Никита
Никита сидел в горячей воде, погрузившись до самого носа. От пены приятно щекотало лицо, да и аромат лаванды должен был успокаивать, но омега все равно не мог вернуть себе душевное равновесие после очередной перепалки с Максом, и время от времени вздыхал или цокал языком. Этот альфа был отвратителен. Он и раньше не отличался хорошими манерами, но сейчас вышел на новый уровень сволочизма. И это нисколько не должно было волновать, вот только почему-то стало до слез обидно, когда Макс заявил, что после одного раза уже не интересуется им. Даже если он думал так, то заявлять об этом напрямую было вовсе не обязательно.
Никита набрал побольше воздуха и сполз по бортику, скрывшись под водой. Мечта о том, что он встретит порядочного альфу, которому нужна не только внешность, треснула как тонкое стекло, и рассыпалась. Сам себе омега теперь казался только бледной оболочкой, не способной принимать решения, и дело было не в потере девственности, которую он берег. Как раз это на удивление не волновало, а воспринималось как свершившийся факт. Изнутри будто что-то разъедало, заставляя чувствовать злость и обиду. Это пугало, и казалось, он действительно может оставить позади последние надежды на счастливый брак, и думать только о материальной выгоде, добиваясь ее любой ценой.
Никита вынырнул из-под воды и отфыркиваясь от попавшей в нос пены, выбрался из ванны. Он провел ладонью по высокому зеркалу и тяжело вздохнул, глядя на фиолетовые засосы, покрывавшие шею, плечи и грудь. На него словно оголодавший вампир набросился, а не альфа. Но хотя бы обошлось без метки. Никита не хотел даже думать о том, что с ним произошло бы в таком случае. Даже Елисей не смог бы помочь ему. Альфа, пометивший омегу, имел над ним полную власть и никто не мог это оспорить.
Омега рассеянно улыбнулся, вспоминая, как многие гости на свадьбе удивились, когда Елисей оставил на своем альфе метку, к тому же не первую. Между этими двумя уж точно не было принуждения и оскорблений друг друга. Отношения брата казались Никите идеальными, такими, как должно быть у всех. Между его родителями такого и подавно не было, что-то похожее он видел в доме Гончаровых, но на этом все. К несчастью, подавляющее большинство оборотней вступали в брак по договоренности или после случайно проведенной ночи, которая имела последствия.
Никита повернулся к зеркалу в профиль, погладил плоский живот, и еще раз тяжело вздохнул. Он уже так устал от постоянных мыслей и тревоги, давно не спал, что казалось уже физически был не способен беспокоиться еще и о возможной беременности. Никита открыл дверь из ванной в коридор и выглянул, осторожно принюхавшись. Максима не было в номере, как и кого-то еще. Прошлепав босыми ногами в спальню, он вытряхнул содержимое рюкзака на постель и порылся в одежде. Он, похоже, был совсем не в себе, когда собирался. Не было сменного белья, не говоря уже о пижаме.
– Да чтоб пусто было этому альфе, – проворчал Никита и тряхнул мокрыми волосами, капли от которых неприятно похолодили кожу.
Внезапно щелкнувший дверной замок заставил напрячься. Никита схватил покрывало и тут же завернулся в него. Сердце быстро бросилось в галоп так, что кровь зашумела в ушах. Омега приблизился к двери и повернул защелку, затаив дыхание. Снаружи в гостиной послышалась возня, а потом дверь закрылась также осторожно. Помедлив пару минут и убедившись, что по ту сторону тихо, Никита высунулся из спальни и едва не простонал.
Рядом с диваном стояла полная тележка еды и запах от нее шел такой изумительный, что слюнки потекли. Никита быстро переместился на диван, и придвинув к себе большую тарелку с болоньезе, облизнулся. На душе, как и в заполнявшемся с невероятной скоростью желудке, стало теплее. Все же сытому оборотню сложнее предаваться унынию. Решив, что морить себя голодом смысла не имеет, Никита отправил в полный рот добрый кусок хлеба и запил все тыквенным соком.
Когда он уплетал уже второй сэндвич со слабосоленой семгой, дверь в номер распахнулась и Никита как был, повернулся с набитым ртом к альфе. На секунду Максим будто завис, глядя на него, и сразу вслед за тем нахмурился.
– Почему ты сидишь в покрывале? – бросил альфа, оставаясь на расстоянии.
Никита поспешно натянул на голые плечи единственное, чем мог прикрыться, проглотил, и выдал неожиданно севшим голосом.
– Я не взял то, во что можно переодеться.
– Не удивлен. Можем завтра что-нибудь купить тебе.
Никите забота Макса была нужна в последнюю очередь, но выбирать не приходилось. Он уехал без всего. Одни только таблетки, да духи с феромонами и пара тряпок разве что для похода в клуб.
– Было бы неплохо, – заставил из себя выдавить Никита. – Он смотрел на Максима, который будто не до конца решил, стоит ему остаться в номере или уйти. – У тебя есть что-нибудь, что можешь дать мне сейчас?
Макс будто одеревенел, а затем коротко кивнул. Альфа ушел в спальню и вернулся оттуда с рубашкой. Никита взял ее из протянутой руки и посмотрел на Макса. Альфа выглядел взъерошенным, хотя отсутствовал не так уж и долго, а его феромон… Никиту бросило в жар, стоило понять, что от Максима пахнет кем-то еще. Приторный карамельный аромат накладывался на сильный запах альфы. К горлу подступила тошнота и Никита зажал нос рукой, шарахнувшись в сторону.
– Что с тобой? – Макс двинулся на Никиту, заставив омегу снова отступить.
– Не подходи! – внезапно выкрикнул Никита. – Ты кобель, хоть бы подождал, пока довезешь меня до места. Не можешь в штанах удержаться?
– Ты что несешь?
Макс потянулся к Никите и омега снова отпрыгнул, но не рассчитал, что все еще завернут в покрывало. Альфе хватило всего лишь наступить на край, чтобы снова шарахнувшийся от него омега остался голым посреди гостиной. Издав сдавленный писк, Никита поспешил натянуть рубашку на голое тело под вспыхнувшим взглядом Максима.
– Это не мое дело, – запахнув бело-голубую ткань, буркнул Никита. – Но я не думал, что ты кого-то подцепишь сразу же. Я могу уйти на ночь, если тебе нужна кровать.
Макс оказался рядом так внезапно, что Никита задохнулся от окатившей его волны жара вперемешку с феромоном.
– Не знаю, что ты себе напридумывал, но попробуешь хоть шаг ступить из номера без моего ведома – сильно пожалеешь.
Никита не успел возмутиться самодовольному заявлению, когда Макс подхватил его и закинул себе на плечо. В несколько шагов он преодолел расстояние до спальни и бросил Никиту на широкую кровать. Омега поспешно прикрыл руками то, что открылось взору альфы из-за задравшейся рубашки. В полумраке комнаты глаза Максима полыхнули желтым.
– Выйдешь отсюда до утра – и будь готов к последствиям, – прорычал альфа.
Дверь за ним захлопнулась едва ли не с треском. Никита сжал зубы и от души поколотив подушку, все же улегся. Убегать ему было некуда, да и не в чем.
Максим
Максим все еще сжимал дверную ручку, борясь с желанием вернуться в спальню, схватить Никиту за ноги и подтащить к себе, ворваться в его податливое тело и долбить до потери сознания.
– Блять, – прохрипел альфа, чувствуя, как штаны становятся до боли тесными.
Он отдернул руку, словно обжегшись, и на всякий случай вернулся в гостиную, но это не сильно помогло. В комнате витал тонкий, одуряющий запах Никиты. Макс закрыл глаза и глубоко вдохнул, чувствуя, как от аромата начинает кружиться голова. Пряный, едва уловимый феромон пробирался под кожу, заставляя кровь закипать и пробуждая инстинкты.
– Вот ведь заноза, – процедил Максим, заставляя себя оставаться на месте и не поддаваться на картинки, вспыхивающие в воображении.
Он рассмотрел Никиту еще в темноте на крыльце, но там они оба сходили с ума, сейчас же ему хватило и пары секунд, чтобы рассмотреть как следует тонкие плечи, ключицы, бедра и немного острые колени. С силой заставив себя не думать о том, что омега оказался без белья, Макс сел на диван и потер лицо ладонями, тут же скривившись.
От рук и от одежды несло приторным феромоном, одним из таких, какими порой обливался сам Никита. Чертов прилипчивый омега, увязавшийся за ним из лобби в лифт. Размалеванный красавец лип, как банный лист, хлопал накладными ресницами и что-то мурлыкал низким тембром, пока Макс держался, чтобы не поддать ему хорошего подзатыльника, раз слов тот не понимал.
Отказываться от услуг не было необходимости, но вставлять первому встречному, показалось невероятно тупой затеей. Макс отчего-то вспомнил Юрия, с которым у них именно так вышло, и не испытал ни малейшего угрызения совести. Он хотел, омега хотел, и они прекрасно провели время. Так было с самыми разными омегами и бетами много раз и ничто не вызывало отвращения. Сейчас же альфе стало противно от одной мысли о чем-то подобном. Промелькнула мысль, что он стареет, но Макс тут же отмел ее. Член до сих пор стоял так, что можно было орехи колоть, и запах Никиты, окружавший его, не способствовал успокоению.
Макс схватил покрывало, в которое был завернут омега и поднес его к лицу. Едва успокоившееся желание зажглось вновь. Глаза загорелись, а клыки царапнули по нижней губе. Макс отбросил покрывало в сторону, тяжело задышал и почувствовал, как из груди поднимается дикий, утробный рык. А после все вокруг померкло и альфа отключился.
– Максим, – раздался тихий голосок рядом.
Макс открыл глаза и простонал. Голова раскалывалась так, будто он глушил всю ночь паленую горькую, а не спал на диване. Рядом стоял Никита и выглядел не многим лучше. Спутанные волосы забраны в пучок, синяки под глазами и все та же рубашка.
– В чем дело? – буркнул альфа. – Сколько времени?
– Почти одиннадцать.
Макс окинул взглядом Никиту и настроение отчего-то скатилось в поганое с поразительной быстротой. А стоило уловить, что от омеги снова пахнет по-другому, как появилось мерзкое желание сказать ему что-нибудь обидное. Но альфа сдержался. Он поднялся, из-за чего Никита отскочил в сторону. Эта манера убегать вприпрыжку тоже раздражала. Макс тяжело вздохнул и направился в ванну. Следовало постоять под ледяной водой, поскольку других методов борьбы с похмельем у него не было, пусть это и было явно не оно.
– Я помню про одежду, – буркнул он перед тем, как покинуть гостиную. – Надень что-нибудь свое сейчас, а потом пойдем в магазин.
– Доехать до твоих я могу и в своей одежде. Просто, потом мне все равно не в чем будет ходить.
Напрашивалось ответить, что Никита может ходить голый, но Макс не стал ничего говорить. Он прекрасно помнил вульгарщину, в которую любит одеваться этот омега. И рубашка альфы на голое тело для него – самое пристойное, что тот когда-либо надевал. Возможно, следовало проконтролировать покупку одежды для Никиты, чтобы тот не появился перед его семьей как юный искатель приключений на свою круглую задницу.
Максим пренебрег ванной и встал под душ. Холодные струи неплохо бодрили, и шум в ушах почти прекратился, но поганое самочувствие, как и настроение, никуда не делось. Он не понимал, в чем дело, да и разбираться толком не хотелось. Максим никогда не болел, а ради подобного недомогания ему нужно было очень хорошо постараться накануне. Решив, что просто слишком устал, Макс вышел из-под душа и обернув полотенце вокруг бедер, пошел собираться.
Никита уже натянул то, в чем был вчера и сидел на диване, положив ладони на колени. Просто образец послушания и скромности, если не знать его. Макс к своему удовольствию заметил, как омега вспыхнул и поспешно отвернулся при виде его голого торса. Если он не мог прикоснуться к нему, а омега каждым своим действием и словом выводил из себя, то смущать его было не запрещено. Правда, в нынешнем состоянии альфа был не настроен шутить. Макс быстро переоделся и уже через пятнадцать минут выписавшись, они выехали с парковки.
– Я потом отдам тебе деньги за одежду, – уже не в первый раз подал голос Никита, когда они стояли на светофоре.
Макс оторвался от своих мыслей и хмыкнул.
– Как хочешь. Возьмешь из тех денег, что твоя мать хочет стрясти с меня? – едко спросил альфа.
Никита после этого насупился и замолчал, а Макс выдал себе очередную медаль за сволочизм. Он все же свернул с маршрута и они посетили один из местных торговых центров, где Никита, на удивление, выбрал для себя нечто похожее на мешок из-под картошки.
Никита
Бесконечная темная дорога уже порядком надоела.
Никита нервно провел ладонью по выбившимся из пучка прядям и тяжело вздохнул. Он не мог вечно убиваться по тому, что с ним произошло. Впереди его ожидало знакомство с родителями Максима и женихом, от которых он заранее ожидал в лучшем случае прохладного приема. Надеяться, что еще один омега, с которым они к тому же не связаны кровными узами, примет его и не попытается навредить, было глупо.
К сожалению, Никита слишком хорошо знал, какими изобретательными другие омеги могут быть в стремлении избавиться от конкурента. Будет лучше, если он сразу разъяснит свою позицию. А если добавит про альфу, в которого якобы влюблен и к которому хочет вернуться, то ему, может, и поверят.
Омега украдкой глянул на Максима и снова тяжело вздохнул.
– Хочешь есть? – внезапно спросил альфа, который последние несколько часов молчал.
– Конечно, – бесцветно отозвался Никита.
– Можем вместе поужинать, когда доберемся.
– А долго еще ехать?
– До остановки около часа, но можем перехватить что-нибудь на заправке, она уже скоро.
Никита молча кивнул и снова отвернулся к окну. Казалось, это был их самый нормальный разговор за все время. Без блокаторов от феромона Максима волнами накатывал жар и между ног на протяжение всего пути оставалось влажно. Никита сидел как на иголках и уже жалел, что пошел на поводу у Макса, отдав ему все лекарства. Но попросить их обратно он не мог, поскольку был уверен, что альфа от них избавился. А та небольшая сумма, что у него имелась в заначке, внушала хотя бы крошечную уверенность. Если все станет совсем плохо, он сможет улизнуть благодаря ей.
А пока он будет продолжать пользоваться феромонами, которые дала мать. Было гораздо проще ощущать на себе искусственный феромон, который Никита привык носить подобно маске, и который не позволял поддаваться влиянию запаха альф, которые одним лишь нажимом могли заставить разомлеть и потерять голову. С Максимом это едва ли помогало, но закутавшись до самого носа и вдыхая аромат духов, Никита мог оставаться в здравом уме и не потечь окончательно. В очередной раз прокляв рыжего дуралея за несдерживаемый феромон, Никита к своей радости наконец-то заметил впереди свет от заправки.
– Я с тобой! – выпалил омега, когда они остановились у нужной колонки.
– Хочешь что-то купить?
– Возможно.
Никита шагнул в сторону мини-маркета, но альфа тут же преградил ему путь.
– Давай я куплю, а ты подождешь в машине, – с нажимом проговорил Макс.
Никита тряхнул головой, не понимая, в чем дело.
– Я пленник что ли? – прищурившись, спросил Никита, неотрывно смотря в золотистые глаза.
– Конечно, нет, – процедил Макс и отступил, но дал понять, что не пропускает омегу вперед.
– Или ты думаешь, что я при первой возможности накинусь на кого-то, предлагая себя? Так ты обо мне думаешь? – взвился Никита.
Голос готов был сорваться на крик, а глаза начало жечь. Он и сам не понимал, откуда появилось это глупое предположение, но слова уже сорвались с языка и вернуть их назад он не мог. Истерика, на грани которой Никита пребывал последние дни, грозила вот-вот прорваться наружу, и тогда альфе бы уж точно не поздоровилось. Никита шумно задышал и сжал кулаки, желая вцепиться в физиономию Макса и так расцарапать, чтобы на него никто и никогда больше не посмотрел.
Резко удлинившиеся когти проткнул кожу на ладонях и короткая вспышка боли отрезвила.
– Твою мать, – тихо выругался Никита и отвернулся, вытирая рукавом навернувшиеся слезы.
Ранки уже начали затягиваться, но он запачкал манжеты, да и руки оказались измазаны липкой кровью.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты самая настоящая катастрофа?
Максим развернул Никиту к себе и осмотрел руки. Омега повернул голову в сторону, не желая быть так близко к лицу альфы, но рук не отдернул, позволяя тому удовлетворить любопытство.
– Никита, я не хотел тебя отпускать потому что ты как дурак продолжаешь обливаться духами, – в голосе альфы послышалась усталость. – Думаешь, этого никто не замечает? От тебя за версту несет так сильно, будто вот-вот начнется течка. Я уже тебе говорил это. Хочешь, чтобы тебе задрал ноги первый встречный?
Никита заскрежетал зубами и заставил себя вырвать ладони из горячих рук Макса.
– Это я дурак? Ты так говоришь, будто можешь сдерживать себя, тогда как я едва не задыхаюсь от этой вони! Рядом с тобой сидеть в машине невозможно!
Никита замолчал, заметив, как опасно вспыхнули желтые глаза нависшего над ним альфы. Желваки проступили на небритом лице и Никита невольно затаил дыхание, ожидая, что же произойдет дальше. По телу снова прокатилась волна жара, и его бросило в пот за тот краткий миг, что Максим молчал. Казалось, он вот-вот набросится на него, но наваждение рассеялось, стоило альфе заговорить.
– Понял. Может, мы лучше начнем разговаривать через рот, а не орать друг на друга постоянно? – Никите показалось, что слова альфе дались с трудом.
– Давай, – проворчал Никита.
Это было разумно, попросить Максима держать себя в руках, но отчего-то проще казалось отгрызть себе руку, чем открыть рот и сказать о своем неудобстве. Поняв, что поступая так вредит только себе, Никита кивнул в сторону магазина.
– Пошли уже.
Альфа на этот раз не стал препятствовать, и вскоре Никита потягивал неоправданно-дорогой кофе в ожидании, пока машину заправят и проверят что-то под капотом. Наблюдая через большое окно за тем, как работают заправщики, омега испытал странное ощущение тревоги. Они с Максимом передвигались без других оборотней из клана, тогда как совсем недавно был ликвидирован тот, кто убивал направо и налево оборотней, не желавших прогибаться под него. Все они побывали в самой гуще событий, но даже тогда, идя едва ли не на верную смерть, омега не испытывал страха. Он боялся за своих оборотней, за себя, идя напролом, но липкое тревожное предчувствие, подкравшееся со спины, не имело с этим ничего общего.
Затылок неприятно похолодило и Никита коснулся его рукой, желая унять вместе с тем волнение. Он обернулся, увидев за спиной пустые ряды стеллажей, и ничего больше. Не много оборотней останавливалось на этой захолустной заправке поздним вечером. Внимание привлекла закрывающаяся боковая дверь, доводчик которой жалобно скрипнул, будто кто-то всего секунду назад воспользовался ей.
– Можем ехать, – расплатившийся на кассе Макс заставил отвлечься. – Взял тебе пару бутербродов. Не знаю, вкусные ли, но лучше, чем шоколадки.
– Спасибо, – голос подвел и прозвучал куда тоньше, чем ожидал омега. – Поехали отсюда.
– Уже все готово, можем двигаться.
Никита едва ли не бегом добрался до автомобиля и запрыгнул на переднее сидение. Он должен был успокоиться, покинув наводящую жуть заправку, но стоило посмотреть в зеркало заднего вида, как сердце снова забилось быстрее в испуге. Кто-то стоял посреди пустой трассы и наблюдал, как их автомобиль удаляется.
– До города ведь недалеко? – тяжело сглотнув, спросил Никита.
Он как загипнотизированный смотрел в зеркало, пока оборотень не скрылся за поворотом. Их снова окружал черный лес, а впереди не было ничего видно за пределами света фар.
– Да, скоро приедем, – отозвался Макс.
Они двигались несколько минут в тишине, пока автомобиль не дернулся и не заглох посреди пустой трассы.
Никита
– Жди здесь.
Макс вышел из автомобиля, оставив Никиту одного. Омега смотрел на то, как поднявшийся ветер треплет волосы альфы и его футболку, и чувствовал как волнение, увязавшееся за ним с заправки, становится сильнее.
Никита тяжело сглотнул и отстегнул ремень безопасности. Когда альфа открыл капот, это дало ему возможность сделать то, что он задумал. Никита перелез на заднее сидение и извлек со дна своего рюкзака нож. Зубочистка в бою с опасным противником, но все равно оружие, которое могло пригодиться. Он достал короткий серебряный клинок из ножен, глубоко вдохнул, и выбрался из автомобиля.
– Я же сказал ждать внутри!
Никита вздрогнул от громкого голоса Макса и спрятал оружие за пояс брюк.
– Мне кажется, мы остановились здесь не просто так, – негромко проговорил омега.
– Да, эта зверюга не должна была заглохнуть, но всякое случается.
– Ты не понял. Кто-то следил за нами на заправке. Я видел его.
Никита приблизился к Максу и осмотрелся. Холод, темнота и снег, окружавшие их со всех сторон, казались наименее пугающими, чем то, что они могли скрывать.
– Не говори ерунды, – фыркнул Макс.
Никита заглянул под капот, но не понял, что делал альфа. Максим отряхнул руки, вернулся в салон и автомобиль завелся без проблем.
– Никита, хватит стоять на холоде, – позвал Макс, но омега не смог сдвинуться с места.
Освещенный светом фар, он не отрываясь смотрел на высокие темные деревья, стеной выстроившиеся вдоль дороги. Он должен был встрепенуться, запрыгнуть в машину и попросить альфу увезти его как можно быстрее отсюда. Но вместо этого он застыл, как вкопанный, неотрывно глядя на пару светящихся, едва ли не белых глаз. Кто-то следил за ним из темноты. А когда рядом зажглись еще две пары огней, омега задрожал.
– Максим, – едва слышно просипел Никита, не в силах пошевелиться.
Дикий, животный ужас парализовал его, заставляя видеть только приближающиеся тени с очень яркими глазами, и больше ничего. Звуки исчезли, свет от фар померк, а с каждым ударом сердца тени становились все ближе. За один миг омега превратился из хищника в напуганную, загнанную жертву.
Никиту тряхнуло так, что голова откинулась назад. Омега закашлялся и наконец-то смог вдохнуть терпкий, наполненный жаром и медом воздух.
– Что с тобой происходит? – лицо Максима оказалось очень близко. Альфа хмурился, а голос его звучал непривычно жестко.
– Ничего, – соврал Никита и наклонился вбок, заглядывая Максиму за спину.
Все тот же лес, но на этот раз самый обычный, наполненный звуками. Сильный ветер качал высокие кроны, где-то не спал ночной хищник, выслеживая жертву. Но не было и намека на звенящую опасностью тишину.
– Никита, перестань притворяться хотя бы сейчас, – Максим продолжал сжимать его плечи и омега наконец-то ощутил силу хватки.
– Отпусти, – Никита рванулся в сторону совершенно безрезультатно.
– Посмотри на себя.
Никита посмотрел на свои руки и едва не вскрикнул. Пушистые когтистые лапы сжимали клинок. Он не помнил, когда достал его, не понял, как совершил частичный оборот. Он нервно дернул звериным ухом, которое пощекотали растрепавшиеся волосы. Омега ощутил себя как никогда уязвимым, оказавшись в полуформе перед альфой, которому уж точно не хотел ее показывать.
– Но ведь все Гончаровы волки, – отчего-то удивленно пробормотал Макс.
– Я не только к их семье принадлежу, – зашипел Никита и на этот раз выскользнул из стальной хватки.
Возвращаясь в автомобиль, он чувствовал, как Макс на него смотрит, и от этого длинный хвост недовольно дергался из стороны в сторону, с головой выдавая раздражение. Омега готов был сгореть со стыда, но это едва ли было возможно, особенно в такой холод.
Когда они тронулись с места, Никита вернул себе прежний вид, ожидая, когда же на него свалится шквал вопросов, но Макс молчал. Молчал так долго, что Никита готов был сам уже выложить ему, как ему удавалось маскировать свой феромон, а если при этом и не показывать животную ипостась, то никому бы и в голову не пришло, что сын волков с фамилией Зайцев, на самом деле Ирбис.
Он не знал, почему другие оборотни не чувствовали в нем отличие вида, ведь распознать это было можно, пусть и не с первого взгляда. Когда он будучи ребенком спрашивал маму, она всегда отмахивалась, говоря, что он просто слабый оборотень, но по мере взросления Никита понял, что это не так. Он был сильным омегой, на которого клевали независимо от вида, пусть это больше мешало в жизни, чем помогало.
– Если не хочешь ужинать в ресторане, можем заказать в номер, – проговорил Макс, когда им на пути начали попадаться остановки общественного транспорта и дома, предвещающие начало города.
– Давай просто перекусим где-нибудь и завалимся спать, я не хочу никуда идти.
Никита тут же пожалел о сказанном. Он мог предложить Максу пойти поужинать одному, ведь он даже не знал, хочет ли альфа есть именно с ним.
– Если ты не против, конечно, – добавил Никита.
Но Макс не воспользовался этой возможностью отказаться. Вскоре они уже брали заказ на вынос, закупившись картошкой и мясом с овощами, завернутыми в лаваш. Уплетая свой нехитрый ужин после нервной встряски, Никита не мог понять, что с ним произошло. Было ли это на самом деле или только привиделось? Что-то глубоко в груди екнуло, стоило подумать, что это лишь воображение. У них в роду не было тех, кто оказался бы слаб рассудком, хотя ему иногда казалось, что крики и истерики матери не совсем здоровы.
– Я тоже видел оборотня на заправке.
Никита вздрогнул от слов Макса. Он повернулся к альфе, глядя на точеный профиль и испытал небывалое облегчение, которое продлилось очень недолго.
– Но не думаю, что это что-то серьезное. Возможно, один из тех, кто хотел бы стать твоим поклонником.