Когда она пришла в себя, около нее хлопотала секретарша.
– Хотите воды?
– Если можно, да, – пробормотала Рита.
Секретарша принесла ей стакан воды, и Рита, пока пила, попробовала незаметно оглядеться.
Ее шеф, этот Николай Маркович, выглядел обеспокоенным, а адвокат хмурился и поглядывал на часы, висевшие на стене. Она взглянула тоже. Недолго пробыла в отключке, всего несколько минут, но все равно. Неловкая ситуация. Рита поблагодарила, пряча глаза:
– Спасибо, мне лучше.
– Простите, не думал, что это на вас так подействует, – кажется, адвокат был взволнован, а может, просто изображал участие в силу профессиональной этики, потому что очень скоро перешел на нейтральный тон. – Надеюсь, вы понимаете. Дело есть дело.
– Ничего, я в порядке, – сейчас она уже способна была участвовать в этом дальше.
Потом они подписывали какие-то бумаги, адвокат выдал комплекты ключей, сказал – для ознакомления.
– Примите мои соболезнования в вашем горе, – проговорил этот мужчина, Николай. – Простите, когда встретил вас на работе, я даже не подозревал, что вы жена… Простите, вдова Кости. Думал, возможно, однофамилица. Простите еще раз, что не уделил вам должного внимания.
Рита готова была умереть. Но надо было как-то реагировать, она кивнула в ответ. А тот продолжал:
– Мы с Костей не виделись давно, почти девять лет. Жаль, не застал его живым. Такая трагедия.
– Да… трагедия, – пробормотала Рита, закрывая рукой горло и отворачиваясь.
Адвокат вежливо кашлянул, напоминая, что отведенное им время истекло. Назначил новую встречу, и новообретенные родственники вышли из кабинета.
***
Рита была подавлена. Ситуацией, своими чувствами, страхом нечаянно раскрыться и выдать себя. Мужчина тоже молчал. Она только набралась сил, чтобы посмотреть на него и попрощаться, как он сказал:
– Позвольте, я вас подвезу.
– А… Что? Н-нет… не надо… спасибо… – мысли Риты заметались в панике.
– Вы сейчас расстроены, не в себе. Управлять будет трудно. Куда вам – домой или на работу? Я с водителем. Скажите, куда нужно, я отвезу. А водитель поедет за нами.
Ехать с ним наедине? Ни за что!
– Благодарю, подвезите меня, пожалуйста, на работу. А машину… Машину заберу позже. Или попрошу кого-нибудь.
– Что вы, мы перегоним, скажите только адрес.
Вот этого ей не хотелось.
– Если не трудно, пусть ее подгонят на работу.
Сели в машину. Этот Николай Маркович еще расспрашивал о чем-то, Рита отвечала односложно. Потом повисло неловкое молчание. Она поняла, что ведет себя невежливо. В конце концов, разве его вина в том, что ей снились сны с его участием?
– Николай Маркович… – начала она и сбилась.
***
Женщина обратилась к нему.
Николай был удивлен.
Вдова Костика. Он видел ее пару раз в коридоре, столкнулись случайно. Теперь, когда оказалось, что они в какой-то мере родственники, он должен уделить ей немного внимания. Долг уважения. Хотя бы ради Кости, ради давней дружбы с ним.
Он прислушался.
– Николай Маркович, простите, но раз уж мы являемся сонаследниками… – она сбилась снова. – Хотелось бы знать, кому принадлежал ранее этот дом. И почему он достался в наследство вам и Косте.
Наверное, нехорошо было присматриваться к Костиной вдове, но он вдруг понял: что-то в ней притягивает.
***
Наконец Рите удалось собраться и абстрагироваться настолько, что она даже смогла смотреть на него и говорить внятно. Мужчина нахмурился и пожал плечами, отводя взгляд в сторону, потом ответил:
– Видите ли, я не знаю, почему именно мы с Костей… – тут он сделал неопределенный жест. – А принадлежал дом нашей бабушке по отцу. Наши с Костей отцы – сводные братья, точнее единоутробные. Так, кажется, правильно. Знаете, бабушку я плохо помню, видел ее в детстве, и то всего несколько раз. Помню только, что родители с ней не ладили. А Костины, кажется, тоже. Она вообще была…
Он прервался, глядя в окно, все это вызывало не самые приятные воспоминания. Потом повернулся к Рите и произнес:
– Так что я понятия не имею, почему именно мы с Костей. У бабушки полно других родственников. Ближе нас.
– Но если есть другие родственники, они могут оспорить завещание?
– Нет, – он мрачно хмыкнул. – Никто из них не станет оспаривать волю бабушки. В этом я уверен.
Еще бы, Николай как никто другой знал, что никому из родни это бы даже в дурном сне не приснилось.
***
Он так сказал…
Рита поневоле задумалась: а приятно ли ему это наследство? Несколько минут прошло в молчании, потом вдруг мужчина предложил:
– Не хотите ли взглянуть на наследство? День все равно пропал, нет смысла теперь возвращаться на работу.
– Но… – пыталась протестовать Рита.
– Как ваш шеф, я отпускаю вас на сегодня, – мужчина даже изобразил подобие улыбки.
– Спасибо, – выдавила она.
– Спасибо – да? Или спасибо – нет?
– Спасибо – да.
Он кивнул и назвал шоферу адрес.
А Рита отвернулась к окну. Хорошо. Ей даже удалось вести себя с ним естественно. Так и надо. Надо сохранить эти официально-вежливые отношения. Он не должен догадаться ни о чем. Она справится. В конце концов, уволится. И забудет о нем.
«Он все равно не ОН. Не ОН. И нечего обмирать каждый раз, когда он на тебя посмотрит. Довольно. Все прошло», – твердила себе Рита.
Да, можно убеждать себя, можно даже убедить.
Но в этом замкнутом пространстве запретное нет-нет да и прорастало в ней дрожью волнения, затаенной надеждой. Только гордость и остатки здравого смысла мешали ей броситься ему в колени и умолять. Только гордость и сознание того, что ему это вовсе не нужно.
***
Всего сорок минут езды по пробкам, и они подъехали.
Дом, доставшийся им в наследство, оказался старым купеческим особняком. Судя по архитектуре, где-то начала прошлого века. Обшарпанный, почти нежилой на вид, но не развалина, довольно крепкий. Просто заметно, что здесь давно никто не жил.
Они ходили по комнатам – старая мебель в чехлах, темные выцветшие обои, следы от картин на стенах, но кое-где картины были на месте, высокие потолки с карнизами и следами замазанной росписи. Пыль и паутина, они были везде. Похоже, никто не жил тут несколько последних лет. Внезапно у Риты возникла смутная догадка, она даже не успела сообразить, как спросила:
– Скажите, Николай Маркович, а ваша бабушка, простите, она жила здесь?
– Да, все время до самой смерти.
– А когда она умерла? – Это было очень странно.
Мужчина вздохнул, подойдя к столу, провел рукой по волосам и только потом ответил:
– В том-то и дело, что бабушка Елизавета Матвеевна умерла одиннадцать лет назад.
Ничего себе новость!
– Но тогда почему о завещании вспомнили только сейчас?
– Ха-ха, – невесело засмеялся Николай. – Не только сейчас. Нет. Просто в завещании так и было записано – через одиннадцать лет.
Действительно, она как-то упустила этот момент.
– Странно… – пробормотала Рита и спросила просто удостовериться: – А здесь что же, никто не жил?
– Нет.
Он категорично качнул головой, а после огляделся и зябко повел плечом.
– Жутковатое место. Мне никогда здесь не нравилось. А вот Косте…
– Косте нравилось? – поразилась Рита.
– Да. Ему нравилось здесь бывать. Мы, правда, были мальчишками, но я помню, он сожалел, когда его родители поссорились с бабушкой.
Странно. Очень. По сравнению с ее Костиком он казался таким… взрослым. В конце концов Рита не выдержала, спросила:
– Николай Маркович, простите за нескромный вопрос – сколько вам лет? Вы кажетесь мне намного старше Кости.
Он взглянул на нее и странно хмыкнул.
– Намного? Да вроде нет. На два года всего. Мне двадцать семь.
– Простите, – смутилась Рита. – Я была бестактна.
– Ничего.
Вид у мужчины был немного усталый и отрешенный. Они уже обошли весь первый и второй этажи, заглянули на пыльный чердак. Николай Маркович высказал предложение отремонтировать особняк и сдать в аренду. Здание старинное, расположено в неплохом месте, может получиться престижный офис.
Рита поддержала. Тем более что до вступления в наследство еще полно времени, да и расходы он собирался взять на себя. У нее вообще созрела мысль отказаться от этого наследства в пользу Васильева.
Ни к чему ей этот дом. Ни к чему.
Они уже собрались уходить, когда Рита заметила дверь в прихожей. Она даже могла поклясться, что раньше этой двери не видела. Ей стало любопытно.
– А там что?
– Давайте посмотрим, – ответил Николай и открыл дверь.