Я себя чувствую, но плохо.
Я быстренько натянула джинсы и футболку, взяла сумочку (на самом деле это вовсе не сумочка, а здоровенная сумень, где можно найти все, начиная от иголки и ниток и заканчивая наушниками для плеера).
Выйдя на улицу, я увидела моих новых знакомых в машине с синими номерами. Я без слов забралась на заднее сиденье, и автомобиль легко тронулся с места.
Минут через двадцать мне стало понятно, куда мы едем. «Только не туда», – пронеслось у меня в голове – слишком много неприятных воспоминаний было связано с этим местом. Примерно год назад случилось несчастье: были убиты моя лучшая подруга Алиса Солонова и ее мама – и мне самой пришлось взяться за расследование этого преступления. Тогда же я познакомилась с Мишей, Лилиным двоюродным братом, который приехал в Москву поступать в университет. Из-за ужасных событий, связанных с Алисой, мне приходилось появляться в этом отвратительном месте пару раз. В принципе там было не так уж плохо, меня даже укладывали на старенький диванчик, который давно уже нужно было сдать в музей древностей. Единственная причина, по которой я не хочу снова оказываться в кабинете с сырыми потолками, – это мерзкий тип Данила Александрович Курчаков. И тот факт, что в том же кабинете обитает премилый Илья Павлович Артемьев, никак меня не утешает.
Машина подъехала к ненавистному зданию Управления внутренних дел. Я тихо вздохнула.
– Выходите, гражданка, – галантно открыл дверь полицейский помоложе.
Чего это с ним? Луна спала, и он из оборотня опять превратился в человека? Лучше не будем про оборотней…
– Спасибо, – кивнула я и нехотя вылезла из машины.
– Мы к Курчакову со свидетельницей, – сказал тот, что постарше, протягивая дежурному пропуск.
Дальше начались нескончаемые коридоры. И хотя я была здесь минимум четыре раза, все равно не смогла бы самостоятельно найти нужную дверь. Наверное, в этом есть тонкий расчет: побывавший в здании враг заблудится и умрет с голоду. А новым служащим в первую очередь выдают карту и пособие «Как правильно и быстро найти туалет».
Через пару минут мы наконец-то достигли пункта назначения. Меня попросили подождать перед знакомой дверью с облупившейся краской.
– Данил Саныч, – просунулся в дверь один из моих конвоиров, – мы соседку Давыдовой привезли.
Не успела я оглянуться, как меня впихнули в кабинет и захлопнули дверь. Я осмотрелась. Со времени моего последнего визита ничего не изменилось: в одном углу стоял старый перекошенный диванчик, потолок был покрыт пятнами сырости, у окна стоял милый Илья Павлович, а в другом углу за бумагами восседал хорошо знакомый мне мерзкий тип.
Через секунду он отвлекся от дел и удостоил меня своим бесценным вниманием.
– Боже мой, – ехидно возвестил Курчаков, – кого я вижу? Ксения Романовна?
Я кисло улыбнулась.
– А я смотрю, фамилия и адрес знакомые, можно сказать, до боли!
– Надеюсь, до невыносимой боли, – ответила я, присаживаясь на почти что родной диванчик.
– Здравствуйте, – улыбнулся Артемьев.
Я кивнула в ответ.
– Ну так начинайте, – обратился ко мне Курчаков.
– Что начинать? – не поняла я.
– Рассказывать, где вы последний раз видели Давыдову Лилию Витальевну и что вы делали вчера, то есть пятнадцатого июля.
– Последний раз Лилю я видела позавчера, – не задумываясь, ответила я, – она собиралась на свидание. Ушла часов в шесть. Вот и все.
– Что «все»? – переспросил Курчаков.
– Все, больше Лиля дома не появлялась, – разъяснила я.
– Вы уверены? – поинтересовался Илья Павлович с подоконника.
– Если бы вы жили с Лилей, вы бы тоже были в этом уверены. Во-первых, вчера я всего на пару часов покидала квартиру – ходила в магазин, а во-вторых, о Лилином появлении обычно говорит многое.
– Например? – прищурил глаза Данила Александрович.
– Немытая посуда, разбросанная обувь, невыключенный свет в ванной…
– Понятно, – прервал меня мерзкий тип, – ну а про того, с кем она встречалась, вы что-нибудь знаете?
Диванчик недовольно заскрипел, когда я попыталась устроиться на нем поудобнее.
– Зовут его Кирилл, если не ошибаюсь, Ионов. Он бизнесмен, полагаю, довольно удачливый, раз Лиля им заинтересовалась. Они встречаются уже больше трех месяцев. Вместе ездили в Грецию. Что еще сказать? – Я пожала плечами. – Вроде все. А почему вы сказали «встречались» – в прошедшем времени? Они что, расстались?
Мерзкий тип протянул мне какую-то бумагу.
– Потому что муж и жена не могут встречаться по определению, – учтиво объяснил мне Курчаков.
Я привстала с диванчика и взяла документ.
Свидетельство о браке. Лилия Витальевна Давыдова и Кирилл Юрьевич Ионов заключили брак 14 июля 2004 года. Я бухнулась на диван, почувствовав, как его хилые ножки разъехались в стороны.
– Поосторожней с казенной мебелью, – ткнул в меня карандашом мерзкий тип.
– Но как же так? – промямлила я. – Лиля вышла замуж?
– Разве она этого не планировала? – удивился Курчаков.
– Она ни разу, – я помотала головой, – не говорила мне об этом.
– Может быть, для Давыдовой это было не так уж важно? – предположил Илья Павлович, теребя в руках скрепку.
– Нет! – Я замахала руками. – Для Лили ничего не может быть важнее свадьбы, она мечтала о ней днями и ночами!
– Тогда как вы можете это объяснить? – громко спросил меня Курчаков, роясь в бумагах.
– Никак, – прошептала я, – может быть, тем вечером она даже не знала, что будет выходить замуж.
– Ксения Романовна, вы не находите, что это немного… – Артемьев замялся, – …глупое предположение.
Я попыталась восстановить в памяти позавчерашний вечер:
– Лиля сказала: «Кирилл попросил меня одеться покрасивее… потому что сегодня вечером будет что-то особенное».
– «Покрасивее», значит? – усмехнулся мерзкий тип.
– Вот вам пожалуйста, – сказал Артемьев, приподняв брови.
– Чего «вот»? Поездка в Грецию – это что-то особенное, покупка плазменного телевизора – тоже, но вот свадьба – это не просто «что-то особенное», это событие века! Она бы мне сказала! Да она бы дала объявление по телевизору, если бы собиралась выйти замуж! – возразила я.
– А она не собиралась? – удивился Курчаков. – Вы говорили Давыдова и Ионов больше трех месяцев встречались.
– Ну да, – я замялась, – но у Лили столько этих Кириллов было… Честно говоря, я всегда удивлялась, как она в своих любовниках не путается.
– То есть замуж она не хотела, – резюмировал Артемьев.
– Нет, ну как же, она, конечно, рассчитывала…
– Рассчитывала? – прищурился мерзкий тип.
Я глубоко вздохнула и сложила руки на груди.
– В общем и целом, – медленно произнесла я, – я больше ничего не скажу, пока не узнаю, в чем, собственно, дело, почему меня разбудили в восемь утра в мои законные каникулы и притащили в это гостеприимное место!
Артемьев посмотрел на меня сочувственно. Курчаков отложил свои бумаги и, сцепив руки замком, положил их на стол.
– Лилия Витальевна Давыдова, гражданка Российской Федерации, студентка пятого курса Московского государственного университета, 1994 года рождения, – спокойно начал Данила Александрович, – обвиняется в убийстве Кирилла Юрьевича Ионова, 1977 года рождения.
Я открыла рот и замерла.
– По нашему предположению, убийство произошло четырнадцатого июля, около одиннадцати часов вечера. Труп Ионова был найден за городом, на берегу речки Майха.
– Где? – машинально переспросила я.
– Мало кто знает, – вмешался Артемьев, – есть под Москвой такая речушка под названием Майха. Она неглубокая, почти что ручей. Но само место очень красивое, – Илья Павлович воодушевился, – и комаров вообще нет! А самое интересное, что если взобраться на ближайший холм, то можно…
– Илья, – недовольно перебил мерзкий тип. – Труп был найден 15 июля утром. Местные ребятки пришли головастиков погонять и увидели в воде что-то странное… Опознали Ионова быстро, у убитого был при себе паспорт.
Я честно пыталась переварить услышанное.
– Машина – джип «Чероки» 2010 года выпуска – была найдена недалеко от трупа, буквально в трех метрах, – не останавливался Курчаков, – но самое интересное лежало в бардачке!
– Что? – машинально спросила я.
– Свидетельство о браке, – сообщил мерзкий тип. – Но и это еще не все.
Я молча ждала продолжения.
– Завещание Ионова было переделано.
– Переделано? – Я не совсем поняла, при чем здесь это. – И что?
– И то, – саркастически заметил гадкий тип, – в столе Кирилла Юрьевича было найдено завещание. Переписанное. Ионов позвонил своему нотариусу и попросил его переделать документ. Теперь все имущество и средства – немалые, между прочим, богатства! – после смерти бизнесмена отходили одному человеку. Раз уж вы у нас такая башковитая, так наверняка уже успели догадаться, кому именно. Только бумага эта не была подписана – ни нотариусом, ни самим Ионовым.
Я откинулась на спинку диванчика, и он опять издал пронзительный треск.
– А как он… ну как он… – я никак не могла произнести этого вслух, – как Кирилл был убит?
– Выстрелом из пистолета. В лоб, – спокойно ответил мне Илья Павлович. – Что самое примечательное: у Ионова имелось оружие. В доме хранилось, в личном кабинете бизнесмена. Как вы догадываетесь, после убийства пистолета в доме не нашли.
– Ионов возил Давыдову к себе домой? – резко спросил мерзкий тип.
– Кажется, да, – я потерла лоб, пытаясь припомнить детали, – один раз, по-моему. Недели две назад…
– Понятно, – протянул Данила Александрович.
И чего это ему понятно? Мне вот, например, ничего не понятно.
– Как вы ее нашли? – спросила я, имея в виду мою подругу.
– К счастью, мы еще не потеряли остатки здравого смысла, если вы об этом, – съязвил Курчаков, – в свидетельстве указан номер загса. Позвонили, спросили, нам сообщили адрес прописки. Явились домой, узнали, что дома не живет, а снимает квартиру. Не одна.
– Понимаете, – вежливо произнес Артемьев, – местонахождение Лилии Витальевны – чрезвычайно важный вопрос. Она ведь может быть свидетельницей убийства.
– Или соучастницей. Или убийцей, – тихо добавил мерзкий тип.
Я оторопела.
– Минуточку, – я подняла указательный палец вверх, – вы думаете, Лиля убила Кирилла? Зачем? – Я сама не заметила, как перешла на крик.
– Не орать в офисе! – опять услышала я знакомую фразу от мерзкого типа. – Конечно, думаем! Убила богатого мужа, сбежала с места убийства, нашла хорошего адвоката, получила большие деньги. Что здесь непонятного?
– Так ведь завещание не было подписано! Вы же сами сказали! Какой тогда смысл?
– Ну, это мы знаем, что Ионов не поставил свою подпись, – парировал Данила Александрович, хмуро взирая на меня, – а своей невесте он, возможно, сказал другое. Ну не успел человек расписаться! А супруга-то, любящая и прекрасная, думает, что теперь она законная наследница миллионов…
– Нам пришлось дать ориентировку на Давыдову в федеральный розыск, – вставил Илья Павлович.
– Ионов же бизнесмен! – опять закричала я, негодуя от полицейских способов раскрытия преступлений. – У него наверняка на каждом углу по врагу. А партнер? У Ионова был партнер по бизнесу? Был?
– Ну, был, – пессимистично ответил мерзкий тип.
Я подпрыгнула на месте:
– Ну, так поговорите с ним, установите контакты Ионова за последние несколько недель…
– Нет, ну посмотрите на нее! – изумленно сказал Курчаков. – «Поговорите, установите контакты» – ты из какого фильма слов таких нахваталась?
– Это же ваша работа, – я попыталась упрекнуть доблестных стражей порядка, – если вы этого не сделаете, то кто же?
– Уж конечно, не вы! – скривился мерзкий тип и указал ручкой на дверь. – До свидания, госпожа Радужная.
Я не сдвинулась с места.
– Ксения Романовна, – сказал Артемьев, – спасибо, что пришли и посильно нам помогли. Очень вас просим сообщить нам, если Давыдова вступит с вами в контакт.
– Да, – рявкнул Курчаков и повторил свой жест, – очень просим!
Я медленно поднялась с диванчика и направилась к двери, за которой меня ожидал молодой полицейский с диким блеском в глазах. Меня вывели на белый свет, и я направилась к ближайшей станции метро. Часы показывали десятый час, а я понятия не имела, что делать дальше. Войдя в вагон, я села и задумалась. Где Лиля? Почему она исчезла? Куда? Почему подруга вышла замуж и ничего мне не сказала?
Минуточку! Я заерзала на сиденье. Может быть, только одна я осталась в неведении, а Лилины родители все знают? Нужно пересаживаться на другую ветку и ехать к Валентине Георгиевне и Виталию Александровичу. Возможно, они смогут объяснить мне, что произошло. Потому что я ничегошеньки не понимаю.