Глеб
Ранним утром тихо щелкает дверной замок. Поворачивается ключ. И снова наступает гнетущая тишина. Резко выныриваю из сна. Моментально чувствую затекшую шею и каменную поясницу. Подрываюсь с места и, бросившись к двери, спотыкаюсь об ненавистную собаку. Маленькая злобная тварь отскакивает в сторону. Рычит грозно, но не нападает без хозяйки.
А та… Спит или умудрилась сбежать?
Выскочив в коридор, зажигаю свет. И открыв дверь, прислушиваюсь. Мерно гудит лифт, спуская беглецов на первый этаж.
Наскоро сунув ноги в ботинки, несусь по лестнице вниз. И выскочив из подъезда, успеваю заметить номера отъезжающей тачки. И яркую надпись «Яндекс-Такси».
Второй раз за день уходишь от меня, девочка!
Морщусь, не пытаясь скрыть раздражения. Поднимаюсь в квартиру, собираясь забрать пальто и телефон.
– Чаю хотите? – спрашивает меня радушная Елена Ивановна. А у меня уже подкатывает к горлу тошнота от этого гостеприимства.
– Нет, спасибо, – бросаю на ходу. Прямо в ботинках прохожу в гостиную. Забираю сотовый и, коротко кивнув, выхожу из квартиры.
– Она не вернется, Глеб, – кидает мне в спину Елена. Стоит в дверях и глядит с осуждением.
– Это мы еще посмотрим, – направляясь к лифту, раздраженно бурчу под нос. Опускаю лицо, не желая встречаться с взглядом, полным немого укора. Да ну на фиг!
– Зря вы так, – вздыхает Анькина мать. – Гоняете девчонку…
Голос скорбный, с надрывом. Еще небось и руки заломила в мольбе. Только на жалость давить нечего. Меня этим не проймешь. Другая бы вцепилась в горло. Орала бы, требовала. Пыталась задержать. Ментов бы вызвала… А у Анькиной матери хватает ума только просить слезно. Да, не боец ты, Елена Ивановна! В отличие от дочери. Та прет напролом, ни с кем не считаясь.
– Вы о чем? – приподнимаю бровь.
– Оставьте нас в покое, – сердито отмахивается Елена Ивановна и захлопывает дверь.
– А иначе что? – ухмыляюсь недовольно.
Спускаюсь в сравнительно чистом лифте. Кабина новая, хотя дому уже до фига лет. Хорошая крепкая сталинка в самом центре города. Квартира оформлена на мамашу, поэтому мои безопасники ее не засекли. Но милейшая Елена Ивановна явно на такую бы не потянула. Наверняка покупала Анна на деньги Павла. Въехала коза в рай на хребте моего мальчика. Тру переносицу, стараясь отогнать горечь утраты. Какого хрена эта щеколда вздумала обвинять меня в гибели племянника? И какой он ей муж? Я вроде сделал все, чтобы свадьба не состоялась. Или эта дрянь меня переиграла и таки женила на себе Павлика? Что там она говорила про наследство? Не захотела вступать? Не смеши меня, девочка! Да за такие бабки любой удавится. Я в первую очередь.
Озираюсь по сторонам, пытаясь понять, что делать дальше. Обе машины – свою личную и с охраной – я отпустил до утра. Кто дурак? Я!
Выхожу из двора на маленькую глухую улицу и в полном одиночестве бреду к сверкающему огнями проспекту. Ежусь с непривычки под порывами ледяного ветра. Поднимаю воротник, но он вряд ли защитит от холода. Ноги мерзнут в моднявых ботинках ручной работы. Италия, блин! Что и говорить, мой прикид явно не для хождения по улицам. Первыми стынут пальцы, прижимающие телефон к уху. Коротко даю указания службе безопасности и прячу руки в карман. Пока я тут гуляю по ночному городу, пацаны пробьют по номеру тачки ее маршрут и подгонят мой Порш. И плевать, что сейчас три часа ночи.
Скажите спасибо Анне Владимировне!