Утро началось тише, чем обычно.
Без криков во сне.
Без тьмы, режущей изнутри.
Я проснулась не от того липкого ужаса, который так часто выдирал меня из сна, а от мягкого, почти странного ощущения тепла – словно тело ещё помнило объятие, которого на самом деле не было. Я какое-то время просто лежала, глядя в потолок, слушая, как тихо тикают часы на тумбочке, и пыталась понять, что именно меня разбудило.
И вспыхнуло.
Не картинкой – ощущением.
Руки. Мужские. Тёплые, крепкие, сжимающие талию. Тяжесть сильного тела за спиной. Медленное, спокойное дыхание у шеи. Та самая уверенность в этом объятии, когда внутри становится так спокойно, что кажется: можно перестать держать мир на плечах, он сам как-нибудь справится.
Я зажмурилась и тихо, почти смешливо выдохнула.
Сон.
Это был всего лишь сон.
Но впервые с тех пор, как я очнулась после комы, он не был кошмаром. Не было ни крика, ни удара, ни того обрывочного ужаса, от которого сердце уходило в пятки. Только тепло. Только руки. Только ощущение, что меня держат так, словно я – что-то важное.
– Прекрасно, – пробормотала я, переворачиваясь на бок. – Теперь ещё и это.
Встала не сразу. Посидела на краю кровати, опустив ноги на холодный пол, и улыбнулась самой себе – чуть иронично.
Неужели это всё… из-за него?
Мужчина в идеально сидящем костюме, с тем самым взглядом, от которого у меня дрожали пальцы. Мужчина, которого я знаю… как его зовут. Как звучит его голос. Как смотрят его глаза. Как ложится его рукопожатие на кожу. И всё.
Одна короткая встреча. Пятно от кофе. Пара фраз.
И мой мозг уже дорисовал остальное.
– Алиса, тебе определённо не хватает мужчины, – вздохнула я, поднимаясь. – Раз уж твоя психика выдала такое после тридцати секунд разговора.
Пока я стояла под душем, тёплая вода стекала по коже, а мысли упрямо возвращались к тому, как он сказал моё имя. Как держал мою руку чуть дольше, чем нужно. Как смотрел – не просто на меня, а словно внутрь.
Я поймала себя на том, что повторяю про себя: «Арид» – и тут же поморщилась.
Нет.
Остановись.
Это просто мужчина. Очень видный мужчина, да. Так, что даже Мария чуть не умерла эмоционально. Но всё равно – обычный человек. С костюмом, шармом и уверенностью. А то, что мне приснились чьи-то руки… ну, это не конкретно его руки. Это… просто мозг решил напомнить, что я не робот.
От этой мысли стало немного легче. И в то же время – страннее.
Я оделась чуть внимательнее, чем обычно – не специально, просто руки сами потянулись к платью, в котором я чувствовала себя женственнее: мягкая ткань, подчёркнутая талия, легкий, ненавязчивый вырез. Волосы собрала, но оставила пару прядей распущенными, чуть подчёркивая лицо.
Поймала своё отражение в зеркале в прихожей, задержалась на секунду и усмехнулась:
– А если я вообще больше никогда его не увижу? – тихо сказала я себе, качнув головой. – И кого я тут собираюсь впечатлять… цветы в магазине?
Мысль оказалась такой здравой, что я сама же над собой рассмеялась.
На кухне Вера оставила мне записку и контейнер с запеканкой – ей надо было в супермаркет и по делам. Я выпила кофе, надела лёгкую куртку и вышла из дома.
Утренний воздух был свежим, прохладным, но не колючим. Я шла по уже знакомому маршруту, слушая, как город просыпается. Филадельфия за эти месяцы стала не только декорацией, а чем-то вроде мягкого фона, на котором играла моя новая жизнь. Машины, перекличка сигналов, запах кофе из уличных точек, смех двух студенток позади, чей-то быстрый шаг – всё это было… правильным.
И где-то между одним кварталом и другим мысли снова вернулись к ночному сну.
Неужели это правда из-за него?
Из-за этого странного, властного мужского «я уже решил» и «это не последняя наша встреча»?
Я вспомнила, как его пальцы сомкнулись на моей ладони. Как под кожей пробежала горячая искра. Как внутри что-то откликнулось – слишком живо, слишком остро, как для человека, который два года не был в реальности.
Я вздохнула, покачав головой.
Конечно, на меня это подействовало.
Я не слепая. Не мёртвая. Не сделанная из льда.
Он был… красив.
Сильный.
Опасно спокойный.
И с таким взглядом, от которого, кажется, вянут не только цветы, но и чужие принципы.
И всё равно мысль о том, что после одной встречи мой мозг уже создаёт объятия во сне, показалась настолько абсурдной, что я невольно улыбнулась шире.
– Алиса, тебе пора серьёзно подумать о личной жизни, – пробормотала я вполголоса. – Иначе скоро будешь влюбляться в тех, кто просто спросил дорогу.
От этой фразы мне стало неожиданно легко. Смешно.
Я поймала себя на том, что иду чуть быстрее, что внутри стало светлее, что день кажется обещающим. Даже если я никогда его больше не увижу – эта встреча уже стала маленьким, странным, но тёплым толчком. Как напоминание: я живая женщина. Я всё ещё могу реагировать. Я всё ещё могу хотеть.
Когда до моего магазина осталось всего несколько шагов, я уже мысленно переключалась на список заказов на сегодня. Вспоминала, кто должен зайти, сколько свадебных композиций нужно подготовить к выходным, и думала о том, не заказать ли новые сорта эустомы.
Я повернула за угол – и передо мной открылась знакомая стеклянная витрина “Lily & Bloom”.
Сначала я просто увидела отражение улицы.
Потом – контуры букетов, аккуратно выставленных по периметру.
Потом – силуэт.
Чужой.
Мужской.
Я остановилась, не доходя до двери, и взглянула внимательнее сквозь стекло.
Он стоял у стойки, развёрнутый вполоборота, широкие плечи под тёмным пиджаком казались ещё массивнее в мягком световом пятне. Одна рука лежала на прилавке, другая – в кармане. Профиль – резкий, знакомый. Линия подбородка, скулы, тот самый аккуратный изгиб губ, который больше намёк, чем улыбка.
Арид.
Он был здесь.
В моём магазине.
Снова.
Сердце дернулось так резко, что воздух на секунду застрял в горле.
Я не успела даже придумать, как нужно сейчас выглядеть, что сказать, как сделать вид, что мне всё равно.
Единственное, что смогла – сделать вдох.
И шаг к двери.
Когда я толкнула дверь магазина, меня сразу встретил привычный запах – свежих роз, влажной зелени, нотка эвкалипта. Обычно этот аромат мгновенно заземлял, возвращал в мой уютный, спокойный мир.
Но сегодня… он конкурировал с чем-то куда сильнее.
С взглядом.
Потому что Арид стоял посреди магазина так, будто он здесь был всегда. Плечи широкие, спина прямая, руки в карманах брюк, чёрный костюм под мягким светом витрины выглядел, как снятый из какого-то слишком дорогого фильма.
И он смотрел на меня.
Прямо.
Не мигая.
Так, будто за последние сутки это он, а не я, не спал.
У меня дрогнули колени – так явно, что я едва не почувствовала собственный пульс в них.
Я выдавила дыхание, заставила себя сделать шаг вперёд.
– Арид… – голос предательски охрип. – Я… удивлена тебя видеть.
На его губах появилась та самая улыбка – едва заметная, чуть кривая, опасно спокойная. Улыбка мужчины, который знает, что его появление произведёт эффект.
И который этого не скрывает.
– Я же говорил, – произнёс он медленно, уверенно, – что это не последняя наша встреча.
Сердце сорвалось с ритма.
Мария где-то за стеллажами замерла, как маленький разведчик, но я не смотрела в её сторону. Мой мир сейчас ограничивался одним человеком.
Арид сделал шаг ко мне – не быстро, но так, что расстояние стало ощутимым.
Теплее. Теснее.
– Я пришёл, чтобы выполнить обещание, – сказал он спокойным, уверенным голосом. – Тот самый кофе, что я тебе должен.
Я моргнула.
– Сейчас? – спросила я почти шёпотом, не понимая – то ли мне страшно, то ли слишком… волнительно.
– Если ты свободна, да, – произнёс он. – Но если нет… – его голос стал чуть ниже, – я могу зайти вечером.
Я почувствовала, как что-то внутри сжалось. Я почти не знала этого мужчину. Двадцать минут разговора. Случайная встреча. Пара взглядов.
И при этом… он словно держал меня уже в руках.
Я опустила глаза, пытаясь собраться.
– У меня много заказов, – тихо сказала я, чуть сжав пальцы. – Я… сегодня загружена.
Его улыбка стала глубже.
Не обиделся.
Не отступил.
Он посмотрел на меня так, будто видел насквозь.
– Тогда вечером, – спокойно произнёс он. – Я зайду за тобой.
– Вечером… – повторила я глухо, потому что мысли путались, как ленты в ветре. – Я не знаю…
– Алиса, – он слегка наклонил голову, и его взгляд стал теплее, но по-мужски настойчивым. – Это всего лишь кофе.
Пауза.
– Ну… максимум ужин – сказал он с лёгким, едва слышным смешком, который всё равно резанул меня током.
Он шутил.
Но в этой шутке была стальная линия решения.
Я поймала себя на том, что улыбаюсь – чуть, нерешительно, но искренне.
Да. Может быть, пора.
Пора перестать бояться всего вокруг. Пора хотя бы попытаться вернуть себе что-то… человеческое. Женское. Живое.
Пора жить.
Я подняла взгляд.
– Хорошо, – сказала я тихо. – Вечером… да. Я согласна.
Арид не двинулся.
Не улыбнулся широко.
Он просто смотрел – так, что по коже пробежало тепло.
– Во сколько ты будешь свободна? – спросил он.
– В семь, – прошептала я. – Думаю… к семи закончу.
– Значит, в семь, – подтвердил он, как решение, которое уже выполнено. – Я заеду за тобой.
– Я буду ждать, – сказала я, и голос дрогнул легче воздуха.
Он приблизился ещё на полшага – настолько, что я почувствовала его запах: холодный, мужской, насыщенный.
Его взгляд мягко скользнул по моим глазам, задержался на губах, потом снова поднялся.
И он произнёс тихо, так близко, что это прозвучало почти интимно:
– Я буду ждать сильнее.
Эта фраза прошла по моей коже горячей волной.
Он посмотрел на меня последний раз – длинно, в упор, как мужчина, который уже всё для себя решил, – развернулся и вышел.
Дверь тихо закрылась.
А я всё ещё стояла на месте, чувствуя, как сердце выбивает новый, незнакомый ритм:
Семь часов.
Он придёт.
За мной.
Эта мысль сидела внутри, как вибрация под кожей – тихая, но отчётливая, сердце уже заранее подстраивалось под новый ритм. Я стояла у рабочего стола, пытаясь собраться, когда сзади раздался резкий вздох-писк Марии – настолько громкий, что я едва не уронила ленту.
– О. Боже. ДА! – она схватилась за голову, словно увидела чудо. – Ты ЭТО сделала! Ты реально это сделала! Ты согласилась на ужин с мужчиной… – она подняла палец вверх, – и не просто мужчиной… а с таким мужчиною, что мои колени дрожат просто от воспоминаний о его голосе!
Я медленно обернулась.
– Мария… это всего лишь одна встреча.
– С этого, дорогуша, всё и начинается, – она подалась вперёд, как заговорщица. – Сначала кофе… потом ужин… потом страсть… потом секс, такой, что стены будут дрожать…
– Мария! – я подавилась воздухом, чувствуя, как щеки вспыхнули.
Она расхохоталась, довольная собой до неприличия.
– Ну что? Я только озвучила то, что вселенная уже запланировала! – Она покачала головой, хлопнув ладонями по стойке. – Ты даже не видишь, как ты светишься сейчас. Как если бы кто-то включил дополнительный светильник внутри тебя.
Я попыталась сдержать улыбку, но она всё равно прорвалась – тихая, настоящая.
– Хватит романтизировать, – выдохнула я, пытаясь вернуть голосу строгость, которой у меня уже не было. – Давай работать.
Мария одарила меня мягким, неожиданно тёплым взглядом.
– Я правда рада за тебя, Алиса. – Она сказала это без своего привычного пафоса, почти серьёзно. – Искренне. Знаешь… мне хочется верить, что он может оказаться тем самым. А если нет – пусть хотя бы станет тем, кто напомнит тебе, что ты живая. И что ты имеешь право на счастье. На интерес. На… тепло.
Моё сердце сделало тихий, тёплый толчок.
Я сглотнула и отвела взгляд, снова беря в руки стебель лилии.
– Давай работать, – повторила я чуть тише. – Иначе я точно с ума сойду до семи.
Мария улыбнулась так, словно знала больше, чем говорит.
И мы обе вернулись к делам…
Но внутри меня уже жило другое ожидание.
Вечер подкрался почти незаметно – стрелка часов тянулась к семи, а Мария собиралась так, словно готовилась к отъезду в другую страну.
– Всё, Алиса, я пошла! – она бросила в сумку планшет и накинула куртку. – И желаю тебе… всего. ВСЕ-ГО. От неприлично вкусного ужина до жаркого секса, чтоб ты завтра пришла и даже на розы смотреть не смогла!
– Мария! – я чуть не подавилась воздухом, но смех всё равно прорвался наружу. – Иди уже домой!
– Да-да, ухожу! – она счастливо засияла. – Но если он окажется скучным – я официально буду разочарована во вселенной!
Я смеялась, махнула ей рукой, и дверь закрылась.
Тишина сразу стала слишком густой.
И я осталась одна.
Со своими мыслями.
Со своим волнением.
С этим странным, горячим, тихим ожиданием под кожей.
Я прислонилась к рабочему столу и выдохнула.
Первое свидание.
Первое за всё время, что я живу в Филадельфии.
Да, мужчины были.
Иногда заходили – кто за розами, кто за комплиментом, кто, возможно, ради меня.
Кто-то улыбался слишком широко, кто-то делал слишком настойчивые намёки, кто-то оставлял визитку.
Но никто… никто не заставлял моё тело реагировать так.
Так быстро.
Так остро.
Так глубоко.
Казалось, где-то внутри меня жила часть, замёрзшая на годы…
И чёрт бы её побрал, но Арид заставил её проснуться за секунду.
Я приглушила свет, убрала последние стебли, аккуратно подрезала свежие розы, чтобы они пережили ночь.
Руки работали автоматически, а сердце – нет.
Оно било в виски, казалось, пытаясь меня предупредить.
6:58.
Я выдохнула.
Зачем я так переживаю?
Это просто ужин.
Просто кофе.
Просто мужчина.
Мужчина, чей голос у меня до сих пор по позвоночнику идёт.
Мужчина, чьи руки снились мне ночью.
Я потянулась к выключателю.
В этот момент перед магазином тихо остановилась машина.
И не просто машина.
Шикарная. Чёрная. Гладкая линия кузова. Тот тип автомобилей, которые не покупают случайно.
Я замерла у окна.
И смотрела.
Дверь открылась.
И он вышел.
Не спеша.
Уверенно.
Как будто вечер был его сценой, и он только что сделал первый шаг под прожектор.
Костюм – темнее, чем днём.
Плечи – широкие, правильные.
Шаг – ровный, сильный, точно выверенный.
Он поднял глаза на витрину.
На меня.
И этот взгляд…
Этот взгляд прошёл по мне жаром, как будто семья роз за моей спиной вспыхнула одновременно.
Господи.
Да, наверное, у него отличная работа…
Хорошая.
Очень.
Только такой мужчина может позволить себе такую машину.
Но деньги меня никогда не волновали.
Наоборот.
Опыт учил: люди, у которых слишком много возможностей, редко бывают добрыми.
И я тихо подумала:
Пожалуйста… пусть он не из них.
Он вошёл в магазин.
Тихий звон колокольчика дрогнул в воздухе.
Я обернулась к нему полностью.
– Привет… – сказала я, пытаясь держать голос ровным.
Уголок его губ чуть поднялся.
– Ты готова? – спросил он так, будто знал ответ заранее.
– Да… – я сглотнула. – А куда мы… пойдём пить кофе?
– Поедем. – Он сделал шаг ближе. – Я знаю одно тихое место. Хороший ресторан. Там готовят отлично, и кофе у них… правильный.
Я неосознанно напряглась – едва, но он увидел.
И добавил мягче:
– Не бойся. Это недалеко. Десять минут езды.
Я кивнула.
– Хорошо… тогда… да.
– Тогда пойдём, – сказал он так спокойно, вечер уже принадлежал ему. – Я жду тебя.
Я выключила свет, прошла к двери.
Он придержал её для меня – лёгким, но властным жестом.
Я закрыла магазин на ключ, спрятала его в сумку.
Он подошёл к машине, открыл передо мной дверь.
Держал её, пока я не села.
Я остановилась на секунду.
Посмотрела на его профиль.
На линию плеч.
На силу, которая исходила от него даже в мелочах.
И тихо сказала себе:
Не будь трусихой.
Я села внутрь.
Он закрыл дверь.
Обошёл машину.
Сел рядом.
И в этот момент я поняла – мой вечер уже никогда не будет таким, как раньше.
Ресторан был не громким и не пафосным – наоборот.
Тихий, с мягким светом, с лёгким запахом свежего хлеба и розмарина, с приглушёнными разговорами.
То место, куда приводят не кого-то…
а кого-то особенного.
Арид держал дверь передо мной так, что это выглядело естественно, oн словно привык защищать пространство вокруг женщины, которую ведёт.
Он не торопился.
Не оглядывался.
И в каждом его движении чувствовалась уверенность человека, который знает – он контролирует ситуацию.
Мы прошли к столику у окна, где свет падал мягкими полосами на белую скатерть.
Он подвинул мне стул – без лишнего жеста галантности, просто… правильно.
Я села.
– Закажешь что-то? – спросил он спокойно.
– Только кофе, – мягко ответила я. – Спасибо.
– Уверена? После работы нужен ужин. – Он посмотрел на меня так, что спорить стало сложно.
Не строго.
Не давя.
Но вот это его «я сказал» чувствовалось в каждом слове.
– Хорошо, – выдохнула я. – Лёгкий.
Он удовлетворённо кивнул и позвал официанта.
Мне принесли пасту и кофе, ему – мясо и бокал красного.
– Вино? – предложил он.
– Нет… спасибо. – Я чуть улыбнулась. – Не сегодня.
– Как скажешь.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга.
Не напряжённо – скорее… ощущая.
Он слегка наклонился вперёд, локтем касаясь стола.
– Расскажи о себе, Алиса.
Я тихо рассмеялась.
– Вы… ты и так уже знаешь многое. Цветы – это моя жизнь. Цветочный магазин – всё, что мне нужно. А живу я с тётей.
– С тётей? – Он поднял бровь. – Почему?
Я чуть напряглась, но не так сильно, как боялась.
С ним почему-то было проще говорить.
– Мама умерла очень давно… – сказала я мягко. – А папа… живёт далеко. И тётя одна. Я не могу её оставить.
Он смотрел внимательно.
Тихо.
Без жалости – и за это внутри у меня всё расслабилось.
– Понимаю, – сказал он коротко. – Семья – это то, что не оставляют.
Что-то тёплое проскользнуло по его голосу – почти незаметно, но я почувствовала.
Я уже дышала ровнее.
Руки перестали дрожать.
Сердце больше не прыгало в горло.
И я сама решилась спросить:
– А ты? Чем занимаешься?
Он откинулся чуть назад, медленно, уверенно.
– Работаю в ФБР.
Я замерла.
– В… ФБР?
– Да, – уголок губ чуть поднялся. – Удивлена?
– Немного… – я не смогла скрыть улыбку. – Ты совсем не похож на… ну…
– На агента? – подсказал он.
– Да.
Он тихо рассмеялся – низко, коротко, очень приятно.
– Надеюсь, ты не какая-нибудь преступница, скрывающаяся под другим именем? – сказал он с совершенно серьёзным лицом.
У меня сердце резко подпрыгнуло.
Имя.
Документы.
Фамилия.
Вся наша легенда.
Я замерла всего на секунду, но он заметил.
И рассмеялся снова – мягче, теплее.
– Шучу, Алиса. – Он покачал головой. – Расслабься. Я просто проверяю твою реакцию.
Я медленно выдохнула.
Он смотрел на меня по-другому.
Не как в магазине.
Не как на женщину, которая ему понравилась.
А как на человека, который ему становится… интересен. Настояще.
– Ты серьёзный, – сказала я тихо. – Но иногда… лёгкий.
– Я такой. Только для тех, кто мне нравится.
Тепло от его слов разлилось по груди, и я почти неосознанно улыбнулась.
Пальцы слегка скользнули по ручке кружки, словно нужно было за что-то ухватиться, чтобы не потерять равновесие.
Я сделала глубокий вдох, а затем – решилась спросить:
– А твоя семья? Ты говорил… что семья – это то, что не оставляют. Значит… у тебя она есть?
Едва заметная тень скользнула по его лицу.
Он выпрямился, но не закрылся – скорее, просто стал чуть тише.
– Нет, – сказал он спокойно. – Я не знал своих родителей. Вообще. Я вырос в детском доме.
Я замерла.
Это был не тот ответ, который я ожидала.
Не про родителей в другом городе, не про разводы, не про строгую мать или далёкого отца.
А совсем другой – холодный, обжигающе честный.
– Прости, – выдохнула я. – Я не знала.
Это прозвучало почти шёпотом.
– Это… тяжело. Быть одному. В этом мире.
Он слегка качнул головой.
– Не надо сочувствия, Алиса. – Его голос был мягким, но точным. – Это не то, о чём я думаю. Уже много лет. Жизнь – она такая, какая есть. И я выбрал свою.
Я смотрела на него и вдруг увидела в нём то, что раньше только ощущала: силу.
твердость, и одиночество – настолько глубокое, что человек сам научился его не замечать.
– Но ты… – я попыталась подобрать слова. – Добился многого. Намного больше, чем… многие.
Он чуть улыбнулся – коротко, почти без движения губ.
– Многие из детдома уходят в криминал, да? – сказал он, как будто подхватывая мою незакончённую мысль. – Такое случается. Часто. Но я… всегда хотел в органы.
– Почему? – спросила я тихо.
Он сцепил пальцы на столе, взгляд стал чуть сосредоточеннее.
– Потому что хотел иметь контроль. Хотел понимать, как устроен мир. Хотел… видеть всё, что другие скрывают. И чтобы никто не решал за меня, кем мне быть.
Эти слова прозвучали очень честно.
Слишком честно для первого ужина.
Но он был именно таким – прямым, уверенным, открытым ровно настолько, насколько сам считал нужным.
– И чем именно ты занимаешься? – осторожно спросила я. – Я слышала, что у ФБР много разных… отделов. Подразделений.
– Правильно слышала, – кивнул он. – И многие из них звучат очень красиво. Но мой… – он сделал небольшую паузу, выбирая слова, – связан с мафией. И крупным криминалом.
Я чуть подавилась воздухом.
– Это… – голос сорвался, и я прочистила горло, – очень серьёзно. И опасно.
Его взгляд стал мягче.
Он чуть наклонился ближе, словно хотел, чтобы я услышала каждое его слово.
– Не так опасно, как ты думаешь, – сказал он тихо. – Во всяком случае, я умею о себе позаботиться. Очень хорошо.
Я почувствовала, как по коже пробежал ток.
От его уверенности.
От спокойной силы, которая исходила от него.
Он говорил это не для того, чтобы похвастаться.
И не чтобы успокоить слишком впечатлительную девушку.
Он говорил, как мужчина, который знает цену каждому своему слову.
И я вдруг поняла, что сижу напротив человека, который живёт на грани – и делает это так естественно, что опасность на нём смотрится как костюм, сшитый по фигуре.
И почему-то… это не пугало.
Это… завораживало.
– Алиса, – тихо сказал он, поймав мой взгляд. – Всё хорошо.
Он сказал «всё хорошо» – и тишина между нами стала другой.
Не неловкой.
Не выжидающей.
А… тянущей, тёплой, будто воздух стал гуще.
Официант принёс десерт, кофе, воду – а я совсем не помнила, что заказывала.
Я смотрела только на него.
На мужчину, который спокойно говорил о мафии.
О детдоме.
О работе, где люди исчезают за секунду.
И при этом смотрел на меня так, словно видел во мне нечто важное, ценное, нужное.
Я потянулась к чашке – и чуть задрожала пальцами.
Арид заметил.
Конечно заметил.
Он всегда замечал.
– Боишься? – тихо спросил он.
Я подняла глаза.
– Чего?
Он слегка наклонился вперёд.
Медленно.
Как хищник, приближающийся, но не нападающий.
– Меня.
Я сглотнула.
Сказать «нет» – было бы ложью.
Сказать «да» – признанием, к которому я не была готова.
– Я… не знаю, – выдохнула я честно.
Он смотрел внимательно, глубоко, так, что казалось – он дотрагивается до меня взглядом.
И тогда он сделал то, чего я не ожидала.
Он протянул руку.
Не рывком.
Не резко.
А так, как если бы проверял – позволю ли я.
Его пальцы коснулись моих.
Тихо.
Точно.
С силой, которую он сознательно сдерживал.
И у меня внутри всё рухнуло.
И поднялось.
И снова рухнуло.
Я не могла вдохнуть.
– Вот, – сказал он почти шёпотом. – Это просто рука, Алиса. Не оружие. И не угроза.
Он перевёл мои пальцы в свою ладонь – уверенно.
Но бережно.
Как если бы я была чем-то… ценным.
– Видишь? – продолжил он. – Ничего страшного.
Но он ошибался.
Это было страшнее всего.
Потому что тепло его ладони обжигало сильнее любого жара.
Потому что сердце билось с такой силой, что хотелось выскочить наружу.
Потому что я впервые за огромный, пустой период своей жизни почувствовала… желание.
Не просто интерес.
Не симпатию.
Желание.
Он провёл большим пальцем по внутренней стороне моей кисти – медленно, почти лениво.
И у меня перехватило дыхание.
– Видишь? – повторил он тихо. – Ты жива.
И в этих словах было что-то такое… что я не могла выдержать.
Мне казалось, что он держит не мою руку – а всё, что я прятала последние месяцы.
Страх.
Тишину.
Одиночество.
И я даже не отдёрнула ладонь.
Не смогла.
Он держал рукой моё запястье так, словно изучал пульс…
и слушал, как он ускоряется.
– Ты волнуешься, – сказал он, и уголок его губ чуть дрогнул. – Это слышно.
– Я… – выдох сорвался, – я просто… это так быстро…
– Не быстро, – мягко возразил он. – Правильно.
Он отпустил так же медленно, как взял.
И кожа осталась горячей – словно память о его прикосновении не ушла.
Я не знала, что сказать.
Не знала, как дышать.
Он чуть отодвинулся, позволяя мне прийти в себя, и добавил:
– Я отвезу тебя домой после ужина. Не спорь. Сегодня – так.
И впервые за весь вечер я не захотела спорить.
Вообще.
Когда мы вышли из ресторана, воздух показался прохладнее – или это я просто обожглась его взглядом.
Арид шёл рядом, чуть ближе, чем просто мужчина – но всё ещё не касаясь. И всё же…
В какой-то момент его рука легла мне на спину – коротко, уверенно, проверяя, не замёрзла ли я, и направляя к выходу.
Ничего лишнего.
Ничего интимного.
Но внутри у меня кто-то нажал кнопку «не дышать».
У машины он снова открыл для меня дверь – спокойно, уверенно, так, будто делал это всегда.
Когда я села, он обошёл корпус, устроился за рулём – движения точные, неторопливые.
Тишина была не неловкой – а заполненной чем-то… плотным.
Я ловила себя на том, что снова бросаю на него короткие взгляды.
Он заметил – и уголок его губ едва дрогнул.
– Нравится вид? – тихо, почти лениво.
Щёки вспыхнули.
– Я… просто смотрю.
– Я знаю, – сказал он. – И смотрю тоже.
Машина мягко тронулась, город поплыл в окнах.
Я старалась сосредоточиться на дороге – но каждый раз взгляд сам возвращался к нему.
Через минуту он сказал:
– Я хочу увидеть тебя ещё раз.
Просто.
Без пафоса.
Как факт.
– Это… всё очень быстро, – прошептала я.
Он повернул голову, его взгляд скользнул по моему лицу.
– Алиса, это глупо отрицать. – Его голос стал ниже, тише. – Нас тянет друг к другу. Сильнее, чем ты пытаешься себе признаться.
Сердце болезненно дёрнулось.
– Так почему бы не посмотреть, куда это приведёт?
Я сглотнула.
– Ты всегда такой прямолинейный?
– Профессия такая, – он коротко усмехнулся. – И зачем тянуть очевидное?
Он посмотрел прямо мне в глаза:
– Как насчёт завтра?
И всё внутри меня ясно сказало: да.
Да этому мужчине.
Да этому притяжению.
Да себе.
– Хорошо, – выдохнула я.
Его взгляд стал глубже – словно это был ответ, которого он и ждал.
Через пару минут он припарковал машину у моего дома.
– Во сколько тебя забрать? – спросил он.
– В восемь. – Я указала на дом. – Здесь.
– Значит… в восемь, – голос мягкий, уверенный, словно обещание.
Я потянулась к дверной ручке – но его пальцы мягко, уверенно легли на мою руку, задерживая.
Я замерла.
Он медленно поднял мою ладонь…
поднёс к губам…
и поцеловал.
Не спеша.
Точно.
Тепло.
– До завтра, Алиса, – произнёс он низко.
Он отпустил мою руку, и я вышла – ноги стали не моими.
Пока я шла к дому, сердце колотилось так, что казалось – его слышно снаружи.
В ладони всё ещё пульсировало тепло его поцелуя.
Каждая клеточка помнила.
У двери я остановилась на секунду, глубоко вдохнула…
и позволила себе улыбнуться.
Тихо.
Искренне.
Очень по-настоящему.