В полупустом кафе Лора заняла столик в углу, заказав чашку чая с пирожком: под запах выпечки, витающий в этом зале, вспомнила вдруг, что с самого обеда крошки в рот не брала. Но и сейчас кусок не полез ей в горло. Так что, положив едва надкушенный пирожок на блюдце, она сосредоточенно изучала вид из окна. Мощеный двор перед кафе, освещенный оранжевым светом уличных фонарей. Клумбы с уже начавшими по-осеннему подсыхать, но не сдающимися ранней дурной погоде цветами. Далекие огоньки железнодорожного переезда, за которым пару раз ниткой золотых скользящих бус промелькнули окна пассажирских вагонов. И все гадала, с какой же стороны появится тот, кого она ждала. Посредник, готовый за деньги вернуть ей украденную машину. Время шло, и час был довольно поздний. Пора бы ему уже было прийти. Лора поправила свой красный шарфик, невзначай коснувшись лица рукой. Рука была ледяная. От прохлады в осеннем кафе, где наверняка еще не работали батареи, от волнения и от всей этой неустроенности ее жизни в целом.
Когда-то Лоре казалось, что самое главное во взрослой жизни, в которую она вступает после школы, – это поступить в институт. Потом главным стало его закончить. А когда и этот этап остался позади, выяснилось, что даже с высшим образованием тебя не ждут с распростертыми объятиями за каждым углом. Чтобы найти хорошую работу, нужны были связи, как и везде. Или терпение, плюс трудолюбие до фанатизма и еще множество всяких качеств, вытягивающих из тебя силы, как мощный айфон вытягивает зарядку из аккумулятора…
– Девушка, у вас свободно? – тихим голосом спросил у Лоры тип, до этого уже минут двадцать сидевший через столик от нее. И вот вдруг с чего-то решивший к ней подойти, положив теперь глаз на место за ее столиком. Познакомиться с ней решил? Или вообще принял ее, с этим ее ярким шарфиком, за одну из ночных охотниц, ищущих развлечения? Вспыхнув от этой мысли, Лора в ответ покачала головой:
– Простите, но ко мне сейчас должен прийти человек.
– Уже пришел, – так же тихо ответил тип, опускаясь на стул напротив Лоры. – К красному шарфику, который машиной интересуется.
Вздрогнув от неожиданности, Лора внимательнее оглядела своего собеседника. Но этот осмотр ей ничего не дал. Парень был в вязаной шапке, натянутой до самых бровей. Снизу его лицо скрывал высокий ворот черного свитера, расправленный на всю свою длину. Так что единственное, что Лора смогла бы описать после этой встречи, – это глаза. Серые, смотрят настороженно и цепко – так, наверное, хищник перед броском из кустов добычу рассматривает, пытаясь ее оценить. Ну, и еще смогла бы обрисовать крепкую спортивную фигуру, явно не принадлежащую угонщику, – тот, если верить записям, был худым и сутуловатым. Этот же не сутулился, а лишь немного наклонялся вперед, еще больше скрывая от Лоры свое лицо, и без того не подлежащее опознанию. Зато руки он то ли не догадался, то ли не счел нужным скрывать. Положил их на стол прямо перед собой, крепкие полусжатые кулаки, не раз участвовавшие в драках, судя по их внешнему виду. Уверенный в том, что его собеседница попросту не заметит длинного шрама на правой руке, на внешней границе ладони и тыльной стороны кисти. Он, этот немаленький шрам, и в самом деле был едва различим, очень естественно сливаясь с рельефом руки. Так что Лора, даже с ее взведенными нервами, не обратила бы внимания на эту несущественную деталь, слишком ничтожную для опознания преступника, хоть на улице, хоть в отделе полиции. Если бы когда-то сама не помогала перевязывать точно такую вот рану!
Под действием нахлынувших воспоминаний Лора, вдруг ненадолго утратившая всякий страх, взяла своего собеседника за эту его руку с отметиной. Как-то машинально, мало думая о том, что делает, потянула ее на себя и разжала его пальцы. Он, от неожиданности позволивший ей это сделать, быстро опомнился и высвободился, стиснув пальцы в кулак. Но поздно, потому что Лора уже успела увидеть все остальное, что хотела: усеченную фалангу мизинца, с внутренней стороны пострадавшего в тот далекий день намного сильнее всего остального. После чего подняла взгляд на тщательно скрытое лицо и произнесла скорее утвердительно, чем вопросительно:
– Володя Лунев?
Во времена Лориного детства Вовка Лунев был известным хулиганом их района, заходившим в отдел по делам несовершеннолетних, словно в дом родной. Учителя и соседи его, естественно, не любили, а одноклассники и те, кто был помладше, откровенно его побаивались. На этом фоне даже странно было, что с Лорой у него сложились совершенно иные отношения, чем с большинством людей. А началось все с того, что ее, никогда не бывавшую в садике, в самом начале первого класса хихикающие одноклассники подвели к забору в школьном дворе, на котором было написано несколько коротких и совершенно непонятных для Лоры слов. Она простодушно прочитала их, как ей и было предложено, вслух. И стояла, совершенно не понимая, почему эти слова вызывают такое веселье у окружающих. Кто-то смеялся, а кто-то даже советовал Лоре дома их повторить. Тут-то и вмешался Лунев, до этого лениво наблюдавший за возней первоклашек со стороны. Оторвался от стены, которую подпирал, приблизился к растерянной и недоумевающей девочке, рассматривая ее, как музейный экспонат, а потом грубовато поинтересовался:
– Мелкая, ты что, и в самом деле не знаешь, что это значит?
– Нет, – готовая уже заплакать Лора в ответ затрясла головой, так что по обе стороны лица закачались ее волнистые хвостики.
– Ну так не вздумай тогда такое говорить перед взрослыми, а то от них за это получишь, – посоветовал он и с видом превосходства двинулся прочь, сквозь расступающихся перед ним малышей.
Дома Лора все-таки спросила у мамы про непонятные слова. Ругаться, а тем более наказывать девочку мама, конечно же, не стала, но очень расстроилась, услышав их. И попросила Лору никогда их больше не повторять, а вот мальчика, предупредившего ее, что это плохо, обязательно поблагодарить за это при следующей встрече. Что Лора и сделала, едва не вогнав своим поступком развязного Лунева в самый настоящий столбняк. И с тех пор лишь недоумевала, замечая, как опасаются его остальные школьники. Ну, неопрятный какой-то весь, ну, задиристый! И что с того? Да, случалось, что он несколько раз хватал на перемене Лору за шиворот, вылавливая ее в толпе наряду с другими детьми, с которых стрясал деньги. Но, узнав ее, сразу отпускал со словами: «А, мелкая, это ты! Ну, тогда гони, сколько дашь!» А она «гнала», честно отделяя ему половину данных ей мамой денег. Но не потому, что боялась этого грозного старшеклассника, а потому, что раз просит, значит, голодный: ей, наивной домашней девочке, даже в голову не приходило, что деньги, которые взрослые давали детям на завтрак, можно было употребить на что-то еще. Вот и делилась, жалея его. Точно так же она пожалела его в тот самый день, когда он порезал себе руку разбитым стеклом. На ребре ладони порез был хоть и длинным, но не очень глубоким, зато от ногтевой фаланги он отхватил себе стеклом кусок мякоти так сильно, что палец с внутренней стороны имел с тех пор характерную форму. Лора была в ужасе, увидев, как он идет по двору, бледный, зажимая здоровой рукой поврежденную, и как сквозь пальцы сочится, капая на землю, кровь. Подбежала к нему, попросила посидеть на скамейке, а сама кинулась домой, звать на помощь. Но оказалось, что мама еще на работе, так что Лора сама нахватала из аптечки бинтов и каких-то мазей, а потом по мере сил помогала Луневу делать во дворе перевязку. После этого случая он вообще перестал брать с нее деньги, а еще начал ее «крышевать». Об этом Лора узнала, когда другой проблемный ученик, лишь недавно откуда-то переведенный в их школу, попытался ее зацепить. Но сразу был остановлен своим спутником из «стареньких», сказавшим: «Оставь эту девку, ее Лунь крышует».
И вот теперь эта давняя «крыша» сидела перед Лорой в кафе, собираясь стрясти с нее уже не деньги за пирожок, а выкуп за у нее же угнанную машину. Поняв, что узнан, Лунев в первый момент отшатнулся, но потом, признавая неизбежное, все же отогнул с лица воротник, наверняка мешавший ему дышать, и угрюмо спросил:
– Мелкая, это ты?! Ну надо же! А я все смотрю и никак понять не могу, что за дела! Вроде я тебя знаю, а признать никак не могу. Уж думал, что какая-то ментовская подстава.
– Нет, что ты! – Лора даже головой мотнула, по старой и, казалось, давно уже забытой школьной привычке. – Ваня меня специально предупреждал, чтобы никакой полиции! Не могла же я его так подвести, за его доброту.
– Ледоруба? За доброту? Ну, ты и сказанула! – Вовка коротко хохотнул. Потом замер, рассматривая свою собеседницу взглядом, в котором сквозь хищника наконец-то начал пробиваться и человек. И допустил: – Хотя, может быть, с тобой даже Ледоруб способен на доброе дело. Ты откуда его знаешь-то?
– Мы одно время с ним вместе работали… в автосервисе, – быстро добавила она, по лицу Лунева заметив, что говорит сейчас что-то не то. Но этим уточнением лишь еще больше изумила своего собеседника, одновременно убеждаясь в том, что была права в своих подозрениях насчет Ванечки. Автосервис и Ледорезов были несовместимы, так же как Лора, судя по выражению Вовкиного лица, плохо сочеталась с той деятельностью, которой Ваня занимался в обычное время.
– Ну-ну, – коротко выдохнул Лунев, осознав услышанное. – Вот уж кривы у судьбы дорожки! И что? Поработали да разбежались?
– Ну да. А теперь вот мне пришлось обратиться к нему за помощью.
– Знаю, в теме. – Несколько минут Вовка задумчиво рассматривал Лору, словно что-то просчитывая у себя в голове. – Хорошо, давай тогда все перетрем.
От этих «перетирок» Лоре едва не стало плохо. «Торгуйся!» – сказал ей Ваня. Но она не умела кричать, не умела настаивать на своем. А Лунев вел себя как на базаре, расчетливо преследуя выгоду. Но в конце концов они все-таки сумели сойтись на цене, которая могла бы устроить Вовкиных подельников, а для Лоры не стала бы полным крахом, способным на месяцы вперед сожрать всю ее получку. Она все еще пересчитывала это в уме, когда Лунев поднялся из-за стола:
– Ну вот, ты все улаживай до завтра с баблом, но не тяни, наша контора в аренду гаражи не сдает. Завтра тебе позвонят, детали уточнить. Как будут бабки, машину тебе подгонят.
– Хорошо, – растерянная Лора тоже поднялась со стула. Завтра! Надо будет как-то найти нужную сумму, быстро и не где попало, чтобы потом не работать всю жизнь на проценты. И все это желательно сделать так, чтобы не пострадал рабочий процесс, потому что их шеф проволочек не любит, наказывая лишением премии.
– Да, попала ты, – посочувствовал ей Лунев. – Но я ничем помочь не могу, такие вопросы не я решаю. Мне что обозначили, того и держусь.
– Я понимаю, – кивнула Лора, стараясь не сорваться на слезы.
– А ты где живешь-то? Давай я тебя хоть провожу, – вдруг предложил ей Лунев, когда они уже выходили из кафе. – А то ведь не каждый встреченный бандит может оказаться твоим знакомым.
– Не каждый, – Лора печально вздохнула, не отказываясь. Потом призналась: – Да и тебя хотелось бы видеть не в такой компании.
– А что, варианты были? – он криво усмехнулся, шагая с ней по тротуару. – Да я еще школу не закончил, а мне уже все пророчили такую вот жизнь! Потому что у вас всех было кому за вас подсуетиться, а мне надеяться было не на кого.
Лора слышала не раз, что оба родителя у Вовки были алкоголиками. А отец еще и в тюрьму не раз попадал. Поэтому просто попросила его:
– Как ты вообще теперь живешь, расскажи? Столько лет прошло…
– Да, немало. А жил по-всякому. И учиться пытался, и жениться. Но жене было только денег подавай, а где их взять? Так что на зону тоже успел сделать две ходки по мелочи. Но моя меня не стала оттуда ждать, другого себе нашла, поудачливее. Так с тех пор и болтаюсь, как осенний лист на ветру.
– Жаль, – искренне сказала Лора, уловив в его голосе печальную нотку.
– Всех нас жаль, – отмахнулся он. – Ты вот… Ну, наверное, закончила институт, а дальше-то что? Трудишься за копейки? Даже на машину накопить не смогла, в долги залезла? Мужика тоже нет, судя по тому, что такие вопросы сама решаешь… Ледоруб не в счет. Ну вот вернут тебе сейчас твое ведро с гайками, ну будешь ты на нем ездить. А что потом? Потом новое потребуется, на которое снова деньги копить. Потому что честно, Лорик, не проживешь! Ну, то есть можно, конечно, до самой могилы концы с концами сводить, но лично меня это не устраивает. Дяди сверху твердят нам, что для хорошей жизни надо много работать, только сами что-то не вкалывают, а имеют больше других в разы. А те, кто их слушает, в конце жизни не имеют ничего, кроме чистой совести… да и на ту не посмотришь, ее не видно, – усмехнулся Лунев. – И ты из таких. Поэтому тебя тоже жаль, хоть ты с виду и такая вся правильная.
Лора задумалась, не торопясь отвечать. В чем-то он, несомненно, был прав. Особенно на фоне той беспросветности, которая вырисовывалась сейчас на Лорином финансовом горизонте. Да, она, честная дура, будет горбатиться за копейки и жить в своем «муравейнике», в то время как кто-то, наворовав и не попавшись, коттедж себе отгрохает в несколько этажей. И машину себе купит в салоне, с нулевым пробегом.
– Ну почему, почему так все в этом мире несправедливо?! – вырвалось у нее.
– Потому что в этой жизни получают только те, кто рвет, а не те, кто ждет. И если хочешь жить красиво, то надо уметь урвать свой кусок, пока его другие себе не захапали.
– Да. – Лора в который раз вздохнула. Она была не из рвачей. И быть может, в другое время нашла бы, что Вовке возразить. Но сейчас все его слова были так созвучны тому, что она переживала! И она поддерживала этот разговор, в который временами вклинивались их с Вовкой школьные воспоминания, до тех пор, пока они оба не оказались во дворе перед ее домом.
– Ну вот. – Лора остановилась перед подъездом, развернувшись к Вовке лицом. – Здесь я и живу. Спасибо тебе, что ты меня проводил.
– Рад был тебя увидеть. Хотя, конечно, оно бы лучше было, если бы в другой ситуации. Значит, договорились? Завтра к двенадцати тебе позвонят, ты скажешь, что там у тебя насчет денег, и тебе сообщат, куда и как их перевести.
– А не получится так, что я переведу и расстанусь с ними, как и с машиной? – высказала Лора свои сомнения.
– Молодец, мелкая, учишься жизни! – усмехнулся Вовка. – Но не дрейфь! За тебя Ледоруб слово молвил, и я не оставлю, так что не кинут.
– Вов, а он что, очень… – Лора замялась, не зная, как сформулировать свой вопрос, чтобы он прозвучал понятно, но в то же время необидно. Ей просто хотелось знать, насколько Ванечка серьезный бандит. Но Лунев и так ее понял. Хохотнул:
– Очень, можешь не сомневаться! Не каждый с ним связываться рискнет. И ты тоже много не выспрашивай, а то и нос прищемить могут. Ну все, бывай! – Он развернулся в сторону дороги, сделал пару шагов. Лора и по пути сюда замечала, что он хромает, тем сильнее, чем дольше они шли. А тут вдруг охнул и вообще припал на левую ногу. Попытался выпрямиться и шагнуть еще раз, но вместо этого стал оседать, тихо постанывая.
– Что с тобой?! – Лора подбежала к нему, наклонилась.
– Да ногу подвернул, – сдавленно выдал Вовка. – Там у меня сухожилие порвано, и стоит только немного не так наступить…
– Так что же делать? Может, «Скорую» вызвать? – растерялась Лора.
– Да что они тебе, идиоты, что ли, ездить по такой ерунде? Ладно, ты иди домой, а я доковыляю как-нибудь. Не в первый раз, поболит и пройдет.
– Ну уж нет… – Лора замялась. Вызвать такси? Но ни у нее, ни у него, судя по всему, нет лишних денег. Так что оставался всего один выход: пригласить его к себе. На ночь глядя, в маленькую студию. Да ладно, если бы он еще был девчонкой…
– Не в первый раз? А что у тебя с ногой? – спросила она, наблюдая, как он, страдальчески морщась, пытается принять нормальное вертикальное положение.
– Да в капкане как-то раз побывал. – Он поддернул штанину, демонстрируя Лоре глубокий и рваный шрам через всю лодыжку. – Рассчитался со мной бывший друг.
– О боже! – выдохнула Лора, при виде этой старой раны быстро принимая окончательное решение. Вопреки своему желанию, но просто она иначе поступить не могла! – Ладно, давай-ка зайдешь ко мне. Посидишь. Если надо, компресс тебе сделаем.
– Да не хочу я тебя грузить…
– Пойдем! – уже тверже сказала Лора. – Не могу же я в таком виде бросить тебя на улице!