Немезида - читать онлайн

Глава 5 Инструкции с того света

По прошествии трех или четырех дней она получила новое письмо – со второй почтой. Мисс Марпл взяла его в руки и проделала то, что всегда проделывала с письмами: повертела, посмотрела на марку, посмотрела на почерк, решила, что это не счет, и разрезала конверт. Внутри оказался машинописный лист.

– Два дня! – воскликнула мисс Марпл.

Она с трудом коротала время. Но почта вовремя исполнила свои обязанности – как и агентство «Знаменитые дома и сады Британии».

Мисс Марпл сложила письмо, убрала его в сумочку, отметила телефонный номер, вспомнила имена нескольких подруг, позвонила двоим из них; одна из этой пары ездила в туры от «Знаменитых домов и садов» и составила превосходное впечатление о фирме, другая лично никуда не ездила, однако ее подруги пользовались услугами этого агентства и говорили, что все было очень хорошо, хотя и несколько дороговато, и не слишком утомительно для пожилых дам. После этого мисс Марпл позвонила на Беркли-стрит и сообщила, что посетит бюро в следующий вторник.

На следующий день она известила о своем намерении Черри, сказав:

– Возможно, я на пару недель уеду из дома. Я намереваюсь отправиться в тур.

– В тур? – переспросила Черри. – За границу? В одно из этих путешествий с туристической группой?

– Не за границу. По нашей стране, – пояснила мисс Марпл. – В основном по историческим зданиям и садам.

– А вам не кажется, что идея эта не для вашего возраста? Подобные поездки могут оказаться слишком утомительными. Иногда вам придется проходить по нескольку миль в день.

– Мое здоровье сейчас находится в хорошем состоянии, – заявила мисс Марпл, – и я слышала, что устроители этих туров всегда стараются предоставить должный отдых не особенно крепким людям.

– Что ж, будьте внимательны к себе, – проговорила Черри. – Мы не хотим, чтобы вы свалились с сердечным приступом при виде какого-нибудь совершенно роскошного фонтана или чего-то еще. Знаете ли, вы слишком стары для таких развлечений. Простите, что я говорю такие слова, которые могут показаться грубыми, но мне неприятно думать, что вы можете оставить нас из-за перенапряжения или чего-нибудь в этом роде.

– Я еще способна позаботиться о себе, – с некоторым достоинством проговорила мисс Марпл.

– Хорошо, но все же не забывайте про осторожность, – сказала Черри.

Мисс Марпл собрала чемодан, отправилась в Лондон, сняла номер в скромной гостинице («Ах, отель «Бертрам», – размышляла она, – какой это был превосходный отель! Боже мой, я должна забыть о прошлом: здесь, в «Сент-Джордж», тоже вполне недурно»). В назначенное время она оказалась на Беркли-стрит, ее провели в кабинет, где навстречу ей поднялась милая с виду женщина лет тридцати пяти от роду, объяснившая, что зовут ее миссис Сэндберн и что она распорядитель данного тура.

– Следует ли мне понимать, – проговорила мисс Марпл, – что этот вояж окажется мне по карману… – Она умолкла.

Ощутив в ее голосе легкое смущение, миссис Сэндберн успокоила свою клиентку:

– O, должно быть, мне следовало точнее выразиться в отправленном вам письме. Мистер Рэфьел оплатил все расходы.

– Вам известно, что он недавно скончался? – спросила мисс Марпл.

– Конечно, но все было устроено перед его смертью. Он говорил, что пребывает в плохом состоянии, однако хотел бы предоставить возможность попутешествовать своей старой приятельнице, не имевшей возможности повидать все, что ей хотелось бы.

Через два дня мисс Марпл, с небольшой туалетной сумочкой в руках, предоставив новый с иголочки чемодан попечению водителя, погрузилась в самый удобный и роскошный автобус, отбывавший из Лондона на северо-запад; она как раз изучала список пассажиров, вложенный внутрь симпатичной брошюры, в которой был расписан ежедневный распорядок поездки и содержалась различная информация относительно отелей и трапез, местных достопримечательностей и альтернатив времяпровождения в некоторые из дней: хотя факт этот не декларировался, один из вариантов предназначался для молодых и активных людей, a другой был пригоден для людей пожилых, болезненных, хворых ногами, страдавших от артрита или ревматизма, предпочитавших сидеть, а не скакать козой по холмам. Все было устроено очень разумно и тактично.

Прочитав перечень пассажиров, мисс Марпл принялась разглядывать их. Занятие это нельзя было назвать сложным, поскольку все остальные занимались тем же самым делом. Ей уделяли внимание вместе со всеми прочими, однако, насколько мисс Марпл могла судить, никто не обнаруживал к ней особого интереса.

Пожилых леди оказалось четверо, и мисс Марпл в первую очередь обратила внимание на них, чтобы, так сказать, исключить из дальнейшего рассмотрения. Две из них путешествовали вместе, и она решила, что обеим около семидесяти лет. Их примерно можно было считать ее ровесницами. Одна, бесспорно, принадлежала к категории вечно недовольных жалобщиц: из тех, кто хотел то занять места в передней части автобуса, то особо желал разместиться сзади. Или хотел устроиться на солнечной стороне или же, наоборот, мог выносить лишь пребывание в тени. Кому могло потребоваться больше свежего воздуха или необходимо было его полное отсутствие. Они взяли с собой дорожные коврики и вязаные шарфы, а также целую груду путеводителей. Обе были чуть покалечены возрастом и часто ощущали боль в ногах, спине и коленях, но тем не менее принадлежали к тем, кому ни возраст, ни хвори не могли помешать наслаждаться той жизнью, которую они могли еще себе позволить. Старые перечницы, однако определенно не домоседки. Мисс Марпл сделала пометку в своей небольшой записной книжке.

Пятнадцать пассажиров, если не считать ее и миссис Сэндберн. A поскольку она была отправлена в это автобусное путешествие, по крайней мере один из этих пятнадцати человек мог каким-то образом представлять интерес для нее. В качестве либо источника информации, либо человека, находящегося в конфликте с законом, либо убийцы – уже совершившего свое преступление или готовящегося убить. Все возможно, подумала мисс Марпл, когда имеешь дело с Рэфьелом! В любом случае ей следовало внимательно отнестись к этим людям.

На правую страницу своего блокнота она решила заносить тех, кто, с точки зрения мистера Рэфьела, мог стать предметом ее особенного внимания, а на левую – тех, кто мог бы представлять для нее какой-то интерес с точки зрения наличия у них какой-то полезной информации. Причем информации, об обладании которой они даже не подозревали. Или, скорее обладая ею, не представляли, что та может оказаться полезной для нее самой, или для мистера Рэфьела, или же для закона, или Правосудия с заглавной буквы. Заднюю страницу своей книжки мисс Марпл оставила для того, чтобы в тот же вечер сделать несколько заметок о тех, кто каким-то образом напомнил ей знакомые персонажи по Сент-Мэри-Мид и другим местам. Любое сходство могло стать полезным указателем. Как это случалось в других ситуациях.

Две другие пожилые леди явно путешествовали по отдельности. Обеим было около шестидесяти. Одна хорошо сохранившаяся и хорошо одетая дама явно пребывала в уверенности в собственном высоком статусе, разделявшейся, очевидно, и другими. Говорила она громко и с диктаторской интонацией. Дама везла с собой племянницу, девушку восемнадцати-девятнадцати лет, называвшую ее тетей Джеральдиной. Племянница, отметила мисс Марпл, была прекрасно знакома с властными интонациями тети Джеральдины. Толковая девушка, и привлекательная, кстати.

По другую сторону прохода от мисс Марпл сидел рослый мужчина с квадратными плечами и нескладным телом, казавшимся сложенным капризным ребенком из грубых кирпичиков. Лицо его, согласно плану природы, должно было бы получиться круглым, однако же в последний момент возмутилось и постаралось превратиться в квадратное за счет мощной челюсти. Голову его покрывала густая седая шевелюра, а невозможно кустистые брови подпрыгивали при каждом сказанном им слове. Говорил он как будто рявкал и производил впечатление большой разговорчивой овчарки. Свое сиденье он делил с высоким темноволосым иностранцем, беспокойно ерзавшим на своем месте и вовсю жестикулировавшим. Английское произношение его было весьма своеобразным, время от времени он вставлял реплики на французском и немецком. Его грузный сосед непринужденно управлялся с натиском иностранных слов и легко переходил на французский или немецкий язык. Еще раз бросив на них короткий взгляд, мисс Марпл заключила, что кустистые брови принадлежат профессору Уэнстеду, а нервный иностранец является мистером Каспаром.

Ей сразу захотелось узнать, какие проблемы они обсуждают с подобным воодушевлением, однако торопливая речь мистера Каспара не допускала ни малейшего понимания.

Находившееся перед ними сиденье занимала еще одна женщина примерно шестидесяти лет, высокая, скорее всего уже зашедшая на седьмой десяток, однако заметная в любой толпе. Она по-прежнему оставалась привлекательной. Темные, с проседью кудри окружали ее голову, несколько отступив от прекрасно вылепленного лба. Говорила она четким, низким и прямо-таки режущим голосом. Бесспорно, личность, подумала мисс Марпл. Персона! Да, эта женщина, безусловно, была персоной. «Похожа, – решила мисс Марпл про себя, – на Эмилию Уолдрон».

Дама Эмилия Уолдрон руководила одним из оксфордских колледжей и была известным ученым; мисс Марпл однажды познакомилась с ней в обществе своего племянника и навсегда запомнила эту особу.

Она продолжила изучать пассажиров. Среди них были две семейные пары. Сперва американцы средних лет – дружелюбная и разговорчивая жена и кроткий, со всем согласный муж; эти двое были явными путешественниками и любителями зрелищ. Еще была английская семейная пара того же возраста, которую мисс Марпл без всяких колебаний определила как отставного военного с супругой. Судя по списку, это были полковник Уокер и его супруга.

На следующем за ней сиденье располагался высокий и сухощавый мужчина, обладавший в высшей степени техническим словарем – очевидно, архитектор. Далее в автобусе располагались две путешествовавшие совместно леди. Они активно обсуждали брошюрку и пытались определить, какие именно развлечения припас для них тур. Одна из них была худощавой брюнеткой, другая – крепкого сложения блондинкой, причем лицо последней показалось мисс Марпл знакомым. Оставалось только понять, где она видела или встречала эту женщину. Впрочем, обстоятельства не торопились появляться из памяти. Возможно, они просто встречались на каком-нибудь там званом ужине с коктейлями в руках, а может, сидели напротив в поезде. В ней явно не было ничего особенного, достойного запоминания.

Теперь оставался лишь один еще не оцененный ею пассажир – молодой человек лет примерно девятнадцати-двадцати. Одет он был согласно полу и возрасту: черные в обтяжку джинсы, фиолетовый свитер со стоячим воротником, голову его венчала необычайно пышная копна непокорных черных волос. Он не без интереса поглядывал на племянницу властной женщины, и племянница эта, как показалось мисс Марпл, также с интересом посматривала на него. При явном численном превосходстве старых перечниц и просто женщин средних лет в автобусе оказалось всего двое молодых людей.

Отобедать они остановились в приятном отеле возле реки, и дневная экскурсия была посвящена Бленхейму[7]. Мисс Марпл уже дважды бывала здесь и потому, позаботившись о своих ногах, ограничила посещение самого дворца и в основном наслаждалась садами и пейзажами.

К тому времени, когда туристы явились в отель, в котором им предстояло провести ночь, они уже перезнакомились друг с другом. Деловитая миссис Сэндберн, нисколько не утомленная своими обязанностями во время дневной экскурсии, прекрасно справлялась со своей ролью и организовывала небольшие группы, присоединяя то к одной из них, то к другой того, кто мог показаться забытым, примерно со следующими словами: «Позвольте полковнику Уокеру рассказать вам про свой сад. У него такая замечательная коллекция фуксий».

Подобные сентенции помогали ей сблизить людей.

Теперь мисс Марпл могла дать имена всем спутникам. Густые, кустистые брови, как она и думала, принадлежали профессору Уэнстеду, a иностранцем был мистер Каспар. Властная женщина оказалась миссис Ризли-Портер, племянница ее носила имя Джоанна Кроуфорд. Лохматый молодой человек был Эмлином Прайсом, и они с Джоанной Кроуфорд как раз как будто бы находились в процессе обнаружения того, что имеют некоторые общие взгляды на экономику, искусство, политику, а также располагают общими антипатиями.

Двух самых старших дам мисс Марпл без труда отнесла к категории старых перечниц. Они блаженно беседовали об артрите, ревматизме, диетах, новых докторах, а также о лекарствах, профессиональных и патентованных, и зельях старых знахарок, помогавших там, где не могли помочь первые. Еще они говорили о многих турах, которые совершили по примечательным местам Европы; об отелях и туристических агентствах, и, наконец, о графстве Сомерсет, где жили мисс Ламли и мисс Бентам и где приличного садовника – вы не поверите – просто невозможно найти.

Две путешествующие совместно леди средних лет оказались мисс Кук и мисс Барроу. Мисс Марпл никак не могла избавиться от ощущения, что встречала одну из них – светловолосую мисс Кук, – однако по-прежнему не могла припомнить, где именно. Возможно, ей это только мнится. Но мнится или нет, однако она также ощущала, что мисс Барроу и мисс Кук как бы избегают ее. Они всякий раз старались отойти подальше, заметив ее приближение. Впрочем, это, конечно, могло быть плодом ее воображения.

Пятнадцать человек, среди которых по крайней мере один обладает определенной значимостью для нее. Тем же вечером в непринужденном разговоре мисс Марпл помянула имя мистера Рэфьела, чтобы определить возможную реакцию. Таковой не последовало.

Симпатичная женщина была определена ею как мисс Элизабет Темпл, бывшая директриса знаменитой женской школы. Никто не производил на мисс Марпл впечатления возможного убийцы, разве что за исключением мистера Каспара – безусловно, на почве национальных предрассудков. Худощавый молодой человек, Ричард Джеймсон, действительно оказался архитектором.

– Быть может, завтрашний день окажется для меня более удачным, – сказала себе мисс Марпл.

Мисс Марпл отправилась в постель определенно усталой. Экскурсии – дело приятное, но утомительное, и одновременное изучение пятнадцати или шестнадцати персон на предмет, кто из них может оказаться убийцей, еще более усложняет ситуацию.

Занятие это выглядело настолько нереальным, что никто, по мнению мисс Марпл, не мог бы воспринять его с какой-то долей серьезности. Все эти люди казались обычными и хорошими – из тех, кто ездит в круизы, туры и так далее. Однако она еще раз пробежала взглядом список пассажиров автобуса и сделала несколько коротких пометок в своей записной книжке.

Миссис Ризли-Портер? Свободна от подозрений. Слишком общительна и эгоцентрична.

Племянница, Джоанна Кроуфорд? То же самое? Но очень деловая особа.

Впрочем, миссис Ризли-Портер, однако, могла располагать некоего рода информацией, способной оказаться имеющей отношение к делу. Следует сохранять приличные отношения с миссис Ризли-Портер.

Мисс Элизабет Темпл? Личность. Интересная личность. Но не похожа ни на одного из известных мисс Марпл убийц.

– По правде говоря, – сказала себе мисс Марпл, – она буквально излучает искренность и прямоту. А если и совершила убийство, то только встреченное всеобщим одобрением. По благородной причине или по причине, почему-то показавшейся ей благородной…

Впрочем, эта мысль также не устроила ее. Мисс Темпл, по ее мнению, всегда знает, что делает и по какой причине, и не позволит себе глупого благородства в отношении к обыкновенному злу.

– Тем не менее, – сказала себе мисс Марпл, – она что-то собой представляет и может – может – оказаться той личностью, с которой хотел свести меня мистер Рэфьел.

Она занесла плоды этих размышлений на правую сторону своего блокнота. А потом переменила точку зрения. Она искала возможного убийцу… как насчет вероятной жертвы? Кто может стать таковой? Похоже, что никто. Разве что миссис Ризли-Портер… богатая… неприятная. Деловая племянница может стать наследницей. И вместе с анархичным с виду Эмлином Прайсом может заняться борьбой с обретенным капиталом. Не слишком блестящая мысль, однако обнаружить другого возможного убийцу не представлялось возможным.

Профессор Уэнстед? Интересный человек, в этом нельзя было усомниться. Приятный к тому же. Ученый или медик? Пока непонятно, однако скорее всего ученый. Сама мисс Марпл не имела никакого представления о науке, однако такой вариант казался ей наиболее подходящим.

Мистер и миссис Батлер? Она решила, что нет. Хорошие американцы. Никаких связей с Вест-Индией или с кем-то, знакомым ей. Нет, едва ли Батлеры могут что-либо означать.

Ричард Джеймсон, тощий архитектор? Мисс Марпл сочла, что архитектура не имеет отношения к делу, хотя исключить возможную связь полностью было невозможно. Быть может, нора священника?[8] В одном из зданий, которые им предстояло посетить, могла обнаружиться нора священника со скелетом в ней. И мистер Джеймсон, будучи архитектором, способен понять, где она находится. Он может помочь ей обнаружить это тайное укрытие, или же она сама поможет ему в этом, и там они обнаружат тело.

– Боже мой, – произнесла мисс Марпл, – какая чушь просится мне в голову, а потом – на язык…

Мисс Кук и мисс Барроу? Ничем не примечательная пара. И все же одну из них она когда-то встречала. По меньшей мере видела эту мисс… Ладно, оставим ее на потом, решила она.

Полковник и миссис Уокер? Милые люди. Он – отставной военный. Служил в основном за границей. С ними приятно поговорить, однако едва ли в них найдется что-то полезное для нее.

Мисс Бентам и мисс Ламли? Пожилые перечницы. Не преступницы, но в качестве перечниц бесспорные сплетницы и потому могут располагать какой-то полезной информацией или способны сделать важное замечание, даже если речь пойдет об артрите, ревматизме или патентованных снадобьях.

Мистер Каспар? Пожалуй, опасен. Легко возбудим. Его нельзя исключать из списков.

Эмлин Прайс? Возможно, студент. Студенты необузданны и склонны к насилию. Но неужели мистер Рэфьел пошлет ее выслеживать студента? Ну, это будет зависеть о того, что студент сделал, хочет сделать и уже делает. Не исключено, что этот тип – убежденный анархист.

– O боже, – промолвила мисс Марпл, внезапно покоряясь усталости. – Пора спать.

Ноги ее болели, спина ныла, а умственные реакции были далеки от лучшего состояния. Уснула она немедленно. И сон ее украсили несколько сновидений.

В одном из них кустистые брови профессора Уэнстеда свалились с его лица, поскольку были не его собственными, а фальшивыми. Проснувшись, мисс Марпл была готова решить, что, как это нередко случается со снами, сновидение разрешило все вопросы.

«Конечно, конечно же! – подумала она. – Фальшивые брови являются ключом ко всей ситуации. Он и есть преступник».

Но, увы, в тот же самый момент ее осенило, что ничего еще не решено. Отпавшие брови профессора Уэнстеда никак не могли иметь какое-то отношение к делу.

К несчастью, сон куда-то улетучился, и мисс Марпл решительным движением села в постели. Немного погодя, вздохнув и надев халат, перебралась из постели в высокое кресло, достала из чемодана блокнот побольше и приступила к работе.

«Затеянное мной предприятие, – писала она, – безусловно, связано с преступлением какого-то рода. Мистер Рэфьел явным образом указал на это в своем письме. Он написал, что у меня есть чувство справедливости, подразумевающее дар ощущать преступление. Итак, речь идет о преступлении, и это, безусловно, не шпионаж, мошенничество или грабеж, поскольку мне никогда не приводилось сталкиваться с такими делами, я не разбираюсь в них и не имею должной квалификации. Мистер Рэфьел знал обо мне только то, что сумел выяснить за время, проведенное совместно на Сент-Оноре. Там нам пришлось иметь дело с убийством. Попавшие в газеты убийства никогда не привлекали к себе мое внимание. Я никогда не читала книг по криминологии как таковой и не проявляла интереса к подобным вещам. Просто случилось так, что я оказывалась возле убийств много чаще, чем это следует нормальному человеку. Мое внимание всегда привлекали убийства, обстоятельства которых задевали моих друзей и знакомых. Подобные любопытные совпадения и связи с конкретными темами действительно случаются в жизни людей. Одна из моих тетушек, насколько я помню, пять раз пережила кораблекрушение, а одна из моих приятельниц обнаруживала такую склонность к автомобильным авариям, что некоторые из ее подруг отказывались садиться вместе с нею в такси. Она побывала в четырех авариях с участием такси, в трех – с другими автомобилями и в двух железнодорожных крушениях. Некоторые люди, похоже, попадают в сходные ситуации без определенной причины. Неприятно писать подобные вещи, однако выходит, что убийства любят происходить в непосредственной близости от меня, хотя, слава богу, я не являюсь пострадавшей в них стороной».