Продолжаю стоять как столб, ибо не верю своим ушам!
– Полина, давай быстрее! – торопит меня Марк.
– Ага! Сейчас! – произношу я, и несусь в свою комнату – как бы Марк не передумал!
Забрав сумку и документы, быстро спускаюсь вниз, опасаясь, что Марк обманул, и ушел, уехал без меня. Но нет, ждет, стоя у входной двери. Увидев меня сразу выходит, я же мешкаю – дом надо закрыть! А потом еще и ворота!
Догоняю Марка на улице. Собственно, и догонять не надо – стоит у дороги.
– Сейчас такси подъедет! – произносит он, и я киваю – поняла!
Ждем молча, потом Марк достает телефон, и набирает номер.
– Еще один билет нужен! – говорит он собеседнику – На имя… Полина…
И глядит на меня.
Не знает, что-ли, мое отчество и фамилию? Дебил, что ли?
– Полина Марковна Волошина! – наконец, произносит он.
Потом сбрасывает, и набирает другой номер.
– Привет, милая! – ласково говорит Марк.
Это обращение —"милая" резануло по сердцу. Кого он так называет? Новую жену? Она тоже на вилле живет?
– Я с Полиной приеду… Да, с дочкой!
Потом молчит, слушая, потом говорит:
– Я тоже! До встречи! Целую!
Я мрачно взираю на все это, понимая – это не папа! Чужой незнакомый мужик. Красивый. Сексуальный. Не мой. Вообще не мой, не имеющий ко мне никакого отношения. Куда я еду с ним? Зачем?
Марк ловит мой взгляд, и отвечает молчаливым вопросом – что смотришь, мол?
– Ты думаешь, я не твоя дочь? – скорее утвердительно, спрашиваю я.
Ответить он не успевает – прибыло такси.
Сажусь назад, Марк собирается, было, на переднее пассажирское, но передумывает, и загружается рядом со мной.
– Я не думаю, а точно знаю! Тест на ДНК делали! – тихо произносит он, смотря на меня несколько сочувственно. И интересуется:
– Тебе Дарья не сказала?
Я отрицательно качаю головой. Вот и все. Окончательно и бесповоротно. У меня нет ни папы, ни мамы… И ничего нет, потому что даже дом, в котором я живу – чужой. Но…
– А кто тогда мой отец? – спрашиваю я, сдерживая слезы.
– Не знаю! – помолчав, отвечает Марк, добавляет – Даша знает! У нее спроси!
И накрывает мою ладонь своей. Сочувствует… Я руку отнимаю, и вытираю слезы. Не нужно мне его сочувствие! Но, почему Даша никогда не говорила мне, кто мой папа, если знает? Почему не подтверждала, что Марк не родной? Почему даже ему правды, кто мой отец, не сказала? И почему и ТОТ папа не появился в моей жизни?
Я не могу ей позвонить – у них в деревне нет связи… А вернется Даша не скоро – через две недели.
В самолете у нас с Марком оказались разные места, и он сидел довольно далеко от меня. И хорошо, потому что меня весь полет тошнило, и стюардесса от меня, буквально, не отходила…
На город, в аэропорту которого мы приземлились, посмотреть на я смогла только с высоты, ибо мы опять полетели – на этот раз, на небольшом легком самолете. И снова посадка, на этот раз, на каком – то аэродроме.
Снова город, вернее, городок, яркий и пестрый, словно куча украшений, насыпанная у моря… Да, и море есть – я его видела в иллюминатор.
Мы с Марком опять в такси, и движемся по узким улочкам городишки… Мне не до пейзажей и красот. Даже не до переживаний – страшно устала, продолжает мутить, и хочется спать.
Только бы не блевануть в такси…
Вместо этого засыпаю… И пробуждаюсь от голоса Марка:
– Полина, приехали!
Открываю глаза. Машина стоит на берегу моря, а впереди возвышается та самая Белая Вилла!
Вылезаю, на ватных, непослушных от долгого сидения ногах, на ровную бетонированную площадку, на которой уже переминается, в нетерпении, Марк.
Осматриваюсь. Море, цвет которого не такой, как в Турции – оно немного зеленоватое, вернее, бирюзовое; площадка, с которой уезжает такси доходит до ажурных ворот, за которыми пышные деревья и кусты, каких я никогда не видывала; за ними возвышается верхний этаж виллы, с красной, черепичной, на вид, крышей… И безоблачное голубое небо, с изливающим зной солнцем…
Мне не хочется никуда идти, хочется стоять и греться под жаркими лучами, но Марк торопит:
– Пойдем, пойдем!
Плетусь следом за ним к воротам, он протягивает руку к звонку, но железные створки разъезжаются.
– Нас ждут! – улыбается Марк, и мы входим во двор…Или как оно у вилл называется.
Широкая дорожка, окруженная с двух сторон пышной декоративной растительностью и цветами, ведет к дому, открывавшемуся во всех красе, но я смотрю не на него.
Нам навстречу идет, улыбаясь, женщина лет тридцати – высокая грудастая блондинка в темных очках, белой майке, и в белых же шортах… Эта одежда подчеркивает коричневый до черноты загар ее обладательницы, и почти не скрывают красивое ухоженное тело. Такие фигуры, как у нее, называют спортивными.
– Привет, милая! – произносит Марк, и кивает на меня – Это моя дочь, Полина.
От этих слов снова крутит желудок – зачем он так? Зачем представляет своей дочерью, если это неправда?
– А это Ольга! – говорит он, показывая на женщину.
Просто Ольга? Жена, или… кто?
Кажется, такое представление задевает и блондинку – ее улыбка увядает. Но появляется снова, когда Марк ее обнимает, и целует.
Смотрю на ладони женщины, поблескивающие кольцами, украшающими пальцы. Эти руки скользят по спине Марка, а затем и ниже. Задерживаются там, и снова возвращаются вверх. А Марк прижимает ее к себе, и, судя по движению рук, тоже не спинку наглаживает!
Ольга коротко и глухо хихикает.
Вот ведь! Без всякого стеснения! И будто год не виделись! Чувствую себя неловко – словно подглядываю. Еще, ощущаю себя лишней.
Опять ревную – он мой, а тискает другую!
Мой кто?
Что за чушь!
Наконец,эти отлипает друг от друга, и ведут меня в дом.
В нем прохладно, просторно и…пусто. Мало мебели. Минимализм это называется! Мне бы присесть…
Еще, хочу на улицу, на солнце.
– Вы в море купаетесь? – спрашиваю я, не глядя ни на кого из хозяев.
Словно у пустого холла спрашиваю.
Отвечает Ольга, мило улыбаясь:
– Это океан! Купаемся, но редко! Чаще в бассейне. Он там!
И машет рукой в сторону огромного распахнутого окна. Да, за ним виднеется голубая водная гладь.
Странно, конечно, живя у моря… у океана… купаться в бассейне.
– Не плавай в океане одна! И не заплывай далеко! – проявляет заботу "папа". Как нелогично – не ходи, но все равно не заплывай.
– Покажи Полине комнату! – продолжает Марк, обращаясь к Ольге, и добавляет – Устал, как собака! Пойду в душ!
И уходит, скрывшись в пустынных глубинах своего дворца, оставив меня на попечение Ольги…
– Мия! – кричит куда-то в сторону блондинка, в холле появляется горничная. Ну а кто она еще? Маленькая, худая, в светло-сером скромном строгом платье, и в фартучке. И черная, почти как негритянка.
Ольга что-то ей приказывает на непонятном мне языке, горничная лопочет в ответ, смотря в пол…
Боже! Что это за язык? Не английский точно!
– Впрочем, я сама отведу девочку! – по-русски говорит хозяйка виллы, и показывает мне на лестницу, ведущую на второй этаж. Плетусь за ней, а за мной топочет Мия.
Передо глазами виляет довольно объемная задница Ольги, туго обтянутая шортами… И эта аппетитная для мужиков часть тела блондинки, как и она сама, вызывают во мне раздражение. Развихлялась…
Комната, мне отведенная, вернее," гостевая", как любезно объяснила Ольга, на самом деле, не одна.
К ней прилагается ванная и туалет. В этих апартаментах огромная кровать, стол, два кресла, встроенный шкаф. И балкон с видом на море.
Блондинка показывает это великолепие, словно хвастаясь. Улыбается, но… Возникает ощущение, что улыбка притворная, что я ей не нравлюсь, и она не рада… Взаимно, кстати!
– Мия приготовит тебе ванну, а потом спускайся вниз, обедать!Чувствуй себя, как дома! Если что—то нужно, можешь меня побеспокоить. Наша с Марком половина тоже на втором этаже, справа от тебя!
Опять хвастается, тем, что у них с Марком общая половина.
Снова вымученно улыбается, и сваливает, к обоюдному облегчению.
Заглядываю в ванную, где шебуршится горничная. Огромное джакузи…О, с каким удовольствием я там полежу. Хотя, предпочла бы море… Океан.
Пока Мия готовит ванну, ложусь на кровать. Мягкая, удобная… Проваливаюсь в сон, сквозь который слышу верещанье на незнаком языке… Кто-то пытается меня разбудить, но я отмахиваюсь, и сплю дальше.