Особых новостей я не ждала, поэтому решила поваляться подольше. Но по закону подлости меня поднял телефонный звонок – это был криминалист Виктор.
– Принимай работу, хозяйка, – сказал он.
– И почем мне это счастье обойдется? – спросила я и, услышав сумму, взбодрилась так, что сна не осталось ни в одном глазу.
Но делать было нечего, тем более что не своими деньгами я платила.
Мне так не терпелось узнать, что же Виктор выяснил, что я даже не стала пить кофе, а сжевала пару бутербродов, запила их соком, с тем и из дома выскочила.
Подъехав к управлению, я остановилась за углом, откуда и позвонила Виктору. Он не заставил себя ждать, вышел налегке, сел ко мне в машину и вытащил из-под халата большой почтовый конверт, который протянул мне:
– Держи! Здесь все и даже больше.
– В каком смысле? – озадаченно спросила я.
– Посмотришь – увидишь, – загадочно ответил он.
Я отдала ему деньги, которые он не постеснялся пересчитать, и напоследок сказал:
– Будут проблемы – обращайся.
Он ушел, а я открыла конверт, начала просматривать результаты экспертизы и увидела такое, что у меня мозги закипели. Конечно, я была уверена, что будут неожиданности, но чтобы таки-и-ие!
Я разложила результаты экспертизы в нужном мне порядке и тут же позвонила Ивану:
– Мы можем встретиться втроем немедленно у меня дома? Это очень срочно!
Я примчалась домой и поставила варить кофе, а сама чуть не приплясывала от нетерпения – вот это было открытие так открытие!
Мужчины приехали, когда кофе уже сварился и стоял на плите, но еще не успел остыть. Они разделись в прихожей и уже привычно прошли в кухню, где Иван сразу же протянул мне диск в футляре.
– Посмотрите на встречу будущих мачехи и падчерицы – вам будет интересно, – объяснил он.
– С удовольствием посмотрю, хотя исход этой встречи был предрешен заранее, – сказала я, кладя диск на подоконник. – Прежде чем я перейду к новостям, предлагаю выпить кофе, потому что потом будет не до него, – и разлила кофе по чашкам. – Желательно вам также закурить – по своему опыту знаю, что это успокаивает, потому что новости у меня шокирующие. Первая плохая новость: у вас в окружении предатель. Кто он, вычислим позднее, а пока, как говорят наперсточники, следите за руками.
Я достала из сумки результаты экспертиз, положила перед Геворкяном первый лист и начала объяснять:
– Я привыкла все перепроверять. Это ваша ДНК, образцы которой я взяла с чашки, из которой вы пили кофе, и окурков сигарет, которые вы здесь курили. Это, – я положила поверх первого листа второй, – ДНК Ашота Арамовича, но не с рубашки, а с тех ручек, которые он имел привычку грызть. – Следом я положила третий лист: – Это ДНК Луизы Ованесовны, взятая в ее доме с ее вещей. Теперь смотрим, – я положила четвертый лист. – Это сравнительный анализ ДНК вашей и Луизы Ованесовны. Он ясно, четко и недвусмысленно показывает, что вы не являетесь ее сыном.
– Значит, это правда? – явно не веря своим ушам, воскликнул Геворкян, впившись в меня взглядом. – Это точно? Кто делал этот анализ? Ему можно верить?
– Без-ус-лов-но! – выразительно произнесла я. – Фамилию я вам не назову, но делали его в криминалистическом отделе областного управления внутренних дел. Фирма заслуживает доверия?
– Вы указывали фамилии? – напряженно спросил он.
– Сережа, Татьяна ничего не указывала. Она просто писала: образец «А», «Бэ» и так далее, – успокоил его Иван.
– Значит, не мать, – каким-то непонятным тоном сказал Геворкян.
Он выскочил из-за стола и бросился в ванную, где тут же зашумела вода, я смотрела на сидевшего с каменным лицом Ивана, и понимала, что мне никто ничего объяснять не собирается. Да-а-а, количество скелетов в семействе Геворкянов росло в геометрической прогрессии прямо у меня на глазах, скоро новые шкафы понадобятся.
Сергей вернулся с мокрыми волосами и воротником пиджака – явно сунул голову под кран.
– Татьяна, у вас не найдется коньяка? – спросил он.
– Есть, но очень средненький, – предупредила я.
– Возмещу хорошим армянским, – пообещал он. – И три бокала, пожалуйста.
– Я пас, – тут же сказала я.
– Сережа, я за рулем, – поддержал меня Иван.
– Пусть просто стоят, чтобы мне одному не пить, – объяснил Сергей.
На этикетку принесенного мной коньяка он даже не посмотрел, а налил в бокалы поровну, выпил свой и попросил:
– Продолжайте, Татьяна. Я уже ко всему готов.
– Не зарекайтесь, Сергей, – предупредила его я и, положив перед ним пятый лист, продолжила: – Это сравнительный анализ вашей ДНК и Ашота Арамовича, взятой с ручек, отсюда видно, что вы являетесь его сыном.
– Но почему ДНК с рубашки не совпала с моей ДНК? Ведь это же рубашка отца! – воскликнул Геворкян.
– Сергей, если человек утром надел рубашку, в любом случае на воротнике останутся эпителий и потожировые следы. А на воротнике окровавленной рубашки не оказалось никаких следов. Она была абсолютно чистой, Ашот Арамович ее ни разу не надевал, – объяснила я, кладя перед ним очередной результат экспертизы.
Геворкян уперся локтями в стол и обхватил голову руками – таких новостей он явно не ожидал.
Я не знаю, чего ему это стоило, но он взял себя в руки и попросил:
– Продолжайте, пожалуйста.
– Дальше все будет чудесатее и чудесатее, – обнадежила его я и объяснила: – Рубашку подменили. То есть тогда, когда вы еще не отвезли вещи вашего отца в благотворительный фонд, кто-то взял чистую рубашку из шкафа, прострелил ее и залил кровью. Причем поверьте профессионалу – а я за время службы в прокуратуре окровавленных вещей насмотрелась досыта – залил не очень умело, потому что при выстреле в спину кровь распределилась бы по ткани иначе.
– Но ее могли взять и в фонде, – возразил Иван.
– Возможно, – не стала спорить я, – но с ним вы будете разбираться сами – вам же удобнее, – и продолжила: – Среди бумаг вашего отца Иван нашел относительно свежие результаты анализов крови. Из них видно, что у Ашота Арамовича были серьезные проблемы со здоровьем, а кровь, которая на рубашке, принадлежит молодому здоровому мужчине. Единственное совпадение – они обе второй группы, резус положительный.
– Но кто мог взять ее из дома? – спросил уже немного пришедший в себя Геворкян.
– И до этого дойдем, – пообещала я. – Как вам уже наверняка рассказал Иван, кто-то – я считаю, что некий сотрудник вашей фирмы, чему подтверждением является наличие у него ключей от квартиры и знание пароля, – имел обыкновение развлекаться в пустой квартире вашего отца с некоей девицей. Анализ его ДНК был сделан, так что при желании вычислить его будет несложно. Гораздо интереснее биологические следы, оставленные девушкой. Я этот анализ не заказывала, но специалист, к которому я обратилась, отрабатывая свой очень, – выделила я, – солидный гонорар, сделал также перекрестный анализ ДНК этой девушки со всеми фигурантами дела. Так вот, – я положила перед Сергеем последний листок, – это девушка – ваша сестра по матери. Отцы у вас с ней разные, а мать одна.
Геворкян сидел, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза, и молчал. Иван же смотрел на меня круглыми от удивления глазами и беззвучно шевелил губами – то ли он так ругался матом, то ли у него не было сил что-то произнести вслух.
– Кто она? – наконец, с трудом выдавил из себя Сергей.
– Я думаю, что об этом лучше спросить у одного из тех ваших сотрудников, в чьих руках побывали ключи от квартиры. Но учтите, если письма и подмена рубашки – дело рук этой девицы, то она, естественно, не назвала своего настоящего имени, а наврала о себе с три короба. Нам нужен ее композиционный портрет – необходимая программа у меня в компьютере есть. Но, может быть, ваш подчиненный ее фотографировал? – предположила я и сама же отвергла эту идею: – Да нет! Он ведь наверняка женат, иначе привел бы ее к себе домой. Да и она, если затеяла какую-то пакость, постаралась этого избежать. И вообще, мне нужно все, что этот предатель знает. А вот кто он такой – вам виднее. Конечно, оптимальный вариант – вызвать медсестру из частной медицинской лаборатории, которая под видом анализа антител на ковид возьмет кровь у всех мужчин в вашем офисе, а мой знакомый криминалист сравнит с тем образцом, что у нас есть. Но это будет дорого.
– Черт с ним, что дорого! Это будет долго! – объяснил Иван. – Кто же это может быть? Акоп? – предположил он, глядя на Сергея, но тот, уже немного пришедший в себя, только изумленно на него посмотрел. – Мигран?