что задрожали стены. Глаза несчастного сразу покраснели и стали чесаться, поэтому Исайя поспешил отправить сестру на улицу, наказав идти в сторону магазина одежды – следующего места, запланированного для визита.
Свадьба назначена на послезавтра, и время очень дорого. Обидно, если придется потратить его впустую из-за кошки.
Исайя всегда ценил мнение сестры, несмотря на ее возраст. Недавно он пришел к выводу, что женщины, даже очень юные, уже тонко чувствуют веяния моды, совет по поводу кольца был бы ему очень кстати.
Он искренне хотел сделать все как можно лучше для своей невесты, ведь она заслуживает уважения.
Исайя пытался вспомнить, не видел ли ее на одном из балов? Вполне возможно, и теперь жалел, что обращал мало внимания на представленных дам, ведь он мог бы уже знать, кто станет его невестой.
Выйдя из ювелирной лавки, он невольно поежился. Похоже, снег выпадет довольно скоро. Не хотелось, чтобы для мисс Пенниджонс это стало проблемой.
Быстро преодолев расстояние, Исайя вошел в магазин одежды, но Абигейл там не было. На его вопрос хозяйка лишь с недоумением покачала головой. По всей видимости, сестра сюда не дошла, но что могло случиться? Он своими глазами видел, как она перешла дорогу и направилась к дверям магазина.
Исайя выбежал из магазина и огляделся. Куда она могла подеваться? Его охватила тревога, по коже побежали мурашки. Он постарался убрать с лица взволнованное выражение, пока кто-нибудь не заметил, но, похоже, это удавалось плохо.
Где же Абигейл?
Она не могла заблудиться в Уиндермире, она знала здесь все улицы, переулки, а также магазины и кафе. Знала всех жителей, а они ее. Но девочке всего восемь, к тому же сейчас здесь много приезжих.
Очень некстати из отеля напротив вышел молодой мужчина с сосредоточенно-хмурым выражением лица. Впрочем, то, что он зашагал к магазину одежды, не обязательно должно быть связано с Абигейл, совсем неразумно так думать.
Исайя слишком опекал сестру и понимал это, но вести себя иначе не мог. На смертном одре матушка передала Абигейл ему, надеясь, что с ним она будет в безопасности, что он сможет позаботиться о ребенке должным образом.
Однажды он допустил оплошность, не заметив, как она выбежала на улицу в метель, и дал себе слово, что подобное не повторится. Как только он найдет сестру, непременно сурово, но с любовью и тактом поговорит с ней о дисциплине. Исайя думал о том, какие подобрать слова, когда услышал крик. Похоже, он доносится с заднего двора магазина одежды.
Это голос Абигейл!
Еще один громкий возглас, кажется, женский.
Сворачивая на бегу за угол, Исайя едва не упал, поскользнувшись в лужице грязи.
Сначала он увидел Абигейл, стоявшую раскинув руки, будто она собиралась поймать женщину, которая висела на дереве, ухватившись за ветку руками. Даже на расстоянии было заметно, как скользят ее пальцы. Если женщина упадет, то непременно получит травмы, а возможно, сестра тоже.
– В сторону! – закричал он и рванул вперед.
Абигейл отскочила как раз вовремя, чтобы не быть сбитой с ног.
– Прыгайте, мисс! Я вас поймаю!
Женщина пошевелила ступнями в чулках, чудом не ударила его по голове, хотя сбила шляпу. Затем она опустила голову и посмотрела вниз, позволяя разглядеть ее глаза самого красивого оттенка зеленого, который ему доводилось видеть в жизни. В глазах женщины застыл ужас. Закусив губу, женщина помотала головой, и прядь волос упала ей на лицо. Исайя отметил, что цвет ее волос теплый и согревающий.
– Доверьтесь, я вас не уроню. – Женщина все же колебалась. – Обещаю вам.
– Он сильнее, чем кажется, – вмешалась Абигейл.
В следующую секунду дама рухнула вниз, как ему показалось, не по собственному желанию.
Исайя обхватил ее и сцепил руки. Женщина тихо пискнула и посмотрела на него с удивлением.
– Видите? – восторженно произнесла Абигейл. – Намного сильнее.
– Позвольте поблагодарить вас, сэр.
Конечно, она не была легкой, как перышко, однако держать ее в объятиях было так приятно, что не хотелось отпускать. А следовало бы, ведь юбки ее задрались, представив на обозрение панталоны и дыру на чулке, из которой предательски высунулся длинный розовый палец.
– Что за… – послышался мужской голос.
Ах, это тот самый джентльмен, которого он видел выходящим из отеля.
– Немедленно отпустите мою кузину! Что вы себе позволяете?
Несомненно, ему так и следует поступить, и да, у этого мужчины есть причины для возмущения.
Поставив женщину на землю, Исайя понял, что она высокая, одного с ним роста, и глаза их находятся на одном уровне. Но на даме не было сапог, когда она их наденет, придется поднять глаза примерно на дюйм. Мысль его позабавила.
Большинство знакомых ему дам смотрели на него с опаской по причине его высокого роста и мрачного выражения, сохранявшегося на лице, порой против его воли. И сестра не права, он никогда не производил впечатление слабого физически.
– Не стоит быть столь агрессивным, Питер. – Улыбка дамы была такой лучезарной, что Исайе показалось – солнце вышло на мгновение из-за туч. – Все хорошо, я лишь пыталась достать кошку с дерева, но не удержалась и сорвалась. Этот добрый джентльмен, поймав меня, помог избежать падения с высоты.
Именно в этот момент Элоиза соизволила спуститься вниз по стволу дерева. Она направилась к Абигейл и принялась мурлыкать, виляя хвостом. Девочка взяла корзину.
– Глупышка, – вздохнула она и закрыла крышку, когда кошка забралась внутрь.
Во всем случившемся Исайя винил прежде всего себя. Перед отъездом из Скарсфелда следовало проверить содержимое корзины.
– Абигейл, разве я не велел тебе оставить кошку дома? – Конечно, разговор лучше вести наедине, но женщина могла пострадать, и сестра непременно должна извиниться. – Скажи мадам, что сожалеешь, не следовало втягивать леди в такую передрягу.
– О, не стоит беспокоиться. – Улыбка незнакомки почти потухла. – Я ведь не пострадала.
– Ваша одежда испорчена. Леди Абигейл, несомненно, найдет способ компенсировать вам потери.
Дама опустила глаза, покраснела и поспешила скрыть юбками прекрасный розовый палец.
– Это и есть ваш брат? – обратилась Фелиция к Абигейл и вскинула голову.
– Видите? Я сказала истинную правду.
– Я полагала, вы имеете в виду кого-то моложе. – Она опять перевела взгляд на Исайю и стала серьезной. – Но я поняла вашу мысль.
Какую мысль?
– Принеси свои извинения, Абигейл, за то, что заставила мадам рисковать, и пойдем, надо спешить. И мадам, несомненно, хотела бы скорее укрыться в тепле.
Ведь она до сих пор стоит на земле в одних чулках. И еще этот палец… Надо немедленно перестать думать о нем. У него скоро свадьба, не пристало сейчас думать о порванном чулке незнакомой дамы.
– Я бы точно не возражал, – произнес кузен Питер и повел плечами, оглядывая хмурое небо. – Погода здесь не столь ласкова с нами по сравнению с Лондоном.
– Прошу простить, что вы пострадали, помогая мне, – заговорила Абигейл, определенно копируя брата. – А также простите строгий тон моего брата. Обычно он не позволяет быть таким суровым со мной или Элоизой.
Исайя едва сдержал возмущение. Он не сказал ей ни одного плохого слова.
– Разумеется, нет. – Женщина потянулась к сапожкам, но выпрямилась и посмотрела прямо ему в глаза: – Господи, как я вам благодарна за то, что вы оказались рядом.
Обладай его невеста хоть половиной красоты этой дамы, он стал бы счастливейшим мужчиной. Конечно, внешность не была для него самым важным фактором, главное, чтобы женщина была мила и смогла убедить лорда и леди Пенфилд не забирать у него Абигейл.
Исайя присел, чтобы взять с земли шляпу, оказавшуюся прямо у каблука ее башмака, и получить наконец возможность прервать зрительный контакт с незнакомкой. Когда он смотрел в ее глаза, его грудь нестерпимо сдавливало. В голове мелькали какие-то образы, но исчезли, прежде чем он смог их разглядеть.
Женщина потянулась к обуви в тот самый момент, когда он решил взять шляпу, и пальцы их рук соприкоснулись. Исайя был рад, что не снял перчатки и теперь не коснулся ее кожи, иначе давление в груди определенно стало бы сильнее.
Он смущенно отвел взгляд. Какой же он подлец. Необходимо думать о невесте и не позволять себе терять голову от чудесных глаз прекрасной незнакомки. Жизненная ситуация и без того непроста, лишние сложности ему сейчас ни к чему.
– Я сделала вам больно, сэр? – шепотом спросила женщина.
Ах, все дело в его хмуром взгляде. Долой мрачное выражение. Усилием воли Исайя растянул губы в улыбке.
– Я не хотела…
– Вы не причинили мне боли. Как сказала моя сестра, я сильнее, чем кажусь.
Уголки ее рта чуть приподнялись, в зеленых глазах мелькнули искры. Хорошо, что он сидел на корточках, иначе колени бы точно подогнулись.
– Вы совсем не кажетесь слабым.
Не следует узнавать ее имя, сейчас лучше попрощаться и отправиться за платьем для сестры. Чем меньше он узнает об этой женщине, тем лучше. В голове уже мелькнула тревожная мысль, что он будет пытаться представить ее лицо в самый неподходящий момент.
– Надо поспешить, иначе мы замерзнем, – вмешался в разговор кузен дамы.
– Погода прекрасная, Питер, просто тебе нужно изменить свое отношение к ней.
Колени их почти соприкоснулись, когда незнакомка потянулась за свертком, который, должно быть, отбросила, спеша на помощь Абигейл. Подобное положение было самым пикантным из тех, в которых он оказывался рядом с леди.
– Из-за тебя я превращусь в сосульку, Фелиция. Пойдем же, наконец.
Фелиция?
– Фелиция? – Шутка Всевышнего, не иначе.
– Да, Фелиция Пенниджонс. – Дама поднялась и бросила многозначительный взгляд на кузена.
Исайя вскочил на ноги, чувствуя невероятную легкость во всем теле.
– Я счастлив приветствовать… рад видеть… – Он взял ее руку и поклонился. – Я лорд Скарсфелд.
– Хорошо уже то, что он не похож на огра[1], – бормотала себе под нос Фелиция, пока собиралась на важный ужин с лордом Скарсфелдом, хотя чувствовала, что вполне готова называть его Исайей. – Но он такой же мрачный, как и на балу леди Ньютон.
Она была удивлена, что не узнала его сразу, когда свалилась вниз с дерева. Ее отвлекла неоднозначность ситуации, а точнее, его сильные руки, объятия, – все это так взволновало, что она поняла, кто перед ней, лишь после знакомства.
Осознав все окончательно, Фелиция смогла разглядеть жениха и признать, что перед ней весьма привлекательный мужчина, от его пронзительного взгляда ее сердце затрепетало. Заметил ли он, как дрожали ее пальцы, когда она надевала сапожки?
Фелиция закружилась перед зеркалом. Она действительно похожа на мятный леденец, жаль только, что об этом знает она одна. Кто-то хочет походить на тоненькую палочку из перечной мяты, а кто-то – казаться серьезным и здравомыслящим.
Фелиция резко остановилась, и юбка закрутилась вокруг ее ног. Интересно, насколько разумным поступком можно назвать свадьбу с человеком, который известен своим суровым и мрачным нравом?
Говоря с сестрой, он был резок и властен, но юную леди Абигейл это совсем не смутило. Она сказала все, что хотела, и брату, и Фелиции. Если лорд Скарсфелд действительно такой, как о нем говорят, – суровый, резкий, властный, – едва ли его общество будет ей по душе. Тут есть над чем призадуматься.
Взбив юбку и пригладив волосы, Фелиция решила, что непременно разберется во всем за ужином.
С Абигейл, впрочем, все ясно, девочку она полюбила, как только увидела. Этот ребенок будет расти в быстро меняющемся мире прогресса и непременно пойдет в ногу со временем. Вероятно, брат воспитывал ее один и, по мнению Фелиции, проделал превосходную работу.
В самом начале истории – с выбором невесты – она считала, что приносит себя в жертву ради счастья сестры. Сейчас же, глядя в эти серьезные, удивительного янтарного цвета глаза, совсем не чувствовала себя мученицей. Разве жизненный путь в обществе красивого мужчины можно назвать дорогой страданий? Ни один мученик не шел по ней, по крайней мере, ей об этом неизвестно.
Привычный стук кузена в дверь стал для нее знаком спускаться в столовую. Возможно, эта дрожь в пальцах совсем не от нервов, скорее, связана с желанием вновь увидеть красиво очерченные губы и прекрасные глаза, которые ее завораживали.
Все могло быть хуже. Намного хуже. Волнующий трепет – не самое ужасное, с чем можно столкнуться в подобной ситуации. К тому же, при всей готовности покориться судьбе, Фелиция оставила за собой право отказаться.
Прежде чем идти под венец, ей было важно выяснить причину столь спешной свадьбы.
Разумеется, у виконта тоже могут быть к ней вопросы. Например, почему она охотно согласилась на замужество?
Распахнув дверь комнаты, Фелиция увидела Питера. На лице его появилась легкая улыбка.
– Стараешься скрыть беспокойство, – заключила Фелиция, взяла кузена под руку и направилась к лестнице.
– Это всего лишь легкая озабоченность. Тебе предстоит совершить серьезный шаг. – Он остановился и вгляделся в ее лицо. – Я не уверен, что вы подходите друг другу.
– Это еще предстоит выяснить, но уже сейчас понятно, что я подойду ему гораздо больше Джинни.
– Ты можешь отказаться, и мы прямо сейчас уедем домой.
– Мы поужинаем с виконтом, и потом я скажу тебе, хочу ли уехать.
– Что ж, хорошо.
– Да, Питер, я прошу тебя занять соседний столик. Мне надо задать виконту несколько личных вопросов, боюсь, твое присутствие может заставить его ответить не совсем откровенно. Вдруг он испугается, что получит от тебя в нос?
Питер тяжело перевел дыхание.
– Я твой опекун, мне приходится быть суровым.
– Но ты ведь можешь хотя бы сегодня выглядеть так, как подобает джентльмену?
– Хорошо, я согласен. Но знай, я рядом. Если понадоблюсь, подними руку, и я сразу подойду.
Исайя был готов жениться на любой женщине, ведь все затеяно ради Абигейл. Окажись невеста чертополохом или розой, он дал себе слово не обращать на это внимания, если она согласится выйти за него.
Но сейчас, когда он встал поприветствовать мисс Пенниджонс – стройную и гибкую, словно ветка ивы, – приближающуюся к его столику под руку с кузеном, ему внезапно стало страшно до дрожи в коленях, что предстоит провести несколько часов в обществе незнакомки, согласившейся поужинать с человеком, которого сестра назвала угрюмым. И не просто поужинать, но и выйти замуж. Такой женщиной он мог только восхищаться.
Если она и чувствовала себя неловко оттого, что люди обращают на нее внимание, то хорошо это скрывала. Дама такого роста не могла остаться незамеченной. Фелиция Мэри Пенниджонс получала в избытке взглядов и внимания еще и благодаря наряду, ставшему олицетворением Рождества. На мгновение в зеленом платье, отделанном красными бусинками и белым бантом на талии, она показалась ему похожей на мятный леденец. Эхом пронеслись в голове звуки и запахи Рождества из детства. Исайя поспешил подавить воспоминания, пока не стало больно. Радость приближающегося праздника он не испытывал с семи лет, когда ушла мама. Без улыбки, без поцелуя, без слов прощания – она тихо и безвозвратно исчезла из его жизни.
– Благодарю, что вы пришли, мисс Пенниджонс, лорд Кливертон.
Он кивнул, и официант поспешил выдвинуть стул для него и для Фелиции. Питер же остановил официанта:
– Я бы предпочел занять стол у окна. Вид на озеро оттуда потрясающий.
Был или будет при свете дня. Сейчас же темная водная гладь не видна в темноте, лишь несколько огоньков мигают на противоположном берегу, лишь им удается пробиться сквозь мрак и пелену дождя.
Исайя был рад, что третье место за их столом останется свободным. Он хотел лучше узнать Фелицию, а наедине проще вести беседу.
– Здесь очень мило. – Фелиция оглядела зал.
У этой женщины невероятная улыбка, не только красивая, но согревающая, от нее становилось теплее внутри.
– Я часто здесь бываю. Вкусная еда, а днем и отличный вид на озеро.
– Похоже, всем присутствующим здесь нравится.
– Еще очень уютно, когда разожжен камин.
Они оба испытывали неловкость в обществе друг друга, несколько минут такого разговора – и ситуация станет непоправимой. Некоторое время они молчали, каждый старался не смотреть на собеседника.
– Вам нравится? – наконец спросила Фелиция.
– О да. Мясо ягненка превосходно, как и вино. Могу я предложить немного и вам?
– Я говорю о дожде. Вам нравится? И да, от вина я не откажусь.
– Я бы назвал его неприятностью. – Исайя наполнил вином оба бокала. – Если я и люблю дождь, так лишь за то, что он рано или поздно заканчивается.
Он видел, что его ответ, странным образом, ее разочаровал, поэтому поспешил сменить тему:
– Сестра передает вам благодарность за спасение кошки.
К счастью, теперь Фелиция улыбнулась.
– Я очень давно не забиралась на дерево. Похоже, кошку совсем не требовалось спасать, ведь она сама благополучно спустилась на землю, когда пожелала.
– Элоиза действительно всегда поступает, как пожелает. Но она привыкла к сестре, а та к ней.
– Думаю, такая милая и умная девочка, как Абигейл, легко с этим мирится.
– Вы не поверите, но ей всего лишь восемь.
Разговор опять прервался, но на этот раз Исайя отчетливо почувствовал, что Фелиция хочет что-то сказать, но не знает, как начать.
– Спрашивайте без стеснения, мисс Пенниджонс.
– Да, что ж… я должна или нет? – Она сделала глоток вина. – Вы меня помните? Мне говорили, что вы с матушкой часто приезжали в Кливертон. И мы с сестрами видели вас на балу леди Ньютон три года назад.
– Откровенно говоря, не помню, чтобы мы встречались на балах.
– Я и не ожидала, разумеется. Это был наш с Джинни дебют. Такой джентльмен, как вы, наверняка был сосредоточен на более искушенных дамах.
– Могу я открыть вам секрет? – Исайя хотел улыбнуться, но боялся испугать собеседницу, как недавно мисс Ширлс. – На подобных мероприятиях я не обращаю внимания на дам и не ищу их общества. Сейчас вы сказали, и я вспомнил, что лицо ваше показалось мне смутно знакомым уже в тот момент, когда я помог вам спуститься с дерева. Значит, мы виделись на балу леди Ньютон.
– Да, меня обычно замечают. – Фелиция покраснела, внезапное признание смутило ее, а еще больше то, что ее душа при этом трепетала. Что же касается жениха, он, похоже, не испытывает никаких чувств. – Интересно, у вас сохранились воспоминания о посещении Кливертона? Вероятно, нет, вы ведь были ребенком.
– Не привычные воспоминания, нет, но некие образы, обрывочные сцены того, как весело мы проводили время.
И вновь очаровательная улыбка. Исайя напомнил себе, что не должен увлекаться ею. Он не собирается рисковать и что-то менять в жизни. Прошлое дало понять, как это глупо.
– Приятно слышать. – Продолжая широко улыбаться, Фелиция сделала глоток. – Матушка часто вспоминала, как я ползала за вами и плакала, пока вы не взяли меня за руку и не принялись учить ходить.
– Похоже, я блестяще справился с задачей. Вы хорошо держитесь на ногах. Я бы хотел это помнить, по всей видимости, вы казались мне очаровательной.
Фелиция тихо рассмеялась.
– Как и все младенцы.
– Несмотря на то, что пытаются заполучить вас целиком, ваше время и вашу любовь.
Как приятно, что им стало легко друг с другом. Разговор течет плавно, без неловких пауз.
– Мисс Пенниджонс, я хотел бы кое в чем признаться, это необходимо.
– Прошу, говорите без обиняков. Я считаю, мы должны быть откровенны.
– Я понимаю, вы отказались от многого в Лондоне для того, чтобы приехать сюда. Поверьте, я не воспринимаю это как должное, а отношусь вполне серьезно. Вы оказываете мне честь, согласившись стать моей супругой.
– Да, но… я еще не дала официального согласия.
Неужели? Мысль о том, что она может отказать, привела Исайю в ужас. Что ему сделать, чтобы этого не случилось?
– Как же мне помочь вам принять важное для меня решение? Если вы слышали обо мне нечто нелицеприятное, уверяю вас…
– Я не верю сплетням, лорд Скарсфелд. У меня есть глаза, я вижу, что вы не чудовище. – Она махнула рукой, словно прогоняя надоевшую муху. Прядь волос выбилась из плена прически и упала на лицо, будто желала скрыть ее серьезный взгляд. – Я предпочитаю не доверять чужому мнению, а составлять собственное. Обещаю, на него не повлияет услышанное мною ранее.
Это уже кое-что. Давление в груди ослабло, дыхание выровнялось.
– Что же тогда? Как мне успокоить ваше сердце?
– Скорее, ум, а не сердце. Я бы хотела знать, по какой причине вы хотите так срочно обвенчаться?
Какая же необыкновенная женщина его невеста и, хочется верить, будущая супруга. Многие женщины даже не задумались бы об этом, их больше волновал размер поместья и годовой доход.
Исайя медлил, несколько мгновений прислушивался к звону от ударов серебряных приборов о фарфор тарелок, приглушенным разговорам и стуку дождя за окном, размышляя, с чего начать. Будущее его и Абигейл зависит от того, сможет ли он представить их положение наиболее выгодным образом. Сидящую перед ним женщину определенно не устроит признание в том, что он устал и жаждет общества законной супруги. Или в том, что Скарсфелду необходима виконтесса, чтобы получить благосклонность общества. Подобные причины не подтолкнули бы его к столь скорому и важному шагу, и мисс Пенниджонс это понимает.
– Все ради Абигейл. Я должен жениться, чтобы получить хотя бы надежду, что она останется со мной.
– Могу я узнать, почему это так важно, милорд?
– Надеюсь, мое объяснение подтолкнет вас к принятию решения в мою пользу. – Он помолчал, постучал пальцами по столу и подался вперед. – Моя мать умерла сразу после рождения Абигейл. Последние годы я отдалился от нее, и мне в голову не могло прийти, что она в сорок лет… Впрочем, мне тогда было лишь двадцать два года… Среди ночи адвокат моего отчима принес ко мне новорожденную сестру. Ей было два дня от роду.
– Представляю, весть о кончине матушки повергла вас в шок.
– Это так. Но у меня была Абигейл, это казалось благословением свыше.
– Значит, вы хотите, чтобы я вышла за вас и помогла в воспитании сестры?
– Все несколько сложнее, мисс Пенниджонс. – Все звуки в зале отошли на второй план, теперь он слышал лишь дробь дождя за окном. – Дядя моей сестры, брат моего отчима, и его супруга решили, что ей будет лучше с ними в Лондоне. Причина моей спешной женитьбы в том, что они прибудут в гости на Рождество и хотят забрать к себе Абигейл. Я решил, что присутствие супруги в доме убедит их, что мы можем достойно воспитывать сестру.
Об этом не знала даже преданная мисс Ширлс.
Исайя считал, что мисс Пенниджонс должна знать истинное положение дел, прежде чем принять его предложение.
– Дядя и тетя Абигейл занимают довольно высокое положение в обществе. Как у виконта, у меня мало шансов в суде против графа Пенфилда. Я лишь надеюсь, что они передумают забирать Абигейл, увидев, что я женился и создал семью.
– Пенфилд?
– Вы с ним знакомы?
– Нет, но, как и любой житель Лондона, я слышала о графе и графине. Мы изредка встречались в свете, хотя сомневаюсь, что они меня узнают. Честно признаюсь, лорд Скарсфелд, мне жаль, что у вас возникли такие трудности. А как к этому относится Абигейл?
– Она ничего не знает. – Он провел рукой по подбородку, отметив, что после бритья кожа гладкая. – Не могу найти силы рассказать ей. Но я делаю для нее все, что могу, и ваше присутствие здесь тому доказательство.
– Я очень близко к сердцу приняла услышанное.
– Теперь я полагаюсь лишь на вашу милость, – тихо произнес Исайя.
Внезапно он осознал, что дробь дождя уже не слышна, значит, пошел снег. Вот незадача, а он надеялся успеть добраться до дома, прежде чем начнется снегопад.
– Отвратительный снег, – пробормотал он. Остается надеяться, что в отеле найдется пара свободных комнат. Сейчас совсем не стоит заставлять лошадей тащить карету по скользкой дороге.
– Надеюсь, вы не серьезно. Мы можем выйти на улицу, чтобы посмотреть, как он падает? – Мисс Пенниджонс поднялась. На лице ее было такое нетерпение, что он бы не удивился, запрыгай она сейчас от предвкушения.
Исайя сделал знак официанту принести пальто. Как он может отказать в простой просьбе, когда вверяет этой даме жизнь.
Когда они проходили мимо столика Питера, тот поднял глаза на кузину и улыбнулся.
– Наконец-то ты увидишь снег, Фелиция.
– Разве это не потрясающе? – произнесла она, глядя при этом на Исайю.
Судя по задорной улыбке, ее не волновало, что на улице они могут замерзнуть и промокнуть.
– Любовью к ненастной погоде вы похожи на Абигейл, – произнес он.
– Не важно, плохая погода или замечательная, все дело в нашем восприятии. Снегопад может казаться и ужасным, и прекрасным. Для меня определенно он прекрасен.
Как и она сама. Исайя вел Фелицию во двор ресторана, в то место, откуда открывался великолепный вид на озеро, и думал только об этом.
К сожалению, крыша не позволяла падать снегу прямо на их лицо. Фелиции очень хотелось задрать голову и ощутить, как кусочки льда касаются щек, открыть рот и поймать несколько снежинок, попробовать на вкус.
Лорд Скарсфелд явно не разделял ее восторга от пребывания на улице, поэтому она сдерживала эмоции и радовалась нескольким хлопьям, случайно упавшим на протянутую ладонь.
Фелиция производила впечатление человека, вполне довольного происходящим, что, впрочем, было верно, но, наслаждаясь погодой, она одновременно обдумывала услышанное от виконта. Она была благодарна за то, что он не пытался угодить ей обещаниями вечной любви и счастливой жизни. За то, что был искренен и открыл свою тайну. Такому мужчине будет трудно отказать, если она примет решение отвергнуть его предложение.
– Вам не интересно, милорд, почему я решила исполнить волю наших матерей и приехала сюда? Мне кажется, вам стоит знать.
– Признаюсь, я не задумывался об этом. Меня переполняла радость оттого, что вы согласились, и благодарность, разумеется. Простите меня за это.
– Вы попали в непростую ситуацию и остались с ней один на один. Я прощаю вас, хотя это совершенно излишне.
Исайя втянул голову в плечи: вне помещения ему явно было некомфортно.
– Но почему приехали именно вы? Ведь вас три сестры, верно? Вы стали той единственной, у кого хватило смелости встретиться с чудищем?
– Дело вовсе не в смелости, по крайней мере, в моем случае. Я уже говорила, как отношусь к сплетням.
– Так в чем же причина?
– Вы были откровенны и рассказали мне правду, я отплачу вам тем же. – Вероятнее всего, ему не понравится, но тут уж ничего не поделать. – Моей старшей сестре Корнелии уже сделали предложение. А Джинни, младшая, девушка очень робкая и стеснительная. Вам бы стоило посмотреть, с каким лицом она восприняла новость, впрочем, пожалуй, это было бы лишним. И она, к сожалению, верит слухам. Таким образом, оставалась только я.
Фелиция пожала плечами так, будто понимала, что он наверняка разочарован высоким ростом и огненными волосами невесты. Мысль о том, что она будет рядом всю жизнь, должна его пугать. Единственный выход – предложить другое решение, и оно было.
– Полагаю, появление Джинни вместо меня порадовало бы вас больше. Она миниатюрна, мила и красива, как бутон розы, и…
Джинни была той невестой, которой можно гордиться, она же выглядела, как залежалый товар, который благородно спасли, достав с полки.
– Сейчас вы похожи на мятный леденец.
Фелиция не смогла разобрать, что значит эта улыбка, больше похожая на гримасу, поэтому не понимала, какой смысл он вкладывает в свои слова.
– Я могу только догадываться, хорошо это или плохо, по вашему мнению, но скажу, что мне ваши слова приятны. Но поймите, я приехала сюда не потому, что оказалась единственной, кто вам подходит. Во-первых, я человек традиционных взглядов, и воля родителей для меня важна. Во-вторых, как вы понимаете, у меня позади уже несколько сезонов, и я начала готовить себя к жизни старой девы.
– Выйдя за меня замуж, вы спасетесь от этой участи.
– Несомненно. Признаюсь, мне начинало казаться, что в этом нет ничего плохого, но, когда поступило ваше предложение, я сочла его шансом избежать незавидной судьбы.
– И вы решились? – Исайя вопросительно приподнял бровь и стал выглядеть моложе, невольно позволив чувствам отразиться на лице. – Избежать незавидной судьбы?
– Да… и нет. – Ее огорчило, что он выглядел раздосадованным и не скрывал этого. – У меня есть идея, как помочь вам оставить сестру в родном доме и не связывать себя узами брака.
С женщиной, с которой не пожелал даже танцевать.
– Но я делаю вам предложение, мисс Пенниджонс. Предлагаю вам свое имя и дом.
– В этом нет необходимости. Вернее, это можно устроить не на всю жизнь, а лишь на время Рождества, пока тетя и дядя Абигейл не откажутся от своих намерений.
– Но ведь они могут и не отказаться. Но даже если так… – Он покачал головой. – Рискуя быть отвергнутым вами, я все равно не соглашусь на временный брак.
Не согласится? В груди разлилось тепло. Она дала ему возможность отказаться, хотя в глубине души совсем этого не желала.
– Я, как и вы, придерживаюсь традиционных взглядов. Брак не должен быть временным, не важно, заключен ли он по любви или расчету. Клятвы должны быть произнесены. Для меня они священны. Если вы примете мое предложение, я разделю с вами все, что у меня есть и будет. Что же касается наследника, то на этом я не смею настаивать. Выбор степени близости в нашем союзе я предоставляю вам.
Похоже, ее пылающие щеки сейчас ярче волос.
– Вы знаете, что я не могу обещать вам вечной любви, ведь мы только познакомились. – Исайя взял ее руку, и даже перчатка не помешала ему ощутить тепло ее ладони. – Но я могу обещать, что буду безмерно вам благодарен.
Он был безгранично честен с ней, на что Фелиция, признаться, не рассчитывала. До сего момента она позволяла себе надеяться лишь на то, что жених не будет ей отвратителен. При всей суровости, лорд Скарсфелд был человеком искренним и порядочным. Он прямо высказал все, что готов был предложить. Несмотря на то, что улыбка его выглядела натянутой, Фелиция пришла к выводу, что он скорее ей симпатичен, чем неприятен. Кроме того, она уже полюбила его сестру, и ее жизнь ей не безразлична.
– Вот еще что… – Исайя смутился и полез в карман. – Я хочу показать вам это. Абигейл должна была помочь мне его выбрать, но вместо этого заставила вас лезть на дерево.
Ей не показалось? Уголки его рта приподнялись в милой улыбке? И улыбка была вполне искренней, хотелось бы чаще видеть лорда Скарсфелда в хорошем настроении. Она чувствовала, что тогда, сбросив маску угрюмого человека, он предстанет перед ней таким, каким является на самом деле.
– По правде говоря, я сама вызвалась помочь и забраться на дерево. Надеюсь, вы не…
Фелиция хотела просить его не быть слишком суровым к сестре из-за досадного инцидента, но застыла, когда Исайя открыл маленькую бархатную коробочку. Внутри лежало самое красивое кольцо, которое ей доводилось видеть в жизни. Выгравированные тонкие линии, словно веточки зеленых елей, и россыпь бриллиантов, похожая на мерцающие снежинки. Даже человек, знавший ее всю жизнь, не смог бы сделать более удачный выбор.
Фелиция в восторге прижала ладонь ко рту и заморгала, чтобы сдержать слезы. Девушка, которая уже смирилась с тем, что будет до конца дней сидеть в кресле-качалке и вязать носки, была поистине ошеломлена происходящим. Предложение руки и сердца, да еще с таким чудесным кольцом, – она и мечтать не могла, что с ней произойдет такое.
– Если вам не нравится, мы можем вместе выбрать другое.
– Это самое красивое кольцо в мире. – Фелиция захлопнула крышку, боясь, что не сможет сдержаться и зарыдает, если будет разглядывать его хотя бы еще минуту.
– Но вы мне отказываете? – Исайя поспешил убрать коробочку обратно в карман. – Все в порядке, Фелиция, не беспокойтесь. Я знаю, что просил слишком много. Но все же не могу согласиться и на ваше предложение.
– Я сделала его лишь ради вас. И я вам не отказываю. – Она подняла руку, чтобы смахнуть слезу.
Исайя перехватил ее и крепко сжал.
– Это правда? Вы готовы выйти за меня? Не из-за того, что вас вынуждают обстоятельства?
– Я даю согласие гораздо охотнее, чем вы можете представить, если вы так желаете знать правду.
Фелиция освободила руку, ведь предательская слеза грозила упасть с кончика носа.
– Возможно, у нас будут проблемы, которых вы мечтали бы избежать, Фелиция, но я обещаю, что ради вас стану лучше, насколько смогу.
Помедлив лишь мгновение, он подался вперед и поцеловал кончик ее носа, удалив таким образом беспокоившую ее слезинку.