Шаэ начала привыкать к новой квартире в Северном Сотто. Превращая ее в настоящий дом, она чувствовала себя полезной, хотя и не знала, чем дальше займется в плане работы, но это занятие вселяло в нее уверенность, что все получится, она сможет жить в Жанлуне, рядом с семьей, но все же независимо. Шаэ купила симпатичную, но простую мебель и всякие необходимые мелочи и снова привыкла готовить на одного. Она исследовала квартал рядом с домом и с удовольствием обнаружила множество магазинов, торгующих буквально всем – от сумок известных марок до зловонных травяных порошков, а также несколько ресторанчиков – от устричных баров до ночных лапшичных.
Более фешенебельный, чем переполненная и неприбранная Деревня Сотто, Северный Сотто был облагороженным модным районом, в нем жили в основном молодые профессионалы, художники и приличное число иностранцев-экспатов. Шаэ могла носить смелые цвета и яркие юбки из эспенского гардероба и не выглядеть неуместно, а наоборот – модно и стильно. Это было самое космополитичное место Жанлуна.
И все же, хотя незнакомый с местными нравами турист мог этого и не заметить, Шаэ со всей очевидностью понимала, что клан правит здесь так же твердо, как и в других районах. Она замечала белые фонари в окнах – настоящие или вырезанные из дешевой бумаги силуэты. И неоднократно проходила мимо одного, двух, а то и трех людей Хило. Без нефрита она не Чуяла их ауры, но их легко было узнать: крепкие и мускулистые парни, а порой и девушки, хорошо одетые, иногда с ножами и саблями, и почти всегда нефрит выставлен напоказ. Большинство прохожих спешили мимо, не желая привлекать ненужное внимание. Шаэ поступала так же, хотя и по другим причинам.
Ее соседями были пара двадцати с чем-то лет, выглядели они как работники Финансового квартала (у девушки имелась крохотная собачонка, размером и внешним видом напоминающая раскормленную крысу); одинокая женщина средних лет, вечно приглашающая своих одиноких подружек того же возраста выпить вина и поиграть в шумные карточные игры; и молодой человек, похожий на студента, въехавший в квартиру дальше по коридору недели через две после нее. Он часто приходил и уходил, и после того как они несколько раз кивнули друг другу в коридоре или на лестнице, Шаэ решила, что нужно представиться. Но она колебалась. Стоит произнести фамилию Коул, и чудесная анонимность закончится.
Она твердила себе, что глупо позволять подобным вещам мешать ее знакомствам с людьми. Когда она увидела соседа в следующий раз, они одновременно покидали здание.
– Я постоянно вас вижу, но не знаю, как вас зовут, – улыбнулась она.
– А? – немного смущенно отозвался он. Потом дернул плечами и прикоснулся ко лбу в неформальном приветствии. – Меня зовут Цун Юденрю.
Шаэ повторила его жест.
– А меня Шаэ.
Цун Ю поднял брови. Щеки Шаэ заполыхали. Она хотела назвать полное имя, но почему-то с языка слетело только уменьшительное личное. Боги. Наверное, он решил, что она бесстыдно флиртует. Цун был привлекателен, хотя и моложе ее, и всегда носил одну и ту же обтягивающую шапку, как у преступников, но не в этом дело. Ей просто не были нужны новые отношения.
– Приятно познакомиться, господин Цун, – сказала Шаэ подчеркнуто официальным тоном, со скрытой досадой на то, что она устроила светопреставление из обычной встречи. – Тогда… скоро увидимся.
Ей все-таки удалось выкрутиться, она легко улыбнулась и без спешки зашагала по улице, как будто с самого начала задумала выставить себя дурой.
Решив заняться поисками работы, она отправилась в городскую библиотеку и внимательно изучила бизнес-справочники Жанлуна, записывая названия и адреса заинтересовавших ее компаний в пружинный блокнот. Через пару часов ее начало раздражать, как и в случае с поисками квартиры, насколько же это медленный и неэффективный процесс. Равнинные контролировали предприятия во многих отраслях, некоторыми владели напрямую, но по большей части через покровительство и платящих дань Фонарщиков. Несколько звонков нужным людям, и она избавлена от беготни. Шаэ задумалась, действительно ли ее желание обойтись без помощи семьи того стоит, или это просто гордость на грани идиотизма.
Она знала, каким будет мнение Хило. И упрямо читала еще полчаса, пока не покинула библиотеку, не зная толком – то ли она зря потеряла время, то ли провела его с пользой. По пути домой она купила пишущую машинку, чтобы обновить свое резюме. Она провела в квартире не больше двадцати минут, когда раздался стук в дверь.
Шаэ открыла и увидела стоящего в коридоре Лана.
– Можно войти? – любезно спросил он.
Она была так поражена, что ничего не сказала, просто придержала дверь, чтобы он вошел. Лан шагнул в квартиру, оставив двух телохранителей ждать снаружи, и закрыл за собой дверь. Некоторое время он с любопытством оглядывал комнату. Шаэ охватило глубокое смущение. Насколько жалким ему покажется это место, насколько бедным и недостойным жильем для члена семьи Коул. Шаэ скрестила руки на груди и села на жесткий новый диван, заняв оборону, хотя Лан еще не произнес ни слова. Если бы здесь был Хило, а не Лан, он бы расхаживал по квартире и ко всему прикасался. «Милое местечко, – сказал бы Хило, пожимая плечами и улыбаясь, как человек, умиляющийся на капризного ребенка, настаивающего на том, что будет спать на улице. – Тебе здесь нравится, Шаэ? Пока что нравится, надо полагать».
– У тебя есть что-нибудь попить? – спросил Лан. – На улице по-прежнему жара.
Он двинулся к маленькой кухоньке, но Шаэ прыжком поднялась и сказала:
– Прости, позволь мне, я принесу. Мне следовало предложить, но ты… застал меня врасплох.
Она поспешила мимо него на кухню, в любом случае вмещающую только одного человека, и достала из холодильника графин холодного чая с пряностями и перцем. Она налила полный стакан, по-быстрому разложила на тарелке кунжутное печенье и жареные орехи и принесла в комнату.
Лан с улыбкой взял стакан, как будто извиняясь за то, что доставил беспокойство, а потом усадил ее обратно на диван и сел рядом, поерзав на слишком твердых новых подушках.
– Все… хорошо? – спросила Шаэ. Она никак не могла понять, почему Лан пришел сам, а не вызвал ее в дом Коулов.
– Мне что, нужен предлог, чтобы повидаться с сестрой? – сурово спросил Лан.
Когда Шаэ замерла в ответ на явный упрек, он подмигнул, показывая, что шутит, и этот жест был одновременно таким расслабленным и все же удивительным образом показывал власть Лана как Колосса, что Шаэ рассмеялась.
Лан ополовинил стакан и повернулся к ней с более серьезным выражением лица.
– Я здесь не просто так, Шаэ. – Он явно выбирал слова. – У меня есть сомнения, что Дору говорит все, что мне следует знать. Трудно найти более закаленного Шелеста, и ты знаешь, как он близок с дедушкой. Но он кое-что сказал, всякие мелочи, но это заставляет меня думать, что я не могу на него полностью полагаться.