Рэйвен и вправду, мать ее, сидит там, в этом чертовом темном углу, меньше чем в пяти футах от нас, притворяясь, будто мы не находимся в идеальной для нее зоне видимости.
Она прикидывается, будто занята тем, что потягивает пиво, но оно у нее в руках уже больше часа – а значит, на вкус уже мало чем отличается от теплой мочи.
Грейвен подстроил это, зная, что мы не подойдем к нему, пока она рядом.
Единственная причина, по которой я до сих пор не надрал ему задницу, – он вышел на улицу с приклеенным к уху телефоном уже двадцать минут назад, а она ни разу не подняла свою задницу.
Несколько людей пытались остановиться рядом с ней, чтобы поболтать, непонятно на что надеясь, но она одним взмахом руки отправляла восвояси всех, кто подходил к ней ближе чем на два фута, – даже девчонку из общего дома, почему-то оказавшуюся здесь этим вечером.
Девчонка явно была этим задета, но Рэйвен и бровью не повела.
Ко мне подходит какая-то девица, и в ту же секунду взгляд Рэйвен наконец падает на меня.
Я так и знал, что она следит.
Эта цыпочка мне незнакома, но ее хищный взгляд говорит мне, что она точно знает, кто я.
Девушка опирается локтями на стол, опуская свои груди прямо к моему лицу, словно я какая-то отчаявшаяся скотина, неспособная себя контролировать, и непременно залипну взглядом.
Я встречаюсь глазами с Рэйвен, и она выпрямляется.
Ты так и будешь сидеть там, детка… И не подойдешь заявить о своем праве собственницы?
У нее на переносице появляется складка.
Она точно знает, чего я хочу от нее, но, конечно же, делает прямо противоположное и откидывается на спинку стула.
Едва заметно качнув головой, я оттягиваю шею назад, чтобы взглянуть на девушку передо мной.
Ее глаза загораются, ведь она наконец привлекла мое внимание, а лицо расплывается в улыбке.
У нее нет недостатка во взглядах со всех сторон, но она отчаянно, даже слегка чересчур, старается получить того, на кого сама положила глаз.
Я слегка приподнимаю подбородок, давая ей понять, что хочу что-то сказать, и она прикусывает нижнюю губу, как типичная девушка, пытающаяся выглядеть соблазнительно, но не обладающая природной притягательностью или шармом.
Я вижу, что глаза Рэйвен по-прежнему прикованы к нам, в то время как девушка тянется ко мне, пододвигая ухо к моему рту, о чем я и просил.
– Скажи, как тебя зовут, – шепчу я, намеренно делая так, чтобы она почувствовала на своей коже мое дыхание.
Ее грудь вздымается, и она наклоняется еще ниже. С каждым сантиметром, приближающим ее ко мне, глаза Рэйвен сужаются сильнее.
Я решаю надавить посильнее. Поднимаю правую руку и пробегаюсь кончиками пальцев по всей длине ее руки.
Я касаюсь губами ее уха, и ладони Рэйвен обхватывают край стула.
Но тут она неожиданно отводит взгляд влево. Я следую за ним и вижу Морган, одну из чирлидерш, стоящую в нескольких футах от нас.
Морган как будто чувствует взгляд Рэйвен на себе и оглядывается. Она тут же бледнеет, бросается к нам и одергивает цыпочку в моих руках.
– Эй! – вскрикивает та, вопросительно уставившись на подругу, но, увидев ее побелевшее лицо, напрягается. – Что случилось? – спрашивает она.
Морган с нервной полуулыбкой наклоняется и шепчет что-то в ухо подружке. Глаза девушки передо мной широко распахиваются, каждый дюйм ее тела начинает в панике трястись.
– Черт. – Она сглатывает, медленно отодвигается от меня, они обе поспешно отходят, собирают по всей комнате подружек, включая ту, с которой обтирался Ройс, и все исчезают за дверью.
Какого хрена?
Я бросаю взгляд на Кэптена, в то время как Ройс подается вперед, глядя им вслед, а потом быстро поворачивается к нам.
– Это что только что случилось?
– Я объясню тебе.
Мы все трое оборачиваемся и впериваем взгляды в цыпочку позади меня, но она не шарахается от нас.
Она выпрямляется, расправляя плечи.
Да это же цыпочка из общего дома, Виенна.
Я отвожу взгляд к Рэйвен, но на ее месте уже никого нет.
– Это, – начинает Виенна, – вкус вашего лекарства, ребята.
– Что за хрень ты несешь? – шагает к ней Ройс.
Она ухмыляется.
– Вы хотели королеву, вы ее создали. Такую, какой здесь прежде никогда не было. Такую же сильную, как вы, такую же смелую. Но у нее, парни, есть одно существенное отличие от вас.
– Продолжай, мать твою.
Она смеется, оглядывая нас троих.
– Ваши действия можно просчитать, а она… непредсказуема в своей безбашенности.
Ее слова задевают меня за живое, потому что я точно знаю, куда она клонит.
– Они теперь ее боятся, как вы и хотели. Вы поначалу пытались заставить их уважать ее, но она сама заслужила уважение. Вы думали, что парни не будут трогать ее? – Она снова смеется. – Добро пожаловать на другую часть спектра, Брейшо. Ваша же собственная королева может теперь свергнуть вас с трона. – Она переводит взгляд на противоположную сторону комнаты, где Рэйвен как раз выходит. – А с Грейвеном рядом тем более.
Мое тело начинает трясти от гнева, но я вытягиваю шею в сторону, чтобы избавиться от этого ощущения.
– Убирайся отсюда на хрен, девчонка из общего дома, – рявкает Ройс. – И держи свою маленькую теорию при себе, мать твою.
Она усмехается, пожимает плечами и уходит.
Ройс хмурится ей вслед.
– Она права, да?
Я смотрю на Кэпа – тот кивает.
Проклятье.
– Может быть, и права.
– Я не могу поверить, что она нас так поимела, – выплевывает он.
Так, я сыт по горло этим дерьмом.
Я даже не осознаю, что двигаюсь, пока Кэптен не хватает меня обеими руками за плечо и не оттаскивает в соседнюю комнату.
Там сидит несколько человек, но Ройс проскакивает в дверь за нами и хлопает в ладоши, сигналя им, чтобы они убирались отсюда.
Как только они выходят, он захлопывает дверь, и Кэп отступает на шаг.
– Какого хрена, чувак? – ору я.
– Ты не можешь…
– Что не могу? – Я раскидываю руки. – Покончить с этим дерьмом, надрать его чертову задницу так, чтобы он не смог больше ходить, заставить его вернуть свою задницу туда, где ее место, и потребовать, чтобы он оставил в покое то, что принадлежит мне? Потому что я, на хрен, уверен, что могу! В смысле, чем мы, мать вашу, вообще занимаемся? Чертовой разведкой? К хренам все это!
– Ты не знаешь, твоя ли она. Зато мы знаем, что она спланировала все это дерьмо.
– Ты реально, мать твою, так думаешь, Кэп?
Его губы сжимаются в тонкую линию, и он отводит взгляд.
– Я не знаю, блин, что и думать, но мы не можем надавить на нее. Она знает то, о чем мы не можем позволить узнать другим людям.
Дьяяяявол.
Зоуи.
Я провожу ладонями по лицу, качая головой.
– Кэп… блин, чувак, я…
Он поднимает руку.
– Мы разберемся с этим, если до этого дойдет.
– Я думаю, нам нужно избавиться от нее, – встревает Ройс, и мы смотрим на него. Он мгновение колеблется, а потом пожимает плечами. – Она с Коллинзом. Мы не можем игнорировать этот факт.
– Не может такого быть, чтобы все это было так ясно и просто. Вы видели, что она творит? Все это дерьмо с Хлоей и остальными девчонками? Виенна была права, они смылись, потому что боятся ее. Если они думают, что ей не все равно, когда они подходят к нам, как, блин, можем об этом не думать мы?
– А может, ты просто видишь то, что хочешь, Мэдмэн, – бормочет Ройс с отчаянным видом.
Он и сам не верит в то, что говорит, но не хочет чувствовать боль, теряя ее во второй раз.
Она отреагировала сегодня вечером и в коридоре школы.
Или я и вправду заблуждаюсь, как он говорит.
– Почему отец не перезвонил? – спрашиваю я их. – Я отправил ему сообщение, а он молчит. Он говорил, что разбирается со всей этой хренью, а сейчас тишина. Почему?
Они оба хмурятся и в растерянности качают головами.
– К черту все, – бормочу я. – Я сыт по горло этим дерьмом. Уходим.
Они оба соглашаются, и через несколько минут мы оказываемся в машине, оставляя вечеринку и Рэйвен позади.
Никто из нас не произносит ни единого чертового слова по дороге к дому, который почему-то кажется опустевшим.
Я трясу ногами и разминаю плечи, вдыхая морозный воздух декабрьской ночи.
Проклятье, я вот-вот взорвусь.
Я готова была убить эту девку. Ей повезло, что ее подружка заметила меня в углу и дала ей возможность унести свою задницу прежде, чем я вцепилась ей в волосы.
Мне это было просто необходимо. Коллинз уже включил режим суперпридурка после всего, что произошло в школе, но к черту его. Я дала этому сукину сыну тридцатидневную фору, а теперь пусть сам выживает в окружении людей Брейшо.
И все же, какого хрена творит Мэддок? Для меня нелогично испытывать такое раздражение, ведь это я ушла от них – ушла от него, – не сказав ни слова, но все же. Я просто не могу видеть, как его руки оказываются на ком-то другом. Может, он знает это и намеренно так поступает, а может, я была просто очередной девушкой Брей и скоро мое место займет другая.
Я только понимаю, что не могу смотреть на это, поэтому им придется держать свои чертовы руки, ноги и лица при себе, пока я на позволю им что-то большее – а это будет, когда я уеду.
– Что ты делаешь?
Я закатываю глаза и оборачиваюсь, разводя руки.
– Дышу, Коллинз. Просто, мать твою, дышу.
Он отпускает смешок и подходит ко мне.
– Ты сегодня просто молодец, сохранила хладнокровие. Я впечатлен.
– Ой, спасибо. Цель достигнута, – с каменным лицом отвечаю я.
Он улыбается и вглядывается в темноту ночи, как я только что.
Он кивает, его брови сходятся на переносице.
– Нам не обязательно бороться друг с другом, Рэй. Все могло бы быть совсем иначе.
Я фыркаю.
– И ты бы не держал меня здесь, шантажируя?
– Нет. – Он наклоняет голову, продолжая смотреть перед собой. – Мне все равно пришлось бы держать тебя здесь, но ты бы не чувствовала себя такой несчастной, понимаешь? – Он поворачивается ко мне.
Я хмурюсь, он пожимает плечами.
– Мы с тобой могли бы стать друзьями, если бы не они. Между нами все было бы хорошо, и это был бы наш выбор, – говорит он, пристально глядя на меня. – Я же неплохой парень, и если бы ты не оказалась в центре нашей проблемы, то смогла бы увидеть это сама.
– Может, ты и прав. – Я обдумываю его слова и решаю высказаться честно. – Но я не могу сказать наверняка. Сейчас ты для меня придурок, вставший между тем, где я есть, и тем, где я хочу быть.
Он качает головой.
– Ты хочешь быть там только потому, что они первыми тебя заполучили.
Я закидываю голову назад.
– Никто меня не заполучил, и мы не можем вернуться во времени. Я сама решила, что мне делать, и знаю, какую ответственность за это понесу. Этот разговор не имеет никакого смысла. Ты найдешь меня рядом со своей машиной, когда решишь, что вынюхал тут достаточно.
– А что, если я скажу тебе, что знал о твоем визите ко мне еще до того, как ты пришла? – перебивает меня он, и я застываю на месте.
Я медленно разворачиваюсь к нему.
– Я отвечу, что ожидала этого. Уверена, что ты следил за каждым их движением. И могу поспорить, что у тебя есть свой частный детектив, который следит за их детективом. Ты пользуешься помощью со всех сторон, Коллинз, но однажды тебе придется самому предпринимать какие-то шаги, не рассчитывая на других людей. Человек, неспособный действовать самостоятельно, – слабый человек, а я ни разу не видела ничего, сделанного тобой самим.
– Это вызов?
– Вызов, наблюдение, просто чертов факт, – я пожимаю плечами. – Называй как угодно, Грейвен, но это совершенно неважно, потому что в конце дня ты – это все тот же ты, а они – это они. И они превосходят тебя по числу и смелости.
Я поворачиваюсь и ухожу.
К черту эту жизнь.