Ночь проходит отвратительно, я засыпаю только под утро, лихорадочно крутясь на стареньком диване, который еще вчера казался очень удобным, а сегодня стал орудием пыток, не иначе. Но, чувствую, после такой памятной встречи с четой Ивановых мне и пуховые перины показались бы тверже скал.
Вот тебе и осталась одна в квартире, чтобы принят ситуацию с Владом.
Мало того, что пришлось на такси ехать на квартиру, ведь не к матери же в самом деле заявляться, она бы меня на порог не пустила, так еще спать не смогла толком. Как и думать, и принимать сложившуюся ситуацию.
Да и что тут, собственно, принимать. Еще вчера было одно, а сегодня уже совершенно другое. Кто–нибудь, отмотайте время назад, я хочу, чтобы расставание с Владом оказалось моей самой большой проблемой.
И зачем только я решила ему написать? Взял он в итоге ответственность, ага. Очень диким для меня способом, породившим кучу тревог и опасений.
Поднимаюсь до будильника, все равно не спится, чего лежать. Двойная доза кофе и душ превращают в меня в почти вменяемого человека. К счастью, такие бессонные ночи нечастое явление в моей жизни, и, учитывая мой возраст, на лице они мало отражаются. Раньше времени потерять работу мне совсем не хочется.
– Так, ладно, я должна это сделать, – уговариваю себя, – все равно придется вытаскивать деньги из рюкзачка, не идти же с ними на работу.
Осторожно засовываю руку внутрь, словно опасаюсь, что деньги за ночь отрастили зубы и вот–вот откусят мне пальцы, и достаю ровные пачки на свет. С идеально сложенными бумажками ничего не произошло, они все такие же, как будто только что напечатанные.
Бегло пересчитываю и понимаю, что сумма весьма приличная. Не думаю, что аборт даже в самой дорогой клинике города стоит так много. Накинули сверху за молчание? Не забыв предупредить, что шантаж и разговоры про них под запретом.
Ох, аборт. А готова ли я к нему на самом деле?
Прижимаю руку к животу, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Конечно, еще слишком рано что–то чувствовать, но ведь там уже жизнь. Она вполне себе зародившаяся и стремительно развивающаяся. И как мне от нее избавиться?
– Я не смогу, – произношу вслух, впервые осознавая, что так и есть. – Слышишь, малыш, я не смогу, – добавляю, оглаживая живот рукой.
Влад не случайный мужчина, он моя любовь, пусть и очень неудачная. В любом случае не худший кандидат в отцы. И мне уже не восемнадцать.
Вот только работа у меня такая, где беременных никак не поддерживают. И Маргарита точно явится по мою душу на следующей неделе, если надо, силком потащит в клинику, я ни капли не сомневаюсь в этой женщине.
Ситуация патовая.
От тяжелых мыслей меня отвлекает резкий грохот в прихожей. Испуганно вздрагиваю, сую деньги на первое попавшееся место на полку за цветок и выбегаю из кухни.
– Женя, ты меня напугала, – произношу, увидев подругу, – нельзя же так. Вешалка упала, что ли? Ты цела? Давай помогу.
– Да цела я, Кать, цела, но лучше бы было наоборот, – говорит подруга упавшим голосом.
– Что за глупости? – хмурюсь и понимаю, что с Женькой сегодня что–то не то. Она сидит на тумбочке, вставать не думает, на щеках у нее подтеки от туши, а в самих глазах такая обреченность, что становится страшно от предположений, чем она может быть вызвана. – Что с тобой случилось?
Подхожу к подруге и осторожно кладу ей ладонь на плечо, в голове одни сценарии с нападениями с целью ограбления и чего похуже, но реальность оказывается безопаснее и гораздо тривиальнее, но от того не легче.
– Я беременна, Кать, – произносит Женя обреченно.
А я думаю, что в этой квартире точно вирус завелся. Сразу две беременные.