Глава 3
Когда они были маленькими, бабуля Симза частенько шутила, что Тайлеру достался весь дар, а Роуз – удача. В пять лет они вдвоем свалились с дерева, и кузина отделалась легким испугом, а Тайлер сломал ногу. В семь дети сбежали в лес и наелись незнакомых диких ягод: девчонку лишь слегка замутило, а будущий гадалец едва не отправился на встречу к праотцам. В пятнадцать они переехали в новый дом, и именно в его комнате обвалилась штукатурка, в шкафу завелась летучая мышь, а на подушку забралась ядовитая сколопендра!
Тайлер злился и обижался на сестру за эту несправедливость. Какой же он был дурак! Лишь бы Роуз была жива, а без удачи он как-нибудь проживет!
– Господин Марино, сюда! – запыхавшийся Том свернул на очередную парковую дорожку, и впереди показался мерцающий радугой магический контур.
Прихрамывая, Тайлер обогнал мальчишку, но добежать до барьера не успел – споткнулся о выползший на дорогу корень и растянулся в пыли. Лодыжка горела огнем.
– Вам помочь?
Протянутая ему узкая девичья ладонь оказалась на удивление крепкой. Как и ее хозяйка – блондинка, знакомая со вчерашнего гадания. Как ее там… мисс Уоллис? Отказываться от помощи Тайлер не стал, и журналистка едва сумела удержать пошатнувшегося мужчину.
– А ты времени зря не теряешь! Готовишь новую сенсацию? – не сдержался он.
Тайлер нервничал, а когда нервничал, болтал первое, что придет в голову.
– Я… Тут не в сенсации дело, – неожиданно выдавила Уоллис и опустила глаза.
Под ложечкой неприятно засосало. Тайлер резко отпустил чужую руку и, не обращая внимания на боль, направился к склону. Лежащую на земле бледную до синевы девушку, над которой склонились двое целителей, он приметил издали, но не сразу опознал в ней кузину. Многочисленные кровоподтеки и ссадины покрывали некогда гладкую кожу. Один маг вслух отсчитывал пульс, второй медленно вливал в приоткрытый рот какое-то зелье. Роуз не реагировала, даже не глотала, и драгоценное лекарство тонкой струйкой стекало по ее подбородку. Изломанная, искалеченная, едва живая…
– Не верю. Бред какой-то, – осевшим голосом прошептал Тайлер. В груди сдавило, стало тяжело дышать. Он оказался не готов к этому зрелищу. – Роуз!
Гадалец рванул к ней, снова споткнулся, но барьер мягко оттолкнул, не давая упасть.
– Пустите меня! Роуз! – вне себя закричал Тайлер и с силой ударил по барьеру.
Снова и снова. Кузина лежала всего в нескольких ярдах и умирала, а он не мог подойти!
– Не надо, это бесполезно. Там защита стоит, – негромко предупредила Уоллис, дотронувшись до его плеча, но Тайлер скинул ладонь.
– Думаешь, я не вижу?! – Он добавил несколько словечек покрепче и ударил по прозрачной стене уже сырой магией, привлекая внимание полиции. – Эй, снимите этот проклятый барьер, или я разнесу его ко всем чертям!
Барьер и правда поддавался под натиском чистой магии, трещал, мерцая и теряя форму. Тайлер не жалел сил на удары, не думая, как потом будет расплачиваться.
– Мистер, немедленно прекратите! – отвлекся на шум один из офицеров и подошел к барьеру. Его лицо показалось Тайлеру знакомым: волевой подбородок, васильковые глаза, волосы цвета молодой пшеницы – настоящий аристократ, невесть как затесавшийся в магическую полицию. – Господин Тайлер Марино? – уточнил он.
– Да. А вы?
– Капитан Уоллис.
Неудивительно, что он показался знакомым. Журналистка крутилась рядом, и сходство было налицо. Да он и не собирался скрывать их родство. Сердито глянул на сестру.
– Отойди к скамейке и жди меня там.
– Но…
– Потом поговорим, – сквозь зубы добавил Уоллис.
Девушка нахмурилась, собираясь возразить, но под пристальным взглядом сникла и нехотя отошла. Правда, остановилась неподалеку, делая вид, что копается в своем ридикюле.
– Это я попросил Тома позвать вас, – не дал прокомментировать поведение сестры офицер.
Тайлер нахмурился и обернулся, но ушлый мальчишка уже скрылся, получив награду за труды. В двойном размере, ведь гадальцу он сказал, что нашел его кузину, и потребовал обещанное вознаграждение. А, к черту! Главное, что Роуз жива.
– Раз вы меня позвали, я могу пройти? – Тайлер хлопнул ладонью по мерцающей преграде.
– Боюсь, это невозможно, – покачал головой Уоллис, но сделал шаг и сам оказался рядом с Марино. – Идет следствие. Пока не будут собраны все улики, мы не пустим за барьер посторонних.
В стороне, выше по течению, несколько магов что-то рассматривали у обрыва, комментируя действия на записывающий кристалл. Еще один, совсем молоденький, зарисовывал следы.
– Я просто буду рядом с Роуз. Шага в сторону не сделаю, – пообещал Тайлер.
– Вы можете посмотреть на нее отсюда. Не стоит мешать целителям, – непреклонно ответил офицер.
– Капитан Уоллис, прошу!.. – скрипнул зубами.
– В противном случае я буду вынужден попросить вас уйти, – прервал его офицер, и гадалец понял, что спорить бесполезно.
Да и что он мог? Подышать целителям в затылок? Раздражать глупыми вопросами? Только и оставалось убеждать себя, что Уоллис прав.
– Хорошо. Скажите в двух словах, как Роуз?
– Жить будет, – коротко ответил маг и отвел глаза.
Вместо того, чтобы почувствовать облегчение, сердце гадальца сжало недоброе предчувствие.
– Жить будет, но?.. Договаривайте, – попросил он каким-то чужим, задеревеневшим голосом.
– Целители не дают гарантий, что мисс Марино придет в себя, – с видимым сожалением ответил капитан и торопливо, будто оправдываясь, пояснил: – Она провела в холодной воде несколько часов. Огромная кровопотеря, сломанные ребра. Повезло, что осколки не проткнули легкое, а течение вынесло ее на мель, и девушка не захлебнулась.
Наверное, Тайлер и сам побелел как полотно, потому что журналистка шагнула ближе, намереваясь придержать. Но гадалец быстро взял себя в руки.
– Как это произошло? – уточнил, надеясь, что офицер знает больше.
Синяков и ссадин на Роуз было предостаточно, и определить, получила она их при падении или до него, мог только целитель.
– Пока никакой четкой картины. – Уоллис лишь развел руками. – Я надеялся, вы сможете прояснить ситуацию. У мисс Марино были враги? Может, ее кто-то преследовал? Завистники? Бывшие любовники?
– Давайте без оскорблений. Моя сестра – честная девушка, – с раздражением и без прежнего уважения попросил Тайлер.
Капитан пожалел рамолку? Как бы не так! Просто досадовал, что не может найти несостоявшегося убийцу, получив показания от потерпевшей!
– Простите, но я должен был спросить, – ровно отозвался собеседник и без перехода уточнил: – Кстати, где вы были сегодня с двенадцати ночи до девяти утра?
– Дома. Спал, – устало выдохнул Тайлер. Только не хватало, чтобы его стали подозревать в нападении на Роуз. – Капитан, я люблю свою сестру.
– Не сомневаюсь. – Уоллис кивнул и так же спокойно спросил: – Вы были один?
– К сожалению. Вы меня подозреваете?
– Это моя работа – всех подозревать, – не стал отнекиваться офицер. – Вы не против, если я зайду к вам домой?
– Можно подумать, мой отказ что-то изменит.
– Мне придется идти за ордером, – признался маг, давая понять, что отвертеться все равно не получится.
Их пикировку прервал полноватый пожилой целитель с короткой бородой и смешно оттопыренными ушами. Белые перчатки были измазаны в крови.
– Почти закончили. Чудо, что с такими травмами она умудрилась выжить, – сказал он Уоллису с едва уловимым акцентом олеманца, выходца из соседней страны, а затем повернулся к Тайлеру: – Вы родственник?
– Кузен, Тайлер Марино. У Роуз больше нет никого из родни, – добавил, опережая вопрос.
– Ясно. Тогда мы с вами часто будем встречаться. Можете обращаться ко мне доктор Штар.
– Как она?
– Состояние стабильное, но пока рано судить, как сильно повредились сознание и память. Мистер Марино, будьте готовы к худшему: возможно, вам придется ухаживать за сестрой всю оставшуюся жизнь.
– Вы не знаете Роуз, она выкарабкается. Совершит невозможное, если потребуется, но обязательно вернется.
– Очень надеюсь, – не стал спорить целитель. – После того как она выжила, я уже в любое чудо поверю. Заберем в больницу на первое время, посмотрим, что еще можно сделать.
– Мне поехать с вами?
– Девушке нужны тишина и сон. Боюсь, своим беспокойным присутствием вы можете навредить. Обещаю, юноша, я буду держать вас в курсе. А сейчас простите, господа, закурю – не каждый день вытаскиваешь кого-то с того света. – Доктор Штар растерянно похлопал по карманам, вытащил кисет и, отойдя в сторону, принялся набивать трубку.
Последовать за ним, чтобы расспросить подробно, Тайлер не мог – мешал злополучный барьер, и гадалец, не сдержавшись, еще раз ударил по нему кулаком, чувствуя, как с зудом откликается на его зов чужая магия.
Упавшую со скалы девушку звали Роуз Марино, она оказалась кузиной Тайлера и совладелицей гадательного салона. Большего выяснить не удалось: зевак к месту происшествия не подпускали, а брат не спешил делиться информацией. Пожалуй, не бойся он, что Лиззи тотчас побежит искать свидетелей или, что хуже, возможного убийцу и влезет в еще одну историю, он бы и ее прогнал, а так лишь недовольно зыркал, когда она оказывалась у барьера.
– Ты проходишь по делу как свидетель. Засунь свои… забудь свои журналистские замашки, или я тебя близко к мисс Марино не подпущу, – предупредил Габриэль.
– Можно подумать, ты так подпускаешь. – Сестра обиженно посмотрела на мерцающий барьер, за которым работали маги.
На горячую новость деталей хватало, но чем больше подробностей, тем интереснее!
– Маме расскажу, как ты по скалам прыгаешь! И не смей больше подходить к мистеру Марино. Увижу рядом с ним – выдеру сам, – пригрозил брат и направился к Керну – тот что-то нашел.
Что именно, разглядеть с такого расстояния не удавалось. Лиззи перевела взгляд на гадальца, неотрывно следящего через барьер за действиями целителей, и тяжело вздохнула. Не так она представляла их следующую встречу! Еще утром Лиззи понятия не имела, как снова увидеться с Тайлером, а теперь стояла в шаге от него – и не могла заставить себя подойти и взять интервью. И вовсе не потому, что боялась брата! Будто ей впервой нарушать его запреты. Просто гадалец выглядел настолько потрясенным и расстроенным, что тревожить его казалось чем-то кощунственным. Он был раздавлен свалившейся на него бедой, – подобрала Лиззи нужные слова. Набросок статьи стоял перед глазами, вот только рассказывать о личных переживаниях Тайлера на широкую публику не хотелось, хотя именно такие моменты любили впечатлительные читатели.
Обычно она легко подбирала ключик к началу разговора. Обычно, но не в этот раз. «Надеюсь, Роуз поправится», – все, что она смогла бы выдавить из себя в подобной ситуации.
И все же она решила с ним поговорить. Не ради статьи – бог с ней, у нее материала достаточно. Просто рассказать, где нашла Роуз. Уж всяко немного правды лучше соболезнований!
Но стоило сделать шаг в сторону гадальца, как на дорожке показалась знакомая крупная фигура в твидовом пиджаке. Шел Адам торопливо, почти бежал, пытаясь при этом сохранять солидность.
– Уоллис, и ты здесь! – скривился он, явно не обрадовавшись встрече.
Первая мысль, что в парке забыл ее вечный соперник, сменилась пониманием – Макенна понятия не имела, что Лиззи в центре событий, и отправила свободного журналиста. Горячая как пирожок новость уплывала из рук!
– Это мой материал, – быстро произнесла Лиззи.
– Мечтай! Хочешь написать про случившееся, объясняйся с Макенной, – ничуть не растерявшись, хмыкнул Адам. – Она отправила меня сюда за новостями, и я их добуду. Учись у профи, девочка!
Он открыл дорогой кожаный блокнот, достал карандаш и подошел к Тайлеру, по-свойски протянув ему руку.
– Адам Цельтмер, еженедельная газета «Чистый лист», – представился ее соперник. – Мистер Марино, уделите минутку мне и нашим читателям и расскажите, что случилось. Говорят, пострадавшая – ваша кузина. Вы считаете, ее хотели убить? Или это несчастный случай? Может, госпожа Роуз решила покончить с собой из-за несчастной любви? – трещал Адам без умолку.
Лиззи надеялась, что рамол не будет столь вежлив и сразу врежет журналисту (ну хоть разочек, ей так хотелось, чтобы кто-то исполнил ее давнее желание!), но хваленая выдержка Тайлера не подвела. А может, он просто отвлекся на подошедших целителей – Роуз как раз собирались переложить на носилки, чтобы доставить к кэбу.
– Убирайся. Я не даю интервью. – Гадалец отмахнулся от Адама, как от назойливой мухи, и продолжил смотреть, как сестру со всеми предосторожностями перекладывают на носилки.
Увы, избавиться от журналиста было непросто.
– Зачем же вы так? Я просто пытаюсь помочь. За последний месяц это второй случай падения девушки с обрыва. Вдруг это не случайность, а работа маньяка?
– Тогда стоит обратиться к капитану Уоллису. Ловить преступников – его обязанность.
– Но разве вам не интересно, кто сотворил это с вашей сестрой?!
Нет, все-таки Лиззи переоценила выдержку Тайлера. Оказалось, барьер очень удобно использовать как стенку, чтобы прижать к нему надоеду.
– Все, чего я хочу сейчас, – чтобы Роуз пришла в себя, – произнес гадалец прямо в лицо Адаму. – А если мне потребуется найти преступника, обойдусь без помощи журналистов. И без надзора. Так что держись от меня подальше. – Он встряхнул Адама и слегка оттолкнул.
Маги подобрали идеальное время, чтобы снять контур, – потеряв опору, мужчина пролетел сквозь барьер и шлепнулся на землю.
А Тайлер, несмотря на окрик офицера, подскочил к кузине, заглядывая в лицо. Роуз спала, погруженная в целебный сон.
– Мистер Марино, немедленно отойдите от носилок, или я буду вынужден вас задержать! – рявкнул Габриэль.
Тайлер ответил коротко и грубо, его пальцы нащупали ладонь сестры и сжали ее. Но прежде чем маг привел угрозу в действие, выпрямился и отошел.
– Не злитесь, господин офицер. Ваша сестра тоже здесь. Думаю, если бы с ней что-то случилось, вы повели бы себя так же, – дерзко заявил он Габриэлю и поймал взгляд Лиззи.
Отчего-то она испугалась и отвернулась, будто ее застали за чем-то неприличным. А когда решилась посмотреть, гадалец, хромая, направлялся прочь от обрыва.
– Держите его, он на меня напал! – потирая бедро и поднимаясь с земли, воскликнул Адам.
Лучше бы не привлекал к себе внимания.
– Что вы тут делаете? – Габриэль обернулся, увидел блокнот с записями и рассвирепел. Мало ему безутешного родственника, так еще и пронырливый журналист пожаловал! – Я же сказал, никаких интервью на месте преступления! – напомнил сурово. – Керн, проводи этого господина.
– Так вы подтверждаете, что это место преступления? – обрадовался Адам, отряхиваясь и открывая блокнот, но, увидев крупную фигуру идущего к нему мага, стушевался и поспешно его захлопнул. – Понял. Извините. Уже ухожу.
А Лиззи никуда не спешила. Подошла к обрыву, посмотрела вниз. Высоко. Надо бы заскочить к целителям за консультацией – что-то ведь помогло Роуз выжить при таком падении!
– Ты долго там стоять собираешься? – окликнул брат.
– А ты уже закончил? – ответила вопросом на вопрос.
Под ногами осыпался песок, и в свете последних событий это сильно нервировало.
– У меня дела. Съезжу в участок, составлю протокол и заеду к Марино. Может быть, влеплю ему штраф за препятствие следствию.
– За то, что он хотел посмотреть на сестру?
– Или убедиться, что она не придет в себя? Пока он первый подозреваемый, – непреклонно возразил дотошный офицер. – Отправляйся домой, здесь больше делать нечего. Тем более за тобой пришли, – брат кивнул куда-то в сторону.
– О чем ты?.. – недоуменно спросила Лиззи, но повернулась, утопая каблуками в мягкой земле.
По парковой дорожке шел Остин, глядя под ноги и осторожно перешагивая корни. На лакированных туфлях осела пыль, а руки то и дело порывались ослабить шейный платок: на солнцепеке в парке было душно.
– Это ты предупредил его, где меня искать! – догадалась Лиззи, отвернувшись и лихорадочно приводя себя в порядок.
Керн давился от смеха, наблюдая за ее беспомощными попытками. После сидения на скале и лазанья по камням платье помялось, прическа превратилась в воронье гнездо. Да уж, благопристойный вид для завидной невесты!
– Ты сама рассказала маме о свидании. Я забочусь, чтобы оно не сорвалось из-за твоей забывчивости, – терпеливо пояснил Габриэль.
– Заботься о своих любовницах! – огрызнулась Лиззи. Пятна с юбки точно не вывести. Да и Остин уже заметил ее и помахал рукой. – И не лезь в мои дела. Или, клянусь, сама познакомлю твою следующую пассию с родителями!
Габриэль снисходительно улыбнулся, как часто делал в споре с младшей сестренкой, и ей захотелось треснуть его ридикюлем. Не вышло – Остин подошел совсем близко, и Лиззи пришлось натянуть самую милую улыбку, на какую способна.
Кэб нещадно трясло по рытвинам и ухабам. Лиззи всю дорогу молчала, чувствуя себя в присутствии жениха неуютно. Он весь такой чистенький и опрятный, а она в заляпанной травой и землей юбке и с грязью под ногтями. Времени, чтобы заехать домой переодеться, не было. Лиззи отвернулась к окну, поглядывая на пыльные мощеные улочки и искоса бросая взгляды на сидящего напротив Остина. Тот нервно мял в руках платок, то и дело прикладывая его к потеющему лбу, и смотрел на нее, словно хотел о чем-то спросить.
Лиззи в волнении сжала ручку ридикюля. Если подумать, они впервые так надолго остались наедине. Да, у них были совместные прогулки по саду, танцы, во время которых они поддерживали светскую беседу, и даже подобие переписки – последняя, правда, закончилась на втором письме, толком не начавшись. Но тогда за ними был родительский присмотр. А сегодня никакого надзора! Вдруг Остину надоест держаться в стороне, и он решит проявить симпатию? Помолвка была его инициативой, и Лиззи тешила себя надеждой, что нравится будущему мужу. Хотя в последнее время верилось в эту сладкую догадку все меньше.
– Не хочешь ни о чем меня спросить? – не выдержала девушка напряженного молчания.
Он забрал ее с места преступления. Неужели неинтересно, как она там оказалась?
– Ты действительно бесстрашная, – признал Остин с долей удивления. – Когда со мной связался посыльный от Габриэля, я места себе не находил. Думал, придется приводить тебя в чувство, нюхательные соли взял. – Он вытащил из кармана и продемонстрировал крохотный флакончик. – А ты такая спокойная. Не боишься, что рядом мог быть убийца?
Лиззи пожала плечами. Ей не впервой было совать нос в расследования. Чуточку страшно, но она ничего не могла сделать с неуемным любопытством, толкающим на очередную авантюру.
– Там же полиция кругом, да и Габриэль за мной присматривает. Что может случиться?
– Все что угодно! Тебя могли столкнуть со скалы, похитить, чтобы шантажировать Габриэля! Твой брат не всесилен и, к сожалению, имеет слабые места. Если бы преступник решил тобой прикрыться?
– Хочешь сказать, я – слабое место?
– О тебе хочется заботиться, Лизетта, – улыбнулся Остин и тут же испортил все впечатление: – Но я попрошу тебя не лезть в это дело. – Он потер гладкий подбородок.
– Ты о чем?
– Прошел слух, что из воды достали рамолку, а знакомство с ними до добра не доводит, – заметил нравоучительно. – Мне доводилось пересекаться с этой братией. Ворюги и мошенники. Не хотел бы, чтобы моя невеста общалась с таким отребьем.
Его слова неприятно царапнули слух.
– Я бы не спешила грести всех под одну гребенку, – заметила она, поджав губы, точь-в-точь, как делала миссис Уоллис, когда сердилась.
– Похоже, тебе заговорили зубы. – Остин посмотрел на нее едва ли не сочувственно. – Не смущайся, это бывает почти со всеми. Рамолы такой народ, что мертвого болтать заставят, а живого уговорят отдать все до последнего медяка. Нет-нет, не спорь. Вижу, что тебе не нравятся мои слова, но это правда. – И он развел руками.
– Ты так уверенно об этом говоришь!
– Лизетта, не дай себя обмануть. Я не припомню ни одного достойного рамола. Поверь, я встречал их немало, они толпами осаждают департамент. Пытаются выпросить бумаги на жительство, на пособие, жалуются, а порой устраивают драки. Некоторые посетители боятся зайти в здание, если видят их у входа!
– Так может, надо впустить их и выслушать, чтобы они не осаждали крыльцо? – не стерпела Лиззи.
– Как по мне, их давно пора выслать в колонии, – отрезал Остин.
Если он думал, что горячая речь поможет Лиззи осознать собственную неправоту, то ошибся. Не то чтобы рамолы ей нравились. Признаться, они пугали: яркие, бесшабашные, с громкими голосами и заливистым смехом. Но иногда, наблюдая издалека за их шумными компаниями, Лиззи отчаянно хотела присоединиться и совершить какое-нибудь безумство. Прокатиться галопом на лошади по залитому утренним солнцем лугу, сплясать босиком у костра. Или, сидя в обнимку с любимым, петь песни под луной, аккомпанируя на мандолине.
Похоже, Остина подбить на подобные безумства не получится.
– Ни одного? А как же миссис Дорис? – припомнила Лиззи жену известного в Хостфорде барона, женившегося на красавице-рамолке вопреки сплетням, и его жена частенько выходила в свет.
– Госпожа Дорис? Та, без кого не обходится ни один скандал на званых вечерах? – Остин посмотрел на Лиззи с легким осуждением. – Это лишь еще одно доказательство, что рамолам не место в приличном обществе. Пусть госпожу Дорис обучили этикету, но она как была дикаркой, так ей и осталась.
– Она просто выражает свое мнение.
– Рассказывая, как пасти гусей? Или объезжать коней? Матушка говорила, что однажды Дорис не постеснялась обсуждать присутствующих в зале мужчин с точки зрения их… кхм, мужской состоятельности. – Он покраснел, осознав, что ляпнул, и снова вытер лоб. – Прости, Лизетта, не нужно было тебе об этом рассказывать. Закроем тему. Просто постарайся не связываться с рамолами. Я не о многом прошу. – Остин наклонился к ней и накрыл ее ладонь своей. – Скоро мы поженимся. Давай научимся уважать желания друг друга.
– Почему-то эти желания только твои, – не сдержалась Лиззи и выдернула руку.
Ждала извинений, но Остин словно не расслышал ее, и до улицы Фонарщиков они доехали, не проронив ни слова.
Выбранный для покупки дом впечатлял. Лиззи думала, что это будет небольшой коттедж из тех уютных новостроек, которых в последнее время становилось все больше: в два этажа, с крохотным, прямо под окнами разбитым садиком, широкими окнами и черепичной крышей. Но у жениха оказалось свое представление о комфорте.
Старинный особняк был основательным. В такие принято входить с высоко поднятой головой, надменно кивая вышколенной прислуге. Пожалуй, по размеру он превосходил их собственный дом. А на сад Лиззи и вовсе смотрела с затаенным восторгом. Из-за того, что особняк долгое время стоял без хозяев, когда-то ухоженные кусты роз превратились в дремучие дикие заросли, какие обычно увивали башни принцесс из детских сказок. Стоял удушающе-сладкий запах, над цветками жужжали пчелы.
Правда, кто-то не поленился расчистить дорожку к входу, и пробираться сквозь колючий лабиринт не пришлось.
– Ты же говорил, что выбрал небольшой дом.
– Так и было, – немного виновато откликнулся Остин. – Но утром мама увидела купчую, и…
И решила, что небольшой дом будет недостаточно вместителен для ее оранжереи, – догадалась Лиззи, почти слыша, как рушится карточный домик ее личного счастья. А она так надеялась, что удастся избежать постоянного надзора свекрови!
– Больше никаких сюрпризов? – уточнила потерянным голосом.
– Нет! Только мне пришлось сказать, что переезд был твоей идеей, – признался Остин, вбивая последний гвоздь в крышку ее гроба.
Стоило им выбраться из экипажа, как навстречу поспешно вышел субтильный мужчина с тоненькими черными усиками. У него и глаза были черными, и болтал он непрерывно. Будто жук жужжал. Жу-жу-жу. Жу-жу-жу.
– Мистер Сандерс, вы наконец-то приехали! И сегодня вы не один, а с прекрасной дамой. Госпожа, вы восхитительны! Я сражен в самое сердце! – Он поймал руку Лиззи и прижал ее кисть к губам.
Остин откашлялся и представил мужчину:
– Знакомься, дорогая, это мистер Гейл. Он занимается сделкой по купле-продаже. А это моя невеста, Лизетта Уоллис.
– Невеста? – Гейл на секунду замешкался, отпуская ее руку, но тут же поклонился: – Поздравляю с таким важным событием! Помолвка – это чудесно! Ах, господин Остин, вам надо перенести невесту через порог. Разве вы не знаете, как поступают молодожены?
– Пожалуй, не стоит. – Лиззи отступила от повернувшегося к ней жениха.
Зря волновалась. Он не собирался следовать совету, просто предложил ей локоть.
– Дом готов к осмотру. Проходите, пожалуйста, – продолжая улыбаться, пригласил их Гейл, догадавшись, что влюбленные вовсе не настолько влюблены или стесняются проявления чувств.
«Да тут штат работников нужен, чтобы содержать дом в чистоте!» – поубавила восторг Лиззи, стоило ей оказаться внутри. Особняк требовал капитального ремонта. Но и без него наверняка стоил уйму денег.
Постоянные восторги торговца Лиззи вскоре стала пропускать мимо ушей. А Гейл не умолкал ни на миг. Обратить внимание на архитектуру, на мозаику на окнах, выполненную знаменитым полвека назад художником, не забыть похвалить старинную мебель… Иначе он говорить не умел. Рояль, к слову, был выше всяких похвал, почти не фальшивил.
Гейл, не стесняясь, расписывал дом как безумно выгодное вложение, которое он от сердца отрывает. Уютное местечко, где будет так хорошо вдвоем.
«Или втроем», – мрачно подумала Лиззи, заметив сидящего на ступеньках лестницы призрака. Незримый для большинства, обитатель дома был одет в одни подштанники и с интересом наблюдал за гостями. Лиззи поспешно отвела взгляд, но призрак успел его заметить. Подлетел ближе. У него была неестественно вывернута шея, и, как оказалось, призрак умел крутить ей на сто восемьдесят градусов, на манер совы.
– Ты меня видишь? Ведь видишь же? – пристал он к девушке, мельтеша перед глазами и выгибаясь в разные стороны.
Зрелище было не для слабонервных. Спасибо, не с отрубленной головой под мышкой, но тоже приятного мало!
– Исчезни, пожалуйста, – попросила Лиззи сквозь зубы, когда призрак в самой бесстыжей позе замер в дверях кабинета.
– Вот еще! Знаешь, сколько я не видел таких красавиц? – Он начал загибать пальцы. – Пять лет. Пять лет одиночества, разбавляемых появлением этого болтуна. – Взгляд, брошенный на расхваливавшего дом Гейла, выражал искреннюю тоску. – Не будь злюкой, дай насладиться женской компанией. Погоди! Неужели ты собираешься замуж за этого тюфяка?
– Лизетта? – окликнул ее тот самый «тюфяк», не догадываясь, что его обсуждают.
– Прости, задумалась. – Лиззи закрыла глаза и решительно прошла сквозь призрак, тот, хихикая, последовал за ней.
– Серьезно, подумай над этим браком еще раз! Твой жених дотошный, как моя престарелая бабка. Хотя она, наверное, давно на небесах, мир ее праху, – продолжал трещать дух.
Слушать одновременно и его, и болтливого Гейла было тем еще испытанием.
– Смотрите, здесь два стола. Можно устроить общий кабинет, чтобы вы чаще бывали вместе, – с улыбкой предложил торговец.
В этот момент призрак развалился прямо на столешнице, похлопывая себя по бедру.
– О, общий кабинет, отличная идея! Если решите заниматься здесь любовью, советую выбирать дубовый стол. Он крепкий, не развалится.
– Господи, да замолчи ты! – в сердцах бросила Лиззи.
– Простите, я, наверное, надоел вам своими рассказами, – покаянно произнес Гейл, и Лиззи с досадой поморщилась. Обращалась она вовсе не к нему. – На этом этаже осталась только гостевая спальня. Быть может, хотите осмотреть ее сами? Горничная держит спальни в чистоте, чтобы жильцы могли скорее въехать в дом. Вы осматривайтесь, не торопитесь. А я подожду вас здесь, – залебезил он, и Лиззи почудился в его голосе явный намек.
Призрак противно захихикал, а она вспыхнула и возмутилась, не сдержавшись:
– А почему вы не говорите, что в особняке обитают призраки?
Гейл побледнел и огляделся, будто мог кого-то увидеть.
– П-призраки? – переспросил, заикаясь.
«Один из них прямо перед вами», – чуть не ляпнула Лиззи, но вовремя перехватила предупреждающий взгляд жениха. Остин сжал ей локоть, явно не желая, чтобы она открывала перед посторонними свои способности.
– Лизетта работает в газете и, наверное, слышала какие-то истории об этом доме, – ловко ушел он от скользкой темы.
– Да, поговаривают, здесь произошло убийство, сына хозяина столкнули с лестницы. И с тех пор в полночь по дому слышны странные шорохи и шаги, – подхватила Лиззи.
Врала напропалую, но у Гейла забегали глазки, значит, о призраке все-таки слышал.
– К-какого сына? Отродясь такого не было. И убийства не было. Все врут! Был несчастный случай. Обычный несчастный случай с одним из гостей хозяйки, – замахал он руками, а призрак, прислушивающийся к разговору, расхохотался.
– Неудачная попытка побега от разъяренного рогоносца. Но дело замяли, – подмигнул он Лиззи, приложив прозрачный палец к губам, и – о, ужас! – на секунду напомнил ей Тайлера!
Определенно гадалец плотно засел у нее в голове. Прочь! Надо сосредоточиться на чем-то другом! Например, покопаться в архивах и при возможности выспросить подробности у призрака. Бывшие хозяева давно умерли, родственники разъехались кто куда, и вряд ли господину Аркано будет грозить суд за урон чьей-либо чести и достоинства. Тем более Лиззи просто раскроет правду. И, возможно, эта правда поможет одной заблудшей душе обрести долгожданное упокоение.
– Мисс Уоллис, я поражен вашим журналистским чутьем. Но разве это не интересно? У вашего дома будет такая будоражащая сердце история! – Гейл попробовал перевести разговор в шутку, но покупатели его не поддержали, и торговец с явным сожалением добавил: – Конечно, я готов предоставить скидку за этот досадный инцидент. Репутация многого стоит.
– И сколько же стоит ваша репутация? – заинтересованно уточнил Остин, и мужчины ввязались в торги.
Оставшийся разговор Лиззи, откровенно говоря, прослушала. Во-первых, над ухом продолжил трещать призрак – начиная с непристойностей, которыми он занялся бы с ней прямо здесь, только бестелесное состояние не позволяет, и заканчивая стенаниями о том, как плохо жить одному. Во-вторых, дом продавался вместе с обстановкой, и Лиззи, разглядывая комнаты, хоть и восхищалась убранством, не могла избавиться от ощущения, что придется жить в музее. Красиво, престижно, но неуютно.
– Господин Сандерс, так мы договорились?
Она вернулась к окончанию разговора.
– Я с вами свяжусь, – ответил тот с довольной улыбкой и, предложив невесте локоть, вывел ее из дома.
Обратная дорога показалась отвратительнее, чем весь прошедший день. Остин закопался в какие-то данные Гейлом бумаги, а когда Лиззи попыталась уточнить, что там, мягко осадил, попросив не мешать. «Незачем забивать голову сложными вещами. Тебе и так сегодня досталось, лучше отдохни», – было сказано с такой заботой, что она тотчас ощутила себя надоедливой дурочкой. Но спорить не стала, вспомнив наставления тетушки Вирджинии, любившей приговаривать: «Будешь показывать ум, никогда не выйдешь замуж, мужчинам важно дать почувствовать, что на них весь мир держится. А потом из них, таких храбрых, умных и сильных, веревки вить можно».
Насколько у нее получилось, судить было сложно, но попрощался Остин очень душевно, долго извинялся, что не может остаться на ужин, и поцеловал в щеку на глазах у прислуги. Амелия смотрела на них с восторгом – кажется, собиралась доложить госпоже Уоллис каждую мелочь, а Софи хмурилась. Служанка, заменившая Лиззи няню и подругу в одном лице, прекрасно видела, что девушка чем-то недовольна. Но вмешаться не посмела.
– Устали, госпожа? Заварю вам чай с мелиссой, – только и сказала, когда кэб уехал, а Лиззи зашла в дом.
– В голове шумит, – призналась Лиззи.
От совместной трескотни Гейла и призрака в ушах до сих пор стоял звон.
– Погода еще такая, на грозу. – Софи посмотрела в окно.
Гроза грянула вечером, и имя ей было миссис Сандерс. Будущая свекровь приехала к вечернему чаепитию. Родителей, как назло, не было дома – в качестве извинения за вчерашнюю ночевку на работе отец позвал жену в ресторан, и они до сих пор не вернулись.
– Ничего, так даже лучше, – огорошила ее миссис Сандерс, когда Лиззи предупредила, что в доме одна. – Я хотела поговорить с тобой. – Она прикрыла дверь в гостиную, затем уселась на диван и похлопала рядом с собой. – Садись, – в голосе будущей свекрови прорезались командные нотки.
Лиззи уселась в кресло напротив. Миссис Сандерс улыбалась, но Лиззи ощущала какой-то холодок, напряжение в голосе, и сокращать дистанцию не собиралась.
– О чем вы хотели поговорить? – спросила с беспокойством.
Если подумать, она много чем могла расстроить будущую родственницу.
– Остин поведал мне, что сегодня случилось. Честно скажу, мне это не нравится. Куда делась разумная и милая девушка, которую приняла наша семья? – миссис Сандерс притворно вздохнула, быстро сложив веер в знак неудовольствия. – Ладно, ты оказалась на месте преступления – неприятно, конечно, но ничего не поделать. Но твоя постоянная болтовня о призраках переходит все границы! Я просила Эмму поговорить с тобой на эту тему, но, видно, без толку!
– Вы просили маму поговорить со мной?
– Естественно. Твое проклятие, Лизетта, это не шутки. Мне приходится мириться с ним и с риском, что оно перейдет к вашим с Остином детям. Но в моем доме я не собираюсь слушать о призраках! – с раздражением заявила миссис Сандерс.
– Вот поэтому мы и собирались переехать в свой дом, – не сдержалась Лиззи.
– Об этом другой разговор. Вы еще слишком молоды, чтобы жить отдельно! Но не уходи от темы. Ты разумная девушка и должна понимать, о чем можно говорить, а где лучше умолчать, – произнесено это было так спокойно, что Лиззи поняла – темы призраков и медиумов под запретом!
Конечно, миссис Сандерс представить не могла, каково это, помимо обычных людей постоянно видеть мертвых, выслушивать их болтовню, пытаясь не выпасть из светской беседы, и при этом сохранять лицо!
Последние мысли Лиззи произнесла вслух. Свекровь не прониклась.
– И что? Они тебе мешают? Это же бестелесные создания! Ты же не разговариваешь с картинами? – Она махнула рукой на пасторальные пейзажи на стене. – Послушай, Лизетта, ты умная девушка, у тебя есть характер. Именно такая нужна Остину, иначе я никогда не одобрила бы ваш брак. Но для начала ты должна стать ему поддержкой. Быть рядом с ним, заботиться о нем, отбросить все свои желания ради мужа!
– А разве супруги не должны быть партнерами? – с вызовом спросила Лиззи.
– Партнерами? – Миссис Сандерс издала смешок. – Ты о вашем глупом договоре? Я все знаю, не делай такое удивленное лицо, – она позволила себе насмешливую улыбку. – Мой сын идет на уступки, позволяет тебе писать статейки для души. Но, Лиззи, не путай хобби и проклятие. Твоя работа – безобидное увлечение, почти как моя оранжерея. А призраки – пятно позора на репутации. Мне не нужна невестка, за которую будет стыдно.
– А вам за меня стыдно?
– Сейчас – да.
Лиззи медленно выдохнула. Надо же, никогда не думала, что мамины замечания сыграют с ней такую шутку. Слышать обвинения от чужого человека было проще, чем от собственной матери! Она расправила плечи и решительно заявила:
– Не думаю, что должна обсуждать с вами свою будущую жизнь.
– Что ты сказала? – Госпожа Сандерс хлопнула веером по ладони.
– У меня есть жених. Мы решим с ним все вопросы. – Лиззи встала с кресла и, подойдя к дверям, распахнула их. – К сожалению, я очень устала. Вам вызвать кэб?
Свекровь, не веря, смотрела на нее, затем нехорошо усмехнулась. И куда делась вся ее доброжелательность?
– Мне нравится твоя дерзость. Хорошо подходит для будущей миссис Сандерс: сила и уверенность, именно такой ты должна быть. Но пока я старшая в нашей семье, остерегись показывать зубки.
– Иначе вы разорвете помолвку?
– И не только. Может, ты не знаешь, но дело твоего отца на грани провала. Никто не верит в железную дорогу. Без крупных вложений его мечта обречена, а найти инвестора не так уж легко. Одно дело помогать тестю Сандерсов, другое – наивному чиновнику Уоллису.
– Я вам не верю! Отца уважают в министерстве. У него все получится, – твердо возразила Лиззи.
– Через моих сына и мужа проходят все счета влиятельных домов. Думаешь, я не видела ваши? Твой отец по уши в долгах. Да и зачем мне лгать? – Улыбка гостьи стала еще шире. Наклонившись к Лиззи, дама закончила доверительным шепотом: – Если хочешь стать миссис Сандерс, будь милой и покладистой девочкой и слушай меня. Надеюсь, я выразилась ясно?
– А вы уверены, что после ваших угроз я захочу ей быть?
– Поживем – увидим.
Аккуратно закрылась дверь, и Лиззи осталась одна.
Вот же… кобра! Девушка с силой впилась ногтями в ладонь, смиряя гнев. Нет уж, не дождется, истерику она устраивать не станет. Влипла по собственной вине, сама и разберется во всем. А для начала узнает, как обстоят дела у отца. И где было ее хваленое журналистское чутье, когда она согласилась на помолвку? Легкое, едва ощутимое касание губ на помолвке было бережным, почти целомудренным. Именно так Лиззи представляла себе их брак: сотрудничество, уважение и понимание. Но с такой свекровью счастье в браке ей не светило.