Дэвид
Я посадил Марлу в машину на переднее пассажирское сиденье, а сам устроился за рулем, но с места мы не трогались. Еще раньше полицейский Гилкрайст приказал мне отдать ключи. Теперь он вернулся и попросил Марлу показать водительские права. У меня сложилось впечатление, что таким образом он хотел узнать, где она живет. Что-то передал по рации и продолжал за нами следить, чтобы мы не удрали. Агнесса отошла к растянутой поперек улицы полицейской ленте, чтобы встретить адвоката Натали Бондурант.
– Помнишь, как приезжал в хижину? – Вопрос взялся у Марлы словно из ниоткуда.
– Ба, так это было сто лет назад, – удивился я. И бывал-то я там всего с полдюжины раз, когда мне было шестнадцать или семнадцать. Или, может, восемнадцать?
Марла говорила о доме своих родителей на озере Джордж примерно в часе езды от города. И называть его хижиной значило оказывать недобрую услугу. Это был красивый дом. Участком владели несколько поколений семьи Джилла Пикенса. Раньше там на самом деле стояла примитивная халупа с надворными постройками. Но родители Джилла все снесли и на этом месте возвели настоящий дом. Однако по традиции продолжали называть хижиной.
Раньше, когда моя мать и Агнесса ладили лучше, чем теперь, нас несколько раз приглашали туда на выходные. Я купался, катался на водных лыжах и бороздил озеро вдоль и поперек на лодке Джилла в поисках молоденьких девиц. Марла была тогда совсем еще ребенком, лет, наверное, шести или семи.
– А я тогда на тебя запала, – тихо призналась она, упершись взглядом в колени.
– Что?
– Хотя ты мой двоюродный брат и на десять лет старше меня, ты мне понравился. Помнишь, как я за тобой повсюду ходила?
– Как тень, – кивнул я. – Стоило мне куда-нибудь собраться, и ты тоже просилась со мной.
Марла грустно улыбнулась:
– Не забыл тот случай, когда я тебя накрыла? С той, как ее там?
Я поднял на нее взгляд.
– Не понимаю, о чем ты?
– В лодочном сарае. Я туда вошла и застала тебя, когда ты обжимался с девчонкой. Ее звали, кажется, Зения или как-то так. Ты запустил ей руку под рубашку.
– Да, припоминаю. Я тогда тебя упрашивал никому не рассказывать.
Марла кивнула:
– Я тебя заставила отвезти меня в папиной лодке на парусную пристань и сводить в кафешку. Ты откупился от меня молочным коктейлем.
– Это тоже помню, – усмехнулся я.
– Надо было требовать больше, учитывая, что я для тебя сделала потом.
– Что?
– Тем же летом.
– Прости, не врубаюсь.
– Ладно, проехали. – Марла махнула рукой. – Мои воспоминания от хижины только хорошие. Славное место. Но больше я туда никогда не вернусь. – Она помолчала. – Это там я ее потеряла. Там я потеряла Агату.
– Агату? – повторил я.
– Я бы ее так назвала. Такое ей выбрала имя: Агата Беатрис Пикенс. Согласна, имя труднопроизносимое. – Ее глаза, еще не просохшие от плача в последние два часа, опять наполнились слезами.
– Не знал, что это произошло в том месте, – сказал я.
– В больнице тогда случилась вспышка псевдомембранозного колита, и мама решила, что мне не стоит там рожать. Правда, не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, что она отговорила дочь лечь в собственную в больницу. Понимала, какой это вызовет эффект, если отправит меня в другое медицинское заведение в то время, как сама заявляет прессе, что у них безопасно и все необходимые меры приняты. Но мать когда-то училась на медсестру и работала акушеркой. Ты же в курсе?
– Да.
– Она сказала, что может позаботиться обо мне не хуже, чем кто-либо другой. Но чтобы не рисковать, позовет на помощь доктора Стерджеса. В хижине все для меня устроили. Я хочу сказать, что идея была неплохая – обстановка спокойная.
– Согласен.
– Мама находилась со мной, а Стерджеса держала для подстраховки. Хотела позвать, когда начнутся настоящие схватки. Она – управляющая больницей, и любой сотрудник, даже врач, прибежит, стоит ей поманить пальцем.
– Я заметил.
– Когда она решила, что роды вот-вот начнутся, послала ему сообщение, и он приехал очень быстро. Сначала все шло хорошо. Только мне было очень больно. Понимаешь, очень-очень больно. – Ее голос сорвался.
Я не знал, что сказать. Да, наверное, Марла и не хотела, чтобы я что-нибудь говорил. Ей требовалось самой выговориться.
– Мне что-то дали. Доктор Стерджес дал. Лекарство помогло – болеть стало меньше. Но затем все пошло не так, как надо. Совершенно не так. И когда Агата родилась, она не дышала.
– Причина была в пуповине? – Я мало разбираюсь в медицине, но слышал, что пуповина может стать причиной смерти плода.
Марла отвернулась и кивнула:
– Да. Я читала в Интернете: такое часто случается, но редко угрожает жизни ребенка. А мне не повезло. Я вспоминаю все, как в тумане, – то теряла сознание, то снова приходила в себя. Но никогда не забуду, до конца жизни.
– Сочувствую, Марла. Не могу представить, что тебе пришлось испытать.
– Я хотя бы смогла подержать ее на руках и видела, какие у нее чудесные пальчики. – Слезы полились у нее ручьем. – Мама сказала, что она была со мной всего пару минут, а потом им пришлось ее отобрать. У тебя есть салфетки?
Я показал на перчаточник. Марла открыла крышку, взяла три штуки, промокнула глаза и высморкалась.
– Мама винила себя.
– Что ты хочешь сказать?
– Потом говорила, что она виновата. Если бы я рожала в больнице, было бы больше шансов спасти ребенка. Тяжело переживала. Я знаю, она производит впечатление законченной стервы, но удар был для нее почти такой же сильный, как для меня.
– А ты?
– Что я?
– Ты ее винишь?
Прошло несколько мгновений, прежде чем она ответила:
– Нет. Все было подготовлено самым лучшим образом. Я сама со всем согласилась. И доктор Стерджес сказал, все было сделано как надо. А остальное – случайность. Если кого-то винить, то только Бога. Вот и мама говорит, что она его винит после себя.
Я кивнул.
– Я человек не религиозный. Не верю в Бога, пока не возникает нужда в чем-нибудь его упрекнуть. Ты меня понимаешь? – Марла заглянула мне в лицо.
– Думаю, что да. Хотя мне трудно разобраться, как относиться к таким вещам.
– До того как все пошло прахом, мне там было вовсе не плохо. Мама не злилась, обращалась со мной хорошо. Не осуждала, как обычно, хотя жутко бесилась, когда узнала о моей беременности. Но ближе к родам как будто смирилась.
– А отец ребенка? – спросил я. – Как он реагировал?
– Дерек?
– Да. Никогда не знал его имени.
– Дерек Каттер.
Это имя всколыхнуло память. О тех временах, когда я работал репортером «Стандард».
– Я ему сразу не сказала. А в последние недели беременности мы почти не разговаривали. Мать не хотела, чтобы мы общались. А я его, наверное, по-настоящему не любила.
– Он студент?
Голова Марлы дважды поднялась и опустилась.
– Из здешних. В общежитие колледжа, как большинство ребят, не переехал – остался жить дома. Но потом его родители расстались, дом продали, и мать куда-то уехала. Отец перебрался в квартиру, и Дерек поселился поблизости от колледжа в доме с другими студентами.
– Похоже, ему несладко пришлось.
– Да. Его отец был каким-то образом связан с садоводством, и Дерек, когда был подростком, ему помогал. Подстригал газоны, разбивал цветники и все такое. Когда дом продали, отцу Дерека пришлось снять гараж, чтобы поставить газонокосилки и прочие механизмы. Мама никогда не любила Дерека. Она считала, что мне нужен сын адвоката или владельца «Майкрософт» или «Гугл» – не меньше. Но Дерек был нормальным парнем.
– Где ты с ним познакомилась?
– В городском баре. Буквально натолкнулись друг на друга. Я приврала – скрыла, сколько мне на самом деле лет. Сказала, что недавно окончила институт, и он решил, что я всего на пару лет, а не на семь, старше его. Но мне кажется, возраст не имеет особого значения.
Зазвонил мой телефон.
– Извини.
Кто-то из дома: то ли отец, то ли мать. Но я готов был поспорить, что мать.
– Слушаю.
– Дэвид?
Я оказался прав.
– Что, мама?
– Что происходит?
– Долгая история. Сейчас не могу объяснять. Я с Марлой, и Агнесса тоже подъехала.
– Не знаю, может, ты хочешь, чтобы отец этим занялся? Я бы сама взялась, но упала с лестницы.
Я стиснул свободной рукой неподвижный руль.
– Что с тобой?
– Поднималась по лестнице, поскользнулась и упала. Ерунда. Но звонили из школы по поводу Итана.
Вот уж точно: беда никогда не приходит одна.
– Что с Итаном? Поранился?
– Вроде бы нет. Подрался с другим мальчишкой. Его привели в учительскую, а оттуда стали звонить к нам – разыскивали тебя. Ты, когда записывал его в школу, забыл дать новый номер телефона, чтобы в случае чего…
– Мама! – завопил я. – Что с Итаном?
– Тебе надо его забрать. Его отсылают домой.
Я закрыл глаза и выдохнул.
– Прямо сейчас не могу. Мне нельзя покидать место происшествия.
– Место происшествия?
– Пусть едет отец, а я потом разберусь.
– Хорошо, я ему скажу. Так что там с Марлой? Она в самом деле опять украла ребенка?
– Потом, мама.
Я разъединился, отложил телефон, наклонился вперед и уперся головой в руль.
– Неприятности? – спросила Марла.
– Наваливаются со всех сторон. Ладно, прорвемся.
Я посмотрел на дом Гейноров. В это время открылась дверь, оттуда вышел детектив Дакуэрт, бросил взгляд на мою машину и направился в нашу сторону. Но прежде его у открытого окна Марлы появилась парочка: Агнесса и Натали Бондурант.
– Все будет нормально, малышка, – ободрила Агнесса дочь. – Ничего не бойся.
Дакуэрт попросил их отойти в сторону.
– Марла Пикенс? Будьте добры, выйдите из машины.
– Ей нечего сказать, – заявила Агнесса и захлопнула дверцу машины, которую Марла начала было открывать.
– Миссис Пикенс, – обратилась к ней адвокат, – позвольте мне. Привет, Барри.
– Привет, Натали, – отозвался детектив.
– Я представляю Марлу Пикенс. Боюсь, что в данное время она не будет отвечать ни на какие вопросы.
Дакуэрт устало посмотрел на нее.
– Я расследую убийство, и мне необходимо кое-что спросить.
– Я принимаю это к сведению. Но сейчас моя клиентка в шоке и не способна осмыслить ваши вопросы.
– И когда же, по-вашему, клиентка обретет такую способность?
– Не готова сказать.
– Будет она говорить или нет, ровно через час привезите ее в управление.
– Ей нечего будет сказать.
– В таком случае она будет в управлении молчать.
Теперь Агнесса сама открыла дверцу, взяла дочь за руку и помогла вылезти из машины. С Натали по одну сторону и Агнессой по другую Марла направилась прочь по улице, оставив меня одного.
Дакуэрт посмотрел на меня в открытую дверцу.
– У вас тоже есть адвокат?
– Пока нет.
Он бросил взгляд в багажник.
– Откуда у вас коляска?
– Она принадлежит Гейнорам.
– Вот еще новости. Откройте багажник.
Я вышел из машины и поднял дверцу. Потянулся за коляской, но детектив перехватил мою руку.
– Не прикасайтесь. Вы ее трогали?
– Да.
Детектив вздохнул.
– Давайте-ка поговорим.