Черный рассвет
Рассказ написан для конкурса «Жернова времени» сайта «Квазар». Занял 13-е место в финале. Вошел в сборник «Жернова времени» https://ridero.ru/books/zhernova_vremeni/
Казенный кабинет с подержанной мебелью казался каким-то пыльным.
– Сергей, теперь о деле, – пожилой мужчина с ежиком седых волос и армейской выправкой, достал из ящика стола карту, расстелил.
– Провинция, – хмыкнул Сергей, крепкий мужчина лет тридцати, в толстых очках в роговой оправе. – Что там не так?
– Студент сельхозинститута, сын вождя африканского племени, – на карту легла фотография, – пропал.
– Мы тут при чем? Милиция пускай ищет.
– При том, – сверху лег тетрадный лист в клеточку.
Карандашный набросок – оплетенная корнями голова с искаженным страданием лицом и неровно оторванной шеей, с лоскутами кожи и обрывками артерий.
– Для меня все негры на одно лицо, – задумчиво сличил фото с рисунком Сергей, – но определенное сходство есть…
– Это он, не сомневайся. Эксперты проверили, – на карту лег лист заключения.
– Рисовал «пророк»? – поправил очки.
– Да, – отвернулся к окну.
– И что все это значит?
– Ты же знаешь, с «пророками» нет полной ясности…
– Знаю… Максимка там как? – голос дрогнул.
– Нормально… Это он и нарисовал…
– Твою мать! Простите, Егор Михайлович.
– Ничего, Сережа, я понимаю.
– Что еще странного? – взял себя в руки Сергей.
– Три студентки института пропали.
– Одногрупницы вожденка?
– Только одна, Света, – из ящика стола показалась еще фотография, следом еще две.
– Маньяк?
– Сергей Викторович, ты же знаешь, в Союзе маньяков нет, это не гнилой Запад.
– То есть, милиция эти дела не объединила?
– Нет.
– Понятно… – снова взял в руки рисунок. – Что за корни?
– Дерева… пока нет ясности, эксперты работают.
– А что за деревца на заднем фоне? – повернул рисунок.
– Вишня и яблонька.
– Там есть сады?
– Есть частный сектор, – карандаш очертил районы. – И два садовых товарищества: «Рассвет коммунизма» и «Максим Горький».
– Дачи посреди города? – удивился Сергей.
– Там река, как видишь, и овраги глубокие. На склонах дачи. Все заросло, настоящие джунгли, – положил аэрофотографии.
– Зеленка, – Сергей задумчиво наложил фотографии на карту. – Дачи и частный сектор – там нужно армейским подразделением прочесывать. Егор Михайлович, а сами вы что думаете? Маньяк? Вроде Джумангалиева?
– Может и маньяк, а может и кто-то с той стороны… Не знаю я, Сергей, не знаю. Но даже если маньяк, ты лучше справишься, чем местные Анискины.
Сергей промолчал.
– Я на кладбище был в субботу, – опять отвернулся к окну Егор Михайлович. – Что же ты не сказал, что памятник Лене на могилу поставил?
– Так получилось, – развел руками. – И что об этом говорить? Пустое…
– А деньги? – Егор Михайлович повернулся и пристально посмотрел на Сергея. – Памятник кучу денег стоит.
– Я, как сейчас говорят, на хозрасчете, – встал со скрипучего стула, сворачивая карту. – Не надо мне денег.
– Сергей, ты рискуешь с этими своими делишками. Цеховики эти, кооператоры…
– Это мое дело!
– Хорошо, делай, как знаешь, – устало махнул рукой. – Сережа, поедешь ты не один. Паренек один есть на примете.
– Что за паренек?
– Миша зовут, комиссовали «из-за речки» недавно. Его отделение в горах на шайтана напоролось.
– Печально.
– Шайтан всех положил, один Миша остался. Штыком шайтана завалил.
– Хм, догадался, что пули его не возьмут?
– Не знаю, но когда стал рассказывать, решили что сошел с ума от страха и быстренько комиссовали. Парень один, на гражданке никому не нужен.
– Я тут при чем?
– Племянник он мой, сестры сын…
– Лена не говорила, что у нее есть двоюродный брат.
– Она много чего не говорила… Я матери его обещал позаботиться, если что.
– У нас шансов сыграть в ящик больше, чем в Афгане. Устройте его водителем куда-нибудь или в таксопарк.
– Шайтан его укусил…
– Твою мать! – хлопнул ладонью по столу.
– Поэтому и прошу, чтобы ты взял над парнем шефство. По-человечески прошу, Сережа.
– Что он знает о нашей работе? – медленно спросил Сергей.
– Я вкратце обрисовал.
– Стрелять умеет?
– В учебке научили.
– Ладно, штыком владеет – для начала хватит. Стрелять научится, если в живых останется. Все?
– Поедете как инженеры «Красного пролетария», – протянул толстую папку из кожзама. – Тут билеты, удостоверения и деньги.
– Хорошо, – взял папку, пожал руку пожилого, прихрамывая, пошел к двери.
– Береги парня, – сказал Егор Михайлович в спину зятя.
– Постараюсь.
– И сам не рискуй.
– Попытаюсь, – вышел из кабинета.
Егор Михайлович, разом обмякнув, смотрел вслед.
***
Поезд прибыл рано утром.
– Интересно, до гостиницы далеко? – глядя на медленно приближающийся пустой перрон, спросил Миша.
– Далеко, – Сергей деловито затянул ремень на чемодане. – Она в другом районе.
– Как добираться будем?
– Через пятнадцать минут в ту сторону пойдет электричка.
– Почему там? Ближе нет?
– Потому, что мы с тобой инженеры, приехали перенимать опыт на машиностроительный завод, а гостиница при заводе.
– Придется на завод идти? – совсем по-детски спросил парень.
– Конечно, командировки же надо отметить.
– Ясно.
Поезд остановился. Немногочисленные пассажиры потянулись к выходу.
– Счастливого пути, – привычно желала замотанная проводница.
– До свидания, – сказал Миша.
Сергей молча кивнул.
Утренняя прохлада обняла приезжих.
– Пригородные кассы там.
– Сергей Викторович, вы тут уже были?
– Миша, у нас по всей стране вокзалы похожи. С незначительными различиями. И если бы я тут был, то вряд ли пришлось возвращаться, – запахнул дефицитный югославский плащ и зашагал к кассам.
Сонная дежурная равнодушно смотрела новенький «Рубин-714».
– Здравствуйте. У вас забронировано?
– Забронировано, – Сергей подошел к стойке с пыльной табличкой «Мест нет». – На фамилии Чащин и Снегов.
– Сейчас проверю. Молодой человек, – посмотрела на Мишу, – пока делать нечего, поправьте антенну.
Миша посмотрел на старшего.
– Поправь, – кивнул Сергей.
Дежурная ковырялась в каких-то журналах, Миша неуверенно потрогал рогатую антенну на телевизоре.
– Из Москвы? – наконец спросила женщина.
– Да.
– Двухкомнатный?
– Да.
– Надолго?
– Пока не знаем, командированные мы.
– Учтите, больше месяца жить нельзя.
– Я знаю, не первый день замужем.
– Давайте сюда паспорта, а сами пока заполняйте анкеты, – протянула два пожелтевших листочка. – Вот ключ, – сняла с доски за спиной ключ с большой деревянной биркой.
– Двенадцатый номер. Будете выходить – ключ сдавайте. Карточки гостя носите с собой, без них ключ не дадут. Буфет на втором этаже. В буфете яйца есть куриные, бутерброды, сардельки бывают. Все ясно?
– Ясно, – Сергей подхватил паспорта и ключ и уверенно пошел по коридору.
Миша, оставив в покое антенну, поспешил за ним. Администратор вновь безучастно уставилась на экран.
– Прибыли, – Сергей положил чемодан на кровать и, подойдя к окну, подозрительно осмотрел улицу.
– Что дальше? – Миша сел на одеяло, напомнившее недавнюю армию.
– Надо бы завтрак сварганить, – кивнул на графин, достал из чемодана жестяную банку индийского кофе, буханку хлеба, банку тушенки и маленький кипятильник. – Схожу, воды наберу, а ты пока тушенку на хлеб намажь, пожуем.
После завтрака карта перекочевала на столик.
– Три района, почти четыреста тысяч жителей, – водил карандашом по карте Сергей, – особых достопримечательностей нет. Начнем где-нибудь здесь. Спустимся в овраг и пойдем вдоль реки.
– Что ищем? – Миша отхлебнул остывший кофе.
– Пока не знаю. Наша с тобой цель – частный сектор и дачи.
– И что, вишни с яблонями осматривать будем? Как мы найдем нужные?
– Я, – Сергей тяжело посмотрел на парня, – почувствую. Ясно? Он находится где-то здесь. Мне надо просто «зацепиться» за него. Еще вопросы?
– Так точно, – подобрался Миша. – Когда мы его найдем, что будем делать? Милиции сдадим?
– Миша, ты совсем того? Отдать его нашему, самому гуманному в мире суду? А доказательства? Ты, когда в горах штык в шайтана втыкал, о суде и милиции думал? – глаза за стеклами очков налились свинцовой тяжестью, стали серыми и тусклыми, как бетон.
– Нет, – медленно ответил Миша, отводя взгляд.
– Нет, – повторил Сергей. – Ты просто взял и воткнул штык в, кстати, как он выглядел?
– Старик, это был старик…
– Всадил штык в старика, без всякого суда и следствия. Так?
– Он ребят, – Миша сглотнул, – ребят на куски порвал. Они стреляли, а ему хоть бы хны! – голос дрогнул.
– Ты молодец, парень, – взгляд Сергея потеплел, – и все сделал правильно. И тут мы тоже должны все сделать правильно.
– Но маньяк, – Миша осторожно подбирал слова, – он же человек?..
– Тот, кто такое делает, сам лишает себя статуса человека. Значит, и поступать с ним надо так, как ты поступил с той тварью.
– А если его тоже пули не берут?
– Тогда осиновый кол, пули серебряные, святая вода.
– Святая вода? Из церкви что ли? – удивился Миша.
– Не из всякой церкви, но да.
– Но бога же нет, нам так в школе говорили, почему она действует?
– Не знаю, но она действует. Так и с, – запнулся, – пророками. Никто не понимает, как они действуют, но действуют.
– Они кто? – осторожно спросил Миша.
– В пятьдесят четвертом на Тоцком полигоне, – нехотя ответил Сергей, – проводились учения. Солдат и технику прогнали через эпицентр атомного взрыва.
– Как в Чернобыле?
– Примерно. Кто-то умер, кто-то жил, как ни в чем не бывало. У некоторых родились дети… а потом внуки… некоторые из них отличаются…
– От кого?
– От тебя, от меня, от других детей, – неожиданно раздраженно ответил Сергей. – Не важно. У некоторых проявились странные способности. Они могут видеть будущее. Комитет собрал их и использует…
– Комитет?
– КГБ. Что ты так на меня смотришь?
– Мне дядя Егор, ну Егор Михайлович сказал, что у вас…
– Что? – Сергей как-то обмяк.
– Ну… сын… пророк…
– Хватит! – Сергей выставил ладонь. – Вводный инструктаж проведен, принимаемся за дело, – встал, сложил карту, одел плащ.
Достал из чемодана наган, засунул за пояс.
– Вы прямо так, с пистолетом пойдете?
– Да, – деловито уложил в авоську оставшийся хлеб, пук зеленого лука, стаканы. – Что может быть безобиднее, чем гуляющие по городу подвыпившие командированные?
– А если милиция?
– Отдам червонец, – аккуратно достал из чемодана бумажный пакет с вареными яйцами и добавил в авоську. – Сегодня суббота, милиция сама отдыхает.
– А мне?
– Что тебе?
– Оружие, – покраснел Миша.
– Нож у тебя есть, пока хватит. И не бойся, сделай то, что надо. Помнишь, в кино, есть такая профессия Родину защищать?
– Помню.
– Ты ее в Афгане защищал, интернациональный долг выполнял. Теперь здесь будешь защищать.
– Там понятно было, – внезапно севшим голосом сказал Миша, – в кого стрелять. А тут?
– И тут разберемся, не суетись, солдат. Чемодан надо в сейф сдать, – поднял с кровати.
– Не боитесь?
– В номере оставлять опаснее, мало ли кто тут шарится. Меня пару раз пытались в гостиницах обокрасть. Неси, только аккуратно, яйца не разбей, – отдал авоську Мише.
– Крупные. Чьи такие?
– Гусиные. Пошли
На улице заметно потеплело.
– Сейчас садимся на троллейбус, – Сергей уверенно шагал по городу, – и едем к автовокзалу.
– Зачем?
– Там должны стоять таксисты. Купим у них водки.
– У таксистов?
– Хочешь попробовать в магазине? – нехорошо усмехнулся Сергей. – По талонам в очереди? Так еще «ленинский час» не наступил. Да и сомневаюсь, что тут кроме морской капусты даже по талонам что-то продается.
– Нет…
– В ресторане?
– Нет… может на рынке?
– Здравая мысль, но рынок напротив автовокзала. Значит, таксисты. Вон и наш троллейбус идет, поехали.
– Земляк, выпить есть? – улыбнулся Сергей мордатому таксисту.
– В магазине, по червонцу, – буркнул таксист. – И не факт, что привезут.
– А если побыстрее?
– Пятнашка, – воровато оглянулся по сторонам.
– Дорого, земеля, – Сергей все так же улыбался. – Помоги, трубы горят. Будь человеком.
– Четырнадцать.
– Вот дело, – вынул деньги.
– Народ и партия едины, – таксист с усмешкой кивнул на плакат на стене автовокзала, – различны только магазины.
– Что делать? – пожал плечами Сергей.
Купив водку, сели в другой троллейбус, проехали проспектом Ленина мимо площади Ленина.
– Красивый город, – сказал Миша. – Зелени много.
– Обычный город, просто ты за речкой отвык от зелени.
– Людей немного.
– Выходной, все на дачах, за городом.
Вышли на конечной остановке.
– Река там, – показал Сергей в сторону деревьев. – Спустимся к реке и пойдем вдоль.
– Плащ ваш не сильно приспособлен для прогулок на природе.
– Зато никто не подумает, что я прячусь.
Крутой спуск к реке напоминал глубокий овраг.
– А тот берег пологий, – посмотрел через реку Миша.
– Есть такой, – кивнул Сергей. – У большинства рек в Северном полушарии правый берег всегда крутой.
– Правда? – удивился парень. – А я не знал.
– Теперь знаешь. Ты как, переплывешь?
– Я плавать не умею, – залился румянцем Миша. – А вы?
– А я умею. Тут и начнем, – Сергей достал из кармана бутылку. – Чего стоишь? Постели газету, доставай стаканы!
– Прямо здесь пить будем? – Миша оглянулся назад, где за деревьями еле слышно шумел город.
– Прямо здесь. Мы же приезжие, ничего тут не знаем.
Миша, решив не спорить, расстелил «Правду», поставил на нее стаканы, положил хлеб, лук, сверток с яйцами.
– Охотники на привале, – расстегнув плащ, Сергей присел на корточки. – Хлеб порежь, – достал из кармана кулек с крупной пожелтевшей солью, выложил на «Правду». Сковырнув головку, до половины налил стаканы.
Миша, усевшись на подстеленную газету, порезал хлеб.
– Бери, не чокаясь. Будем.
Выпили. Поморщившись, Сергей взял лук, макнул в соль, зажевал. Миша потянулся к яйцу.
– Не трогай! Хлеб с луком ешь.
– А яйца? – обиженно спросил парень.
– Не яйца это, Михаил. Это оружие последнего шанса.
– Яйца?
– Возьми и посмотри, только аккуратно.
Миша взял яйцо.
– Тяжелое.
– Граната, начиненная серебром и замаскированная под яйцо. Побочная продукция оружейников Комитета, – снова разлил по стаканам. – Конверсия, мать ее, в действии. А вон те – с термитной смесью. Один хороший человек, земля ему пухом, сделал. Хорошая штука. Надо только сильно надавить большим пальцем на тупой конец яйца и все, бросай. Ладно, бери, не чокаясь. Вздрогнули.
Выпили.
– Передайте Ильичу, нам и десять по плечу… – Сергей задумчиво покачал бутылку, рассматривая оставшуюся водку. – Теперь слушай, – перевел неожиданно трезвый взгляд на слегка «поплывшего» Мишу. – Пойдем в ту сторону. Оно где-то здесь, я чувствую. Не спрашивай как, – заметив попытку напарника, прервал. – Чувствую и все. Держись в паре шагов позади и что-нибудь рассказывай. И будь готов ко всему, – встал. – Собрать ничего не забудь. И стаканы не посей, – спрятал бутылку, – а то в гостинице высчитают за них.
Поспешно собрав остатки пиршества, Миша пошел следом.
– А что рассказывать? – спросил тихо.
– Не знаю… «Ты семнадцать мгновений весны» смотрел?
– Да.
– Вот и рассказывай.
– Ну, там… – идти среду кустов, деревьев и крапивы, успевшей вымахать выше пояса, было нелегко, но Миша упорно рассказывал.
Слева вверху замелькали дощатые заборы. Домики.
– Вот и пришли, – поднял руку Сергей.
От реки мирно пахло тиной. После запаха гор, горячей пыли и ароматов армейского госпиталя, тина пьянила не хуже водки. В реке плеснула крупная рыба.
– Смотри внимательно, где-то должна быть тропинка вверх.
– Если ее тут нет? – перевел дух Миша.
– Есть, как-то они ходят рыбу ловить? Или стирать на речку. Или за водой?
Тропинка вынырнула из-под но0о почти сразу.
– Поднимаемся вверх. Если что, то ищем Кольку Пискунова, он с зоны пришел недавно.
– А кто это?
– Не знаю, я только что имя придумал. Кстати, обратил внимание, что тут птиц нет?
– Разве нет? – завертел головой.
– Наверху в городе голуби, воробьи, а тут, в лесу возле реки, где их должно быть полно – тишина.
– Как в «Женитьбе Бальзаминова», – поднявшись к покосившимся заборам, сказал Миша. – Фильм такой, – объяснил на недоуменный взгляд Сергея.
– Интересный? – равнодушно спросил Сергей.
– Да, там Вицин снимается.
– А теперь помолчи.
Крепко уперевшись кирзовыми сапогами в землю, проход перегородили двое мужиков, глядя на подходящих мутными полузакрытыми глазами. Михаил подобрался.
– Пройти можно? – спросил Сергей.
– Можно Машку за ляжку и козу на возу, – осклабился стоявший слева, в грязной тельняшке.
– Разрешите пройти, – снова сказал Сергей.
– Вы чего тут шароеб… сь? – спросил второй, одетый в лоснящуюся фуфайку горчичного цвета.
– Кольку Пискунова ищем, он откинулся недавно. Не знаете?
Мужики с усилием переглянулись.
– Что за дела? – спросил тельняшка.
– Дело к нему, ему и скажем.
Местные застыли, будто прислушиваясь к чему-то.
– Нет у нас никакого Пискунова, – выдал телогрейка, – проваливайте отсюда.
– Где же хваленое местное гостеприимство?
Мужики снова застыли безмолвными истуканами.
– Хорошо, мы уходим, – Сергей примиряюще выставил ладони, широко улыбнулся и пьяно покачнулся, едва не упав. – Нет, так нет. Пошли, Дима, – хлопнул Мишу по плечу, – поищем в другом месте. Не будем мешать людям.
Развернувшись, пошли обратно. Возле тропинки к реке Миша не выдержал и оглянулся. «Аборигены» стояли, молча глядя вслед. По спине парня пробежала дрожь.
– Не оглядывайся, – сквозь зубы процедил Сергей. – Не надо провоцировать их.
Обратный путь прошел в молчании.
– Допьем, – повелительно сказал Сергей, поравнявшись с местом пикника.
– Газеты расстилать?
– Стоя выпьем, не баре. Стаканы только достань, не охота из горла хлебать.
Добили водку. Сергей, подойдя к воде, тщательно вымыл бутылку и отправил плыть по течению.
– Сергей Викторович, зачем вы ее мыли?
– Отпечатки, Миша, отпечатки. Мало ли что произойдет здесь ночью, и мало ли кто будет осматривать место происшествия. Негоже оставлять свои «пальцы» на чем ни попадя.
– Сегодня ночью?
– Чем тебе не нравится нынешняя ночь? Луна будет полной, самое время для романтических прогулок.
– Для романтических прогулок нужна девушка, – робко пошутил Миша.
– Будет девушка, – заверил Сергей, – всем девушкам девушка. С косой… острой такой… Пошли, нам пора.
– Вы думаете, это здесь? – глядя в широкую спину, спросил Миша.
– Где-то поблизости, будь уверен, – обернувшись, трезво посмотрел на напарника Сергей. – Эти два жлоба не сами по себе стояли, как два тополя на Плющихе. Их кто-то контролировал, – снова зашагал вверх.
– Откуда вы знаете?..
– Тебе надо работать над наблюдательностью, солдат. Тот, что в телогрейке, успел уже пару раз обоссаться – прямо в штаны.
– Вы прямо Шерлок Холмс! – восхитился Миша.
– А еще я вижу то, чего большинство людей не видит, но это к делу не относится.
– А что относится?
– То, что кто-то поставил на страже двух кадавров.
– Что такое кадавр?
– Что-то вроде упыря, ожившего мертвеца.
– Такое бывает? – побледнел Миша.
– Всякое бывает. Дождемся троллейбуса и поедем в гостиницу. Только еще одно, – подошел к старушке, торговавшей возле остановки жареными семечками прямо стоящего на табурете из мешка. – Бабушка, выпить есть?
– Деньги у тебя есть, внучек? – холодный взгляд торговки напомнил Мише взгляд змеи, встреченной однажды в горах.
– А-то! – глуповато улыбнулся Сергей и, покачнувшись, с трудом удержался на ногах. – Со всем нашим почтением, – достал из кармана красный червонец и синенькую пятерку. – Хватит?
– Хватит, – откуда-то из-под табурета вытащила поллитру «Столичной». – Сами откуда будете, соколы ясные?
– Из Москвы мы, – ловко подхватил «Столичную» Сергей.
– По делу приехали али как?
Мише захотелось сглотнуть под этим взглядом.
– По делу, – спрятав бутылку, протянул деньги Сергей, – завод ваш смотреть приехали, может, переймем чего.
– То дело, – протянула бежевый рубль сдачи, как кукла на веревочке качнула головой, – изобретатели-рационализаторы.
Подъехал троллейбус.
– Спасибо, до свидания, – Сергей потащил Мишу за собой.
Бабка, не дрогнув ни единым мускулом, смотрела вслед.
– У нее такой взгляд… – стоя на задней площадке, поежился Миша.
– Старая кочерга тоже под чьим-то контролем, но тут расстояние до хозяина больше.
– Вроде гипноза?
– Гипноз детский лепет и шарлатанство. Запомни, никакого гипноза нет в помине.
– А что есть?
– Есть… – Сергей задумался, – есть что-то такое, что не совсем из нашего мира. – Подошедшая кондукторша заставила мужчину замолчать.
– Что у вас за проезд, молодые люди? – женщина с сумкой смотрела устало, как замученная дрессировщиком собака.
– Два билета, пожалуйста, – Сергей протянул десятикопеечную монету.
– Возьмите, – всучив два билетика и двушку сдачи, кондуктор ушла на свое место.
Сергей сел на сидение и, казалось, забыл о спутнике, глядя в окно.
– Вы про инопланетян? – тихо спросил Миша, когда троллейбус проезжал площадь Ленина. – У нас ребята в части рассказывали…
– Никаких инопланетян не существует. А если они и есть, то мы им совсем не интересны.
До гостиницы добрались в молчании.
– Сходи в буфет, купи чего-нибудь закусить, – протянул Мише зеленый трояк. – Ключик от двенадцатого, будьте любезны, – сказал администраторше.
Женщина за стойкой сидела другая, но так же равнодушно пялилась в телевизор.
– Фамилия?
– Снегов.
– Сейчас, – как мышь прошуршала бумагами. – Есть такой, – привстала, повернулась, сняла ключ. – Паспорт покажите.
– Пожалуйста, – вынул паспорт, вложил в него карточку гостя, протянул женщине.
– Все верно, – пролистала подозрительно, нехотя вернула, отдала ключ.
Миша с кульком из крафтовой бумаги уже ждал у двери номера.
– Купил? – отпирая дверь, спросил Сергей.
– Пирожки и пара сарделек.
– Молодец. Проходи. Сейчас схожу за чемоданом, дерябнем по стакану и спать.
– Спать?
– Нам ночью на дело идти. Забыл? Или хочешь посмотреть достопримечательности?
– Они тут есть?
– Стадион, тюрьма и швейная фабрика, – Сергей вышел из номера.
Вернулся с чемоданом, поставил возле кровати, присел к столу.
– Ну, как говорится, – открыл бутылку, налил в стаканы. – И давай на ты.
– Сергей, скажите, скажи, а пить обязательно?
– Я, как бы тебе попонятнее сказать, вижу некоторые вещи, недоступные другим. Например, я видел что-то вроде нитей паутины, тянущихся от кадавров на берегу и нить от торговки семечками… – прервался, впившись взглядом в глаза Миши. – Психом меня считаешь?
– Егор Михайлович сказал, что вы немного странный…
– Мягко сказал, – стукнув стаканом о стоящий на столе стакан Миши, выпил. – Твое здоровье.
– Спасибо, ваше тоже, – Миша нехотя взял стакан и выпил. – И что это такое, по вашему?
– Где-то сидит тварь, управляющая людьми. Она как опухоль, как рак – если не остановить, то захватит весь город, всех под себя подомнет.
– И всю страну?
– Страну не сможет, – пожевал пирожок, зевнул, – мы же с тобой не одни такие.
– И много еще таких?
– Достаточно.
– Скажите, а эта тварь, она откуда? Американцы придумали?
– Ха, скажешь тоже, – встал со стула, начал раздеваться, – такие твари тысячи лет с людьми бок о бок живут, только раньше их ведьмами называли и на кострах жгли. Спать ложись.
– Не хочется мне.
– Неужели в армии не научили, что солдат спит – служба идет?
– Научили, – Миша встал и начал раздеваться, – но то в армии.
– Мы, считай, тоже на службе. Что это у тебя? – посмотрел на грудь парня.
– Крестик, – смутился Миша. – Мама наказала носить не снимая.
– Если мама наказала, – откинул одеяло, – то носи. Может и поможет, – лег, закрыл глаза и замолчал.
Миша, помявшись, лег на кровать. Незаметно для себя заснул.
– Дурак ты, Снегов, – Лена сидела на стуле и брезгливо нюхала стакан. – Ой, дурак…
– Дурак, – согласился Сергей, – но что поделаешь?
– Сам дурак и парня за собой потянешь.
– Судьба такая.
– Сергей, ты же понимаешь, что надо группу вызывать.
– Мы и есть группа.
– Мальчик не знает ничего, толку с него чуть. Один ты тварь не осилишь. Видишь же, что она силу набрала.
– Посмотрим, – упрямо тряхнул головой.
– Сережа. Одумайся! Сам жить не хочешь, парень-то в чем виноват?
– Родился – уже виноват.
– Не спеши ты. Нет тут ничего. И меня тоже нет. Сгнила я давно. И памятник без надобности мне.
– Думаешь, я этого не знаю? – Сергей встал, посмотрел на тихо стонущего во сне Мишу, подошел к столу, прямо из горла хлебнул теплой водки. – Думаешь, я не понимаю, что тебя нет? Что ты лишь моя совесть, – скривился, – если она у меня есть или лишь мое подсознание, принявшее твой вид.
– Или сумасшествие…
– Возможно, – снова глотнул противную водку, – но помощи ждать неоткуда. Твой папа не понимает, что система начала рушиться. А я был в феврале в Карабахе и видел, что там творится. Даже всесильный Комитет уже бессилен! – с трудом удержался от удара кулаком по столу. – Они у меня сына забрали ради своих игр, а я должен у них помощи просить?!
– Да, Снегов, должен.
– Они тебя у меня забрали!!!
– Я сама сделала выбор, никто не виноват.
Шесты с насаженными на них тряпками. Миша подошел поближе. Это были не тряпки. Рот наполнился желчью, скрутила судорога, вырвало. На шестах болталась человеческая кожа. Когда рвота закончилась, через силу стал осматривать страшную находку.
– Нра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-вится? – прошипело за спиной.
Миша вздрогнул и обернулся. Перед ним стояло смутно похожее на человека высокое полупрозрачное существо, с безгубым ртом и тонкими острыми зубами, напоминающими иголки. Покачиваясь будто стебель подсолнуха на веру, существо тонко свистело, вызывая боль в зубах, и манило худой трехпалой рукой. У ног в беззвучном крике кривила толстые губы голова негра. Чуть поодаль лежали две девичьи головки.
– Ми-и-и-ш-ш-ша, – просвистело существо, – иди ко мне… ко мне… Утоли меня, Ми-и-и-и-ш-ш-ша.
Большие красные глаза вспыхивали и тускнели в такт крови, барабанами стучащей в висках Чащина. Миша почувствовал такую жуть и тоску, что волосы на голове встали дыбом.
– Миш-ш-ш-ш-ша, сюд-д-д-д-да.
– Нет, – попятился Миша, кривясь от зубной боли.
– Ми-и-и-и-ш-ш-ш-ш-ша, – сверлили мозг шепот. – Ми-и-и-и-ш-ш-ша. Я ж-ж-ж-ж-жду, – пальцы лениво шевелились, словно водоросли, потревоженные трупными газами утопленника. – Миш-ш-ш-ш-ша, ты мой.
Миша проснулся от собственного крика. Сел в кровати, пытаясь унять бешено несущееся куда-то сердце. За окном Солнце клонилось к закату. Одетый мрачный Сергей сидел за столом и рассматривал содержимое чемодана.
– Выспался?
– Не то чтобы…
– Вот и славно, – покачал головой, разминая жилистую шею. – Уже хотел тебя будить, а ты сам подхватился. Собирайся, видел такую штуку? – достал из чемодана АПС1 с деревянной кобурой.
– Видел, но стрелять не приходилось.
– Ничего сложного, смотри, – быстро показал, отдал парню. – Без команды не стрелять, – достал два цельнометаллических топорика. – Не туристическая поделка, а вещь. Надейся больше на это, – протянул один Мише. – Пуля – дура, не всегда поможет. Хотя, ты уже и сам знаешь это, – вынул две гранаты РГД-52.
– Знаю, – Миша спрятал оружие в свою спортивную сумку.
– Вот и славненько, – сунул топор в петлю на ремне. – Почувствую себя Раскольниковым. Еще надежное средство, – показал связку деревянных кольев и киянку.
– Это что?
– Колья осиновые. Нечисть не любит осину. Если что, то вбивай прямо в сердце! Понял?
– Так точно, – Миша был слегка ошарашен, но предпочел держать мысли при себе.
– И вот это возьми, – протянул длинный тяжелый фонарь, – в сумку спрячь. Присядем на дорожку.
Миша послушно сел на стул.
– Верите в приметы?
– Предки все не зря выдумали, – подмигнул Сергей. – И мы на ты. Пора, – встал. – В бой, друг мой. Поедем к месту другой дорогой, – шагая к остановке, объяснял он. – Тут короче получается.
– Понял.
– Страшно? – пристально посмотрел на парня.
– Чуток потряхивает, – признался Миша.
– Адреналин, нормально все.
Нужный троллейбус прождали почти полчаса. Молча ехали по погружающемуся в сумерки городу. Вскоре вокруг замелькали окошки частных домиков.
– Нам на следующей выходить, – Сергей встал с сидения и пошел к двери.
Миша шел следом, стараясь не задеть никого тяжелой сумкой.
Вышли на остановке. Вокруг громоздились домики. Промежутки меж заборов кое-где были разбавлены тусклыми желтыми мазками фонарей.
– Лубок просто, – Сергей окинул взглядом окрестности.
Где-то неподалеку лениво забрехала собака.
– Мужики, закурить не найдется? – вышедший за ними помятый небритый субъект исподлобья уставился на чужаков.
– Не курим, дядя, – Сергей нехорошо улыбнулся. – И тебе не советуем. Для здоровья не полезно.
– Понял, – развернувшись, местный по крысиному шмыгнул в узкий проулок.
– За подмогой потопал, – усмехнулся Сергей. – Чужих тут не любят.
– Если догонят?
– Пускай догоняют, – оскалился. – Мы приехали и уехали, а им здесь жить. Нам туда.
Пропустив одинокий «жигуль», перешли через дорогу, стали спускаться по грунтовке. Выскочившая, словно разбойник из засады, Луна залила окрестности призрачным зыбким светом. Глубокие тени перекрыли дорогу будто шлагбаумы. Даже Луна была сама на себя не похожа, словно на небе подменили светило. Спустившись, оказались на развилке. Прямо начинался извилистый отросток оврага, вправо уходила улица. Свернули вправо.
– Теперь смотри в оба, – Сергей стал спускаться в овраг по узенькой тропинке вдоль высокого глухого забора. – И сумку расстегни.
Слева был обрыв, заваленный всяким мусором. Миша, изо всех сил стараясь не сковырнуться с крутой тропки, шел следом.
– Глубоко, – оглянулся он назад. – С виду не скажешь, что тут такие каньоны.
– Угу, – Сергей застыл, глядя на поднимающиеся от земли туманные воронки испарений.
– Скажи, а почему мы их утром не того?
– Потому, что нам не нужны шестерки. Нужен главный, без него все рухнет.
Из зыбкого света соткался знакомый силуэт.
– Приш-ш-ш-шли, – по-змеиному прошипел носитель тельняшки, медленно, словно в кошмарном сне, вытащил откуда-то из-за спины большой нож.
– Прямо самурай какой-то, – Сергей ловко шагнул вперед-вбок, пропуская мимо руку с ножом, и раздробил затылок «моряка» обухом выхваченного топора.
Покачавшись как ванька-встанька, мужик нехотя завалился лицом в рыхлую землю. В обманчивом свете Мише почудились длинные белые черви, снующие среди костяного крошева. Парня слегка замутило.
– Первый номер пошел, – припав на одно колено, Сергей парой движений отделил голову. Встав, откатил ее ногой. – Вот ты какой, Колобок, – требовательно протянул руку. – Кол!
Мишу едва не вырвало, но он послушно вложил в руку кол. Показалось, что за стеклами очков Сергея вспыхнули два зловещих огонька, но парень списал игру света на Луну.
– Чего скис, солдат? Не дрейфь, прорвемся, – присев, приставил кол к сердцу и сильно ударил ладонью, загоняя. Встал, – За мной!
Шли вдоль редкого ряда дощатых дачных домиков. Миша уловил движение, повернулся влево, выхватывая пистолет, дважды нажал на курок. Два хлопка, будто выбивают ковер. Тень, словно налетев на преграду, осела.
– Голову отсекай, – повернулся Сергей, продолжая чутко прислушиваться к ночи, – в этом деле нужна стопроцентная гарантия.
Миша, достав топор, начал неловко тюкать по шее хозяина фуфайки.
– Четче бей! Ни разу курей не рубил?
– Нет…
– И лопаткой в учебке не учили рубить?
– Нет…
– О времена, о нравы! – приблизившись, схватил Мишину руку с топором. – Расслабься. Вот так, – резко повел руку вниз. Голова откатилась от тела. – С почином, Михаил, – отпустил руку.
Мишу скрутил внезапный спазм. Согнувшегося парня вырвало прямо на отрубленную голову. Он прижал руку к животу, будто стараясь удержать внутренности, которые кто-то крутил холодной рукой.
– Оклемался? – Сергей встревоженно посмотрел на напарника.
– Да, – вытер губы рукавом. – Что дальше?
– Ничего не забыл?
– Кол?
– Да, учись.
Миша дрожащей рукой приставил кол, замахнулся киянкой, повернул голову к напарнику.
– Да бей ты, не телись!
Тремя ударами загнал кол в грудь трупа.
– Нам сюда, – Сергей шагнул на крыльцо, вежливо постучал в дверь:
– Тук, тук, тук, кто в теремочке живет? Кто в невысоком живет? Молчат, – повернулся к Мише, – затаились. Не хотят по-хорошему…
– Вдруг, это не здесь?
– Не здесь? Смотри, – показал рукой на участок, – вон вишня, вон яблоня.
– Не доказательство.
– Ты прав, – отступив на шаг, выбросил вперед правую ногу, выбивая дверь.
Вокруг врезного замка брызнули белые щепки, дверь влетела в темноту.
– Свети! – приказал Сергей.
Миша достал фонарь, сдвинул выключатель, направил луч внутрь. Неподалеку от входа луч завяз, будто потерялся в тумане.
– Что это? – удивился Миша.
– Это, – ствол нагана, неизвестно как оказавшегося в руке, словно нос таксы принюхивался к странной темноте, – доказательство, которого ты жаждал. – Достал левой рукой монетку, щелчком отправил внутрь. Монетка нырнула в туман и словно пропала. – Видел?
– Да… а что это?..
– Не знаю, но соваться туда, у меня никакого желания нет.
– А если так? – Миша прицелился вдоль луча, спустил курок.
Плевок глушителя, пуля канула, будто в толще воды.
– Нечего патроны тратить, – недовольно пробурчал Сергей, – не казенные.
– Извини, я просто хотел…
– Все хотят, только по-разному, – мощно выдохнул в туманную темь.
Выдох проявился паром и вдруг осыпался, словно иней, растаяв в темноте.
– Вот такие дела, солдат.
– Разве такое может быть?
– Сам же видишь, что может, а что не может.
– И что нам теперь делать?
– А ничего. Подожжем эту хибару и все дела. Огонь штука такая: от любой нечисти очищает.
– Погодите, Сергей, а если это неизвестное науке явление?
– И что?
– Его же изучать надо! А вы, ты, хочешь, уничтожить! – схватил Сергея за рукав.
– Хочу, – стряхнул руку Миши. – Это явление как минимум шестерых угробило. Это ты понимаешь? – брызнул в лицо Миши слюной. – Шестерых, мать твою! У меня к таким «явлениям» личный счет!!! А личный счет он как любовь, всегда с тобой.
– Но есть же…
Договорить не успел, Сергей рывком отбросил его в сторону и вскинул топор. Миша обернулся. Торговка семечками выставив длинный сточенный столовый нож кинулась в атаку. Пистолет в руке Чащина будто сам собой поднялся навстречу. Хлопки выстрелов. Ударом ноги сбив закрутившуюся на месте старуху на землю, Сергей дважды взмахнул топором.
– Попробуем, как древние греки советовали, – схватив отрубленную голову за похожие на паклю жидкие сальные волосы, будто подавая волейбольный мяч, швырнул в проем двери.
Длинная фиолетовая молния, такая яркая, что стало больно глазам, ударила из домика прямо в топор. Сергей упал. Миша кинулся к нему.
– Помоги.
Парень протянул руку, поднатужившись, поднял товарища.
– Мощная штука, – посмотрел на искореженный топор, завернувшийся, словно лопасть вертолетного винта, – чуть плечо не вырвало. Рука отнялась…
– Да что же это такое?!
– Хош-ш-ш-шешь знать? – в дверях показалось существо из Мишиного сна.
– Что это? – Миша поймал существо на мушку.
– Это искомый кукловод, – оскалился Сергей, шагая вперед, – собственной персоной.
– Прош-ш-ш-шу любить и ж-ж-ж-ж-жаловать, – существо раскланялось. – Давненько жду гостей. Заж-ж-ж-ж-ждался уж-ж-ж-же.
Миша покосился на Сергея.
– А вы, Сереж-ж-ж-ж-женька, не спеш-ш-ш-шили, я погляж-ж-ж-жу, – тонкие ручки развелись, будто в недоумении.
– Я всегда вовремя прихлжу-ж-ж-жу, – передразнил Сергей, сбрасывая плащ. – Топор! – не глядя протянул руку назад.
Миша отдал свой топор.
– Драться будете, Сереж-ж-ж-ж-женька?
– Зачем драться? – удивился, будто искренне. – Прикончу тебя и всего делов.
– Не при-р-р-р-р-рикончиш-ш-ш-ш! не смож-ж-ж-жешь!
– Посмотрим, – скользнул вперед и ударил топором.
Существо ловко уклонилось. Топор врезался в столбик, поддерживающий крышу над крылечком, перерубив его. Сергей вновь замахнулся.
– Сережа! – на месте существа стояла Лена.
Сергей замер. Обрубок столба вдруг со страшной силой ударил его в живот, пробив насквозь. Миша увидел торчащие из спины наставника щепки. Сергей покачнулся, отступил, медленно завалился набок, поджав колени к животу и обняв себя руками.
– Вот так, – перед Мишей стоял улыбающийся Миша. – Вот теперь гораздо лучше, не находишь?
– Убей его, – прохрипел Сергей, – не слушай!
– Миш-ш-ш-ш-ш-ша, – Миша на крыльце задорно и радостно улыбался, – не слушай его. Убей его и мы будем вместе!
Миша очередью перечеркнул грудь двойнику. Двойник посмотрел на затягивающиеся дыры, из которых пошел черный дым, и весело засмеялся. Чувствуя, как волосы встают дыбом, Миша выпустил последние пули в голову.
– Миш-ш-ш-ш-ш-ша, ну зачем?
– Да что же ты такое?! – в отчаянии закричал парень.
Перед глазами все сузилось, будто вошел в тоннель. В ушах барабанами колотила кровь. Отбросив бесполезный АПС, Миша подхватил валявшийся под ногами топор. Слегка пригнувшись зарычал, оскалив зубы, и осторожно двинулся к двойнику.
– Ничего себе! – удивился тот, хлопнув себя правой ладонью по лбу, будто прихлопнув комара. – Наш Миша не так прост, как казалось. Как чемоданчик, с двойным дном оказался.
Миша не слушал, подбираясь к домику. Откуда-то, будто с другого конца страны, донесся слабый крик. И еще и еще. Миша раздраженно встряхнул головой. На миг вернулись прежние зрение и слух.
– Гранаты, – прохрипел Сергей, – бросай внутрь гранаты!
– Гранаты? – позабыв про желание рвать горло двойника зубами, переспросил Миша.
– Гранаты в домик бросай!!!
Лицо двойника исказилось, словно потревоженное отражение в воде тихого лесного озера. Уронив топор, выхватил ргдешки. Рванул чеку, перекусив хрустнувшими зубами кольцо и отправил РГД-5 в пасть двери. Странная мгла, поглотив гранату, слегка взбухла, булькнула и пошла волной. Миша отправил следом вторую гранату, потом яйца. Они также втянулись внутрь, канув бесследно. Мгла вспучилась трещинами, лопаясь изнутри, как корочка на ржаном каравае. Полыхнула яркая фиолетовая вспышка беззвучного взрыва. Домик исчез. Рванувшийся заполнить пустоту воздух схватил листья, вырвал пару досок из соседнего забора, швырнул вперед Мишу и перекатил Сергея. Раздался громкий хлопок.
Когда к глазам Сергея вернулась способность видеть, он увидел стоящего на коленях Мишу и странный предмет, висящий перед ним невысоко над землей. Присмотрелся: побелевшая от страданий оторванная голова сына вождя. Начинало светать, звезды потихоньку меркли. Туманные воронки исчезли. Откуда-то сверху робко, будто сама себе не веря, запела птица.
– Надо тебе было в «лумумбарий»3 поступать, – сплюнул в ладонь черную в лунном свете кровь, – не пришлось бы нам сюда ехать. А может и не случилось бы всего этого… Не потянула твоя примитивная магия против этой силы, тут подревнее зло оказалось…
Миша повернулся:
– Что теперь делать?
– Ты как Чернышевский: что делать, да что делать. Ничего делать ни надо, мы все уже сделали, – зашелся в долгом надсадном кашле. – Спустись к реке, приведи себя в порядок и топай к остановке, – достал сверток, бросил Мише.
– Что это?
– Деньги. Возьми их. Пригодятся.
– А вы?
– Мне недолго осталось…
– Может «скорую» вызвать? Должен же в домах наверху быть телефон? Я позвоню, они приедут.
– Поздно, – Сергей закашлялся. – Ты в гостиницу не возвращайся, опасно это. Едь прямо на вокзал, оттуда электричками. Еще лучше выбраться на рейсовом автобусе в любую соседнюю область. Оттуда доедешь на поезде и все расскажешь Егору Михайловичу. Он сделает тебе новые документы и поможет дальше. Не теряй времени. Оружие собери и иди.
– Но вы…
– Не спорь, солдат, это приказ, – перевернулся на спину.
– Вы же умрете!
– Ничего, все нормально… Иди…
Миша собрал в сумку разбросанное оружие.
– А с головой что делать? Я пробовал сдвинуть, она так и висит. Это же невозможно?..
– Как видишь. Ты времени не теряй, иди. Удачи тебе, парень.
Всходило Солнце. Из раннего троллейбуса вышел одинокий Миша и, не отбрасывая тени, зашагал к автовокзалу.