Дверь квартирки на Довер-стрит открыл старик-слуга. На его встревоженном лице отчетливо читалось горе: бедняга еще не примирился с печальной утратой. Слуга сообщил, что майор Фентиман дома и будет счастлив принять лорда Питера Уимзи. Не успел он договорить, как из дальней комнаты появился высокий, по-солдатски подтянутый джентльмен лет сорока пяти и радостно приветствовал гостя.
– Это вы, Уимзи? Мерблз предупреждал, что вы заглянете. Проходите. Давненько я вас не видел. Ходят слухи, будто вы затмеваете самого Шерлока. Недурно вы себя показали в той досадной истории с вашим братом; отлично поработали, что и говорить. А это что такое? Фотокамера? Боже милосердный, да вы профессионально взялись за наше дельце, э? Вудворд, позаботься о том, чтобы слуга лорда Питера ни в чем не нуждался. Вы уже отобедали? Ну, хоть что-нибудь перекусите, я надеюсь, прежде чем начнете замерять следы. Пойдемте. У нас тут малость не прибрано, но вы уж нас извините.
Майор провел гостя в тесную, аскетически обставленную гостиную.
– Я подумал, что водворюсь сюда на время, пока не разберусь со стариковскими пожитками. Веселенькая предстоит работенка, учитывая всю эту суматоху вокруг завещания. Однако душеприказчик – я, так что не отвертишься. Очень любезно было с вашей стороны прийти нам на помощь. Вот уж старушка со странностями, эта наша двоюродная бабуля Дормер! Хотела как лучше – и чертовски усложнила жизнь всем и каждому! Кстати, как дело продвигается?
Уимзи признался, что расследование в клубе «Беллона» ничего не дало.
– Я вот подумал, а не начать ли с этого конца, – продолжал его светлость. – Если бы мы знали доподлинно, в котором часу генерал вышел из дома, мы бы лучше представляли себе, во сколько он прибыл в клуб.
Фентиман тихонько присвистнул.
– Но, дорогой мой чудак-человек, разве Мерблз не рассказал вам, в чем состоит загвоздка?
– Мерблз ни словом не обмолвился. Предоставил мне самому докапываться до сути. Так в чем же состоит загвоздка?
– Послушайте, дело вот в чем: накануне смерти старик вообще не ночевал дома!
– Не ночевал дома? Так где же он был?
– Понятия не имею. Вот вам и головоломка. Знаем мы только одно… минуточку, это история Вудворда; пусть лучше он сам вам расскажет. Вудворд!
– Да, сэр.
– Расскажите лорду Питеру Уимзи все то же, что и мне, – касательно того телефонного звонка, помните?
– Да, сэр. Около девяти часов…
– Минуточку, – остановил его Уимзи. – Я всегда предпочитаю, чтобы история начиналась с начала. Так давайте вернемся к утру – к утру десятого ноября. Генерал хорошо себя чувствовал? Был здоров и бодр, как всегда?
– В точности так, милорд. Генерал Фентиман обычно вставал рано, милорд, поскольку спал чутко, что в его преклонные годы только естественно. Я подал ему завтрак в постель без четверти восемь: чай, гренок с маслом и яйцо всмятку – его обычное меню изо дня в день. Затем он встал, я помог ему одеться… и времени было что-то между половиной девятого и девятью, милорд. Генерал Фентиман слегка отдохнул – процесс одевания старика изрядно утомлял, – а без пятнадцати десять я принес его цилиндр, пальто, кашне и трость, и хозяин отправился в клуб. Таков был его обычный дневной распорядок. Он пребывал в прекрасном расположении духа – и на здоровье не жаловался. Разумеется, милорд, сердце у него всегда было слабое, но чувствовал он себя в точности как обычно.
– Ясно. И, по обыкновению своему, он просиживал в клубе весь день и возвращался домой – кстати, в котором часу?
– Я привык подавать ужин ровно в половине восьмого, милорд.
– И генерал всегда приходил вовремя?
– Неизменно, милорд. Все делал по часам, точно на параде. Уж так у него заведено было. А около трех часов пополудни зазвонил телефон. Мы, видите ли, установили телефон, милорд, поскольку у генерала сердце пошаливало, так что при чрезвычайных обстоятельствах мы всегда могли вызвать врача.
– И были абсолютно правы, – вставил Роберт Фентиман.
– Да, сэр. Генерал Фентиман по доброте своей говорил, сэр, что не хотел бы, чтобы тяжкая ответственность ходить за ним в случае болезни всецело пришлась только на мои плечи. Очень был добрый и заботливый джентльмен. – Голос старика дрогнул.
– Ваша правда, – подтвердил Уимзи. – Я знаю, для вас это горестная утрата, Вудворд. Но, увы, два века никому не отпущено. Я уверен, лучше вас о нем никто бы не позаботился. Так что там случилось около трех пополудни?
– Ну так вот, милорд, позвонили от леди Дормер и сообщили, что ее светлость очень больны и не будет ли генерал Фентиман так добр прийти, не откладывая, если хочет застать сестру в живых? Так что я сам отправился в клуб. Мне, видите ли, не хотелось звонить, потому что генерал Фентиман был туговат на ухо, – хотя для джентльмена его лет на диво хорошо сохранился, – и телефон недолюбливал. Кроме того, я опасался, что потрясение окажется слишком сильным, учитывая, что сердце у него слабое, – а в его-то возрасте странно было бы ожидать иного! – вот почему я и решил сам сходить.
– Вы проявили похвальную заботливость.
– Спасибо, милорд. Ну вот, я повидался с генералом Фентиманом и передал ему сообщение – как можно осторожнее, так сказать, щадя его чувства. Он вроде как опешил, но посидел, подумал несколько минут, а потом и говорит: «Хорошо, Вудворд, я пойду. Долг подсказывает, что надо». Так что я закутал его потеплее, вызвал такси, а генерал и молвит: «Тебе со мной ехать незачем, Вудворд. Я сам не знаю, как долго пробуду у сестры. Но там позаботятся, чтобы я благополучно добрался до дому». Так что я назвал шоферу адрес и вернулся на квартиру. Я и помыслить не мог, что вижу хозяина в последний раз.
Уимзи сочувственно поцокал языком.
– Да, милорд. Когда генерал Фентиман не вернулся в обычное время, я решил, может, он остался обедать у леди Дормер, и не придал этому значения. Однако в половине девятого я начал опасаться, что генералу повредит ночной воздух: в тот день было очень холодно, милорд, если помните. В девять я уже подумывал, а не набрать ли номер леди Дормер и не спросить ли, в котором часу ждать хозяина домой, как вдруг зазвонил телефон.
– Ровно в девять?
– Около того. Может, чуть позже, но самое большее – в четверть десятого. Я снял трубку: звонил какой-то джентльмен. Он спросил: «Это квартира генерала Фентимана?» – «Да, а кто это?» – ответил я. А он: «Это Вудворд?» – вот так прямо и назвал меня по имени. Я отвечаю: «Да». А он: «Так вот, Вудворд, генерал Фентиман просил передать, чтобы вы его не ждали: он заночует у меня». Я переспросил: «Извините, сэр, а кто это говорит, будьте добры?» А он: «Мистер Оливер». Я переспросил его, поскольку прежде этого имени не слышал, и он повторил: «Оливер, – очень четко и разборчиво, – мистер Оливер, – сказал он, – я – старый друг генерала Фентимана, и сегодня он заночует у меня; нам, видите ли, надо обсудить одно дело». – «Не нужно ли прислать генералу что-либо?» – осведомился я – ну, просто подумал, знаете ли, что, может, хозяину понадобится пижама или зубная щетка, или что-нибудь в этом роде; но джентльмен сказал, что нет, у него есть все необходимое, мне вовсе незачем утруждать себя. Разумеется, милорд, как я уже объяснял майору Фентиману, я не считал себя вправе задавать вопросы, я ведь только слуга, милорд; чего доброго, сочтут, что я чересчур много себе позволяю. Но я страшно тревожился – ведь генерал и так переволновался, а тут еще засидится допоздна, как бы это все плохо не кончилось, – и дерзнул выразить надежду, что генерал Фентиман пребывает в добром здравии и не станет слишком переутомляться; а мистер Оливер рассмеялся и заверил, что должным образом позаботится о госте и сей же час уложит его в постель. Я уж как раз собирался взять на себя смелость спросить, по какому адресу мистер Оливер проживает, а тот взял да и повесил трубку. Вот и все, что я знал; а на следующий день услышал, что генерал Фентиман скончался, милорд.
– Вот ведь оно как, – проговорил Роберт Фентиман. – Что вы обо всем этом думаете?
– Странная история, – отозвался Уимзи, – и притом злополучная, как выясняется. Вудворд, а генерал часто проводил ночь вне дома?
– Никогда, милорд. Вот уже пять-шесть лет на моей памяти такого не случалось ни разу. В былые дни, возможно, он и навещал друзей от случая к случаю, но в последнее время – никогда.
– И про мистера Оливера вы никогда не слышали?
– Нет, милорд.
– А голос не показался вам знакомым?
– Не могу сказать наверняка; возможно, я и слышал его прежде, милорд, но по телефону я распознаю голоса с величайшим трудом. Однако в тот момент мне показалось, что это – кто-то из членов клуба.
– Фентиман, а вы об этом типе что-нибудь знаете?
– О да – я с ним встречался. Если, конечно, я его ни с кем не путаю. Но я о нем ровным счетом ничего не знаю. Кажется, мы столкнулись однажды в какой-то ужасной давке: не то на званом ужине, не то еще где-то, и он сказал, что знает моего деда. А еще я мельком видел его за ланчем у «Гатти», и все в таком духе. Но я понятия не имею, где он живет и чем занимается.
– Из армейских?
– Нет… что-то по инженерной части, сдается мне.
– Ну и каков он с виду?
– Хм… высокий, худощавый, седой, в очках. С виду ему около шестидесяти пяти. А на самом деле, может, и постарше будет – да уж наверное, постарше, ежели старый друг деда. Я так понял, он удалился от дел – уж в чем бы помянутые дела не заключались – и поселился в пригороде, но пусть меня повесят, если вспомню, где именно.
– Все это мало облегчает нашу задачу, – вздохнул Уимзи. – Знаете, иногда мне кажется, что у женщин есть свои сильные стороны.
– При чем тут женщины?
– Ну, я имею в виду, что мужчины заводят ни к чему не обязывающие знакомства легко и непринужденно, при полном отсутствии любознательности; эта способность, безусловно, достойна всяческого восхищения – зато смотрите, сколько от нее неудобств! За примером далеко ходить не надо. Вы признаете, что встречались с этим типом два-три раза, а знаете о нем лишь то, что он высок, худощав и поселился в неком неуточненном пригороде. А вот женщина, при равных возможностях, выяснила бы его адрес и род занятий, женат ли он, сколько у него детей, как их всех зовут, чем они зарабатывают на жизнь, кто его любимый автор, какое блюдо он предпочитает; имена его портного, дантиста и сапожника; знает ли он вашего деда и что о нем думает – словом, обрывки ценнейших сведений!
– Вот именно, – ухмыльнулся Фентиман. – Теперь понимаете, почему я так и не женился?
– Целиком и полностью с вами согласен, – кивнул Уимзи, – но факт остается фактом: как источник информации вы абсолютно безнадежны. Ну, ради бога, пошевелите мозгами и попытайтесь вспомнить хоть что-нибудь определенное касательно этого типа. Ведь для вас речь идет о ставке в полмиллиона, а надо-то всего лишь узнать, в котором часу ваш дедушка отбыл утром из Тутинг-Бек, или Финчли, или откуда бы там ни было еще. Если речь идет о дальнем пригороде, тогда понятно, почему в клуб он явился с опозданием – кстати, это вам только на руку.
– Да, наверное. Я попытаюсь вспомнить, обещаю. Но я не уверен, что вообще что-либо знал.
– Положение крайне щекотливое, – отозвался Уимзи. – Вне всякого сомнения, для полиции не составило бы труда отыскать для нас мистера Оливера, но ведь полицию мы привлекать не станем! И, я так понимаю, давать объявление в газеты вы тоже не склонны.
– Ну, возможно, другого выхода у нас не останется. Хотя, разумеется, мы предпочли бы по возможности избежать огласки. Ах, если бы мне только удалось вспомнить, в какой именно области он подвизался!
– Ну да, либо попытайтесь сосредоточиться на званом обеде или где уж вы там впервые с ним познакомились! Возможно, удастся раздобыть список гостей.
– Дорогой мой Уимзи – с тех пор минуло два года, если не три!
– Или, может статься, этого парня знают у «Гатти».
– А что, неплохая идея! Я ведь встречал его там не раз и не два. Послушайте-ка, я загляну туда и наведу справки, а если мистера Оливера там не знают, я возьму за правило обедать там порегулярнее. Держу пари, рано или поздно он снова объявится.
– Правильно. Так и сделайте. А тем временем, вы не возражаете, если я осмотрю квартиру?
– Конечно, осматривайте. Я вам нужен? Или вы предпочтете Вудворда? От него, пожалуй, будет больше толку.
– Спасибо. Вудворд меня устроит. А вы на меня не отвлекайтесь. Я тут пооколачиваюсь немного.
– Разумеется, работайте на здоровье! А мне еще разбирать два ящика с бумагами. Ежели найду что-нибудь, имеющее отношение к этому Оливеру, я вам крикну.
– Договорились.
Уимзи вышел, предоставив майора самому себе, и присоединился к Вудворду и Бантеру, что тихо беседовали в соседней комнате. Уимзи хватило одного взгляда, чтобы понять: это – спальня генерала.
На столике рядом с узкой железной кроватью стоял старинный несессер для письменных принадлежностей. Уимзи приподнял его, взвесил в руках, а затем отнес к Роберту Фентиману.
– Вы это открывали? – полюбопытствовал его светлость.
– Да – там только старые письма и всякий хлам.
– Адреса Оливера вы, разумеется, так и не обнаружили?
– Нет. Безусловно, я его искал.
– А где-нибудь еще смотрели? В ящиках стола? В буфетах? Ну, в такого рода местах?
– Пока нет, – резковато отозвался Фентиман.
– Никаких записок на телефоне – вы ведь в телефонную книгу заглянули, я надеюсь?
– Если честно, то нет… согласитесь, не могу же я звонить абсолютно посторонним людям и…
– И петь им гимн любителей пива? Бог ты мой, можно подумать, речь идет о потерянном зонтике, а не о полумиллионе фунтов! Этот тип вам звонил, так что очень может быть, что и личный номер у него есть. Лучше поручите-ка это дело Бантеру. Его манере разговаривать по телефону можно только позавидовать; Бантеру просто хором спасибо говорят за то, что потр-р-ревожил.
Роберт Фентиман снисходительно улыбнулся неуклюжей шутке и извлек на свет телефонный справочник. Бантер тотчас же углубился в книгу. Отыскав два с половиной столбца Оливеров, он снял телефонную трубку и принялся прилежно прорабатывать каждого из кандидатов по очереди. Уимзи возвратился в спальню. Там царил безупречный порядок: кровать аккуратно заправлена, умывальник в порядке, словно жилец вот-вот вернется; вокруг – ни пылинки. Все это, безусловно, делало честь благоговейной привязанности Вудворда, но для очей следователя являло воистину удручающее зрелище. Уимзи уселся, неторопливо обводя взглядом платяной шкаф с полированными дверцами, ровным рядком расставленные колодки с ботинками и сапогами на небольшой полочке, туалетный столик, умывальник, кровать и комод. Этим, собственно, меблировка и исчерпывалась, если не считать тумбочки у изголовья постели да пары стульев.
– Скажите, Вудворд, генерал брился сам?
– Нет, милорд; только не в последнее время. Это входило в мои обязанности, милорд.
– А сам ли он чистил зубы, или вставные челюсти, или что там у него было?
– О да, милорд. У генерала Фентимана зубы были просто превосходные, для его-то возраста!
Уимзи вставил в глаз монокль-лупу и отнес зубную щетку к окну. Результаты осмотра его не удовлетворили. Его светлость снова огляделся по сторонам.
– Это его трость?
– Да, милорд.
– Можно взглянуть?
Вудворд пересек комнату, взявшись за трость в середине, как принято у вышколенных слуг. Лорд Питер точно таким же манером принял подношение, едва сдержав восторженную улыбку. Массивная ротанговая трость с тяжелым изогнутым набалдашником из отполированной слоновой кости служила надежной опорой для немощной поступи старости. В игру снова вступил монокль, и на сей раз его владелец хмыкнул от удовольствия.
– Вудворд, трость необходимо сфотографировать. Будьте добры, позаботьтесь о том, чтобы до тех пор к ней никто не прикасался!
– Непременно, милорд.
Уимзи осторожно отнес трость обратно в угол, а затем, словно находка придала его мыслям новое направление, детектив подошел к стойке для обуви.
– А какие ботинки были на генерале в момент его смерти?
– Вот эти, милорд.
– Их с тех пор чистили?
Вудворд заметно смутился.
– Не то чтобы чистили, милорд. Я просто обтер их тряпкой. Ботинки почти не запачкались, а у меня… ну, как-то духу не хватило… вы уж меня извините, милорд.
– Это только к лучшему.
Уимзи перевернул ботинки и тщательно осмотрел подошвы, как при помощи лупы, так и невооруженным глазом. А затем извлек из кармана пинцет, осторожно снял крохотную ворсинку – должно быть, от плотного ковра, – налипшую на выступающий гвоздик, и заботливо спрятал находку в конверт. А затем, отставив правый ботинок в сторону, он внимательнейшим образом изучил левый, в особенности же – внутренний край подошвы. Наконец, его светлость попросил листок бумаги и завернул в него ботинок так бережно, словно имел дело с бесценным уотерфордским хрусталем.
– Мне бы хотелось взглянуть на платье, что было на генерале в тот день, – верхнюю одежду, я имею в виду: цилиндр, костюм, пальто и все такое прочее.
Искомые предметы туалета были предъявлены, и Уимзи столь же досконально и терпеливо исследовал каждый дюйм ткани под благоговейным взглядом дворецкого. Простодушное внимание Вудворда не могло не польстить его светлости.
– Их уже вычистили?
– Нет, милорд, – только вытрясли. – На сей раз Вудворд извиняться не стал, смутно уловив, что при обстоятельствах столь необычных чистка всех видов отнюдь не приветствуется.
– Видите ли, – разъяснил Уимзи, отмечая микроскопические затяжки нитей на левой брючине, – пыль на одежде, ежели найдется хоть что-нибудь, может дать нам своего рода ключ, подсказать, где именно генерал провел ночь. Если, – ну, вот вам не самый правдоподобный из примеров, – мы, скажем, обнаружили бы целую россыпь опилок, разумно было бы предположить, что он гостил у плотника. Сухой листок наводит на мысль о саде или пустоши или о чем-то в этом роде. А вот паутина предполагает винный погреб или… или сарай для рассады… ну, и так далее. Понимаете?
– Да, милорд. – С некоторым сомнением.
– Вы, случайно, не помните этой крошечной прорехи… впрочем, какая это прореха – так, шероховатость, не более. Похоже, ткань за гвоздь зацепилась.
– Не могу сказать, что припоминаю, милорд. Но, вполне может статься, что я ее просто-напросто проглядел.
– Разумеется. Скорее всего, это все не имеет ни малейшего значения. Ну что ж, заприте-ка платье от греха подальше! Есть вероятность, что мне придется поручить специалисту взять образчики пыли и тщательно их исследовать. Минуточку… А из одежды ничего, часом, не извлекалось? Ведь наверняка из карманов все вынули?
– Да, милорд.
– И ничего необычного не обнаружили?
– Нет, милорд. Только то, что генерал всегда носил при себе. Его носовой платок, ключи, деньги и портсигар.
– Хм-м… А что там насчет денег?
– Видите ли, милорд… точную сумму я назвать не могу. Майор Фентиман все забрал. Я помню, что в бумажнике обнаружилось две фунтовых банкноты. Кажется, уходя из дома, хозяин имел при себе два фунта и десять шиллингов, не считая мелочи серебром. Проезд в такси и ланч в клубе он, надо думать, оплатил, разменяв десять шиллингов.
– Тогда это доказывает, что у генерала не было никаких непредвиденных трат, вроде разъездов на поездах или такси, ужина или напитков.
– Не было, милорд.
– Но, разумеется, этот тип Оливер обо всем позаботился. У генерала была при себе автоматическая ручка?
– Нет, милорд. Он очень мало писал, милорд. Торговцам и прочим обычно отвечал я, ежели возникала нужда.
– А если генералу все-таки приходилось черкнуть строчку-другую, какой ручкой он пользовался?
– Пером рондо, милорд. Вы отыщете его в гостиной. Но, сдается мне, почти все свои письма генерал писал в клубе. Частную корреспонденцию он почти не вел: записка-другая в банк или адвокату – вот и все, милорд.
– Ясно. А чековая книжка генерала у вас?
– У майора Фентимана, милорд.
– Вы не помните, генерал, часом, не брал ее с собой в тот, последний вечер?
– Нет, милорд. Как правило, книжка хранилась в письменном столе. Генерал обычно выписывал чеки для прислуги прямо здесь, в комнате, и вручал их мне. А иногда брал книжку с собой в клуб.
– Ага! Хорошо же. Непохоже на то, чтобы загадочный мистер Оливер был из числа тех нехороших парней, которые вымогают деньги. Вы правы, Вудворд. А вы вполне уверены, что из одежды ничего не извлекали, кроме только содержимого карманов?
– Абсолютно уверен, милорд.
– Очень странно, – пробормотал Уимзи себе под нос. – Пожалуй, самое странное, что есть в этом деле.
– Неужто, милорд? Могу ли спросить, почему?
– Да потому, что я бы предположил… – начал было Уимзи и тут же прикусил язык. В спальню заглянул майор Фентиман.
– Так что тут странного, Уимзи?
– Да так, удивила меня одна мелочь, – туманно пояснил его светлость. – Я ожидал найти кое-что в одежде – да так и не нашел. Вот и все.
– Ах, скрытный вы сыщик! – рассмеялся майор. – К чему вы клоните?
– Вычисляйте сами, Ватсон, – отозвался его светлость, усмехаясь до ушей, точно довольный пес. – Все факты у вас есть. Вычисляйте сами, и сообщите мне ответ.
Вудворд, слегка уязвленный подобным легкомыслием, собрал одежду и убрал ее назад в шкаф.
– А как там дела у Бантера? Прозвонился ли?
– Пока все без толку.
– Ох! – ну да ладно, пожалуй, надо бы заняться фотографиями. А закончить обзвон можно и дома. Бантер!
– Ох, послушайте, Вудворд, вы будете возражать, если я сниму у вас отпечатки пальцев?
– Отпечатки пальцев, милорд?
– Боже милосердный, вы что, пытаетесь повесить что-то на Вудворда?
– Что повесить?
– Ну… я думал, отпечатки пальцев снимают только у грабителей и всякого сброда.
– Не совсем. Нет – вообще-то мне нужны отпечатки пальцев генерала, чтобы сравнить их с другими, добытыми мною в клубе. На трости есть превосходные образчики, так что мне необходимы еще и «пальчики» Вудворда – просто убедиться, что я ничего не путаю. Пожалуй, сниму-ка я заодно и ваши тоже! Очень может быть, что и вы схватились за трость, сами того не заметив.
– А, понимаю. Не думаю, чтобы я к этой штуке прикасался, но, как вы говорите, лучше лишний раз проверить. Забавно, ничего не скажешь! Просто-таки в духе Скотленд-Ярда. А как это делается?
– Бантер вам покажет.
Бантер тотчас же извлек на свет небольшую подушечку для печати, валик для нанесения краски и несколько листов белой и гладкой бумаги. Пальцы обоих кандидатов тщательно обтерли чистой тряпицей и прижали сперва к подушечке, затем к листам. Полученные таким образом образчики пометили этикетками и убрали в конверты, после чего набалдашник трости слегка присыпали серым порошком, и на слоновой кости проступили великолепные отпечатки пальцев правой руки: тут и там они накладывались один на другой, оставаясь при этом вполне различимыми. Фентиман и Вудворд завороженно наблюдали сие занятное чудо.
– Хорошо получились?
– Превосходно, сэр; отпечатки абсолютно не схожи ни с одним из образчиков.
– Тогда разумно предположить, что они оставлены генералом. Поторопитесь там с негативом.
Бантер установил фотокамеру и принялся ее настраивать.
– Разве что отпечатки принадлежат мистеру Оливеру, – заметил майор Фентиман. – Знатная вышла бы шутка, вы не согласны?
– И впрямь так, – согласился несколько опешивший Уимзи. – Отличная шутка – в чей-то адрес. А на данный момент, Фентиман, я не уверен, кому из нас следует смеяться.