Мэтью
Еще один молодой подонок, рожденный с меткой «Выбраковка общества». Достаточно смелый для того, чтобы зайти за дозволенные границы, и достаточно наглый, чтобы этого не скрывать.
Вот что читалось в глазах офицера Уилсона, когда он смотрел на меня и был уверен, что видит насквозь. Мог ли я его за это винить?
Нет, не мог.
Сколько бы я не обманывал себя, но я на самом деле был и оставался тем, кого он однажды допрашивал в своем кабинете, и кто вел себя с ним более, чем цинично – не раскаялся и наотрез отказался просить прощения у пострадавшего и его родителей.
Тогда я ненавидел лживого Рентона, офицера, школу и весь мир вместе с собой в придачу. И только жалел о том, что мне помешали до конца выместить свою злость, оставив ее бурлить в крови.
Чувствовал ли я что-то похожее сейчас?
Нет, не чувствовал. Скорее досаду и режущий осадок в груди на то, что все оказалось так предсказуемо, и так быстро закончилось.
Я действительно понимал, что этого разговора не избежать. Пусть и не хотел о нем думать, но никогда себе не лгал.
И я не подбирался к Эшли.
Если бы можно было все просто объяснить. И если бы меня услышали.
Я не мог винить офицера Уилсона за его слова. На его месте я бы тоже не подпустил такого ублюдка, как я, к своей единственной дочери, зная, на что он способен. А в том, что Уилсон хороший отец, видя Эшли сложно усомниться. Несчастные люди не умеют так искренне улыбаться.
Сегодня я тоже ощущал себя живым. Настолько, что казалось больше нет ничего невозможного. Надо только позволить себе мечтать и все получится. Выходные с Эшли, лето с Эшли, а дальше… Дальше от близости и смеха рыжей девчонки, от ее сладких губ и смелых мыслей пересыхало горло и все туманилось в голове.
Не получилось. Окрылив, сказка быстро истаяла, больно разбив несмелое желание о жесткую реальность.
«Убирайся, щенок! Что бы ты ни задумал, я тебе не позволю это осуществить!»
После разговора с отцом Эшли я не могу ехать домой – туда, где все напоминает о том, что он прав. Сейчас мне не хочется никого ни видеть, ни слышать.
Впившись пальцами в истертый руль и словно окаменев, я веду машину к побережью и приезжаю на пустынный пляж. В единственное место, где могу побыть один. Долго стою на берегу, слушая ночной океан и песню ветра. Позволяя холодному бризу лизать мое лицо и трепать волосы в надежде, что он выстудит мое сердце и душу.