– Доброе утро…
– Кому как…
Я пришел на кухню, поднятый запахом чего-то очень ароматного и вкусного. Еще до конца не проснулся, но брел сюда, глотая голодную слюну.
– Милая женушка, ты завтраком меня накормишь?
Меня встретила только прямая спина, гордо выпрямленная, такая же гордая шея и упругая попка. Лицо мне показать Фаина не соизволила.
Но я ж не гордый! И упрашивать тоже не стану! Я и спину могу обнять, и прижаться к ней… Тем более, под затылком у девушки – такие милые, такие пушистые завитушки. Так и тянут, чтобы их намотали на палец и снова отпустили: они отскочили мягкими пружинками.
– Ты бессмертный или без наполнителя в тыковке, не пойму? – В одной руке Фаины – сковорода, во второй – железная лопатка для блинов. Это я рассмотрел не сразу. Но как увидел – все сразу понял.
– Я – благородный спаситель одиноких женщин. – Руки сами переползли с ее талии на запястья. – Тебе ведь тяжело ее поднимать, правда? Вот, я тебе помогаю…
Сглотнул слюну.
Пахло охренительно вкусно: и от Фаины, и от того, что жарилось. Какие-то умопомрачительные оладушки, на которые даже смотреть больно, так хочется их срочно съесть!
– Ты – бестолковый суицидник. Зачем так нарываться на проблемы? Думаешь, мне нравится портить твое здоровье, Максим?
Отставила в сторону сковороду и приборы, повернулась ко мне лицом…
– А где твои синие волосы? Куда они делись? Ты что, линяешь каждую ночь и снова косы отращиваешь?
Она сегодня казалась какой-то другой… Дерзость, вроде бы, никуда не подевалась. А угрозы в голосе стали еще страшнее. И глаза искрят, как неисправный трансформатор – того и гляди, убьет… А все равно: милее стала, роднее, что ли?
– Да. Синие надоели. Сегодня будут зеленые. – Она резко дернулась, напоминая, что до сих пор – в моих объятиях… Острый локоток под ребра, будто нечаянно, и все – я тут же очнулся, проснулся, пришел в себя. Стряхнул туман наваждения…
– Ты зачем все время делаешь мне больно? Я же ни в чем перед тобой не виноват, Фаина…
Чуть-чуть покряхтел про себя, поскрипел зубами… Но все равно рискнул пошептать ей на ушко.
Такое розовое, полупрозрачное и славное, просто манило и намекало: его нужно лизнуть и прикусить! Инстинкты так работали, твою дивизию!
– Скажи спасибо, что ночью не придушила подушкой! – Она стряхнула оладушки на тарелку, выключила газ и решительно оттолкнула меня.
– А давай, мы с тобой уже сядем и серьезно поговорим?
Шутки шутками, но я же сюда приехал, чтобы разводиться, а не получать травмы, плохо совместимые с нормальной жизнью…
– Давай. – Она поставила тарелку на стол, налила себе ароматный кофе из турки… Голодная слюна уже совсем заклокотала в горле… – Кружку себе в ящике возьми, сам себя обслуживай.
– Итак. Что я должен сделать, Фаина? – Первый глоток идеального напитка просочился в рот. Защекотал небо, язык… Все мое существо наполнилось удовольствием и благодушием…
– Не говорить с набитым ртом, для начала. Прожуй, а потом уже пытайся что-то произнести.
– Очень вкусно просто! Я никогда в своей жизни еще так не завтракал!
– Тебе не поможет лесть, Максим. Я уже все обдумала. И мое решение не изменится.
– Послушай, мне через месяц нужно жениться на другой женщине. Я не сделал тебе ничего плохого, Фаина. Почему ты так упорно желаешь испортить мне жизнь?!
Она, кажется, добрая. Только сильно притворяется плохой. И если правильно давить на жалость и на совесть – может прокатить!
– Хорошо. Я согласна.
Вилка упала, не успев донести до рта умопомрачительную оладушку с джемом… Брякнулась на пол и покатилась куда-то.
– Согласна? А на что?
– Я тут немного посидела в гугле…
– И?
– Мой муж – очень даже обеспеченный мужчина…
– Ну… Это очень относительно…
– Поверь, по меркам нашего городка, я – самая богатая женщина в мире. Если сомневаешься, выйди, поспрашивай бабулек у подъезда. Они тебе все расскажут!
– К чему ты клонишь, Фаина? – Вилку я, как приличный человек, решил поднять. И теперь общался с девушкой, ползая под столом. Шикарный вид, между прочим, открывался снизу: стройные ножки, короткие шорты… Босые ступни и пальчики, покрытые неоново-зеленым лаком…
– Ты там жить останешься или, все же, обратно вылезешь? Ты со своими партнерами так же деловые вопросы обсуждаешь? Из-под стола?
– Твои столовые приборы собираю. Богатство, знаешь, очень трудно создать, а вот растранжирить – просто.
– Вот сейчас и обсудим, как ты будешь его транжирить.
– Я, так-то, человек не тупой…
– Звучит сомнительно. Ты два дня мне обратное доказываешь. Душа просто радуется, когда думаю, что Агате не достались твои гены!
– Спасибо за комплимент. Я – весь внимание. Говори, что хотела.
– Нужно поделить имущество. И определить алименты на Агату.
– Фу, какие кислые оладьи! – Выплюнул обратно в тарелку то, что мне секунду назад показалось идеальным. – И кофе у тебя какой-то горький!
– Ага. Я старалась. Чтобы ты не решил остаться жить с такой идеальной женой… – Фаина тоже отставила еду в сторону. Откуда-то достала блокнот и ручку. – Записывай мои требования. Вдруг, еще и с памятью все плохо, скажешь потом, что забыл…
– Мы не будем ничего делить! Это невыгодно!
– Ну… С таким подходом ты никакой развод не получишь…
– Я хотел с тобой нормально договориться, Фаина! Думал, ты приличная женщина…
– А я – неприличная. И ничуть не стесняюсь этого.
– Я не буду ничего делить!
– Тогда просто уезжай, и все останется, как и было.
– Где моя рубашка? Еще не выбросила?
– Вот еще. Все готово, чтобы ты собрался и свалил… – Она улыбнулась так мило… Если не слышать слова, то можно поверить, что у нас идеальная семья. И что жена у меня – заботливая, любящая, просто чудесная…
Хотя…
Ирина и готовить не умеет.
А гладить рубашки для меня – это что-то вообще за ее гранью…
– Держи. – Перед носом болталось что-то… Что-то очень отдаленно похожее на мою вещь…
– Что это? Кухонное полотенце?
– Нет. Просто надо было смотреть, когда ребенку что-то в стирку отдавал….
Тряпка была белая. Кипенно-белоснежная. Аж глаза от яркости заболели…
– Слушай, это же теперь и на Агату не налезет?
– А как ты хотел? Она запустила последний режим, который включала я… Девяносто градусов и три часа. И обороты максимальные.
– Но ты решила еще и погладить ее, до кучи?
Ни одной складочки. Ни одного залома… Все восхитительно ровное и гладкое, даже манжеты и воротник… Просто на три размера меньше, чем было. Или на пять размеров, черт поймешь…
– Ну… надеялась, что утюгом растяну немножко…
Фаина пожала плечами… Но как-то без особого расстройства в голосе.
– Скажи лучше честно: ты рада, что так вышло, да?
– Можешь вычесть ее цену из моей доли после развода. Так уж и быть.
– Не будет никакого развода. – Решение внезапно накрыло. И сразу отпустило. И перспективы заиграли новыми красками…
– Отлично. Значит, оставишь номер карты – я тебе деньги переведу, как только появятся.
– И переводить ничего не придется… Только дай мне ту футболку, в которой я вчера рассекал! Не могу же я голым пойти на улицу?
– Сейчас. – Фаина уже рванула в комнату… и резко тормознула. – Что значит «не придется переводить»? Я отдам тебе деньги, в любом случае!
– Отдашь, отдашь, конечно. Только сама, лично!
Губы сами собой расплывались в улыбке. Почему-то искренней и радостной!
Кажется, я только что придумал, как решить все свои проблемы одним махом!
– Мама, папа! – Агата, босиком, в ночной рубашке, расписанной милыми цветными медвежатами, влетела в кухню.
Маленький ураган повис на Фаине, расцеловал ее в нос, в щеки, в лоб, спрыгнул – и проделал со мной все то же самое.
А я завис.
Растерялся, блин!
Не успел привыкнуть, что внезапно и нечаянно стал папой. И что меня по утрам так радостно и душевно целуют дети!
– Папочка, так здорово, что ты здесь!
– А куда я денусь, Агат? – Девочка устроилась на моих коленях. Так, словно делала это каждый день. Доверчиво прижалась щекой к моей груди – примерно там, где с перебоями стучало сердце…
– Я думала, что мне все приснилось! Так испугалась! Побежала быстрее проверять!
Поймал растерянный взгляд Фаины – прямо поверх детской макушки… Сам-то, наверное, ничуть не умнее выглядел.
Два дебила и один детеныш…
– Ну, вот, видишь? Я – на месте. Никуда не собирался исчезать!
– Доченька, милая… – Фаина перебила на середине фразы. – А тебя никто не учил умываться? Забыла, что ли? Сначала – лицо, руки, потом зубы… И только потом – завтрак и все такое!
– Я схожу, умоюсь, мамочка! Схожу, обязательно! – Она потихоньку сползала с моих коленей… И все же – не спешила. Тянула время.
– И чего же ты ждешь, дорогая?
– Ох… Не могу от папы оторваться… – Дочка… Агата.
Черт.
Откуда эта оговорка?
Агата никак не хотела отпускать мою руку.
– Не переживай ты так. Я как раз обсуждал с мамой, как вы будете переезжать.
– Переезжать?! – Они воскликнули хором.
Только девочка – с восторгом и радостью, а вот женщина – возмущенно.
– Ну, а как же? Я у вас побыл в гостях, осмотрелся… Мне тут нравится, конечно…
– Я хочу к тебе в гости, папочка! Мне очень интересно, где ты живешь!
Она снова повисла у меня на шее, обдавая теплым, сонным, детским запахом… Ароматом порошка, шампуня и чего-то сладкого, исходящего от пушистых волос…
– Дочь! Ну-ка, марш в ванную! Сколько можно повторять?!
Фаина рявкнула так грозно, что даже я вздрогнул.
Детские пятки зашлепали по паркету…
– Ты что задумал, гад? И во что ты решил меня впутать?! – Фаина с силой выдрала рубашку. Отшвырнула ее в сторону.
Она была в ярости. В такой настоящей, первозданной и чистейшей ярости…
Пришлось подняться и снова ее обнять. Крепко. Жарко. Сильно…
Не помогло. Она продолжила шипеть и отбиваться.
Но я же должен был попробовать?!
– О! Мама! Вы снова будете мне делать братика и сестренку?
– Нет, малыш. Мы с мамой спорим – сегодня будем выезжать или только завтра?
– Куда ты собрался нас везти, Максим? Что за новые фокусы?
– К себе. Раз ты не хочешь разводиться – будем жить вместе. Как настоящая, нормальная семья.
Она зашипела что-то невразумительное…Наверное, ругалась, но так, чтобы дочь не разобрала ни слова.
– Так, вы тут обнимайтесь дальше… – Агата нас обхватила крепко-крепко, и тут же оторвалась. – А я пойду вещи складывать в чемодан.
– И как ты прикажешь ей объяснять, что я отказалась? – Стоило девочке скрыться в своей комнате, как Фаина тут же оттолкнула меня.
– Никак. Вам придется ехать со мной.
– Это на каком еще основании?
– Ты – моя жена. Агата – моя дочь. И мы должны быть вместе. В чем я неправ, скажи?
– Мы отлично жили по отдельности! Были счастливы – и ты без нас, и мы – без тебя. Зачем теперь что-то менять, скажи?
– Ты упрямая, как ослица, Фаина. Хотела же быть самой богатой женщиной на районе? Хотела обойтись без кредитов, спокойно пользуясь моими деньгами?
– Не очень-то и надо было, конечно…
– А теперь придется, Фаиночка. Хотя бы пару месяцев, но тебе придется побыть моей настоящей женой!