Москва, как и множество других мегаполисов, заметно опустела после того, как информация о надвигающемся конце света разлетелась по миру. Многие люди старались держаться подальше от больших городов, где митинги, драки с полицией и мародерство стали обычным делом. За эту неделю мир изменился до неузнаваемости. Группа митингующих закидала краской здание Мирового Космического Агентства. Они требовали отдать космонавтов Сфере. В отчаянии толпа людей нашла козла отпущения, решив, что Сфера идет в первую очередь за Гречкиным, ведь именно он общался… со Сферой? С инопланетянами? Плевать им было, с кем он там общался. В подробностях толпа не разбиралась. Гречкин навел беду на род людской, и точка! Народ стоял с плакатами, на которых было изображено перечеркнутое лицо Юры. С каждым днем людей, считающих, что всему виной полет на Титан и космонавты, а в частности Гречкин, становилось все больше. Митингующих с требованиями отправить Юру на космическом корабле навстречу Сфере было уже более тысячи человек разных полов и возрастов. Были и те, кто всерьез считал, что если убить Гречкина, то Сфера покинет Солнечную систему.
Васечкин жил в центре. Обычно маршрут Саши к его любимым полям, откуда он привык наблюдать космос, начинался со Смоленской улицы, на которой находилось Мировое Космическое Агентство. Саше как раз не посчастливилось попасть на своей «Ниве», доставшейся еще от деда, в толпу протестующих, когда он ближе к ночи выехал на очередные астрономические наблюдения. Своими глазами юный астроном увидел плакат, призывающий застрелить Юру. Толпу пришлось объезжать. Васечкин доехал до Третьего транспортного кольца, по нему добрался до съезда на Кутузовский проспект, переходящий в Минское, а потом в Можайское шоссе, и поехал дальше по прямой, минуя МКАД, Одинцово и Краснознаменск.
Через сорок минут Васечкин добрался до места. На этот раз парень взял с собой палатку и необходимые вещи для личной гигиены. А еще денег, чтобы питаться в местном продуктовом магазине, пока будет тут жить и наблюдать смерть Юпитера в течение нескольких дней. И конечно же, телескоп, ноутбук и небольшой дизельный генератор.
Как обычно, на раскладном столике работал ноутбук, рядом на штативе был установлен телескоп, а напротив, тоже на штативе, закрепленная камера охватывала рабочее место Саши и немного притоптанной травы по краям. Палатку Васечкин поставил в трех метрах от своей наблюдательной станции. Эфир ожидали двадцать три тысячи человек. Тучи не позволили Васечкину лично наблюдать уменьшение Сатурна, но в ближайшие дни по прогнозу небо должно быть ясным.
За пару минут Саша навел телескоп на Юпитер, а потом повернулся к камере.
– Я вас приветствую, – произнес астроном, и в голосе его не было былой радости и бодрости, – самая большая планета в нашей Солнечной системе… вот она… колышется в рабочем окне программы, но движения эти – лишь оптический эффект, вызванный неоднородностью нашей атмосферной среды. Если наблюдать Юпитер из космоса, конечно же, никаких нерегулярных искажений и движений мы не увидим. Слева, чуть ниже экватора, можно отчетливо видеть большое красное пятно – это огромный вихрь, бушующий на планете уже более трехсот лет. Этот ураган в диаметре больше планеты Земля. Правее пятна медленно ползет тень от Европы – спутника-кандидата на роль обитаемого небесного тела, но не похожего на покойный Титан, впрочем, Европе вместе с ее возможными обитателями осталось жить…
Саша задумался.
– Хотя… Пишите в чате – как вы думаете, что станет со спутниками Юпитера после того, как он сам погибнет? И что будет с потенциальными обитателями этих спутников?
Васечкин сел за компьютер полубоком, немного развернувшись к камере. Из сумки он достал термос и налил чай в крышку.
– По идее, Сфера уже должна подлетать к Юпитеру. Ее координат нет в свободном доступе, но моя сестра любезно предоставила мне их. Под координатами я подразумеваю предполагаемое время и место стыковки Сферы с Юпитером.
Саша принялся вслух читать неуловимо бегущий чат – бо́льшая часть людей писали, что спутники Юпитера так же, как и было с Сатурном, улетят от своей планеты и будут дрейфовать в открытом космосе до конца времен.
– Это все зависит от направления, – начал отвечать Васечкин зрителям, – в каком направлении вылетят спутники от Юпитера? Какие-то спутники могут осесть на орбите Солнца, если, конечно, Сфера не доберется до него, а какие-то да, улетят в межзвездное пространство, но в будущем есть вероятность, что их подцепит своим гравитационным полем какая-нибудь другая звезда и они станут ее планетами. В очень, очень далеком будущем. А как вы думаете, если на Европе есть жизнь подо льдами, почувствуют они там, что куда-то улетели?
Отхлебнув чай, парень уставился в чат.
– Мнения снова разделились, – произнес Саша, – вопрос сложнее, чем кажется, ведь океаны под коркой льда в Европе существуют в жидком виде из-за приливных гравитационных сил Юпитера. Иными словами, Юпитер гравитацией слегка сжимает и разжимает Европу, за счет этого из-за трения внутренних слоев друг о друга спутник нагревается. Исчезнет Юпитер – исчезнет и источник нагрева. Но вода в космосе не превращается в лед, а закипает из-за отсутствия давления. Если с Земли убрать атмосферу, то океаны начнут закипать и в итоге испарятся. Океаны Европы плотно закрыты многокилометровым слоем льда. Они под защитой. Мой ответ такой – подводные обитатели Европы даже не почувствуют, что они улетели с орбиты Юпитера и вылетели из Солнечной системы. Кстати, почему океаны Европы сверху покрыты льдом, вместо того чтобы испаряться, – вопрос открытый.
Чат побежал с невероятной скоростью, когда черное пятно полетело по Юпитеру от его правого края по мысленной линии экватора и исчезло в слоях газа ближе к центру. Васечкин подскочил со стула и принялся перематывать запись. В замедленном воспроизведении он понял, что черным пятном была не сама Сфера, а ее тень. Сфера была чуть сбоку, и ее практически не было видно. Сфера погрузилась внутрь Юпитера. Саша тут же прикинул размер Сферы. Вышло у него приблизительно с Луну.
– А теперь следим за размерами Юпитера! – возбужденно произнес Саша. – Сейчас его видимый угловой размер практически максимальный и составляет сорок пять угловых секунд.
В том месте, где нырнула Сфера, можно было разглядеть несколько колец ряби, подобно той, что остается на воде после падения камня.
– Вы заметили, с какой скоростью тень Сферы летела по Юпитеру перед тем, как погрузиться в него? – сказал Васечкин. – А ведь Сфера вошла в облака планеты без удара. Это значит, что она резко затормозила перед его поверхностью. Сейчас я прикину скорость полета Сферы: если она пролетела чуть меньше половины Юпитера за десять секунд, а это шестьдесят тысяч километров, значит, ее скорость на подлете к Юпитеру составляла шесть тысяч километров в секунду, а это две сотых от скорости света! И с этой скорости она вмиг затормозила почти до полной остановки. Иначе если бы она на такой скорости вошла в Юпитер, то, учитывая массу Сферы, планета испарилась бы от выделенной энергии удара. Страшно представить, какую перегрузку испытала Сфера при таком резком торможении. Ни один известный объект не выдержит это, наверное, кроме черной дыры или нейтронной звезды.
Количество зрителей Саши превысило тридцать тысяч человек. Васечкин еще несколько раз пересмотрел на записи момент столкновения Сферы с Юпитером.
– Сегодня до рассвета будем наблюдать Юпитер, но что-то мне подсказывает, что ничего уже не произойдет. Все самое интересное ждет нас в ближайшие дни.
За ночь Саша несколько раз измерял видимый угловой диаметр газового гиганта и наводился на его самые крупные спутники, именуемые Галилеевыми, потому как Европу, Каллисто, Ио и Ганимед открыл Галилео Галилей в 1609 году, глядя в самодельный телескоп из окна собственного дома. Размер планеты был прежним, а спутники находились на своих местах. К пяти утра восход Солнца окрасил небо, создав градиент от черного цвета в зените до бледно-голубого возле горизонта. Земля медленно, но верно поворачивалась Восточным полушарием к светилу, а атакованный Сферой Юпитер постепенно слился с небом и вскоре ушел за горизонт, чтоб завтра снова предстать яркой белой точкой на фоне враждебного черного космоса.
Саша попрощался со зрителями, допил чай и отправился в палатку: спать.
Проснулся Саша в час дня. Восход Юпитера начнется ближе к девяти вечера, и будет он блеклым и еле различимым на фоне пока еще светлого неба. Постепенно планета поднимется на сорок три градуса выше горизонта, и тогда ее можно будет разглядеть максимально детально, насколько это возможно с Земли.
Первым делом сонный Васечкин нащупал рукой телефон и принялся листать ленту новостей:
1. Сфера долетела до Юпитера.
2. Мэр столицы призвал людей не выходить из своих домов без необходимости.
3. Космонавта Юрия Гречкина облили зеленкой возле его дома.
4. Американцы готовы запустить в космос первый «Старшип», начиненный ядерными зарядами.
5. Мировые финансовые рынки продолжают падать с рекордной скоростью.
Саша кликнул по ссылке с новостью о Юпитере.
Сфера добралась до газового гиганта и сегодня, в два часа пятнадцать минут по московскому времени, вошла в его облака и скрылась. Позже Сферу можно было наблюдать в Западном полушарии в виде черного пятна, подобного тому, которое было на Сатурне неделю назад. Сейчас Сфера полностью погрузилась в планету. Астрономы всего мира следят за Юпитером. Пока что никаких видимых изменений с ним не произошло.
– Эх, скорее бы вечер, – со вздохом тихо произнес Саша.
Следующая новость, которая интересовала Васечкина, была о Гречкине.
Героя России, космонавта Юрия Гречкина неизвестный облил зеленкой. Нападавший ждал Гречкина возле его дома и скрылся после того, как плеснул зеленкой ему в лицо. Сам Гречкин написал у себя в соцсетях, что с ним все в порядке и в глаза ему не попали.
«Так я и не успел осуществить мечту детства лично с ним встретиться и сфотографироваться, – подумал Саша. – Хотя, наверное, еще не поздно».
Васечкин перешел по новостной ссылке с заголовком о ядерных зарядах.
Запуск первого корабля «Старшип» с тысячами мегатонн взрывчатого вещества намечен на эту субботу. Для сравнения, бомба «Толстяк», которую американцы сбросили на Нагасаки, была эквивалентна двадцати одной килотонне в тротиловом эквиваленте. Мегатонна в тысячу раз больше килотонны, а значит, тысяча мегатонн больше одной килотонны в миллион раз! Таких кораблей США подготовили двадцать штук, и на каждом будет более тысячи мегатонн в тротиловом эквиваленте. Взрыв, который поразит Сферу, будет в миллион раз мощнее, чем тот, что уничтожил японский город.
– Сомневаюсь я, что у них что-то получится. Но вспышка на небе будет невероятно яркая…
Позавтракав и умывшись, Саша доехал до продуктового магазина и накупил там еды и воды на несколько дней, а после обеда до вечера просидел на берегу реки с удочкой – наловил карасей, которых в итоге отпустил, потому как были они слишком маленькие для жарки на решетке, а уху варить ему было не в чем. К восьми часам вечера парень начал выставлять оборудование, которое было убрано в багажник «Нивы», пока он рыбачил. Начинать эфир Васечкин планировал к девяти часам, а пока у него был час для того, чтобы зарядить от шумного, противно грохочущего генератора телефон, компьютер и телескоп. А еще вскипятить чайник и залить кипяток в термос.
Ночь постепенно растворяла рассеянный солнечный свет в небе, раскрывая просторы космоса для наблюдателей. Вечерняя прохлада начала закрадываться под одежду сидящему в поле астроному. Саша поёжился и застегнул молнию на спортивной кофте. Как обычно, под пение сверчков Васечкин встречал приход ночи. Юпитер уже было слабо видно на горизонте. Небо становилось все синее и синее, и на востоке загорелись первые звезды. Саша навел телескоп на Юпитер, который слегка проступал сквозь свет от уходящего Солнца. На первый взгляд планета выглядела как обычно.
Васечкин запустил эфир. Зрителей собралось тридцать семь тысяч человек.
– Масса Юпитера больше массы Сатурна более чем в три раза, – начал Саша. – Если Сфера до этого поглотила Сатурн, то она должна и весить как Сатурн. Но мы с вами уже знаем, что Луч выбивает массу из Сферы, а следовательно, она долетела до Юпитера с меньшей массой, чем у нее было, когда она стартовала от орбиты Сатурна. Динамический показатель массы Сферы в полете можно было бы рассчитывать. Если отправить на орбиту Сферы какой-нибудь спутник, тогда по движению этого спутника вокруг Сферы мы могли бы вычислять ее постоянно меняющуюся массу: Сфера худеет – спутник отдаляется от нее, Сфера толстеет – спутник притягивается к ней. Но, к сожалению, закрепить спутник на орбите вокруг Сферы не выйдет из-за того, что она то ускоряется, то тормозит. Представьте, если бы Земля резко ускорилась в своем движении вокруг Солнца, тогда Луна отстала бы от Земли, оставшись где-то позади. И наоборот, если Землю резко затормозить, то Луна полетит дальше, подчиняясь силам инерции. Но массу Сферы можно примерно представлять по поведению спутников планеты, на которую она села.
Саша налил чаю из термоса.
– До Юпитера от нас в данный момент примерно тридцать пять световых минут, а это значит, что всё, что мы видим на Юпитере, происходит для нас с задержкой в эти тридцать пять минут. Как обычно, мы с вами смотрим в прошлое. На улице темнеет. Скоро попробуем пронаблюдать его спутники. Начнем с Европы и Каллисто. А пока я отойду ненадолго.
Отошел Саша, чтобы разжечь костер из дров, которые всегда лежали у него в машине. Васечкин любил сочетание костра и чистого звездного неба над головой. Через пятнадцать минут, когда огонь уже потрескивал сзади, в метре от Саши, приятно пригревая спину, парень ввел координаты Европы. Никто на Земле не мог знать, что за тридцать пять минут до этого момента самый близкий к Юпитеру спутник под названием Метида, имеющий размеры шестьдесят на тридцать километров, врезался в поверхность своей планеты. И вот сейчас свет донес изображение первой из девяноста пяти подобных катастроф. Именно столько было спутников у Юпитера.
– Воу! – воскликнул Васечкин и подскочил на стуле, увидев яркую вспышку в атмосфере гиганта. Вспышка эта застыла, будто кто-то поставил видео взрыва на паузу. Диаметр огненного пятна был более тысячи километров при диаметре Юпитера сто сорок тысяч километров.
– Метида! Это должна была быть Метида! – кричал Васечкин. – Она ближе всего! Она в длину шестьдесят километров! Обалдеть! Я заснял это! Метеорит, убивший динозавров на Земле, был всего восемь километров! А тут шестьдесят! Если бы такая штука упала нам на головы, на Земле бы сдуло любую жизнь, атмосферу, океаны, все снесло бы к чертовой бабушке! Мы бы все испарились!
Оранжевое пятно медленно увеличивалось, но глазу этого заметно не было. Через пару минут оно прекратило свое расширение, заняв на Юпитере площадь, равную площади Земли.
Саша принялся пересматривать видео падения спутника. Выглядела эта катастрофа в телескоп не так уж и впечатляюще – просто на Юпитере образовалось желтое пятнышко от взрыва. Но воображение переносило этот взрыв сюда, на Землю. Васечкин посмотрел вдаль и увидел в своей фантазии огромную огненную взрывную волну высотой сотни километров, идущую на него по всей длине видимого горизонта. А следом Саша попытался представить небытие, в котором он, человек атеистических взглядов, должен, по идее, оказаться спустя мгновение. Не нравился Саше атеизм, он бы все отдал, чтоб обрести веру в Бога, тем более сейчас. Но ничего Саша поделать со своими убеждениями не мог.
– Значит, Сфера донесла бо́льшую часть массы Сатурна до Юпитера! – у Васечкина аж слюни вылетели на монитор. – Для тех, кто не понял, поясню – это все равно что два газовых гиганта слились в один, а значит, и гравитация их стала сильнее. Сила притяжения выросла, и спутники начали притягиваться к Юпитеру! Они все упадут на него!
Впрочем, вскоре Васечкин понял, что некоторые из спутников Юпитера находятся достаточно далеко, чтобы успеть упасть на поверхность планеты. Скорее всего, Сфера поглотит материю Юпитера раньше и отправится к Марсу.
Саша полез в базу данных по спутникам Юпитера.
– Следующими должны упасть такие же маленькие спутники Адрастея, Амальтея и Теба. А потом Ио! Метида в длину была всего шестьдесят километров, а диаметр Ио три тысячи шестьсот километров! Это немногим больше нашей Луны! Я даже не могу представить, что будет с Юпитером, когда Ио врежется в него на скорости… так… орбитальная скорость Ио у нас семнадцать километров в секунду, но ее еще тянет гравитация Сферы и добавляет одну треть к скорости, а еще чем ближе Ио будет к Юпитеру, тем больше будет его ускорение… я думаю, что Ио врежется в Юпитер на скорости более тридцати километров в секунду, а это более сотни тысяч километров в час! А после Ио будет Европа, ее диаметр три тысячи километров. Потом Ганимед – самый большой спутник Солнечной системы, он почти в два раза больше Луны! Ганимед в диаметре пять тысяч триста километров! И следом идет Каллисто, чуть меньше Ганимеда, но почти такой же. И все это мы с вами должны будем увидеть в ближайшие сутки! У меня аж мурашки!
Васечкин остановил бегущий чат и начал бегло читать сообщения – сотни людей задавали вопрос: а Луна упадет на Землю, когда Сфера доберется до нас?
– Я не знаю, упадет ли Луна на Землю, – отвечал Саша, продолжая листать чат, – все зависит от того, с какой массой Сфера до нас долетит и долетит ли вообще. Я не хочу перечислять все способы, как мы можем погибнуть, если Сфера окажется близко к Земле или на ней самой. Способов бесконечное множество – нас раздавит гравитация, смоет километровыми волнами, Луна упадет на Землю и… честно, я не знаю, реально способов умереть невероятно много. Могу сказать одно – ничего хорошего нас не ждет, если ее не остановят.
Саша отошел от компьютера и подбросил дров в огонь. Потом перевел взгляд на черное небо. Юпитер горел ярче звезд. Когда Саша посмотрел чуть в сторону, в то место, где должен был быть Сатурн, и увидел там пустоту, он с грустью осознал, что уже завтра, может, послезавтра, на месте Юпитера будет такая же пустота, а вскоре эта участь постигнет и Землю. Саша не хотел говорить о смерти со зрителями и вел эфир так, будто людям ничего не угрожает. Но в глубине его души таился дикий страх и трепет перед неумолимо надвигающейся стихией. Сфера – гость из далеких глубин подпространственных измерений, несущая лишь смерть и разрушения, несомненно, доберется до Земли. Как бы Саша ни пытался запрятать этот страх вглубь своего разума, тот все равно вырывался наружу и представал перед парнем в виде мыслей о небытии. Успокаивал себя Саша тем, что не ему одному страшно, что весь мир сейчас пребывает в шоке от осознания неизбежности, а все эти попытки мирового правительства атаковать Сферу казались Саше такими же эффективными, как удары тонущего человека руками по воде, находясь в центре океана без лодки.
Вся информация, созданная человеческим разумом, будет стерта. Все написанные книги, фильмы, песни, картины, придуманные языки, архитектура, научные открытия, традиции народов, социальные и философские догмы, мировые религии, всё уникальное культурное наследие человечества будет перемолото и отправлено в сингулярность черной дыры, откуда уже никогда не вернуть информацию, потому как время там перестает существовать.
Огненное сияние от Метиды исчезло через десять минут, оставив после себя темное пятно, будто в этом месте облака Юпитера обгорели и обуглились. Через несколько часов, примерно к двум часам ночи, на Юпитере появились еще две яркие вспышки, застывшие во времени огненными кругами. Появлялись они последовательно, по мере удаления от планеты его внутренних спутников Адрастеи, Амальтеи и Тебы диаметрами от ста до двухсот километров. Падения Амальтеи видно не было, но, так как орбита этого спутника находилась между орбитами Адрастеи и Тебы, Васечкин сделал заключение, что Амальтея упала на противоположной стороне Юпитера. Удары от падения этих спутников были в разы мощнее, чем от Метиды. Двухсоткилометровая Теба оставила на теле планеты черный шрам диаметром двадцать тысяч километров, что практически соответствовало двум диаметрам Земли. Шрам этот появился не сразу, а постепенно расходился, темнел от центра к краям. К сожалению, самих внутренних спутников в телескоп Васечкина видно не было, слишком они маленькие. Адрастея упала на Юпитер сбоку относительно наблюдателя с Земли, и был виден выброс вещества из атмосферы планеты в космос на тысячи километров. Фонтан газов незаметно для человеческого глаза увеличивался, загибаясь по краям, – суммарная гравитация Юпитера и Сферы не отпускала далеко материю от своей поверхности.
Когда на теле Юпитера появилась тень от приближающегося к нему спутника Ио, эфир Саши смотрело более ста тысяч человек. На часах было десять минут четвертого. Ио в телескоп был виден как маленькое темное пятнышко, такое же по размеру, как и сама тень спутника. Расстояние между Ио и его тенью сокращалось, но заметить это можно было, лишь если растянуть между ними в программе рулетку. Подобно тому, как не видим мы движение Луны, пока не засечем ее положение относительно дома или дерева, не видно было и движение Ио, который на самом деле летел на встречу с Юпитером со скоростью более ста тысяч километров в час и постоянно ускорялся. Делений на условной шкале программной рулетки между Ио и его тенью становилось все меньше. Васечкин и сотня тысяч его зрителей молчали, замерев перед событием, которое уже случилось, но свет еще не донес информацию до Земли.
Васечкин, глядя на шкалу, прикинул, что до столкновения осталось несколько минут, и потратил это время на рассказ о том, что взрывная волна от метеорита, погубившего шестьдесят шесть миллионов лет назад динозавров, прошла много раз вокруг Земли, прежде чем ослабнуть. Саша еще раз напомнил, что высота этого метеорита была, по грубым прикидкам ученых, от восьми до четырнадцати километров, а диаметр Ио три тысячи шестьсот километров.
Когда Ио коснулся своей тени, Саша, вылупив глаза и вцепившись руками в стол, сверлил взглядом монитор. Вот… вот… еще немного… Спутник краем своим вошел в Юпитер, и тут же в этом месте вспыхнул яркий свет, закрыв собой всю планету. Саша раскрыл рот от удивления. Васечкин посмотрел на небо – Юпитер сиял в десять раз ярче, чем должен. Через две минуты сияние это постепенно начало угасать, и вот уже в рабочем поле программы начали прорисовываться контуры планеты. Все четче были видны бесконечно бушующие слои потоков ветра. На месте падения Ио образовалось оранжевое кольцо диаметром чуть больше диаметра самого Ио. Эта взрывная волна была в тысячи раз мощнее, чем от предыдущих столкновений. Васечкин растянул линейку от одного края кольца ударной волны до другого. Оно расширялось, оставляя внутри себя черноту. Динамики расширения кольца, как и в случае с предшествующими спутниками, видно не было – настолько грандиозны были размеры этих катастроф. Чат пролистывался с огромной скоростью, но Васечкину было не до зрителей. Он молча рассматривал, как край раскаленного кольца медленно, относительно шкалы, движется, будто минутная стрелка, самого движения которой не видно даже на фоне циферблата, но в какой-то момент приходит понимание, что она изменила свое положение. Кольцо расширялось, даже не думая останавливаться. Через несколько минут Васечкин произнес:
– Неужели это затронет всю планету…
Неожиданно у астронома случился необъяснимый диссонанс, глядя на сам Юпитер. Саше вдруг показалось, что газовый гигант стал меньше. Хоть это и предполагалось, но Саша об этом совсем позабыл. Он померил его угловой диаметр и воскликнул, глядя в камеру: