– Даже не верится, – оторопело произношу я, стоя перед школьными воротами. – Наконец-то я здесь.
Мама ободряюще сжимает моё плечо.
На ступеньках большой каменной лестницы, ведущей ко входу в школу, кучками сидят компании учеников. Другие пинают мяч во дворе, а некоторые просто стоят с учебниками в руках, весело болтают и смеются. Всё это выглядит в точности как сценка школьной жизни из фильма о подростках. И теперь я смогу стать частью этой жизни.
– Вот и всё, – говорю я, улыбаясь маме. – Увидимся вечером.
– Удачи, Морган, – отвечает она, украдкой утирая слёзы. – После уроков тебя встретит Дора, так что жди её здесь, ладно? Я вернусь с работы к ужину. – Она немного молчит. – Если ты не хочешь, чтобы я ушла пораньше и сама тебя забрала. Я могу, если надо. Или вообще поработаю сегодня из дома, вдруг тебе понадобится помощь. Может, сказать моей помощнице, что…
– Мам, я справлюсь, – прерываю я её. – Не волнуйся. Я не против, чтобы меня забрала Дора.
Мама глубоко вздыхает:
– Ладно. Тогда я пойду.
Я киваю. Она кивает. Несколько секунд мы просто стоим молча и смотрим друг на друга.
– Эм, мам? Ты мне плечо очень сильно сжала, – бормочу я, морщась от боли.
– Ой, прости, – ахает она, убирая руку. – Я знала, что будет непросто… но не ожидала, что настолько. Хорошо хоть Мерлин за тобой приглядит.
– Мама, если кто-то и может мне помочь, то точно не он.
Мерлин, сегодня решивший побыть пауком, выглядывает из-под моего воротника.
– Не волнуйся, Эгги, я справлюсь.
– Если ты хоть как-то попытаешься испортить Морган этот особенный день, – шипит Елена, сидящая в виде божьей коровки на плече у мамы, – я тебя…
– Скучно! – обрывает её Мерлин, прячась обратно под воротник. – Может, уже пойдём?
– Не верится, что есть настолько неблагодарные фамильяры! – фыркает Елена.
– Если я тебе понадоблюсь, Морган, сразу же звони, ладно? Что бы ни случилось, – подчёркивает она, а потом понижает голос до шёпота. – И помни: никакой магии.
– Да, спасибо, мама. Поверь, мне хватило первых десяти миллионов раз, что ты это сказала, чтобы запомнить. А теперь тебе пора садиться в машину и ехать на работу, а мне наконец-то пойти в школу, – твёрдо говорю я. – Не хочется простоять здесь до моего двухсотлетия.
– Удачи, милая, – вздыхает мама.
Она собирается с силами, разворачивается и садится в машину. Я машу ей на прощание и иду в сторону школьной лестницы. Мне ужасно страшно и радостно одновременно, в горле комок, а в животе бабочки устроили урок зумбы. Во дворе стоит гвалт, кажется, что все, кроме меня, уже давно знакомы друг с другом. Надеюсь, что не только я буду новенькой в этом году.
«Надо просто смешаться с толпой, – повторяю я про себя и натягиваю на лицо улыбку, пытаясь выглядеть гораздо увереннее, чем есть на самом деле. – Если не буду выделяться, то сразу же заведу друзей. Всё очень просто. Наконец-то я пошла в школу и просто обязана завести друзей! Настоящих друзей!»
Внезапно футбольный мяч, со свистом прорезав воздух, врезается мне в затылок, я теряю равновесие и падаю на землю.
– Отлично смешалась с толпой. Уверен, друзья к тебе так и будут липнуть, – шепчет Мерлин мне на ухо, пока я лежу на спине. – Чуть меня не раздавила, гений.
Я не успеваю придумать достойный ответ, так как вдруг вижу знакомое лицо, нависающее надо мной.
– Привет! – жизнерадостно произносит Оуэн. – Думал, тебе уже надоело биться головой о всё подряд.
Прекрасно. Просто прекрасно.
Меня не просто сбил с ног твердокаменный футбольный мяч, стоило мне ступить на школьный двор, но ко всему в придачу из всех людей мира рядом оказался именно Оуэн Блейз. Как будто я ещё недостаточно перед ним опозорилась.
– Ты как? – спрашивает он.
– Нормально, – быстро отвечаю я, хватаясь за его руку, чтобы встать. – Как думаешь, кто-нибудь ещё это видел?
– Эм… – Оуэн оглядывается. Все пялятся на нас. – Нет, никому нет дела.
Я поднимаю с земли рюкзак, потирая ушибленное место. Оуэн приподнимает брови, заметив мётлы и шляпы, но он достаточно вежлив, чтобы никак их не прокомментировать.
– В тебя попал мой друг Феликс. Не самый меткий в команде, особенно когда дело доходит до пенальти, – говорит Оуэн, указывая на высокого темноволосого парня, который уже вернулся к игре, не особо мучаясь угрызениями совести. – Но удар у него сильный. Уверена, что с тобой всё в порядке?
– Уверена, спасибо. До встречи, Оуэн, – говорю я и поскорее отворачиваюсь, чтобы он не заметил, как полыхают мои щёки.
Звенит звонок, и по двору проносится коллективный вздох, все берут свои вещи и бредут по направлению к школе.
– Эй, погоди! – Оуэн идёт рядом со мной. – Значит, мы в одну школу ходим? Круто! Ты Морган, верно? Первый день?
– Да.
– Хоть знаешь, куда идти?
– Да, конечно, – вру я, надеясь, что он наконец-то отстанет, а я смогу сделать вид, что последних пяти минут просто не было.
Но едва переступив порог школы, я уже рада, что хоть кто-то знакомый есть рядом, потому что за массивной дверью оказывается самый длинный коридор в мире с бессчётным количеством шкафчиков и дверей. Я замираю, а толпа школьников обтекает меня со всех сторон.
– Тебе куда надо? – спрашивает Оуэн.
– В кабинет директора, – бормочу я, восстанавливая дыхание после увесистого удара в плечо от какого-то мальчика, который активно орудует локтями, пробираясь вперёд. – Здесь всегда так людно?
– Да, – с улыбкой отвечает он. – Разве в твоей прошлой школе было не так? Или она была меньше?
– Можно и так сказать. Я раньше училась на дому, так что там была только я.
Его брови удивлённо взлетают вверх.
– Правда? Значит… это твой первый день в школе? За всю жизнь?
Я киваю, нервно оглядываясь.
– Тогда тебе действительно должно казаться, что здесь очень людно, – смеётся он, а потом замечает кого-то в толпе. – Там Феликс. Эй, Феликс! Иди сюда!
Он машет рукой мальчику, который попал в меня мячом.
– Это Морган, – говорит Оуэн, когда он подходит к нам. – Она новенькая. И ты очень радушно её принял, огрев мячом по голове.
– Прости, – равнодушно бросает мне Феликс. Тут он замечает мой рюкзак, и на его лице появляется усмешка. – Стильная сумка.
– Она из Маннингтри, – говорю я, не придумав ничего получше.
Где-то в районе моего плеча громко вздыхает Мерлин.
– Ясно… – озадаченно произносит Феликс. – Я не в курсе, что это такое. Какая-то фирма?
– Нет, это… эм… такой город. В Эссексе.
Я отчаянно пытаюсь придумать какую-нибудь крутую фразу, которая исправит положение. «Давай же, мозг, это несложно! – кричу я внутри себя. – Что говорят нормальные люди, когда знакомятся с другими нормальными людьми в школе? Думай, мозг, думай!»
– Итак, – начинаю я, – ты здесь учишься?
– Ну да, – медленно отвечает Феликс. – Именно поэтому я здесь. В школе.
Ненавижу свой мозг.
Феликс поворачивается к Оуэну и выразительно изгибает бровь, как будто хочет спросить: «Она недалёкая?» Но его приятеля, кажется, так забавляет вся эта ситуация, что он игнорирует недвусмысленные сигналы друга.
– Точно! Могла сама догадаться, – невнятно мямлю я.
– Привет, ребята!
К моей великой радости, к нам подходит девочка и спасает меня от продолжения этого неловкого разговора.
По тому как запросто она держится с мальчиками, я делаю вывод, что она примерно нашего возраста, хотя выглядит гораздо старше. Она высокая и стройная, с вьющимися тёмными волосами и большими глазами, обрамлёнными густо накрашенными ресницами.
Однажды я пыталась накрасить глаза тушью, не используя при этом магию. Пока я возилась у зеркала, Мерлин сидел в пустой ванной в обличье опоссума, всем видом выражая презрение к моей затее. А когда я наконец повернулась к нему, он издал истошный вопль и сказал:
– Мне на секунду показалось, что у тебя пауки на глазах! Но теперь я вижу, что ты просто экспериментируешь с макияжем. Прости, продолжай.
Тот факт, что эта девочка смогла идеально накраситься без всякой магии, вызывает у меня оторопь.
– Это Морган, она новенькая, – говорит Феликс, а потом поворачивается ко мне с хитрой улыбкой. – Айрис тоже здесь учится. Поэтому она стоит рядом с нами. В школе.
Айрис явно озадачена, она уже открывает рот, чтобы что-то спросить, но вдруг замирает, глядя в область моего плеча. Её глаза расширяются от ужаса.
– Что… это… там?! – спрашивает она, указывая на меня дрожащим пальцем.
– А-а-а-а! – кричит Феликс, отшатываясь от меня, а Айрис прячется за его спиной.
Все в коридоре бросают свои дела и замолкают, чтобы посмотреть, в чём дело.
– Слушай, Морган, – медленно произносит Оуэн, застыв на месте и ошарашенно глядя на моё плечо, – не паникуй, но… ты пауков не боишься?
О нет. Этого не может быть. Он не может так со мной поступить. Он точно не может так поступить со мной в первый же учебный день!
– Потому что… – продолжает Оуэн самым спокойным голосом, на который способен, – мне… э… мне кажется, что у тебя один на плече сидит. Довольно большой.
– Это тарантул! – кричит Айрис.
В коридоре поднимается настоящий хаос. Школьники с криками разбегаются в разные стороны, пытаясь найти укрытие. Наблюдая за паникой, я слышу тихий голос Мерлина:
– Ну, привет, ребятки!
Я успокаивающе поднимаю руки.
– Всё нормально, ребята! Ничего страшного! Без паники!
– На тебе тарантул сидит! – кричит Феликс, на тот случай, если на этой планете остался хоть один человек, который этого не слышал.
– Я знаю! Знаю! Но не бойтесь, это… эм… мой домашний тарантул. Питомец такой. Так что ничего страшного.
Я натужно улыбаюсь, а напротив меня озадаченно моргает целое море глаз. Никто не произносит ни слова.
– Даже не знаю, как он выбрался из своего террариума, – говорю я с фальшивым смешком. – Иди сюда… безобразник.
Я тянусь за Мерлином, но он прячется под воротником, а потом сбегает вниз по рукаву. Все в коридоре ахают.
– Он под твоей одеждой, – сдавленно пищит Айрис. – Кошмар!
– Знаете, – со вздохом произношу я, – мне давно пора в кабинет директора. Туда я и пойду.
Оуэн медленно поднимает руку и указывает на дверь дальше по коридору.
– Там лестница, тебе на второй этаж. Его кабинет первый справа.
– Отлично. Спасибо. И можете не волноваться, я унесу своего… домашнего тарантула с собой. Он никуда не сбежит… из моего рукава. Ладно, всем хорошего первого дня четверти! Как здорово быть здесь!
Толпа разделяется, открывая мне путь. Пока я плетусь по коридору, некоторые из школьников отскакивают в стороны и драматично жмутся к стенам.
Я открываю дверь, попадаю на лестничный пролёт, падаю на ступеньки и закрываю голову руками, жалея, что не могу щёлкнуть пальцами и раз и навсегда исчезнуть с этой планеты.
– Знаешь, многие считают, – говорит Мерлин самым гадким тоном, на который способен, – что нужно сразу громко о себе заявить.