На работу я так и не попадаю, сказываюсь больной и клятвенно обещаю к выходным быть огурцом. Вместо презентации записываю нас с Женей в частную клинику у дома и собираю ее и себя в срочном порядке в путь.
– Страшно мне что–то, – бормочет подруга перед входом в здание.
– Дальше будет страшнее. Все равно сначала полный осмотр, узи, анализы, только потом дальнейший процесс. Ты успеешь передумать, не переживай, – успокаиваю я ее.
– Нет, мне нельзя передумывать, – заявляет она упрямо, качая головой, – у меня наука и здоровье.
– Значит, сделаешь это, – реагирую спокойно.
Я тоже для себя уже все решила. Конечно, не так глобально и без четкого раскладывания аргументов по полочкам, как это обычно делает Женя, но, главное, я знаю, как мне поступить в этой ситуации. А дальше… Что делать дальше, буду думать потом.
– Ты тоже сделаешь, да? Тебе ведь также оно не надо? – спрашивает Женька, вцепившись в меня перед самыми дверьми.
– Гхм, – произношу, думая, как ей ответить.
– Вы к нам? Проходите, – к счастью, от откровенности меня спасает администратор клиники, открывая перед нами с Женькой дверь и приглашая зайти внутрь.
– К вам, – говорю и решительно шагаю, затаскивая за собой подругу.
Нас быстро оформляют, я оплачиваю, и перед двумя кабинетами мы расходимся. Я специально записала нас так, чтобы обе не мучались ожиданием, одновременно прошли необходимые процедуры.
– Здравствуйте, присаживайтесь, – произносит с улыбкой молодая женщина–врач, – давайте сначала ответите на несколько вопросов, потом ляжете на кушетку, сделаем узи.
– Супер. Спасибо, – отвечаю отрывисто.
Только сейчас я понимаю, как сильно нервничаю. Ведь придется очень быстро окончательно принять свое новое положение. Если бы не Женька и родители Влада, я бы еще месяц, наверное, ходила в прострации и избегала врачей. Но реальность такова, что уже на третий день после теста мне приходится идти на более ответственные шаги.
Отвечаю на общие вопросы врача про здоровье и отстраненно думаю про Женьку. У нее ситуация в чем–то посложнее будет. Хотя я бы не отказалась от преданного парня, коим и является ее Игорь. Но вот проблемы с сердцем, тут уже сложнее. Тут пусть врачи советуют, не мне умничать.
Да и с Игорем она очень правильно рассуждает, разумно. Она не я, которую приголубили, я и растаяла. Она оценивает отношения с точки зрения общих целей в жизни, желаний, а не исключительно по наличию чувств на конкретном отрезке жизненного пути.
– Ложитесь, пожалуйста, – произносит врач, прерывая мои мысленные рассуждения о подруге.
Фух, самое интересное. Я ведь даже не знаю свой срок, кровь не сдавала, не успела, а цикл у меня всегда был нестабильным, я и подвох–то не сразу заподозрила.
– Чуть повыше поднимите кофту, да, вот так, спасибо, – говорит врач и начинает водить датчиком по коже.
Напряженно лежу в ожидании вердикта. На краю сознания появляется мысль, что, возможно, ничего там нет, тесты ведь могут ошибаться. А я уже успела поговорить с родителями Влада. Получится интересно, если действительно зря всполошилась.
Среднестатистическая девушка пошла бы сначала сдала кровь, Женя ходила, она рассказывала. Но я не среднестатистическая, я часто поступаю импульсивно, и хорошие решения приходят в мою голову с опозданием.
– Ой, – восклицает врач, а мое сердце делает кульбит.
– Ч–что там? Нет ничего, да? – спрашиваю, заикаясь.
– Почему? – удивляется врач. – Очень даже есть. Целых два эмбриончика, сердечко прослушивается, оба вполне жизнеспособны, по крайней мере пока.
– В смысле пока? – пугаюсь уже другого. – С ними может что–то не то произойти, да?
– Не обязательно, – врач приподнимает брови, – но иногда случается такое, что на ранних сроках мы видим два эмбриона, а уже позже остается один. У вас просто срок очень маленький, нужно через несколько недель снова посмотреть. Да и многоплодная беременность всегда проходит под особым контролем.
Значит, я точно беременна. Дальше практически не слушаю врача, витаю в своих мыслях. Ведь малыша сразу два, как мне и мечталось когда–то.
Слова доктора о том, что на моем сроке количество эмбрионов может поменяться, мне категорически не нравятся, вызывают отторжение. У нее там в голове что–то может поменяться, у меня нет. Во мне растут сразу два маленьких человечка, это незыблемо.
А врач, что сначала произвела приятное впечатление, теперь вызывает лишь раздражение. Я понимаю, это ненормально, она обязана рассказать мне обо всех вариантах развития событий, но я не могу ничего поделать с безотчетной злостью. Не знаю, возможно, у меня гормоны шалят. Должна ведь беременность как–то проявляться, потому что тошноты я не чувствую, да и необоснованных истерик не было. Я даже разговор с Владом приняла довольно стойко. А тут разозлилась на ровном месте.
– Хорошо, спасибо, я вас поняла, – прерываю врача. – Можно мне снимки узи, заключение, и я пойду. На кресле не нужно меня смотреть.
Вспоминаю про суеверные предосторожности ранних осмотров и решаю не рисковать. Она меня и без того пугает каким–то редуцированием, которое встречается довольно часто, а тут еще и изнутри полезет. Да и нечего беременным делать на кресле.
– Ладно, как скажете, – врач реагирует спокойно.
Конечно, ей–то что, я оплатила прием с полным осмотром, не ее проблемы, что я отказываюсь от части оплаченной работы.
Вытираю гель салфеткой и все никак не могу вернуть себе спокойное уравновешенное состояние. Возбуждение и нетерпение буквально переполняют меня. Даже дышится через раз.
Моя работа, Влад, его родители, бабуля – все они отходят на второй план. Я не могу и не хочу сейчас думать о них. Все проблемы мне кажутся мелочными и неважными, ведь я беременна! Внутри меня две жизни! И я стану мамой.
Да, осознание накрыло меня сильно. Даже не знаю, как дальше жить обычной жизнью. Кажется, отпустит меня нескоро.
– Держите, Евгения, – врач протягивает мне бумаги, – рекомендую прийти на осмотр через месяц. А пока можете начать принимать витамины, и стоит подумать о том, чтобы стать на учет. Можно по полису, а можно и у нас. В нашей клинике хорошие скидки на комплексные программы.
– Спасибо, – киваю, – я обязательно учту.
Выхожу из кабинета, только в коридоре осознав, что врач назвала меня именем подруги.