В его глазах мелькнула боль, но Нериль ее не заметила. В тот момент она вообще не желала замечать ничего, кроме собственной обиды и горя, кроме собственной боли, которая жгла ее изнутри.
– Да что ты можешь знать обо мне! – в сердцах воскликнула она и оттолкнула его. – Вы, дарги, бездушные твари! Вы покупаете нас, как скот на рынке. Используете, а потом выбрасываете, стоит на горизонте появиться вашей истинной паре!
– Мы бы вас не покупали, – сухо заметил Ник, – если бы вы сами не продавали себя.
Нериль вздрогнула. Эти слова прозвучали, точно пощечина. Но самым ужасным было то, что дарг не солгал, и она это знала. Только знать и принять – разные вещи.
– Что ты понимаешь! – бросила она, сверля его ненавидящим взглядом. – Иногда просто нет выбора!
– Разумеется, – его тон не изменился ни на йоту, а вот взгляд стал ледяным. – Я понимаю твою обиду: тебя похитили против воли. Но что ты скажешь о девушках, которые едут на Бал Невест? Их кто-то принуждает к этому? Им кто-то угрожает смертью, если они откажутся выйти замуж за дарга? Я слышал, им щедро платят за это, а ваши родители бьются за право продать своих дочерей!
Хлесткий удар оборвал его речь.
Ник замолчал.
Нериль в панике уставилась на зудящую руку. Она только что ударила дарга. Ударила, не задумавшись ни на миг. А теперь оцепенела от ужаса.
Он же просто прихлопнет ее! И будет в своем праве. Никто в деревне – да что там в деревне, во всей округе! – не рискнет его задержать. Он просто убьет ее сейчас, заберет Рейни и исчезнет.
«Нет… Нет…» – билось в мозгу.
Но крик застыл в горле комком.
Отпечаток ладони горел на щеке алым цветом. Дарг коснулся пострадавшего места.
– Что и требовалось доказать, – глухо резюмировал он.
А потом молча прошел мимо женщины.
– Мама! – крик Рея привел ее в чувство.
Нериль медленно перевела взгляд на сына и поняла, что уже несколько минут стоит посреди кухни, глядя в одну точку.
– Мальчик мой! – она схватила его в охапку и прижала к себе.
Но он вывернулся с невиданной силой. Отпрыгнул на шаг.
– Мама! Зачем ты с ним так? Ник хороший!
В голосе Рея послышались слезы. Не желая, чтобы мать видела его слабость, он выскочил прочь из кухни.
Хлопнула дверь.
– Рейни! – крикнула Нериль, бросаясь за сыном. – Сынок!
На крыльце ее перехватил мрачный дарг. Она забилась в его руках, но вырваться не смогла. А Рей уже вскарабкался на забор и исчез с той стороны.
– Успокойся, – произнес мужчина, прижимая ее к себе и ломая сопротивление. – С ним ничего не случится.
– Он маленький! Ему всего одиннадцать лет!
– Ему уже одиннадцать лет, и он дарг. Дай парню время остыть.
Он втолкнул ее в дом. Усадил на лавку и всунул в руки ковш воды.
– Пей, тебе тоже надо успокоиться.
– А если… если он потеряется?
Она взглянула на него глазами, полными слез. Возможно, впервые в жизни ощущая такую беспомощность.
Нет, не впервые. В тот день, когда Арген привел шиами, ей было еще хуже. В тот день рухнула вся ее жизнь. А теперь тоже рушилась, и все из-за этого дарга.
– Я его чувствую, – сказал Ник. – Он никуда не ушел. Сидит под забором и плачет.
– Плачет! – Нериль рванулась к сыну.
– Да успокойся же ты, сумасшедшая женщина. Дай мальчишке поплакать. Не унижай своей жалостью. Неужели не понимаешь, что он убежал, чтобы ты, мать, не видела этих слез?
– Что? – она в полной прострации заглянула ему в глаза. – О чем ты?
– Ты считаешь его ребенком, который пропадет без твоей заботы, – со странной горечью хмыкнул дарг. – А он считает себя мужчиной. Единственным мужчиной в семье. Так что не трогай его сейчас, он сам вернется.
Ник был прав. Нериль это прекрасно понимала. Но согласиться с ним означало переступить через себя. Признать поражение.
– Это все из-за тебя! – выдохнула она с тем самым детским упрямством, с каким каждую ночь убеждала себя, что ненавидит драконов.
Он разжал руки.
– Я уже попросил прощения и объяснил, что не планировал нашей встречи. Сколько еще раз мне нужно извиниться перед тобой, чтобы ты это поняла?
– Если бы ты исчез так же, как появился, это было бы лучше всяких слов.
– Ты знаешь, что я не могу этого сделать, – он покачал головой. – По закону я должен забрать Риэна с собой, вернуть его в клан отца, а тебя сдать властям.
Она вздрогнула всем телом. Сердце сжалось от острой боли.
– Но я так не сделаю, – добавил Ник, ловя ее взгляд. Он опустился перед ней на корточки и взял ее дрожащие руки в свои ладони. – Посмотри на меня, Эрисса.
Нериль хотела вырвать руки, но передумала. Ладони Ника дарили тепло. А вот чужое имя из его уст царапнуло. Уже шесть лет никто не называл ее настоящим именем, она сама начала его забывать.
– Я тебе не враг, – сказал он. – Я просто останусь здесь, пока мальчику нужна моя помощь. До первого оборота. Если после этого ни ты, ни он не будете нуждаться во мне, клянусь, я уйду.
Его твердость и простота обезоружили ее.
– Почему? – растерянно прошептала Нериль.
– Что «почему»?
– Почему ты мне помогаешь?
Стук в ворота и лай собаки прервали их разговор.
– Эй, хозяйка! – донесся зычный мужской голос. – Помощь нужна?
– Это староста, – пробормотала она, опуская глаза и высвобождая руки из пальцев дарга.
Ей вдруг стало неловко. Немолодая уже женщина сидит, почти прижавшись к чужому мужчине. Молодому мужчине, привлекательному и полуголому.
Правда, его реальный возраст может оказаться в два раза больше, чем тот, что написан на лице. Пусть даже его дракон не проснулся или по какой-то другой причине не проявляет себя, но глаза этого Ника явно не глаза юноши! Это глаза взрослого мужчины.
Но это никак не оправдывает ее!
– Я разберусь, – сообщил Ник, поднимаясь.
– Нет, – Нериль вскочила с лавки и шагнула к дверям. – Я сама. Хватит уже командовать в моем доме!
Гром бесновался. Оглушительно лаял и бросался на калитку, за которой стояла толпа. Нериль, пока шла к воротам, узнала старосту Руфульсона, Бьернара Даберсона и других деревенских мужчин.
– Господа? – она обвела их удивленным взглядом. – Могу я узнать, что привело вас ко мне? Обычно за мылом приходят ваши жены…
– Мы не за мылом, – пробасил староста, кидая взгляд ей за спину. – До нас дошли слухи, что в вашем доме появился чужак, госпожа Эрисса. Если нужна помощь…
– Не нужна, – раздался ледяной голос, и на плечо Нериль опустилась мужская рука. – Спасибо, что беспокоитесь о моей сестре и племяннике, но теперь я сам позабочусь о них.
– Так это ваш брат?
Теперь пришла очередь старосты удивляться. Остальные мужчины тоже загудели, а на лице Бьернара заиграла облегченная улыбка.
Нериль с трудом удержалась, чтобы не скинуть наглую руку. «Нет, он мне не брат!» – кричало ее нутро.
– Да, это мой младший брат, – услышала она собственный голос. Абсолютно спокойный. – Спасибо за беспокойство, господа.
– Ну вот, все разрешилось, – заулыбался староста. – Мы своих в обиду не даем, а госпожа Эрисса нам не чужая, все в деревне любят ее. Как вас зовут, господин хороший?
– Ник, – дарг кивнул деревенским, как старым знакомым.
– Ник – и все? – прищурился староста, оглядывая его.
– Да, этого вполне достаточно. Не люблю церемоний.
– Что ж, раз все в порядке, то мы пойдем, рад был познакомиться, – староста поверх калитки протянул руку. – А вы, Ник, присоединяйтесь к нашей общине. Нам в деревне мужчины нужны.
– Обязательно присоединюсь, – дарг ответил крепким пожатием.
Мужчины еще погудели, обмениваясь рукопожатиями, и вместе со старостой направились прочь. А вот Бьернар Даберсон почему-то остался.
– Госпожа Эрисса, – бородач смущенно топтался. – Все вышло так неожиданно, я думал… а это ваш брат…
Он вдруг густо покраснел, стащил с головы войлочную шапку и отвел взгляд, а Нериль наконец-то смогла сбросить с плеча чужую ладонь, которая прожигала ее сквозь платье.
– Все нормально, господин Даберсон, – она улыбнулась соседу.
– Ну, я рад… очень рад…
Он странно взглянул на нее. Будто ждал чего-то.
– А дрова теперь… это… не надо рубить?
– Мы справимся сами, – сухо ответил Ник.
Нериль от досады закусила губу: чего он лезет не в свое дело?
– А… ну ладно… пойду я тогда…
– Господин Даберсон, – улыбаясь соседу, Нериль со всей силы наступила на ногу даргу. – Спасибо за помощь. Если хотите подзаработать, у меня всегда найдется работа для вас. Приходите!
Ответная улыбка зажглась в глазах Бьернара:
– Обязательно, госпожа Эрисса.
Бородач скомканно попрощался и потопал прочь, на ходу возвращая шапку на место.
Но едва он отвернулся, как две железные руки обхватили Нериль за талию, приподняли и отставили в сторону, словно вещь. Но не разжались. Затылок опалило дыхание дарга.
– Женщина, ты мне ногу отдавила! – процедил Ник ней на ухо.
– Скажи спасибо, что только ногу, – ответила она ему в тон, – братик!
Хватка ослабла.
Развернувшись, Нериль с возмущением уставилась в безмятежные мужские глаза:
– Что ты себе позволяешь? Я не просила о помощи!
– А я должен ждать, пока ты попросишь? – он выгнул бровь.
– Ну, хоть прикрылся, и то хорошо.
Взгляд женщины скользнул по рубахе, отмечая грубую штопку на вчерашних прорехах. Следов крови не было, значит, дарг с утра успел не только зашить, но и постирать одежду. Моток ниток с иголкой так и остался лежать на столе, а печь высушила мокрую ткань.
– Ладно, – устало вздохнула Нериль. – Значит, избавиться от тебя не получится. Не стоит даже надеяться?
Он улыбнулся:
– Пусть у меня нет дракона, но я все еще дарг. Кровь не даст мне уйти. Ты должна это знать.
Она знала. Слишком хорошо это знала, да и за пятнадцать лет в Ламаррии видела всякое.
Возможно, таинственный голос тогда ошибся, и бескрылый дарг вовсе не враг, а друг? Но стоит ли с ним откровенничать?
– Значит, ты не сдашь меня даргам? – пробормотала она, заглядывая ему в глаза и ища там поддержку.
– Нет. Можешь мне верить.
– Почему?
– Я знаю, что тебя ждет.
– А если… если за моим сыном придут?
– Я буду тебя защищать.
– Даже от его отца?
– Даже от его отца.
– Даже от посланцев императора?
– Даже от них.
– Почему? Почему ты это делаешь? Я же тебе никто…
Он глянул так, будто хотел сказать что-то важное, но в последний момент передумал.
– Ты спасла мне жизнь, разве этого недостаточно?
– И ты не скажешь, кто ты на самом деле?
– А ты?
Она первой опустила глаза.
Разговор зашел в глухой угол. Ни один из них не собирался раскрывать правду о себе.
Нериль вздохнула: ей хотелось получить более существенные аргументы, чем просто слова. Но скрипнула, приоткрываясь, калитка, и в щель протиснулся Рейни. Мальчик бережно придерживал подол рубахи, в которой что-то лежало. Красные глаза выдавали, что он плакал. Но сам Рей, увидев мать, сразу насупился:
– Будешь ругать?
Она не сразу поняла, что завернуто в его рубаху. Но красные пятна, проступившие сквозь ткань, заставили насторожиться.
– Я набрал малины, – мальчик двинулся вдоль забора, поближе к дому. – Пока вы тут ругались.
– Малины! – ахнула Нериль. – Ты лазил в малинник! Там же медведи!
Она дернулась к сыну, но Ник ее удержал.
– Успокойся, он цел. Здесь ему ничего не грозит.
– Но медведи…
– Дикие звери умнее людей. Теперь, когда кровь проснулась, они будут обходить его десятой дорогой.
– Они чувствуют в нем дракона? – сообразила Нериль, вглядываясь в лицо сына.
– Верно. Теперь животные инстинктивно будут избегать его. Таков удел моей расы.
В голосе Ника прозвучала печаль. Рей шмыгнул носом и нырнул в дом, пока мать не нашла еще к чему прицепиться.
Подойдя к Грому, дарг почесал пса за ухом, и тот радостно завилял хвостом. А Нериль невольно вспомнила, что за все время жизни в Дардаасе ни разу не видела диких животных. Да, были коровы и свиньи, которых забивали на мясо, были куры и гуси. Но передвигались дарги на анкрах, крылатых ящерах, и инкардах – бескрылых. Лошадей, котов и собак не держали, а охотиться отправлялись за сотни миль от крепости. Потому что в окрестных лесах ничего не водилось!
Тогда она думала, что это из-за Разлома – огромной расщелины, из которой постоянно лез ядовитый туман и кошмарные твари. Дардаас был одной из десяти крепостей, что уже много сотен лет сдерживали этих существ.
А оказывается, дикие звери ушли, потому что не могли соседствовать с драконами!
– Но к тебе это не относится, – пробормотала женщина, глядя, как пес ластится к Нику.
– Я же говорил, – хмыкнул тот. – В отсутствии дракона есть свои плюсы.