Чего? Уставилась на него в полнейшем недоумении.
Какая еще на хрен саечка???
Он издевается надо мной что ли? Присмотрелась подозрительно. По бородатой физиономии ничего не поймешь, сколько не всматривайся.
Маньяк тем временем направился столу, застеленному клетчатой, протертой на углах клеёнкой, заглянул в заварочный чайник, и, ничего интересного там не обнаружив, пошел к неказистому столику, на котором стояла прикрытая полотенцем посуда. Выковырнул оттуда две кружки, здоровенный термос и выставил их на стол.
Я все так же стояла на месте, боясь лишний раз пошевелиться и наблюдала за его действиями.
Мужик плеснул в кружки заварки, потом налил из термоса кипятка.
– Садись, – кивнул на лавку, – поговорим.
Я с места не сдвинулась. Не было ровным счетом никакого желания садится и говорить. Это же маньяк! Какие могут быть с ним разговоры.
– Я хочу уйти! – выпалила на одном дыхании и съежилась, ожидая ярости с его стороны.
Он остановился, смерил меня взглядом с ног до головы, а потом просто пожал плечами:
– Иди.
– Можно? – в сомнении покосилась на входную дверь.
– А чего нет то? Иди!
– Но…
Вопросительный взгляд в мою сторону.
– Там медведь!
– А кому нынче легко?
Он точно надо мной издевался.
– Я его боюсь.
– Тогда не ходи.
Вот и весь разговор.
И снова я стою, руки развела, рот открыла, а что делать не знаю.
Коза, до этого тихо стоявшая в углу, устала притворяться ветошью, бодро отряхнулась и настойчиво известила о своем присутствии громким «Ме-е-е».
Псина, наоборот, потеряла интерес ко всему происходящему, улеглась поудобнее, и ее длинные лапы вылезали из-под стола на полкухни. Коза тем временем начала со шкодливым видом присматриваться к моей юбке-разлетайке.
– Не смей! – цыкнула на нее, когда она уже вытянула шею и начала шлепать губами, пытаясь дотянуться.
Коза явно оскорбилась. Голову наклонила и как-то боком на меня пошла.
– Не зли Агриппину, – просипел леший, – она дама мстительная, обид не забывает.
Да мне все равно, что она там не забывает! Моя юбка! И я никому не позволю ее жевать.
Рогатая снова на меня пошла, сурово кося карим глазом. Пришлось отступать, пятиться до тех пор, пока не уперлась спиной стену.
На мое счастье это чудовище отвлеклось на стоящую в углу метлу – начала щипать мелкие веточки, забыв о том, что собиралась насадить меня на рога.
Хозяин этого сказочного замка тем временем уселся за стол, сложил могучие руки и снисходительно поглядывал на мои мучения.
– Чай все еще в силе, – меланхолично заметил он и потянулся за сахаром.
– Ты всегда предлагаешь чай тому, кого похитил? – нервы были на пределе, мне кажется, их звон было слышно по всему дому.
– Я тебя не похищал, – невозмутимо покачал головой мужик.
– Не похищал? А как тогда это все называется? – широким жестом обвела домишку.
–Ты отрубилась, и я счел своим долгом забрать тебя с собой. Вот и все. Мне надо было бросить тебя на дороге?
От такого объяснения я даже растерялась.
– Я отрубилась от страха, потому что ты набросился на меня с пилой! – от жутких воспоминаний по спине холод прошелся, – и мычал, как Герасим!
– Я простыл, – проворчал он, – голоса не было. Пилу просто держал в руках.
Голоса не было? Просто пила в руках? В голове не укладывалось.
– Ты запер меня в комнате.
– Там просто дверь заедает, надо поднажать, – он явно забавлялся, рассказывая мне все это, – садись. Чай стынет.
– Мне надо позвонить! – грозно произнесла я.
После того, как выяснилось, что никакой это не маньяк, а просто бородатый, дремучий лесник, ко мне вернулась смелость. Я даже рассердилась на него за то, что он без спроса притащил меня в эту землянку, да еще и перепугал до смерти. Было с чего рассердиться! Я чуть со страху не померла!
– Звони, – он только пожал плечами.
– Не могу. Телефон разрядился!
– Тогда не звони.
Логично, черт подери! Только от этого разозлилась еще сильнее.
– Мне надо зарядить его!
– Ничем не могу помочь. Электричества нет.
– Ты бы мог… – начала я, – дать мне свой?
– Нет. Не мог бы, – покачал головой. – У меня нет телефона, а даже если бы и был, представляешь, чтобы его зарядить тоже нужно электричество. А его, как я уже сказал, нет.
Опять издевается!
– Как же ты тут живешь? – ужаснулась я, – без света! Без связи с внешним миром???
– У меня есть фонарь, и не один, свечи, а без внешнего мира я прекрасно обхожусь.
– Так же нельзя.
– Почему? – пристально посмотрел на меня.
– Это же каменный век какой-то! Еду ты как готовишь?
– В печи.
– А холодильник?
– У меня подпол. В нем все прекрасно хранится.
– Продукты ты где берешь? – не сдавалась, в попытках найти хоть какой-то просвет во всей этой ситуации.
– Охочусь, – коротко бросил он, – на бизонов, на оленей. Мед в лесу добываю. Коза вон есть, молоко дает.
– На бизонов? – переспросила растерянно, – здесь водятся бизоны?
– Естественно! На днях только стадо большое прошло, – кивнул уверенно и громко отпил чай, не сводя с меня пристального взгляда.
– Ты издеваешься, да?
– Юль, хватит метаться. Садись, пей чай. Заодно поговорим спокойно. Меня, кстати, Павел зовут.
По привычке чуть не ляпнула «приятно познакомиться», но осеклась. Ничего приятного в нашем знакомстве не было. Совершенно. Одна нервотрепка и недопонимание.
Обошла козу, увлеченно общипывающую метлу, и с опаской подступила к столу, поглядывая то на мужика, то на псину, с интересом наблюдавшую за моим приближением.
– Не бойся. Он не кусается. Только обслюнявить может, – утешил меня бородач.
Я нервно сглотнула и села напротив него, тушуясь под пристальным внимательным взглядом. В коленку тот час ткнулся мокрый собачий нос.
– Ты…эээ…точно не маньяк? – уточнила с надеждой, хотя и понимала всю нелепость таких вопросов. Ни один маньяк не сознается в том, что он маньяк!
– Только если очень сильно разозлить, – усмехнулся он, и заметив, как я побелела и вцепилась в край стола, готовая вскочить и ринуться прочь, недовольно проворчал, – пей уже свой чай!
Я послушно взяла кружку, сделала глоток, но от волнения подавилась. Некрасиво закашлялась, чай пошел фонтаном через нос, градом потекли слезы.
– М-да. Умеешь ты мужика очаровать, – ухмыльнулся дровосек и протянул мне старенькое, застиранное до дыр полотенце.
Покраснела до кончиков волос, выхватила у него из лап тряпку и начала торопливо вытираться, а он продолжал меня рассматривать как нечто бестолковое и крайне забавное.
В этот момент мне очень захотелось подойти и треснуть ему по голове. Два раза. И плевать, что после этого он меня точно прибьет.
***
Чай был на редкость невкусным. Словно взяли веник, которым в хлеву подметают, залили его кипятком и, даже не дав нормально настояться, плеснули в кружку. Гадость невообразимая.
Но я пила, потому что боялась рассердить дровосека. Даже пыталась не морщиться и не давиться – хотя очень хотелось.
Он тоже пил это пойло, и ему, в отличие от меня, оно нравилось. Наверное. Может, он хорошо притворялся, а может ничего вкуснее этой мочи в жизни не пробовал. А вообще я не сильна во вкусовых предпочтениях лесников.
– Что ты забыла в этой глуши, Юля? – обратился ко мне бородач, голосом выделяя мое имя.
– Меня пригласили на День Рождения, – невнятно пробормотала, но тут же поправилась и уже четко отрапортовала, – поехала, но бензин забыла проверить, а он взял и закончился.
Кстати, о бензине. У него наверняка найдется немного, чтобы залить мне в бак! Хватит, чтобы доползти до ближайшей заправки. Я воспрянула духом от этой мысли, но не успела даже рта открыть. Бородач меня опередил:
– Нет, —покачал головой он, глядя на мою внезапно просветлевшую физиономию.
– Что нет?
– Бензина нет, – он будто мысли мои прочитал.
– У тебя же бензопила!
– Я в курсе. Как раз поэтому бензина и нет. Закончился. Вчера.
– Как закончился?
– Вот так. Много пилил. Очень много.
– Ну может хоть немного есть? Пару литров. Я верну! Привезу целую канистру! Две! Пять! Сколько захочешь!
– Вообще ничего не осталось, – все так же спокойно ответил он, разрушая мои надежды.
Чуть не ляпнула: а если найду?
Снова между нами тишина, только часы тихо крякали, да коза хрумкала веточками, выдранными из метлы.
– И что же мне делать? – обреченно поинтересовалась у него.
– Можешь пока остаться здесь, у меня.
Остаться здесь? У него? Он точно психопат! Зря я расслабилась!
Видать, физиономия у меня вытянулась так сильно, что мужик нахмурился, потом поднял глаза к потолку и потряс головой:
– Я даже знать не хочу, о чем ты там подумала.
О том, что попала в рабство! И ладно, если в бытовое!
Кружку отставила, и сама на край лавки отодвинулась, готовая в любой момент начать от него отбиваться.
– М-да, Юля, с тобой не соскучишься, – дровосек смачно почесал кустистую бороду.
– Можно я уйду? Ну, пожалуйста! – взмолилась, снова растеряв всю свою мимолетную храбрость.
– Я же сказал иди. Никто тебя не держит.
Кивнула, встала, сделала пару шагов к двери и остановилась.
Черт. Там же медведь. Вдруг он притаился и только и ждет удобного момента, чтобы выскочить и разорвать беспечную жертву?
Медведь пока что пугал меня больше, чем странный мужик, поэтому, проклиная себя за нерешительность, вернулась обратно.
Павел никак не отреагировал на мой несостоявшийся побег – продолжал пить чай, закидывая в рот кубики сахара.
– Все? Паника закончилась? – поинтересовался как бы невзначай, когда я снова села напротив него, – готова слушать?
– Готова.
А хрен ли еще делать?
– В общем так, Ю-юля. У тебя есть несколько вариантов. Первый – берешь посох, котомку и идешь в сторону города. Сколько это займет времени – понятия не имею. Будешь двигаться вдоль дороги, может куда-нибудь да придешь. А может и нет… Говорят медведи жуть какие приставучие, – бородатый хмыкнул и налил себе еще гадкого пойла, – второй вариант. Ты можешь вернуться в машину и сидеть там днями напролет, ожидая что по счастливой случайности кто-то проедет мимо. Тут тоже неизвестно, повезет или нет. Я, если честно, не припомню оживленного движения на этом участке пути.
Один вариант краше другого.
– Третий вариант. Раз в одну-две недели ко мне приезжают из города – привозят продукты, необходимые мелочи…бензин. Привоз как раз был за день до твоего появления, так что придётся немного подождать.
– Чего? – не поняла я. От усталости и нервов голова совершенно не хотела соображать.
– Руку помощи, – хмыкнул он. – там и бензина чуток перепадет, и до города, если надо, отбуксируют. Но будет это не раньше, чем через неделю, может дней десять. Поэтому возвращаемся к тому, о чем я говорил ранее. Можешь остаться у меня.
Я икнула. Не то испуганно, не то обреченно.
– Да не дрожи ты так! Я только с виду такой грозный, а на самом деле добрейшей души человек.
Угу. Я так и подумала. Вообще, первой мыслью, которая сразила меня, когда я увидела его посреди дороги было «О, Боже! Кто же этот очаровательный добряк?»
– Комната, в которой ты проснулась, в твоем полном распоряжении. Едой, так и быть, поделюсь. Немного.
Перспектива жить с ним в одном доме, в лесной глуши, пусть даже и всего неделю приводила меня в тихий ужас.
– Я бы лучше попытала удачу с машиной, – произнесла заискивающе, опасаясь вызвать его негодование.
Павел замолчал, глядя на меня из-под насупленных бровей, а потом просто пожал плечами:
– Как хочешь, дело твое.
– Спасибо! – сама не знаю за что поблагодарила, тут же поднимаясь со своего место, – я пойду?
– Угу, – он тоже поднялся, – можно подумать, знаешь куда идти. И опасность встретиться с медведем не миновала.
Точно! Опять я про этого проклятого медведя забыла.
– Я провожу, – бородач поднял ружье, приставленное к лавке, и направился к двери.
– Что вот так сразу? – опешила я.
– А чего ждать? У меня еще дел полно.
Внезапно поняла, что не готова покинуть эту землянку вот так сразу, налегке.
– У меня обуви нет. Одна туфля где-то потерялась, да и тапки по сторонам разлетелись, пока я от медведя улепетывала.
– Там еще полно старого барахла, – бородач кивнул в сторону прикрытой двери, – найди себе какие-нибудь галоши и пойдем.
Через пять минут мы вышли на улицу: сначала хозяин, волоча за собой козу, которая явно не хотела покидать дом и упиралась всеми четырьмя копытами, потом я. Псина, оказалась самой благоразумной из нас и осталась внутри.
Павел затащил рогатую в хлев и тщательно запер дверь.
– Нам в ту сторону, – махнул рукой он, обозначая направление, и мы отправились в путь.
***
Если честно, я не верила в том, что он действительно собрался мне помочь. Все еще был жив в памяти образ мужика, выскочившего с пилой из кустов. Вдруг он, не уговорив меня остаться в своей хибаре, решил завести глубоко в лес и бросить меня там?
Паранойя набирала обороты. Я шла, не отрывая напряженного взгляда от мужчины, размеренно шагающего впереди, готовая в любой момент бросить прочь. Нервы на пределе, натянуты как струны, а в крови адреналин кипит. Словно пороховая бочка, готовая в любой момент рвануть и разлететься в клочья.
Но к счастью, деревья расступились, выпуская нас на дорогу. Немного поодаль уныло стояла моя машинка.
Вне себя от радости я завопила так громко, что напугала лесника. Он даже подскочил на месте и обернулся на меня испуганно.
Моя машина! Ура!
Бросилась к ней со всех ног, хлябая большеразмерными чёботами. Бородач только взглядом меня проводил, пробурчав что-то похожее на «сумасшедшая».
Плевать!
На бегу достала брелок и пикнула замком, разблокировав двери. Не верилось, что это происходит наяву, все казалось, что сейчас меня грубо встряхнут, похлопают по щекам и заставят проснуться – в плену, в убогой хибаре. Суетливо распахнула дверцу и юркнула в салон.
Меня аж трясло от радости, от нервного возбуждения, а еще от ощущения, что теперь точно все будет хорошо.
Лелея детскую надежду на чудо, попробовала завести двигатель. Конечно же безрезультатно. Машина хрюкнула и заглохла, немного гася мою радость.
Тем временем лесник подошел ближе и постучал по окну, вынуждая меня опустить стекло. Сказать по правде, очень не хотелось этого делать, я, наоборот, еле удержалась, чтобы не нажать кнопку блокировки, создавая иллюзию безопасности. С другой стороны… Он же все-таки помог, вывел меня из глуши, как и обещал. Да и вообще ничего плохого не сделал. Разве что перепугал до смерти, довел до обморока, утащил без спроса в свою глухомань.
Наверно, все-таки можно сделать шаг навстречу, поэтому набралась смелости и нажала кнопку стеклоподъемника. Бородатый нагнулся, оперся локтями на дверцу и глянул на меня, слегка вскинув густые, темные брови.
– Думаешь, ночью медведь приходил и бензина тебе в бак плеснул? – скептично прошелся по моей попытке завести двигатель.
– Я должна была попробовать.
– Ну и как? – в ярких глазах светилось что-то, очень похожее на насмешку.
– Увы и ах, – я попробовала улыбнуться. Надеюсь, со стороны это не выглядело так, будто у меня щеки свело.
– Ты все еще хочешь здесь сидеть? – Павел с сомнением обвел взглядом салон автомобиля.
– Да, конечно! – я тут же согласилась. – скоро кто-нибудь появится, и мое приключение закончится.
Он только поморщился.
– Я бы не рассчитывал на такое везение. Здесь машины раз в неделю бывают.
– Уверена. Мне повезет!
Бородач скептично покачал головой, но убеждать меня в обратном не стал, только произнес ровным тоном:
– Мое предложение все еще в силе. Можешь остаться у меня.
– Спасибо…за помощь. Но дальше я сама, – мне не терпелось избавиться от его общества.
– Как знаешь, – мужик выпрямился и отступил от машины, – ну, я пошел?
Зачем спрашивать? Иди! Чем скорее ты скроешься в своих дебрях, тем быстрее я приду в себя и забуду нашу встречу, как страшный сон!
– Счастливо оставаться, – ответила ему с прохладцей в голосе и снова нажала на кнопку, поднимая стекло.
Бородач еще постоял несколько секунд рядом с машиной, зачем-то обошел ее вокруг, кивнул удовлетворенно, а потом направился в лес и через пару мгновений скрылся между неказистых деревьев.
Ура!
Я не могла поверить своему счастью. Неужели он действительно меня отпустил? Неужели я выбралась из этой передряги живая и невредимая? Ну, почти выбралась.
Перспектива сидеть в салоне и ждать проезжающую машину меня не пугала. Это гораздо лучше, чем находиться поблизости с бородатым маньяком. В общем, жизнь прекрасна. Кто-то точно родился в счастливой рубашке.
Преисполненная самых радужных ожиданий, я уселась поудобнее, достала из бардачка журнал и настроилась на быстрое избавление от проблем.
Через час журнал кончился, и мой энтузиазм пошел на убыль. Я посидела, посмотрела в окно, понаблюдала за таракашкой, ползущей по лобовому стеклу. Потом начистила приборную панель специальными салфетками.
Выходить наружу не было желания, но еще через час спина затекла и попа стала квадратной, поэтому, не хотя, выбралась из салона, и, чтобы хоть как-то скоротать время, начала разбираться в багажнике, при этом тревожно прислушивалась, в надежде услышать вожделенный рокот приближающегося автомобиля.
Тишина.
Вскоре захотелось есть и пить. И писать.
Если с последним проблем не было, то вот с едой и водой возникли определенные трудности. В машине нашла маленькую бутылочку минералки, о которой я напрочь забыла. Из еды – только немного орешков, сиротливо покоящихся на дне блестящего пакетика. Я брала их в дорогу, и почти все умяла, не предполагая, как затянется моя поездка.
М-дя.
Ладно. Будем считать сегодняшний день разгрузочным.
Стараясь не выхлебать все за раз, я изредка прикладывалась к бутылочке, позволяя себе лишь несколько скромных глотков.
Еще через пару часов голод разыгрался так, что в животе начались болезненные спазмы. А что самое ужасное, мне начало казаться, будто из чащи леса за мной кто-то наблюдает. Возможно даже старый знакомый медведь. Поэтому снова забралась в машину, заблокировала двери и тревожно осматривалась по сторонам.
Помощь так и не появилась, хотя уже начинало смеркаться, и внезапно я поняла, что передо мной открываются прекрасные перспективы провести ночь в гордом одиночестве, посреди леса.
***
На лес и мою маленькую несчастную машину не спеша опускались сумерки.
Тени становились все длиннее и гуще, заросли наполнялись шорохами, мимолетными движениями, дыханием дикой природы.
Я сидела, как совенок – выпучив глаза, вцепившись в руль и изо всех сил стараясь не запаниковать. Хотя очень хотелось.
Еще пореветь хотелось. От обиды, от страха и от несправедливости. За что мне все это? Я просто хотела навестить подругу и отдохнуть! А теперь застряла в лесу, и помру от голода или от зубов кровожадного медведя, ну или в крайнем случае от холода.
Погода портилась на глазах. Вечернее небо быстро затягивало мрачными облаками, поднимался ветер, сердито кидающий пыль и листья в лобовое стекло. Становилось все холоднее, и вскоре прогретая солнцем машина начала остывать, и я вместе с ней.
Короткая юбчонка совершенно не грела, да и от майки толку никакого. Как назло, в машине не оказалось ни кофты, ни пледа. Вообще ничего, что могло бы меня согреть.
Ноги под себя подобрала, руками обхватила плечи и с тяжелым вздохом снова уставилась на хмурый лес за окном.
А где-то далеко тепло, есть свет, еда и удобная постель…
Как ни старалась быть сильной и достойно встретить трудности, но губы все-таки начали дрожать, а глаза подозрительно защипало. Слабачка!
И только я собралась хорошенько прореветься – с завываниями, картинным заламыванием рук, выдиранием волос из бестолковой головы, как из кустов снова появился знакомый дровосек, в этот раз в потрепанной серой куртке и резиновых сапогах.
Стоило мне его увидеть, как слезы мигом пропали, и в груди всколыхнулось что-то очень похожее на восторг. Живой! Человек! Здесь! И плевать, что он лохмат как черт и выглядит словно сбежавший из зоопарка зубр.
Он остановился, уперев руки в бока и хмуро глядя на меня, а потом решительно пошагал к машине. Наблюдая за его приближением, я думала о том, впервые в жизни так радуюсь практически незнакомому человеку. Если бы он был не так могуч, свиреп и бородат, я б, наверное, на шею к нему кинулась, с дикими воплями и истеричным смехом.
Конечно, я никуда не кинулась, продолжала сидеть, обхватив себя за плечи и только взглядом за ним следила.
Павел подошел к автомобилю со стороны водителя и отрывисто постучал в окно, отчего я подскочила на сиденье, наконец вынырнув из рассеянной задумчивости.
Суетливо нажала на кнопочку, и окошко опустилось.
Он подступил чуть ближе и прошелся въедливым взглядом по моему расстроенному лицу. Видать, увиденное его не порадовало, потому как мужчина нахмурился еще больше и не скрывая сарказма поинтересовался:
– Как жизнь? Как настроение?
Я только шмыгнула носом и неуверенно плечами дернула.
– Насиделась? – поинтересовался меланхоличным тоном бородач, – что-то не вижу очереди из желающих помочь бедной деве выбраться из глуши.
Я только кивнула, чувствуя себя настолько несчастной, что слезы на глаза наворачивались.
– Голодная?
Вместо меня недовольным урчание ответил живот.
– Все с тобой ясно! Вылезай!
– Зачем? – посмотрела на него испуганно.
– Затем! Домой пошли.
– Куда домой? – я подтормаживала. Наверное, от голода.
– Ну не к тебе же, – дровосек отступил от машины и решительно махнул рукой, – выходи.
Я покачала головой и сильнее в руль вцепилась.
– Мне опять тебя силой тащить? – хмыкнуло это чудовище.
– Не надо.
– Тогда вылезай и пошли. Я не кусаюсь.
Самое смешное, я прекрасно это поняла, пять минут назад, когда он шагнул из кустов. Этот странный человек вернулся за мной, хотя не обязан был этого делать. Он просто пришел. Не смог оставить на произвол судьбы маленькую, глупую девочку, которая решила, что стоит ей только захотеть и помощь прилетит. Хотя… Она и прилетела, только совсем с неожиданной стороны.
Откинув в сторону нелепую гордость, я закрыла окно, вылезла из машины и, обхватив себя руками, в растерянности посмотрела на него.
– Замерзла? – хмуро спросил он.
– Да, – отпираться не было смысла. Меня с головой выдавали трясущиеся коленки и синюшные губы.
Бородач посмотрел на меня недовольно, покачал головой и начал растягивать куртку, потом накинул ее мне на плечи. Куртка была настолько объемная, что я попросту в ней утонула. Она закрывала меня почти до колен, а рукава пришлось закатать, чтобы выпустить на свободу руки. Сразу стало тепло и хорошо. И даже плевать было, что она попахивала каким-то то ли сараем, то ли сеновалом, то ли еще не пойми чем.
– Лучше? – Павел пристально наблюдал за моей реакцией.
Я слабо улыбнулась:
– Да. Спасибо.
– Идем, – развернулся на пятках и направился прочь.
Мне очень не хотелось оставаться одной, в потемках, в лесу, поэтому бодро семенила рядом с ним, стараясь не отставать. Едва мы ступили под сень раскидистых деревьев, как мой дровосек зажег большой фонарь. Яркий луч света скользил впереди нас, освещая дорогу, и я пристально вглядывалась под ноги чтобы не упасть, а когда все-таки спотыкалась, молча шла дальше и не жаловалась.
Маленькая избушка встретила нас едва заметными отсветами, пробивающимися из-за занавесок, и я не смогла удержать вздох облегчения.
Пришли!
Поднявшись по скрипучему крыльцу, Павел распахнул передо мной дверь и кивком пригласил войти внутрь.
Опасения опять всколыхнулись, но в этот раз я не дала паранойе разыграться на полную, и просто перешагнула через порог, не позволяя себе сомневаться. Здесь всяко лучше, чем одной посреди леса!
Стоило мне сделать первый шаг, как меня едва не повалил на пол большой лохматый волкодав. Он радостно бросился ко мне и начал прыгать, норовя лизнуть в нос.
– Да-да, я ее привел, – проворчал мой спаситель, оттесняя пса в сторону, – смотри не обделайся от радости.
Волкодав был счастлив. Он продолжал крутить хвостом и скакать из стороны в сторону, подлетая ко мне, то к Павлу.
Приятно, когда тебя так встречают, даже если это незнакомая псина, которую ты видишь второй раз в жизни.
***
– Мне бы умыться, – скромно созналась я.
– Вон умывальник. Вода есть, правда холодная. Могу кипятка плеснуть, чтоб подогреть. Полотенце, – он на миг задумался, – сейчас дам.
Со скрипом выдвинул верхний ящик у покосившегося комода и достал какую-то тряпку. Я покорно ее взяла, поблагодарила хозяина и пошла к эмалированной раковине, притаившейся в углу.
Старый умывальник поверг меня в легкий ступор – емкость с пимпочкой снизу. Рядом, к стене привернула мыльница, на которой поился коричневый обмылок.
М-да. Я думала, такое только в глухих деревнях осталось, в прошлом.
Павел, как и обещал, принес ковш горячей воды и плеснул его внутрь умывальника.
– Живее давай, а то опять остынет.
Дважды меня упрашивать не пришлось. Я чувствовала себя очень грязной, очень пыльной, и возможность непритязательной водной процедуры приводила меня в дикий восторг. Намылила лицо, руки, шею. Смыла и еще раз намылила, возомнив, что я в своей квартире с централизованным водопроводом. В общем, вода закончилась, а я по-прежнему стояла зажмурившись, отплевываясь от мыльной пены.
И что теперь?
Признаваться в том, что я спустила всю воду и не смогла нормально умыться почему-то было стыдно. Поэтому подергала еще пимпочку, в надежде выдавить еще несколько капель, потерла лицо в надежде избавиться от пены. В итоге начало щипать глаза, причем так сильно, что, не сдержавшись, зашипела от боли. Хорошее мыло, ядреное. А уж вонючее!
– Что ты там пыхтишь? – поинтересовался голос совсем рядом.
Деваться некуда, пришлось признаваться:
– Вода закончилась.
– Так сказала бы! – проворчал он.
Раздались шаги, плеск воды, и я снова была спасена бородатым дровосеком.
Остатки мыла смывала экономно, старалась не пролить ни капли мимо. Еще раз позориться перед хозяином не хотелось.
Вытерлась жесткой тряпкой и в нерешительности на него посмотрела, не зная, что делать дальше.
– Садись, ешь, – Павел тем временем выставил на стол тарелку, полную похлебки. Овощи, картофель, солидный шматок мяса. У меня слюни потекли едва я увидела содержимое тарелки.
Господи! Как я проголодалась!
Села за стол, взяла большую алюминиевую ложку и принялась за еду. Мне казалось, я в жизни ничего прекраснее ела. Вроде так просто, без изысков, но так вкусно, горячо, ароматно, что уплетала за обе щеки.
Хотелось, конечно, сделать это красиво и элегантно, как истинная леди, но голод подгонял, заставляя орудовать ложкой гораздо быстрее чем обычно. При этом не забывала наблюдать за хозяином.
Дровосек тем временем налил чай в две кружки, себе и мне, достал из кухонного ящичка пакет с поломанным печеньем и сел напротив.
– Сильно ты проголодалась, – он с усмешкой смотрел, как я подгребаю остатки еды, тщательно скребакая по дну металлической тарелки.
– Вчера днем ела. Перед тем как в дорогу отправиться, – прошамкала, блаженно облизывая ложку и посматривая по сторонам в поисках добавки. Еще бы столько же. Да в два захода!
Потом все-таки решила, что на ночь много есть вредно и со вздохом отложила ложку в сторону.
Впереди ждал чай. Мерзкий, вонючий с неприглядного вида печеньем. Но в свете последних событий это не казалось мне такой уж катастрофой. Наоборот, набив живот, я подобрела, перестала трястись и вздрагивать, страх притупился и паника, которая держала с своих удушающих объятиях, погасла. Такое чувство, словно охмелела от сытости, и теперь могла только разморено глазами хлопать и блаженно улыбаться, сложив руки на пузике. На сытый желудок и дом казался не таким зловещим, и лес не таким дремучим, и вся эта ситуация не такой кошмарной. Да и сам дровосек не такое уж и чудовище, как показалось изначально.
А что? Видный мужик. Высокий, сильный. Невольно взглядом скользнула по мощным плечам, по рукам с четко проступающими венами, по широкой груди. И глаза у него красивые, яркие, словно летнее небо. Бороденку в порядок привести и вообще цены ему не будет. Пришлось поспешно отворачиваться, чтобы бы он не заметил усмешку, которая отчаянно рвалась наружу.
Хотя, ерунда все это. И бороденка, и цвет глаз. Это не главное.
Что по-настоящему меня в нем покорило, так это забота. То, как он пришел за бестолковой истеричной дамочкой, хотя вовсе и не обязан был этого делать. Пришел, забрал в свой дом, накормил. Это подкупает. Я вот знаю некоторых мужиков, которые палец о палец в такой ситуации не ударили бы, еще и сказали бы с видом умудренного опытом философа «сама виновата».
Меня точно от сытного ужина развезло! Глупости всякие в голову лезут!
Псина тем временем тыкалась мне в колени холодным носом.
– Он – сладкоежка. Печенье клянчит. Не давай, а то потом не отвяжется, – коротко сообщил хозяин с укором посматривая на пса.
– Хорошо, – согласилась я и украдкой все-таки сунула волкодаву обломок печеньки, за что тут же была восторженно обслюнявлена.
К концу нашего молчаливого ужина я начала откровенно клевать носом. Усталость, стресс последних дней навалились в полную силу, и хотелось только одного – свернуться клубочком на лавочке, прикрыть глаза и уснуть.
– Можешь устраиваться в той же комнате, где ночевала сегодня, – дровосек кивнул куда-то в сторону, – к сожалению шелковых простыней нет.
– Плевать, – только рукой махнула, поднимаясь из-за стола. Мне сейчас хоть соломы клок и то рада буду.
Уже в дверях остановилась и, развернувшись к нему лицом, искренне произнесла:
– Спасибо, что вернулся за мной.
Павел только плечами пожал:
– Не за что, – а потом меланхолично добавился, – дверь на ночь советую прикрыть.
– Хорошо, – покорно согласилась я и уже через три минуты, едва коснувшись головой подушки, заснула.