Лулу кинула взгляд вниз через перила кофейни. Там, на первом этаже, столики с подростками, сосущими свои электронные сигареты, чередовались со столиками, за которыми сидели парни в федорах, постарше и поинтеллигентнее. Перила, барная стойка и столики были сделаны из дерева теплого оттенка, в воздухе витал весьма маскулинный аромат. Она была уже тут однажды с подружками. Больше они сюда не заходили.
В этот раз она попала на свидание случайно, и начиналось оно неудачно. Казалось, никому, кроме нее, не было дела до удушающего воздуха. Лулу кашлянула и подвинулась на краешек своего огромного кресла, неуверенно балансирующего на краю балкончика. Она крепче сжала ладони вокруг кружки.
Напротив нее сидел Джеймс, его конечности все пытались принять хоть сколько-нибудь удобное положение за крохотным столиком. Он прочистил горло.
– Как дела?
Лулу надавила ногой в босоножке на каблук, и он легонько щелкнул по полу.
– Неплохо. А у тебя?
– Хорошо.
Лулу не нашлась, что добавить. Она снова поглядела вниз, обнимая свой чай с молоком и одновременно пряча лицо за кружкой. Слава богу, солнце уже село. Она отпила из кружки.
– Итак. Один вопрос. Почему ты пригласила меня на свидание? – На лице Джеймса снова появилось открытое, полное надежды выражение. То самое, которое моментально развязывало Лулу язык. – А то у меня создалось впечатление, будто ты меня ненавидишь.
– А я и правда ненавижу. – Лулу посмотрела, как он поперхнулся чаем. – Видишь ли, всему виной Дейн Андерсон. Мы вместе ходим на французский. – Лулу замолчала, решив применить иную стратегию. – Откуда ты знаешь Дейна?
– Вместе выросли, а потом я переехал во Флориду. Наши сестры до сих пор дружат. – Джеймс пожал плечами. – Дейн хороший парень. Просто иногда бывает кретином.
Лулу хохотнула. Этот паренек не знал всей правды.
– Дейн дал мне твой номер на спор. Ну я и пригласила тебя, чтобы выиграть пари.
– Вау. Круто. – Настала очередь Джеймса прятаться за кружкой. – Напомни мне, чтоб я отблагодарил его. А вообще ты хотела идти со мной на свидание?
Лулу отхлебнула еще чая.
– Может, и хотела.
– Может, и хотела? – Рот Джеймса вытянулся в прямую линию. – Я ждал семнадцать лет, чтобы девчонка первая пригласила меня на свидание, а она, оказывается, всего лишь, может быть, хотела на свидание. Просто супер.
– Разве тебя никогда раньше не звали на свидания? – Лулу следовало бы замолчать, но его сарказм больно уколол ее. – Я думала, с твоим-то языком без костей от поклонниц отбоя нет.
– Ты просто лучик солнца, да? – спросил Джеймс.
– Ну что тут сказать. Ты заставляешь меня сиять. – Лулу присовокупила чарующую улыбку к своим словам. – Почему ты выбрал это место?
– Оно напоминает мне о тебе, – сказал Джеймс тихим голосом.
– Обо мне?
Джеймс сделал очередной глоток своего кофе.
– Да, а что тут такого?
– Что именно напоминает тебе тут обо мне? – Его ответ мог перевернуть этот вечер с ног на голову. Они были на краю неизведанного. Лулу подалась вперед.
Джеймс, видимо, тоже это почувствовал. Он поставил кружку на столик и заговорил так, будто кроме них вокруг никого больше не было:
– Сегодня тут будут исполнять танец живота. Я их еще не видел, но слышал, что танцовщицы высший класс. Лучшие в городе.
– Ты привел меня сюда, когда я позвала тебя на свидание, чтобы посмотреть на танец живота? – переспросила Лулу.
Джеймс добродушно закивал в ответ. Лулу пялилась на него, ожидая, что он сделает еще. Очевидно, больше ничего.
– И ты не понимаешь, насколько это оскорбительно. – Она постаралась сделать глубокий вдох. – На полном серьезе?
– Ну как бы, – он огляделся по сторонам, словно моля о помощи кого-нибудь, – нет, не думаю.
Лулу говорила своим самым спокойным тоном, но это походило на бушующее море под тонкой корочкой льда.
– Ты думал, что это будет свидание, и поэтому привел меня смотреть, как танцуют полуголые женщины? Еще и танец из моей культуры? Потому что это напомнило тебе обо мне?
– Как оказалось, это вовсе даже не свидание, – огрызнулся он. – Мне все равно кажется, они тебе понравятся. Все-таки, ну, ты знаешь… – его голос сник.
Лулу едва удержалась, чтобы не выплеснуть остатки своего горячего чая прямо в его красивые, умоляющие глаза. И почему ее всегда влечет к таким скотинам?
– Все-таки – что именно? Все-таки, я арабка? Или, все-таки, это же так весело – запихивать чаевые им в трусы?
Ее раздражало даже не это. Ей нравилось смотреть на танец живота. Нравился ритм, под который тела двигались под музыку. Когда она была маленькой, эти движения казались ей красивыми и свободными. Но стоило ей вырасти, она поняла, что все эти пояса и колокольчики на теле танцовщиц призваны привлекать внимание не только к движению, но и к телу. Смыслом танца было вовсе не удовольствие самого исполнителя. То, что какая-нибудь танцовщица была искусна в Танце Семи Вуалей, не беспокоило Лулу. Ее беспокоило то, что следовало после танцев. Все эти долгие, хищные взгляды, которые она ловила на себе. В них читалась надежда, что она тоже когда-нибудь станет танцевать на усладу другим. Она чувствовала себя так, будто ее тело стало общедоступным. Будто оно больше ей не принадлежало.
– Откуда ты знаешь все это? – прервал Джеймс мысли Лулу.
– Потому что, как ты уже верно подметил, я видела танец живота раньше.
– Может быть, это будут приличные танцовщицы. Которые не берут чаевых, – в его голосе звучало упрямство, и Лулу оставалось либо позавидовать ему, либо презирать.
– Превосходно. Приличные танцовщицы. – Лулу заставила себя замолчать, дабы не ляпнуть что-нибудь, о чем она могла пожалеть.
– А можно, эм, спросить? При каких… обстоятельствах… ты видела танцы живота? То есть почему ты уже видела их раньше?
– Потому что я арабка. – Лулу изогнула бровь. – Разве не очевидно?
Джеймс огляделся вокруг, словно бы в поиске спасательного круга.
– Это вопрос с подвохом?
– Ты просто невероятен. – Лулу залпом осушила кружку. Она уставилась на него, мысленно желая, чтобы он нашелся с другим ответом, чтобы он хоть как-нибудь спас ситуацию. Но он не мог, да и не стал бы.
– Я передумала, – сказала она.
– Что именно? – Его глаза засияли, очевидно, в надежде, что она успокоилась.
– Я однозначно не хочу этого свидания. – Лулу со стуком поставила кружку на столик. Сейчас лучше, если она выместит свою злость на дереве, чем выплеснет на его лицо. Хоть его лицо и было очень заманчивой мишенью. Люди за другими столиками стали оборачиваться.
– Ты всегда так бросаешься из крайности в крайность? – Джеймс расправил плечи. – Я же не стал слетать с катушек, когда узнал, что ты пригласила меня на свидание на спор.
Лулу показалось, будто у нее из глаз посыпались искры.
– Никуда я не бросаюсь. – Она поднялась на ноги, бросила наличные на столик. И ушла.
– Фу, только представь! – визгливым голосом Лулу пересказывала Одри все, что произошло прошлой ночью.
– Не могу себе представить такое, – сказала Одри, несмотря на то, что уже три раза это повторила.
– Танец живота! – возмущалась Лулу. – Живота! – До конца обеденного перерыва оставалось только десять минут, и она намеревалась потратить их все на обсуждение этой темы. Дверца ее шкафчика захлопнулась с такой силой, что затряслись две соседние дверцы.
Атман Рай, ее сосед по шкафчикам, испуганно поднял глаза. Лулу зыркнула на него, хоть он ничего плохого и не сделал. Бедняга заторопился прочь, оставив девушку сожалеть о том, что она потратила всю свою злость на парня, который ничем этого не заслужил, да и вообще не понимал, в чем дело. Она застонала, привалившись спиной к шкафчику.
– Лулу… – Одри придвинулась ближе, чтобы разговор никто не мог подслушать.
В голосе подруги сквозила осторожность. Гнев Лулу поостыл, она замерла в ожидании упрека.
– Да?
– Я тебя люблю. Ты знаешь это.
Это было явным вступлением к речи.
– Но?
Одри сделала глубокий вдох.
– И я говорю тебе это по собственному опыту влюбленной идиотки.
– Ты серьезно? – Лулу скрестила руки на груди.
Одри ответила самым своим спокойным и ровным тоном.
– Лулу. Дай мне закончить.
– Ладно. – Лулу опустила руки.
– В общем, я говорю тебе по собственному опыту влюбленной идиотки. И по опыту человека, который все воспринимает чересчур всерьез. Ты сейчас слишком чувствительна.
– Вот и нет! – Лулу пнула нижний, чужой шкафчик. Как и ее сосед Атман, этот шкафчик однозначно не заслуживал такой участи, но она чувствовала меньшую вину, срывая свою злость на неодушевленном предмете.
На лице Одри отразилось сомнение.
– Я хочу сказать, брось, Лулу, это всего лишь танец. Почему это тебя так рассердило? Это всего лишь какой-то парень. Он, должно быть, втюрился, хотел подразнить. Он, наверное, боится тебя. Ты ведь и вправду способна напугать кого угодно. Вот он и опростоволосился.
Лулу вдруг почувствовала себя мегерой из-за того, что она тут пинает шкафчики и хлопает дверцами. Ее голос дрогнул:
– Ненавижу его.
– Знаю, дорогая, знаю. – Одри ободряюще похлопала ее по спине.
Лулу прислонилась к шкафчику, отчего замок больно впился ей в бок. Она поморщилась.
– Но?
– Но у тебя всегда от любви до ненависти один шаг.
Лулу раскрыла было рот и тут же закрыла. Одри была неправа, но в чем именно, Лулу сказать не могла. Слова вертелись на языке, не находя выхода. Все, что она могла, – лишь рассказывать эту историю снова и снова, пока кто-нибудь не войдет в ее положение. Пока кто-нибудь не найдет источник ее гнева и не направит этот гнев в нужное русло. Была ли Одри этим кем-нибудь? Она, в конце концов, была самым умным человеком из поверенных Лулу.
– Лулу, – сказала Одри, – дыши глубже, детка. Ты бы так не злилась, если бы это не было правдой.
Слова подруги почти мгновенно погасили бушующий у Лулу внутри гнев. У нее больше не осталось возражений. Правда, которую представила Одри, была той правдой, которой она боялась больше всего. У нее внутри все похолодело, в животе словно образовалась дыра. Лулу потерла ушиб на спине, там, где она ударилась о замок. Только бы не появился синяк.
– Давай больше не будем думать об этом, – сказала Одри.
Лулу не раз слышала, как миссис Бахманн говорила эти слова расстроенной дочери. Довольно тревожная перспектива.
– Тебе легко говорить. – Лулу подобрала свою сумку и повесила ее на плечо, выпрямившись.
Они побрели по коридору.
– Ты права. Легко сказать, да нелегко сделать. Но, знаешь что, я тебя понимаю. Всегда понимала. – Одри вся лучилась мудростью.
И все же она не всегда понимала Лулу. А та слишком устала, чтобы доказывать это. И не слишком удовлетворена тем, какой оборот принял разговор. Как всегда, Одри потянула одеяло на себя.
– Кларк?
– Конечно.
– Он идиот, – ответ вырвался машинально.
– Они все идиоты, Лулу. Все до единого. – Одри улыбнулась.
Лулу выдавила из себя смех, надеясь, что это поможет мышцам на лице расслабиться. Она спрятала свою боль под твердой оболочкой юмора.
– Наверное, все из-за того, что я голодна. Я слона готова проглотить. – Она думала, что голод поутихнет в течение дня, но этого не случилось. Голод не утихал, просто она перестала чувствовать его уколы.
– Боже, не завидую тебе. – Одри сморщила личико, одновременно сочувствующе и слегка неодобрительно.
– Сама себе не завидую. – Лулу пожала плечами. Она не могла объяснить пост тому, кто никогда его не испытал на себе. Все слова, которыми обычно описывался процесс, звучали слишком банально.
– Когда станет полегче?
– Наверное, когда я пойму высшую причину, по которой делаю это. – Слова словно принадлежали другому человеку. Но она не знала, как еще объяснить Рамадан. Приходилось смириться с тем, что она казалась религиозной, хотя это и было не вполне так.
– И когда это будет? – Одри вытащила жевательную пластинку и закинула ее в рот. Она предложила жвачку Лулу, хотя обе они прекрасно знали, что не стоит.
Та отказалась.
– Вот смотри, я могу поесть в любое время, так?
– Так.
– А некоторые не могут. Целый месяц. Кое-кто живет так всю жизнь. И они всегда голодные. На любое малейшее движение уходит вся их энергия. Я бы с ума сошла, если бы так жила.
Все время голодная – даже это была не вся правда. Лулу помнила о своей семье, тоже соблюдающей пост за тридевять земель. Пост, как ничто другое, соединял ее с ними узами, которые были ей нужны. У них не было общей родины. Они не жили в одном часовом поясе. Единственное, что их объединяло, – этот голод. В этот раз их календари сошлись.
– Серьезное дело, Лулу.
– Извини. – Лулу пожала плечами.
– Нет, все окей. А я-то страдала, что нельзя есть шоколад в Великий Пост. – Одри остановилась у двери в свой следующий класс.
Лулу прислонилась к стене, прижимая к груди учебник.
– Я могу есть все, что захочу. Если только солнца нет. – Она подмигнула.
Одри рассмеялась.
– Ты самый смешной человек из всех, кого я знаю.
– Я знаю. – Лулу пожала плечами.
– И скромная к тому же. – Одри шлепнула ее по руке.
– Скромность переоценена, подруга, – сказала Лулу. – Кстати, мы завтра пойдем покупать костюмы на Хэллоуин?
Одри повернула ручку двери, придерживая дверь открытой.
– Давай в пятницу. После школы.
Лулу нахмурилась.
– Остается совсем мало времени.
– Да, но сегодня мне еще задание по химии делать. А завтра тест по истории. – Одри продолжала придерживать дверь, пока ученики и мистер Медина проходили внутрь.
– Ох, тест! – Лулу закатила глаза.
– И не говори, – согласилась Одри.
– Интересно, есть ли такое место, куда мы можем сбежать? Туда, где нет никаких тестов, или мальчиков, или еще чего-нибудь такого же дурацкого, – сказала Лулу.
– Сомневаюсь. К тому же, если мы пропустим Хэллоуин, Ло нас прибьет. Это точно.
– Когда ты успела стать такой мудрой?
– Нянчилась с вами три года, – сказала Одри.
– Да иди ты, – отмахнулась Лулу.
Одри засмеялась и проскользнула в кабинет. Осознав, что коридор совсем опустел, Лулу тоже заторопилась в свой следующий класс. Едва она успела занять свое место, как прозвенел звонок на урок.