Мирта обеспокоенно шагала рядом с Десмиром, стараясь поспевать за быстро идущим по узкой улице мастером. Он был зол и взвинчен, казалось, коснись – и полетят молнии во все стороны, задевая всех вокруг. Девушка редко видела его таким, но знала – сейчас под горячую руку лучше не попадаться. Однако, она не совсем понимала, куда они направляются и спросила об этом, когда впереди показалась площадь, где располагалась стоянка навортисов.
Узкие улочки города, в особенности центральные и самые древние, не подходили для передвижения по ним на каком бы то ни было транспорте. Между площадями торирисы передвигались исключительно пешком, но, если была необходимость быстро попасть в другую часть города, на небольших расстояниях по всей Киерше располагались площадки для транспортных средств.
Навортис представлял из себя закрытую со всех сторон стеклом миниатюрную кабину, рассчитанную на двух торирисов, реже – на большее количество, но такие не пользовались популярностью и были крайне редки. Колёс у него не было, только подвижные опоры, напоминавшие лапки жука, предназначенные для относительно комфортного взлёта и посадки в вертикальном направлении.
Взлетал аппарат благодаря расположенным друг над другом винтам с широкими лопастями, от шума которых закладывало уши. Его изобрели сравнительно недавно, навортис и по сей день являлся предметом роскоши, порицаемым общественностью, в особенности той её частью, которой был недоступен из-за своей дороговизны. Порицание, конечно же, касалось совсем иного, в частности небезопасности подобного транспорта и сильного шума от лопастей, отчего в утренние и вечерние часы Киерша напоминала жужжащий улей огромных пчёл.
Десмир к своему дорогому подарку от Истанамарии относился с толикой грусти, каждый раз пользуясь им и вспоминая печальную историю его создателя. Изобретатель такого чуда техники, господин Эрнин Эдельнаус, в своё время считался очень перспективным конструктором. Его изобретение быстро снискало популярность, по причине своей дороговизны и при этом большого удобства – в основном в самых привилегированных кругах. По понятным причинам, изобретатель не мог справляться с массовыми заказами и обратился за помощью к нескольким фабрикантам, занимающимся изготовлением чего-либо отдалённо похожего на инновационный летательный аппарат.
Поначалу, согласились абсолютно все, к кому он обратился, видя в навортисах огромную перспективу прибыли. Производство пошло полным ходом. С ростом количества транспортных средств в небе над городами, увеличилось и количество аварий, несчастных случаев и, как следствие, смертей, как пилотировавших, так и неудачно угодивших в область аварии жителей городов. Была предпринята попытка введения необходимости прохождения обязательного обучения пилотированию, без которого управление навортисом считалось незаконным. Подобное решение помогло сократить количество аварий, но их по-прежнему было довольно много.
Господин Эдельнаус воспринимал всё происходящее исключительно на свой счёт, ведь это он изобрёл треклятый аппарат. Отозвать лицензию на производство у него не удалось – у всех, кто взялся за производство, были самые лучшие адвокаты и большие финансовые ресурсы. Собственно, последними они, как один, не преминули воспользоваться, предложив изобретателю крупные суммы за покупку всех прав на его изобретение. Эдельнаус принципиально отказался – совесть для конструктора была бесценней всех финансов мира.
Понимая, что с ним никак не удастся договорится и однажды он всё-таки добьётся своего, запретив производство навортисов если не через суд, то через негодование общественности, производители вступили в сговор и обратились в Орден Незримых Наблюдателей. Тот не видел в Эдельнаусе угрозы до их обращения, но, по слухам, деньги имеют поразительную силу как закрывать глаза, так и открывать их пошире.
Изобретателю запретили любую научную, конструкторскую и исследовательскую деятельность под страхом смерти. Разумеется, опасность «углядели» в другом его изобретении, от которого Эдельнаус легко отказался – борьба с «чумой», которую он и принёс в этот мир, стала делом его жизни. Конструктор перестал посвящать себя научной деятельности во всех её аспектах, занимаясь лишь одним – организацией протестов против своего же изобретения во всех их возможных проявлениях.
Увы, рост негодования был медленным, к раздражающим аппаратам стали привыкать и многие торирисы предпочитали если уж протестовать, то против чего-то более социально острого. Случившееся дальше покрыто тайной. Господин Эдельнаус надолго исчез, а в последствии полиция нашла его мёртвое тело у него же дома. Возбуждать каких-либо дел не стали – тело успело разложиться настолько, что выявить причину смерти было невозможно.
Впрочем, вероятнее всего, причина была иной, той самой, что так широко открыла глаза Смотрителям Ордена Незримых Наблюдателей. В официальных документах значилось, что отчаявшийся Эдельнаус, по свидетельствам окружающих, стал пристрастен к огненной воде, отчего сильно расшатал своё здоровье и умер от остановки сердца.
Подобное случалось не часто, но случалось. Если изобретение становилось на поток, принося прибыль создателю и тем, кто занимался производством, изобретатель вполне мог «исчезнуть», как и Эдельнаус. «Иса права, – нахмурившись и кое-как умещаясь в узкий навортис первой модели, подумал Десмир, – Как бы я не ненавидел весь этот привилегированный сброд, если всё получится, меня постигнет та же участь. Даже имени моего никто не вспомнит…»
Мирта села рядом, скромно положив руки на колени и смиренно дожидаясь ответа на заданный ею вопрос. Не то, чтобы при каких-то условиях она отказалась бы идти с ним куда угодно, просто хотелось быть морально готовой к тому, что её сегодня ожидало.
– Мы летим в Орден, – коротко ответил Десмир, переводя рычаги в необходимое для взлёта положение. Поймав на себе ошеломлённый вопросительный взгляд ассистентки, он пояснил: – Они хотят повесить на меня полный запрет на исследования. Я очень зол и могу натворить необдуманных поступков. Твоё присутствие поможет сгладить мою эмоциональность во время нашего визита и, возможно, получится прийти к компромиссу.
– Хорошо, я постараюсь чем-то помочь, хотя и не представляю, чем, – призналась Мирта, стараясь перекричать шум от вращающихся лопастей.
– Присутствием, я же сказал, – усмехнулся грустной улыбкой мастер, – к тому же, если они запретят меня, это не значит, что также запретят чем-либо заниматься тебе. Буду тебе ассистентом, – его улыбка стала лукавой. – А тебе, моя милая Мирта, пригодится в таком случае опыт общения с этими негодяями.
Напряжённо растерев руки, Мирта смотрела на него пытаясь понять, является ли сказанное иронией или он действительно рассматривает такой вариант развития событий. Понять подобное было сложно – мастер никогда не был излишне болтлив, в основном говоря лишь по делу, отчего угадать, где он шутит, а где серьёзен, для девушки часто становилось неразрешимой задачей. Особенно при учёте, что Десмир практически всегда оставался внешне одинаково невозмутим и не делал на словах эмоциональных акцентов. До тех пор, пока кто-то не рискнул бы затронуть тему, задевающую мастера за самые потаённые струны его души – вот тогда он мог быть весьма эмоционален вплоть до рукоприкладства.
На памяти Мирты, за всё время её работы у него, Десмир позволял себе такую несдержанность всего пару раз и только в отношении невоспитанных джентльменов. Тем не менее, попытки его задеть могли закончится весьма плачевно для пытающегося – в прошлый раз Истанамарии еле удалось добиться, чтобы кипящего и озлобленного учёного не забрала полиция.
Навортис опустился на самой главной площади города, которая была настолько велика, что единственная в Киерше не являлась зоной приземления для аппаратов целиком – лишь наполовину. В отдалении, на противоположном конце площади, высилось помпезное главное здание Ордена Незримых Наблюдателей, которое Мирта видела раньше лишь издалека. Скромно считая себя будущим изобретателем, девушка надеялась никогда не увидеть его ближе – в отличие от мастера, она перед представителями Ордена трепетала и теряла дар речи. Десмир тоже не был оратором, умеющим располагать к себе любого, скорее наоборот, если что-то касалось его научной деятельности, он мог упрямо защищать дело своей жизни, даже не иллюзорно рискуя при этом этой самой жизнью. Исходя из этого, Мирта приняла его слова о необходимости её присутствия за чистую монету, зная о темпераментности мастера.
Спутники подходили к зданию всё ближе и решимости в девушке убавлялось с каждым шагом, в отличие от кипящего внутри Десмира. Здание Ордена Незримых Наблюдателей сильно выделялось среди общей коричневой картины города своей монументальностью и белизной.
Белый ментлоронолит, добываемый когда-то специально для строительства именно построек Ордена, не окислялся и был неизменен последние пять сотен лет с момента возведения высокого и вычурного строения. Ни одного тёмного пятна от натёков дождевой воды, потёртостей, плесени или чего-то подобного – создавалось впечатление, что его возвели вот только что. Ко входу в здание вела неширокая аллея, окаймлённая высоким бордюром из того же ментлоронолита. Стройными рядами, словно головокружительно высокие свечи, вдоль выложенной белым камнем дорожки высились ярко-зелёные кипарисы. Мощные колонны подпирали массивный фасад, нависающий над посмевшими явиться в обитель праведности, навевающий глубинный трепет перед несоизмеримой силой и властью своих обитателей.
На крыше острые белые шпили рассекали ясное синее небо, поблёскивая на наконечниках серебром, отражающим солнечный свет и вызывающим оптическую иллюзию, словно это были настоящие звёзды. К массивным широким дверям вела монументальная лестница с крупными широкими ступенями, которая на закруглялась и упиралась в стену. Периллы отсутствовали на всём её протяжении, так как в них не было нужды. Никаких узоров или украшений, только суровые прямые конструкции.
Наблюдая, как Десмир привычно быстро поднимается по массивной лестнице, Мирта немного отстала от него. Не потому, что девушка не поспевала за мастером – она очень стеснялась своих единственных целых, но потёртых и поношенных туфель. Обычно их не было заметно под длинными юбками, но на столь высоких ступенях подол платья приходилось приподнимать, чтобы не споткнуться об него. Мастер обернулся, восприняв её промедление иначе и протягивая руку, чтобы помочь подняться.
– Нас кто-то должен будет встретить? – тихо спросила девушка, с благодарностью принимая помощь и скромно стараясь отвлечь его внимание от своего неказистого внешнего вида.
– Надеюсь, что сегодня нас встретит Хелен, – задумчиво ответил он, – в противном случае, боюсь, наш визит будет безрезультатным, – одарив ассистентку многозначительным взглядом, Десмир не стал пояснять, почему.
Высокая, широкая, массивная дверь из белого коснитита, самого дорогого и долгоживущего дерева на Соренрере, была на распашку. За ней находился широкий, но короткий коридор, выводящий гостей в непостижимого размера белокаменный зал с высокими колоннами, безмолвными исполинами уходящими в далёкий арочный потолок. Их было довольно много, округлые колонны друг за другом уходили вдаль к противоположному концу зала в чарующей перспективе, кое-где перекрывая падающий свет из огромного витражного окна на противоположной входу стене.
На витраже переливались три крупные остроконечные звезды, переплетающиеся между собой лучами, пропуская через монотонное изображение герба Ордена Незримых Наблюдателей рассеянный дневной свет. Мирта замерла, подняв глаза наверх и открыв рот от переполняющего восхищения. В изумлении она оглядывала невероятное строение, чувствуя себя в сравнении с ним маленькой букашкой или, скорее, миниатюрной фигуркой на шахматной доске, устланного огромными белыми плитками, пола. Свет причудливо отражался и от него, играя на серебристых прожилках в ментлоронолите.
Грустно улыбнувшись, Десмир торопить ассистентку не стал, давая ей возможность оценить всё великолепие вокруг. У каждой колонны располагался оббитый тёмно-бирюзовым бархатом диван с резными бело-серебристыми ножками и подлокотниками, на некоторых из которых сидели и беседовали посетители с представителями Ордена, от чего в зале стоял тихий гул голосов, больше напоминавший шёпот заплутавших среди колонн потерянных душ.
С одного из дальних диванов поднялась высокая женщина и неспеша направилась к вновь пришедшим. Десмир облегчённо вздохнул: запрашивая разрешение на посещение в своём письме, он искренне надеялся, что это будет именно она – заместитель Верховного Смотрителя и самая, по личному мнению учёного, разумная из всех его представителей – Смотрительница Хелен.
У служителей Ордена Незримых Наблюдателей не было фамилий, но каждое имя являлось уникальным – никто, присягая на верность Ордену, не мог иметь имя, аналогичное тому, что имеется уже у служащего в нём торириса. Хелен была статной женщиной около сорока лет, довольно рано начавшей седеть, и среди белых, как снег, длинных прядей её густых аккуратно уложенных волос ещё прослеживались иссиня-чёрные, волнами ниспадающие на плечи. О высоком положении в Ордене этой дамы можно было понять по старомодному, но красивому длинному платью цвета индиго, по широким рукавам и подолу которого, словно горные ручьи, стекали серебряные утончённые узоры. Конечно, для понимания этого нужно было разбираться в иерархии Смотрителей, в чём Десмир был не сказать, что особый мастак – он просто знал, что чем одежды светлее, тем ниже саном перед тобой служитель Ордена.
Верховный Смотритель носил одежды тёмно-синего цвета и сильно выделялся среди своих довольно «светлых» приспешников. В тёмных глубоких глазах Хелен сверкнул недобрый огонёк, но на тонких губах отобразилось подобие улыбки, и она поприветствовала гостей, в учтивом жесте Смотрителей проведя пальцем по массивному серебряному украшению, изображающему всё тот же символ Ордена, что красовался на витраже огромного окна – три крупные остроконечные звезды, сплетающиеся между собой лучами.
– Здравствуй, Хелен. Рад, что нас встречаешь именно ты, – поприветствовал её Десмир, касаясь руки губами. – Позволь представить, моя ассистентка – Мирта, – девушка учтиво поклонилась. – Впрочем, как я понял из пришедшего мне письма, радостных вестей мне не дождаться даже от тебя.
– Как знать, мой мальчик, всё зависит исключительно от тебя и твоих последующих действий, – холодно ответила ему Хелен и поманила их жестом за собой, в одну из бесчисленных дверей, скрывающихся за колоннами. – Рада знакомству, Мирта. Надеюсь, ваш бунтарский мастер ценит вашу самоотверженность. Нужно иметь весьма стойкий дух, чтобы выдерживать работу с этим импульсивным несносным мальчишкой, не осознающим риски, на которые идёт, – она укоризненно покосилась на Десмира, открывая дверь в длинный, полутемный, узкий коридор и входя туда первой.
Мирта настороженно посмотрела на мастера, но тому, судя по его виду, заметно полегчало, и она тоже выдохнула. С женщинами общение у него шло обычно куда лучше, чем с мужчинами, разумеется, девушка прекрасно понимала, почему. А вот Десмир, как ей казалось, совсем нет, действительно частенько импульсивно реагируя на провокации со стороны своих собеседников мужского пола. Мирта была уверена, что те ему просто завидуют, в особенности коллеги, у которых навряд ли с противоположным полом ладилось настолько хорошо, как у мастера, благодаря его статности, молодости и привлекательной внешности.
Ему она предпочитала об этом не говорить, считая, что он только посмеётся над её словами и скажет, что у неё весьма специфический вкус на мужчин или богатая фантазия. Всевозможные резкие остроты Десмир отпускать любил, не особо задумываясь о том, как их воспримет тот, на кого они были нацелены. Это черта характера роднила его с Истанамарией, хотя мастер не был так жёсток в изречениях, как его покровительница. Собственно, по этой причине многие тоже Десмира недолюбливали – слышать прямолинейную правду в глаза мало кто любит, воспринимая сказанное непременно за оскорбление.
– Конечно, ценю, – донеслось его ворчливое высказывание позади – учёный шёл последним, – Как и твоё великодушие, Смотрительница.
Хелен открыла дверь в небольшой кабинет, чистый и ухоженный, по стенам заставленный коснититовыми стеллажами с огромным количеством разнообразных книг. У обычного на вид окна стоял массивный стол из того же материала, что и стеллажи. Хозяйка кабинета вальяжно оперлась на него спиной, повернувшись к гостям лицом и предлагая им разместиться на креслах, стоящих напротив стола, выглядящим аналогично диванам в большом зале.
Мирта смиренно села в одно из них, положив руки на колени и опустив глаза – Хелен вызывала у неё те же чувства, что и присутствие Истанамарии, только ещё более сильные и трепетные. Создавалось впечатление, как будто перед ней находилась властительница мира, а девушка где-то оплошала и огорчила её. Десмир непринуждённо разместился рядом, привычно закинув ногу на ногу и оперев руки на подлокотники – было заметно, что он далеко не в первый раз в этом кабинете.
Хелен задумчиво посмотрела на него и молча извлекла из небольшого шкафа в дальнем углу кабинета тёмно-коричневую бутыль и бокал. Наполнив тонкий изысканный сосуд красным вином, она протянула его Десмиру. Он какое-то время колебался, но всё же принял его и отпил, ворчливо пробормотав:
– Да не помогает оно от болезни Незримых. Это всё ваши старые байки. К тому же, мне нечего боятся, мой костюм прекрасно меня защищает от неё. Иначе я уже бы умер.
– Пей, – бескомпромиссно велела ему Хелен, – всё равно сам в жизни не раскошелишься. Хорошо ещё, что хватает ума девочку с собой в Пранерестон не таскать.
– Это моя стезя, – нахмурился Десмир и поспешил сменить тему: – Лучше скажи мне, уважаемая Смотрительница, с каких пор я стал так интересовать и волновать Орден, что мне решили выдвинуть самый строгий запрет?
– С тех самых, как Ордену стало известно, что ты – не авантюрный балбес, без толку слоняющийся по запретному городу, – фыркнула Смотрительница, – а вполне себе смышлёный малец, способный воссоздать оружие Незримых.
– Может, и способный, – не стал возражать Десмир, – но, кто сказал, что я стану этим заниматься? То, что я в курсе за составляющие и примерный принцип действия, ещё ничего не означает.
– Все говорят. И опасаются, – Хелен укоризненно покачала головой. – Дес, ты не умеешь врать и юлить, даже не пытайся этого делать. Я давно знаю тебя, а ты – меня, и мы оба прекрасно знаем, кто и на что способен. Остановись, пока не поздно. Если ты сможешь воссоздать оружие Незримых, ты не сможешь найти покой нигде в этом мире. Каждая страна будет желать заполучить тебя, ведь ты сам станешь оружием, как ты этого не понимаешь?
– Воевать между собой глупо, когда в космосе есть очевидный общий враг, – зло ответил учёный, – даже если, чисто гипотетически, я смогу создать нечто подобное, его точно не получит тот, кто будет готов направить его против торирисов, а не Людей.
– Святая наивность, – всплеснула руками Хелен. – Ты действительно думаешь, что твоим мнением кто-то будет интересоваться? Тебя заставят сделать это оружие. А потом, вероятнее всего, ещё и убьют, чтобы ты не открыл этот секрет ещё кому-либо. Мальчик мой, очнись, ты всё слишком романтизируешь. Прекрасно, что ты – мечтатель, работающий на благо других, но подумай сам, сколько бед и смертей может принести подобное изобретение. Я уже не говорю о том, что, если о нём прознают Незримые, а они прознают, даже не сомневайся в этом, может вновь погибнуть целый город. Готов ли ты нести ответственность за, скажем, гибель Киерши?
– Давно ты видела этих Незримых? И видела ли вообще хоть раз в жизни? Откуда вы знаете, святоши, что они вообще за нами продолжают наблюдать? – не сдавался Десмир.
– Видела, – холодно и коротко ответила Хелен, – и доверю вам обоим тайну – они гораздо ближе, чем вы думаете. Люди не отличаются от торирисов внешне, разве что, могу сказать тебе одно – ты точно не из их потомков, так как такого цвета глаз у Людей не бывает. По всем остальным признакам, ты не поймёшь, что перед тобой стоит человек, а не торирис. Тем не менее, за нами наблюдают очень пристально. Пока что твои жуткие помыслы известны только мне и Высшему Совету Смотрителей, но я не поручусь, что среди них нет Незримых. Как и за то, что они уже знают о тебе и могут прийти и просто ликвидировать тебя, пока ты не изобрёл нечто ужасное. Дес, последний раз тебя предупреждаю. Не как Смотритель, а как твой давний друг. Остановись, пока не поздно.
– Значит, если не послушаюсь, за мной придут и убьют? Не Незримые, так Смотрители? Чудесный расклад, – в его голосе послышалось отчаянье.
– Ты всё правильно понял и, надеюсь, услышал меня, – предостерегла его Хелен.
Поставив бокал на широкий подлокотник кресла, Десмир помассировал руками виски, в агонии раздумывая, что ему теперь делать и как поступать. Промолчав несколько минут под внимательными пытливыми взглядами двух беспокоящихся за него женщин, учёный развёл руками и обречённо вздохнул:
– Я здесь бессилен. Разве я могу сделать что-то против власти? – он махом допил вино и протянул бокал Смотрительнице. – Я благодарен тебе, Хелен. Ты в очередной раз защищаешь меня по своей душевной доброте. Если бы ты стала Верховным Смотрителем, вместо этого старого лицемера и прихвостня фабрикантов Растенерниса, прогресс пошёл бы гораздо быстрее… Скажи мне вот что: я могу не схлопотать запрет, оставив свои прошлые исследования и занявшись чем-то другим?
– Не исключено, – уклончиво ответила Хелен, – но, придётся сменить даже направление этих исследований. Скажем, из инженерного на естественнонаучное или гуманитарное, чтобы убедить Орден в том, что ты завязал. В противном случае, боюсь, тебе повесят пожизненный запрет на исследования. В лучшем случае, мой мальчик…
– Чудно, – легко согласился Десмир. – Я могу заняться изучением, например, флоры и фауны Пранерестона? Жители окрестностей запретной зоны поговаривают о разных необычных созданиях, выползающих оттуда. Разрешение на посещение города, насколько мне известно, у меня пока не отозвали? – он вопросительно поднял бровь, и Смотрительница коротко кивнула.
– Можешь, – подозревающе прищурившись, ответила Хелен. – Дес, если ты попадёшься на чём-то ином, я не смогу тебя защитить. Истанамария тоже не сможет. Помни об этом.
– Не попадусь, – улыбнулся он уголком рта, – я прекрасно осознаю риски и, поверь мне, предпочту смерть, если меня лишат возможности заниматься хоть какими-то исследованиями.
– Так и быть. К тебе придёт проверка через три дня, – Хелен пробуравила его взглядом. – Они умные ребята, не недооценивай их. Если у них возникнет хотя бы подозрение на то, что ты занимаешься чем-то, тебе запрещённым, ты получишь полный и безоговорочный запрет. Навсегда и на всё. Не подведи меня, Дес.
– Ни в коем случае, – учёный поднялся, учтиво прощаясь со Смотрительницей и кивая Мирте – им пора было уходить. Больше не проронив ни слова, он направился к своему навортису. Мирта, смущённая и ошарашенная, плелась за ним следом. Лишь когда летательный аппарат опустился на площади неподалёку от их лаборатории, она рискнула спросить у мастера:
– Я так и не поняла, зачем ты брал меня с собой? От меня там не было никакого толка…
– Ты ошибаешься, моя милая Мирта, – лукаво улыбнувшись, ответил Десмир. Войдя в лабораторию, он соизволил пояснить свои действия: – Видишь ли, я хотел, чтобы ты воочию увидела и услышала то, что там скажут мне. Если бы я сходил туда один, ты не поверила бы мне, скажи я тебе о том, что со мной рядом теперь опасно. Теперь же, ты знаешь это, так сказать, из первых уст. Также как и то, что я никогда не сдамся и никакие полоумные старики не заставят меня отвернуться от моей цели, даже под страхом смерти. Но – моей смерти, я не хочу, чтобы пострадала и ты. Я ничуть на тебя не обижусь, если ты примешь решение, что это для тебя чересчур и предпочтёшь уйти. Но, если ты останешься, придётся идти до конца. Вместе.
– Ты же знаешь заранее, что я отвечу, – краснея от столь пылкой речи мастера, прошептала Мирта. – Я с тобой до конца, каким бы он ни был. Что будем делать?
– Спасибо, моя радость, я в тебе и не сомневался, – он приобнял девушку и в его аметистовых глазах загорелся хитрый фиолетовый огонёк, – для начала, убедим Орден, что мы с тобой – послушные мирные натуралисты, – Десмир широко улыбнулся. – Оставим только громоздкое оборудование и инструменты, всё, что можно унести, спрячем и будем приносить по мере надобности. Посадим каких-нибудь растений в горшках, поймаем пару крыс со склада. На первых порах нам должны поверить. А вот потом у нас будет задача посложней и поважней. Нам нужны покровители, Мирта. Чем больше их будет, чем они будут властней и богаче, тем больше мы с тобой получим свободы в исследованиях. Орден –издавна очень коррумпированная организация, они пойдут на поводу у тех, кто им заплатит, даже если для них это потенциально опасно в глазах их обожаемых Незримых Наблюдателей. Значит, нам нужны те, кто не прочь будет заплатить ради нашей благой цели. Проверяющие придут в пятницу, а в субботу будет мероприятие, на котором и сделаем первые шаги в этом направлении. У Истанамарии в особняке пройдёт праздник по случаю её тридцатилетия, мы оба с тобой приглашены. Да, ты не ослышалась, мы пойдём вдвоём, – улыбнулся её изумлению учёный. – Иса пришлёт тебе платье и, может, какие-то ещё женские штучки – я в этом профан, сама знаешь. Она знает, где ты живёшь, скорее всего посылку принесёт курьер. Если будет нужна какая-либо помощь – обращайся, ты зря считаешь нашу покровительницу стервозной злюкой. Пока мои планы вот такие. Ты со мной?
– Разумеется, – развела руками Мирта, – Но… может, Хелен права и Незримые навредят тебе? Ты даже на секунду об этом не задумывался?
– Не вижу смысла тратить время на раздумья над вопросом, ответ на который очевиден, – пожал плечами Десмир. – Меня это ничуть не страшит. Даже если я разделю участь Эдельнауса, даже если меня убьют или быстро забудут, какое это будет иметь значение в сравнении с тем, что я подарю торирисам свободу?