Я прощаюсь с девчонками у дома и отхожу к аллейке. Оглянувшись на дорогу, решаюсь помахать Мэтью рукой. Он тоже остановился поодаль и ждет, пока я дойду к коттеджу, и при виде мотоциклиста в черной куртке мое сердце бьется, как сумасшедшее!
Он улыбается, я это чувствую, но уже поздно и мне пора возвращаться. Уговор с родителями был вернуться до полуночи, а уже немногим больше.
Я снимаю с ног каблуки и ухожу по мощеной плиткой дорожке босиком. Иду к дому спиной вперед, так и не отрывая взгляда от парня. И только у самых дверей оборачиваюсь, взмахнув волосами…
– Привет, Эшли. Вернулась? Ну, как погуляли?
В гостиной отец с Патрицией. Они сидят на большом диване и смотрят ночные новости (как всегда, о чем-то тихо переговариваясь). Но при моем появлении замолкают и приглушают на телевизоре звук.
– Хорошо!
– И это все? – удивляется отец моему краткому ответу, но сейчас я способна только глупо улыбаться, поэтому приблизившись к родителям, пожимаю плечами:
– Вечеринка прошла просто отлично!
– Ты видела Кэтрин? Пора бы уже и ей вернуться.
– Видела. Она была с Шоном и его друзьями.
– Ох, Эшли… – обеспокоенно выдыхает мачеха, откладывая в сторону рабочие документы, с которыми обычно засиживается допоздна, но я спешу ее успокоить.
– Да мне все равно, Пэйт! Шон давно в прошлом. Можно я пойду? Я люблю вас! – целую обеих родителей в щеку и, прокружившись по комнате, ухожу к лестнице.
– Хм. Мне кажется, Брайан, или твоя дочь влюбилась?
– Я все слышу!
– Похоже на то, – звучит серьезное за моей спиной, но возразить на это мне совершенно нечего.
Сейчас в моей голове столько разных мыслей, что я пытаюсь ухватиться за самую главную из них, чтобы не продолжить танцевать, взбегая по ступенькам – мне пора спать!
***
Однако уснуть не получается. Горят щеки, уши, губы… и продолжает стучать сердце. Я давно приняла душ, смыла с себя макияж и даже просушила волосы. Надела пижаму и забралась под одеяло… А Мэтью все равно продолжает стоять перед глазами.
Мэтью… Мэтью… Мэтью…
Вот это вечер! Не знаю, будет ли в моей жизни еще один подобный, но этот я запомню навсегда!
Я еще долго лежу с открытыми глазами, отбросив одеяло в сторону, и смотрю в потолок. Улыбаюсь, чувствуя себя счастливой. Нет, я не могу уснуть – не сегодня, не сейчас, когда все мои мысли об удивительном Палмере.
А что, если утром я проснусь, а все останется, как было прежде?
Тогда я не хочу такого утра. Пусть лучше как можно дольше продлится эта невероятная ночь!
Когда на мессенджер падает входящее сообщение, я тут же сажусь в постели и беру в руки телефон.
«Спишь?.. Мисс Улыбка, не отвечай. В такую темную ночь все хорошие девочки должны спать. Скоро рассвет, а я не могу перестать о тебе думать…»
«Привет) Нет, не сплю. Я тоже… не могу перестать)»
«Эшли, ты сможешь незаметно выйти из дома? Я хочу показать тебе одно место»
«Думаю, да»
«Только оденься потеплее. Если ты замерзнешь, я себе не прощу»
«Когда мне выйти?»
«Жду. Я уже здесь»
Замерзну? Да у меня все пылает внутри и еще не скоро остынет!
Я вскакиваю с кровати, включаю свет и быстро собираюсь. Надеваю футболку, свитшот с капюшоном, спортивные брюки и кроссовки. С волосами возиться некогда, и я просто завязываю их в невысокий хвост, отбросив на спину. Увидев себя в зеркало, прикладываю ладони к щекам – они горят и хорошо бы остудить их холодной водой, но Мэтью ждет меня и, в конце концов, я сдаюсь.
Кейт вернулась домой с вечеринки вскоре после меня. Я слышала внизу ее недовольный голос, но сейчас половина пятого утра, и мне хочется верить, что все домочадцы крепко спят. И отец тоже, твердо уверенный в том, что его дочь дома.
Я спускаюсь вниз, крадусь по темному холлу и тихо выскальзываю на улицу. Выхожу по аллейке к дороге и сразу же вижу его – младшего Палмера.
Черный мотоцикл стоит у обочины, словно тень, и парень не шевелится все то время, пока я к нему приближаюсь.
– Привет, Мэтью!
– Привет, ночная красавица.
Всегда, когда мы встречаемся, мы смотрим друг на друга. Сейчас наши лица почти не разглядеть, но все равно есть секунда, которая снова нас соединяет.
В руке у Мэтью еще один шлем. Он протягивает его мне и пододвигается на сидении.
– Садись. Справишься?
– Да!
Я сажусь позади парня и обнимаю его под грудью. Спрашиваю негромко, чувствуя, как моим рукам приятно это объятие.
– Куда мы едем?
И вновь я знаю, что он улыбается, хотя не могу видеть его лица.
– Ни за что не догадаешься!
– А может быть, я люблю сюрпризы.
– Тогда, Эш, нам лучше быстрее уехать отсюда, пока твой отец не проснулся и не разрядил дробовик в мою задницу! Не уверен, что выбрал лучшее время, чтобы тебя похитить. Держись!
Вокруг все спят, а мы срываемся с холма. Подозреваю, что сам Мэтью привык разгонять свой черный «Кавасаки» еще быстрее – до предела, но со мной не рискует. И все же на шоссе он набирает достаточную скорость, чтобы я ощутила ветер на лице и обхватила его крепче.
Вчерашний вечер не забыт, и близость парня кружит голову. Мы проносимся по городу и спускаемся к побережью. Вновь поднимаемся на дорогу, граничащую с лесом. Однако я не сразу узнаю то место, куда он меня привез, а только тогда, когда мы останавливаемся на большой поляне, и двигатель «Кавасаки» затихает, вдруг понимаю.
Удивление сложно скрыть и эмоции тоже. Встав с мотоцикла, я снимаю с головы шлем и оглядываюсь вокруг.
– Постой, Мэтью. Но это же… Утес?! – Обернувшись к своему похитителю, изумленно выдыхаю: – И это действительно сюрприз!
Парень тоже встает с мотоцикла и ставит его на подножку. Снимает свой шлем, проводит рукой по волосам и вместе с моим шлемом оставляет на руле. Подойдя ко мне ближе, находит мои пальцы.
– Да, это Утес, Эш. Но не бойся, ты здесь со мной.
– Я не боюсь, – отвечаю, и это действительно так, иначе бы я ему сказала.
– Это место может быть очень красивым, если ему позволить быть собой. Жаль, что почти никто не видит Утес настоящим. Пойдем!
Я слышу спокойный рокот океана и его соленое дыхание. Но кроме этих звуков, здесь так тихо, словно сюда никогда не ступала нога человека.
Мэтью берет меня за руку, увлекает за собой, и я старательно обхожу те места, которые могли бы с этим поспорить и возле которых еще недавно кто-то был.
Мы подходим почти к самому краю скалистого Утеса, которому уже столько сотен лет, что его поверхность давно счесал ветер, а птицы засеяли редкой травой. И Палмер притягивает меня к себе. Повернув лицом к океану, прижимает к груди, уверенно обнимая.
Когда-то первое, что я ощутила, оказавшись в Сэндфилд-Роке – было влажное дыхание океанского бриза. И вот я снова его чувствую – запах соли, озона, пенного прибоя и особенной неповторимой свежести, которую ощущаешь, ступив босыми ногами на влажный песок. Он касается моих ноздрей, входит в легкие, и я вдыхаю его глубже, встречая немигающим взглядом огромную чашу океана, раскинувшуюся под нами.
Тонкую полосу горизонта освещает легкое розовое зарево. Еще неясное, оно уже неотвратимо прогоняет сумрак ночи, обещая скорый рассвет и ясное утро. Пройдет совсем немного времени, и это зарево разгорится в костер. Раскрасит небо и океан в тысячи ярких оттенков нового дня – и я, кажется, увижу это первой.
– Здесь так спокойно, словно другого мира не существует, – наконец, говорю восторженно. – Какой же он красивый… Утес!
– Это место портят люди. Когда я это понял, то перестал его ненавидеть. Он другой, и я хочу, чтобы ты это увидела.
Мэтью говорит, а мой висок обжигает его дыхание. Плечи греет тепло груди парня и под этим объятием я не хочу шевелиться.
– Замерзла?
– Нет. Такой ночью невозможно замерзнуть.
– Тогда просто смотри!
Здесь нет времени, нет правил и нет условий. Здесь даже слова исчезают, теряя любую значимость. Мы сейчас словно одни во всем мире, и когда губы Мэтью касаются моих волос, а затем щеки… в моем животе трепещет что-то настоящее, очень похожее на счастье.
Я стою, смотрю на океан и улыбаюсь своему чувству, пока Мэтью меня целует. Он снял с моего хвоста резинку и рассыпал пряди под пальцами. И я могу стоять так очень долго, наблюдая за рождением рассвета, лишь бы эта осторожная ласка не заканчивалась. Лишь бы чувствовать за спиной тепло его сильных плеч.
Когда край солнечного диска показывается из-за горизонта, стремительно разъединяя землю и небо, окрашивая волны золотым бархатом, я слышу свое имя:
– Эшли… Я покажу тебе, как можно увидеть рассвет, но только доверься мне. Хорошо? Я никогда тебя не обижу.
От звуков его голоса у меня бегут мурашки по телу, а в ответ на обещание – отзывается доверием каждая клеточка.
Конечно же, я соглашаюсь:
– Да!
Он не пытается произвести на меня впечатление ни своей внешностью, ни красноречием, хотя не обделен ни тем и не другим. Он просто меня обнимает – разве могу я не согласиться?
Мэтью поворачивает меня лицом к себе, спиной к океану и просит закрыть глаза. Подводит к самому краю – так, что от близости обрыва замирает дыхание и остается только слышать ветер, который, ударяясь о скалу, шевелит мои тяжелые волосы. Сняв с себя куртку, бросает ее под ноги и медленно опускается вместе со мной на землю. Убедившись, что я ему послушна, перебрасывает ногу через мои бедра и прижимает их собой к земле, оставляя мои ладони в его руках.
– Наклонись назад, Эшли. Не бойся, я тебя держу. Смелее!
И я наклоняюсь. На глубоком вдохе откидываю плечи над пропастью, от страха распахнув глаза и не сдержав вырвавшийся из груди легкий вскрик… И застываю в восхищении, увидев перед собой рассвет.
– Отпускай! – командует Мэтью, и я отпускаю его пальцы, чтобы широко раскинуть в стороны руки и ощутить вокруг открывшуюся моему взгляду бездну.
От ее красоты у меня захватывает дух и замирает сердце. От солнца, от рассветных красок, от чистоты воздуха и присутствия человека, который это со мной разделяет.
Я словно лечу вместе с Утесом, а ветер подхватывает мои огненные волосы и обдувает щеки ласковым дыханием.
– Мэтью, это самое прекрасное, что я видела в своей жизни! – радостно кричу парню. – Как красиво! Неужели все небо… передо мной?!
– Оно твое, Эшли!
Мне хочется и смеяться, и плакать. Сейчас меня переполняет столько эмоций, что я чувствую себя невероятно живой. И нисколечко не страшно. Совсем! А солнце… оно встает над нами все выше и выше…
– Пора, Эш. Дай руку!
Мэтью ловит мои пальцы, крепко обхватывает их и поднимает нас. Притянув к себе за талию, отходит дальше от края и широко улыбается, увидев мои глаза, полные восторга.
Сейчас я смотрю только на него. А потом… сама тянусь к нему, и сама целую – он тут же прижимает меня крепче. Обняв за шею, нахожу губы Палмера, и мы долго стоим так в двух шагах от обрыва, целуясь на Утесе.
Здесь нет никого, кто бы мог нам помешать. И нет времени. Есть только мы и наши чувства, и поцелуй все не кончается…
Когда мы все-таки отрываемся друг от друга, я улыбаюсь парню и признаюсь:
– Мэтью, этот рассвет потрясающий! И ты потрясающий, слышишь? Я хочу сказать тебе это, пока у меня хватает смелости. Я не забуду это утро никогда! Я так рада, что знаю тебя таким!
– Эшли, я бы сейчас прыгнул вниз, чтобы после твоих слов немного остудить голову.
– Ты с ума сошел!
– Я уже прыгал отсюда и не раз, но не хочу тебя оставлять одну. Поехали, мисс Улыбка!
– Куда?
– Вниз. К океану! Я пока не готов тебя отпустить!
Мы садимся на мотоцикл и уезжаем с Утеса. Спускаемся к широкому берегу, на котором тоже пустынно, не считая серебристо-белых чаек, слетевшихся к прибою, и нас.
Уже достаточно рассвело, и я могу видеть, что не только у меня горят щеки и глаза. В темно-янтарных глазах Палмера плавится огонь, и я с удовольствием смотрю на парня.
– О нет, Мэтью! – восклицаю со смехом, догадавшись, что он собирается сделать, когда его куртка летит на песок, а во взгляде появляется решимость.
– Да. Мне это нужно, Эшли, иначе я потеряю голову и наделаю глупостей! Но не вздумай никуда исчезнуть!
– Сумасшедший! Вода ведь холодная!
Он с улыбкой раздевается, не стесняясь меня, снимает футболку, ботинки и джинсы, оставшись в одних боксерах. Отступая спиной к океану, делает несколько шагов, затем поворачивается и бежит – стройный и сильный парень, с загорелой кожей и темными волосами. Подняв ногами облако брызг, с разбега ныряет в воду, и я засматриваюсь на него, прижав руки к щекам.
Сейчас начало ноября и океан холодный. Это ощущается в его дыхании и пенном прибое, слизавшем все водоросли. Но, видимо, недостаточно холодным, чтобы остановить Мэтью. И он еще какое-то время пропадает в волнах, пока не возвращается назад.
Выходит на берег, разрезая волны сильными ногами, отбрасывает рукой волосы со лба и направляется ко мне с голодной улыбкой на губах.
– Замерз?
– Скорее остыл. Но не надейся, что это надолго!
– Тогда, думаю, тебе будет полезно согреться, мистер Совершенство. Догоняй!
Я пускаюсь с места в бег и несусь вдоль берега, что есть сил, распугивая чаек и заставляя их стайками с громким криком взмывать вверх. Хохочу, волосы разлетаются за спиной, но, конечно же, соревноваться в скорости с Палмером глупо, и он вскоре догоняет меня. Легко поймав за талию, вскидывает на руки и кружит, пока мы, смеясь, не валимся на песок. Я падаю на спину, а он сверху, обхватив мои бедра руками и уткнувшись лицом в грудь. Так и лежим, отсмеиваясь и затихая.
От бега моя кофта вздернулась, и живот высоко оголился. Мэтью поднимает голову и переводит взгляд на мою кожу – от его прохлады она покрылась мурашками и сейчас в мелких каплях воды. Но мне не холодно, мне по-прежнему жарко и когда губы парня касаются моего живота, я делаю порывистый вдох и замираю под этим прикосновением – настолько оно меня обездвиживает. Одновременно смущает и волнует.
Но я не чувствую стыд. Это совершенно другое чувство. Это встреча с откровением другого порядка, и поцелуи Мэтью заставляют мое женское начало остро отозваться на мужскую ласку, а сердце забиться чаще.
Прохладные губы и горячее дыхание. Мы молчим, и я позволяю Мэтью изучать меня. Собирать языком брызги, закручивая узел желания в моем животе. Он поднимает руку с моего бедра на талию и несильно сжимает пальцы на голой коже, как будто боится, что я могу убежать. Проводит раскрытыми губами по животу, опуская голову ниже, осторожно поднимая пальцы под грудь, но не касаясь ее.
– Эшли… ты пахнешь теплым янтарем и солнцем. Морской солью и красными яблоками. Очень спелыми и сочными. Так и хочется тебя… съесть!
Я не знаю, что ответить. Кажется, я не способна сказать ни слова, и Мэтью просит:
– Эш, останови меня.
Океанский бриз никуда не исчез и овевает спину Палмера ноябрьской прохладой. Я опускаю руку на голое плечо парня и глажу его.
– Ты замерзнешь, а я этого не хочу.
Он с шумом втягивает в себя воздух и прижимается ко мне лбом. Мы лежим так какое-то время, не ощущая ни холода, ни времени, а продолжая чувствовать друг друга. Но наконец Мэтью встает и поднимает меня. Стряхивает с моей одежды песок, натягивая пониже теплую кофту.
– Замри! – вдруг просит серьезно, отводя от моего лица волосы, брошенные ветром на скулы.
– Что случилось?
– Ничего. У тебя в ресницах вода.
– Ох, Мэтью! – я смеюсь, вновь широко улыбаясь. – Ты только что заставил меня вспомнить, что я без косметики! Мои девчонки придут в ужас, если узнают, что я была на свидании с полуголым парнем и даже не прихорошилась!
– Она тебе не нужна. Не сейчас… Эшли?
Наши взгляды снова встречаются, и я понимаю, о чем он. Знаю, стоит ему подступить ко мне ближе. Но не знаю, почему ему важно это знать.
– Все хорошо, правда! Настолько, что мне снова хочется тебя поцеловать, но только после того, как ты оденешься. Может, ты и мистер Совершенство, но если станешь сопливым, это будет сделать, хм, проблематично!
Он смеется громко и от души и, конечно же, притягивает меня к себе. Оторвав от земли, целует в губы.
– Как жаль, что пора тебя возвращать домой, мисс Улыбка. Тогда бежим назад! – крепко взяв меня за руку, срывается с места. – Не хочу, чтобы эти жирные чайки нагадили на мои джинсы!