Глава шестая Снова с дочкой
Выйдя из парка на проспект, мы сразу попали в настоящую метель – ветер здесь ничто не сдерживало. Мир растворился, я больше не видела даже собственных ног. Не понимала, где нахожусь, куда вдруг подевались все здания, фонарные столбы и деревья. Орлик вел меня, обнимая за плечи, защищая выставленной вперед ладонью мое лицо от летящего параллельно земле снега.
И вдруг мне почудилось, что мы уже покинули город, в котором я прожила десять лет, и немыслимым образом окажемся сейчас на улицах Кречета. Мы проживем там жизнь, которую у нас отняли, лишь иногда вспоминая странный мир будущего, где мы носили с собой мобильники и были зарегистрированы «ВКонтакте», находились где-то рядом, но не вместе.
Замечтавшись, я издала горестный всхлип, а может, смешок, не разобралась. Орлик услышал, остановился и развернул меня лицом к себе:
– Что, Дея? Совсем замерзла? Хочешь, понесу?
Я помотала головой:
– Не замерзла. Просто зыбко все так, словно не по-настоящему.
– Точно, не по-настоящему, – тихо проговорил Орлик, словно потрясенный моими словами. А потом привлек меня к себе.
Впервые за все это время мы целовались так долго, что у меня онемели губы и шея. Пару раз кто-то натолкнулся на нас в этом снежном безумии, но я не двигалась с места и держала Орлика крепко, как могла. В этот миг у меня не было никаких сомнений, позови он меня прямо сейчас навсегда поселиться в Навии – пошла бы не раздумывая. Я почти злилась, что он медлит с этим предложением. Но он, отряхнув мои плечи и капюшон от снега, вдруг резко отступил и повел меня к дому. Шли молча, я надеялась и боялась, что он зайдет ко мне, ведь бабушка вернется не скоро, и как знать… Но Орлик не воспользовался ситуацией, довел меня до подъезда, сказал:
– В общем, поговори с бабушкой насчет ночевки и отправляйся к Вилли. Выдвинемся часов в пять утра, чтобы без накладок, я к тому времени закончу свои дела. Кстати, у меня в Таргиде для тебя сюрприз приготовлен, но, думаю, ты сперва захочешь поговорить с Гамелехом, верно?
– Да уж, до того времени не стоит, только сюрприз зря переведешь, – пробормотала я.
– Ну и ладно, тогда на обратном пути. Но тебе понравится. Все, побежал.
Сделал шаг в сторону – и исчез, растворился в метели. Я добралась до пустой квартиры и тут же начала метаться, не находя себе места. Я уже отвыкла от этой пустоты. Потом не выдержала и набрала бабулин номер.
Бабушка сразу ответила, говорила, чуточку задыхаясь, явно на ходу.
– Бабуль, я уже дома, не пойму, куда ты подевалась? – спросила я.
– Да незадача у меня вышла. Купила старику своему джемпер и, дура стеснительная, не решилась развернуть и хорошенько его разглядеть там же в магазине. А дома ахнула: размер-то его, а на деле ему только на одно плечо налезет. Разве что он совсем исхудал там без меня.
– Это маломерки называются, – со знанием дела вставила я.
– Да мне продавцы это слово и сказали. А я их отругала, говорю, цифр для размеров полно, берите нужные и шлепайте, и нечего людей в заблуждение вводить.
– Ну, поменяли тебе?
– А куда им деваться-то было? – хихикнула бабушка. – Не скучай, внученька, сейчас первую скорость включу и совсем скоро дома буду.
– Такси лучше возьми!
– Не приучены к такому, – отрезала бабуля и отключилась.
Я даже рассмеялась от облегчения, хотя ничего такого и не думала вроде. Просто совсем забыла, что за парком еще и торговый центр имеется, наверняка бабушка город уже исследовала вдоль и поперек. А вот интересно, что там Орлик себе вообразил. Что она ашерская шпионка? Ашерцы, как и варганы, умеют отводить людям глаза.
Потом заставила себя позвонить Сашке. Как-то неловко мне было перед ним после наших с Орликом метельных поцелуев, но и деваться некуда. Дятлов сразу отозвался, явно не на уроках время коротал.
– Привет, Сань, – сказала я, злясь на себя за виноватый голос. – Я говорила с Орликом, передала ему то, что рассказал Егор. В общем, он согласен, что мне нужно побывать в Навии и задать все вопросы самому Властителю. Выдвигаемся завтра на рассвете. Ты с нами?
– Без вариантов, – прозвучал немедленный ответ.
– Мы с тобой снова полетим на сукре Вила, – на всякий случай сразу обозначила я расклад, чтобы Сашка знал, к чему готовиться.
Ему наверняка очень тяжело и неприятно вспоминать случившееся, но тут уж ничего не поделаешь. Едва ли Орлик пустит его на своего коня.
– Ага, усек, – на удивление безмятежно отозвался Дятлов. – Только давай в этот раз я сяду впереди, а ты на высоте меня хорошенько пощекочешь. Я, конечно, удержусь в седле, но хоть будем квиты.
– Договорились.
Я в очередной раз поразилась Сашкиной манере удивительно легко относиться ко всему, что уже случилось. Я-то боялась, что он будет долго себя истязать.
Тут в трубке раздался жуткий рык, даже мелькнула мысль, что друг проводит дневные часы где-то в зоопарке. Но нет, рык вроде человеческий, зверюшки таким словам не обучены. Потом – шорох, видно, Дятлов попытался ладонью прикрыть трубку.
– Эй, что там у тебя такое? – заволновалась я.
– Не обращай внимания, у отца выдался плохой день, – скороговоркой сообщил он. – Значит, ты будешь у Вилли, так? Я тоже там появлюсь, и тогда все обсудим.
И отключился. Я промаялась еще полчаса в пустой квартире, а потом ворвалась бабушка, больше похожая на снеговика: въевшийся в пальто и шапку снег и багровые от ветра щеки и нос. Я отогревала ее чаем на кухне, потом мы долго рассматривали и подробно обсуждали подарки, заготовленные ею для мужа и сына. Бабуля неохотно сообщила, что уже заказала билеты в родной город, но тут же заверила, что я не останусь одна на Новый год, тем паче на свой восемнадцатый день рождения: либо я отправлюсь к новообретенной родне, либо бабушка снова приедет сюда. Насчет первого варианта я сильно сомневалась…
Позвонила Кимка, сообщила, что уроки закончились. Она едет к Вилли, транспорт уже подан, я готова к выезду? Я наскоро протараторила бабушке версию о переходящей в сон подготовке к контрольной, спешно запихнула в рюкзак вещи, купленные Орликом для Навии. Сверху пришлось еще бабушкины угощения пристроить, куда деваться. Мы тепло простились на сутки.
Хозяина дома не оказалось, но Кимку это совсем не удивило. Она явно была в курсе отлучки Вила и ее причин, но на все мои расспросы делала загадочные глаза и улыбалась от уха до уха. Мы коротали время за болтовней.
Тем временем на улице понемногу смеркалось, и меня начинало потряхивать от тревоги перед скорым выходом. Я все чаще выглядывала в большие окна столовой, выходящие на самую широкую улицу поселка.
– Гляди-ка, дом напротив заселили, ну, который мне всегда нравился и пустой стоял. – Я подтолкнула подругу локтем. Она снова расплылась в улыбке, и тут уж я не выдержала: – Так, Кимка, выкладывай, что знаешь! Иначе, смотри, дождешься ты потом от меня рассказов о Навии и как мы с Гамелехом пообщались…
– Ладно-ладно, все скажу, – в притворном ужасе округлила глаза подруга. – В общем, это теперь дятловский дом. Они с утра там с Вилом порядок наводят, а теперь и Сашкину маму туда уже перевезли, наверное.
– Здорово, – обрадовалась я. После того рыка, что услышала в трубке, сердце так и ныло за друга и его мать. – И как все это получилось?
– Да очень просто! Ты же знаешь Дятлова, ну, он о всякой прозе жизни не особо задумывается. Когда ребята отыскали его в Навии и уже возвращались к месту перехода, Вилли попросил Саню поднять пару камушков покрупнее и передать ему. Сашка был в полном ауте, так что сделал это на автомате. А вчера Вил объявил, что купил этот дом для Дятлова, пусть тащит документы матери, поскольку сам пока недееспособный. Когда Саня стал запираться, Вилли ему растолковал очень доходчиво, что получил от него, типа, драгоценные камни на сумму куда большую, чем стоит дом с участком, гаражом и машиной в нем. В общем, они долго спорили, но, похоже, дятловский отец окончательно съехал с катушек. Как раз во время разговора позвонила дятловская мама, Сашка в лице переменился и бросился вызывать такси. Тут Вилли и вытащил из него согласие на дом.
– Круто! – восхитилась я. – Какой же Вил молодец, я бы долго еще не знала, как к этой теме и подступиться. А что будет с Сашкиным отцом?
Кимка пренебрежительно передернула плечами:
– Ну, он будет жить в прежнем доме, а Саша с матерью приезжать и приглядывать за ним. Хотя, я считаю, по нему просто больница плачет, психушка в смысле.
– Похоже на то. Погоди, а как же Сашкина мать согласилась на такое? – спохватилась я. – В смысле они же не рассказали ей про Навию, надеюсь? А без этого как объяснить, откуда все взялось?
Подруга снова захихикала, давненько я не видела ее в таком превосходном настроении.
– Ну, Орлика подключили, конечно. Вернее, у них еще заранее с Вилли все было согласовано.
– А не легче было дятловскому отцу мозги на место вернуть?
– Не-а, не легче. Потому что там озлобления на весь мир куда больше, чем болезни. Орлик сказал, что нельзя злобу в человеке запирать, все равно где-то прорвет однажды и только хуже будет.
Я вздохнула, молча соглашаясь. Тут стукнула дверь, ввалились Сашка и Вилли, веселые, пыльные и румяные. За ними шла Сашкина мама, она радостно поздоровалась с нами, а последними на порог с самым независимым видом ступили оба Сашкиных кота. Оба синхронно оцепенели и присели на лапках, увидав, как к ним с распахнутыми объятиями несемся я и Кимка. Оба не успели дать деру…
После мы все вместе уселись в столовой обедать, поскольку новая кухня Дятловых еще не была готова. Я несколько раз под всякими предлогами выходила из столовой и звонила Орлику – мне хотелось, чтобы он был с нами в такой хороший час, чтобы увидел, что способности, которые он так проклинал в себе, могут быть на благо. Но телефон был отключен. Вот чем, скажите на милость, он так занят?
После обеда ребята ушли что-то там доделывать в новом Сашкином доме, а Кимке позвонила мать, и она убежала, напоследок крепко обняв меня и чмокнув в щеку Дятлова. Мне было велено отдыхать и набираться сил перед путешествием, ну и, видимо, продумывать, как со всей возможной деликатностью расспросить Властителя о судьбе Таргида.
Но я, забравшись с головой под одеяло и уткнувшись подбородком в коленки, размышляла совсем о другом. О Сашке и Орлике, конечно. Я ведь так ни разу и не думала всерьез, просто не могла думать, с кем из них хочу остаться. Зато часто размышляла, без кого точно не смогу жить, и каждый раз получалось, что без обоих: мне было необходимо ежедневно видеть и того и другого, касаться их, говорить с ними, знать, что они в порядке. Если Орлик уйдет в тот мир, с которым и связи никакой нет, то как я буду тогда? Или, возможно, мне нужно отпустить их обоих, исчезнуть самой, чтобы каждый мог строить свою судьбу спокойно?
Я жалобно всхлипнула. Куда же мне деваться-то? А может, я из тех, кто живет только ради детей? Для меня Параклея дороже всего на свете, ради нее я пожертвовала бы всем в мире, в любом из миров, но вот незадача: жить вместе со своей девочкой для меня теперь тоже невозможно, если не хочу лишить ее общества Теома. В общем, все было настолько беспросветно, что я попросту уснула.
Проснулась сама среди ночи, еще до звонка будильника. Привычно ощупала себя и понюхала воздух. Нет, похоже, мое превращение в более позднее время случается. А пока было всего начало четвертого утра.
Натыкаясь на стены и непрерывно зевая, я все же добрела до ванной, приняла душ и натянула заранее приготовленную одежду. Кажется, на улице здорово похолодало, окна тускло отсвечивали морозным узором.
В гостиной горел нижний свет, слышались негромкие голоса. Они все уже были там: Вилли, Сашка и Орлик. Сидели за столом, Орлик помалкивал, ребята что-то обсуждали, сблизив головы. Дымились перед ними огромные чашки с кофе, пахло омлетом с ветчиной, поджаренным хлебом. Горело два напольных торшера, вероятно, Вилли не хотел привлекать к дому внимание соседей. Все были одеты на выход, и это создавало ощущение тревоги. Я порадовалась уже тому, что ухожу с ребятами, а не остаюсь в этой вязкой атмосфере одна, как предстоит Вилу. Вспомнив кое-что, я поманила парня рукой и снова отступила в темный коридор.
– Вил, я хотела спросить… Можно мне рассказать Клее про тебя правду? Или это создаст ей определенные трудности? Может, вообще не стоит… ну, в Блишеме ведь другие нравы, то, что нормально для нас…
Вилли огромной ладонью ласково потрепал меня по плечу:
– Конечно, ты можешь все ей без утайки рассказать. Клея не обязана сообщать об этом отцу.
– А не думаешь ли ты, что она могла бы как-то помочь, поговорить с Властителем, уладить дело, в общем?
Но парень резко мотнул головой:
– Нет, Дана, это невозможно. Властитель может понять – и наверняка понял бы, – что я поступил правильно. Но вот кентрон таких нюансов не понимает, увы. Убийцам нет места в Городах.
– Ясно, – мрачным эхом отозвалась я.
И мы вернулись в столовую. После того как общими усилиями меня уговорили нормально перекусить, начали готовиться к выходу. В четыре, когда в одной из нежилых комнат гулко и торжественно пробили напольные часы, мы покинули дом. Машина Вилли уже стояла у ограды, мы пробежали пару метров по кусачему морозцу и нырнули в ее теплое чрево. Сонный охранник, выпуская нас на въезде в поселок, с трудом натянул на помятое лицо любезное выражение.
Пока ехали по трассе, я наполовину дремала, то и дело роняя голову на Сашкино плечо, но тут же подскакивала, боясь уснуть всерьез. Потом, на мое счастье, дорога сделалась такой ухабистой, что я раз в минуту переживала состояние невесомости и спать совсем расхотела. По сторонам потянулись черные деревья, едва прикрытые снежными мантиями. На одном повороте Вилли притормозил, распахнул дверь и заливисто свистнул во тьму.
Мы снова двинулись, но теперь за нами по дороге тенью следовал огромный пес, на скользких поворотах помогал себе крыльями. Видимо, Вил отослал его в лес заранее, еще в человеческом обличье, чтобы уменьшить риск попадания кому-то на глаза. Я снова пожалела этих преданных созданий: не очень-то весело много часов просидеть в лесу, наполовину мокром, наполовину снежном и стремительно замерзающем.
– У твоего сукра есть имя? – тронула я за плечо Вилли.
– Угу, – отозвался тот. – Пахад.
– Не стыдно? – возмутилась я. – Он же не виноват, что такой жуткий.
Имечко это переводилось как «страх». Орлик на переднем сиденье хмыкнул, а у Вила даже спина выразила удивление.
– А что такого? Их всех так зовут: Страх, Мрак, Бездна. Они этим гордятся, насколько в силах понять смысл имен, хвастаются друг перед дружкой. Вот твоя дочь с Теомом решили отойти от традиции называть сукров подобным образом. И ты сама знаешь, что у нас в итоге выросло.
Я невольно улыбнулась, вспомнив милягу Клавлава.
Вот так мы и доехали. Да и все остальное прошло быстро: только я вышла из машины и начала трястись от страха и холода, как в следующий миг уже обнаружила себя лежащей на изумрудной траве, в золотом круге света от огромной луны, в лесу, не знающем заморозков. Немедленно вскочила и начала озираться и даже принюхиваться, стараясь понять, все ли в порядке в Таргиде. Конечно, здесь, в лесу, решить этот вопрос не представлялось возможным, а есть ли рядом поселения, я не знала. Быстро присоединившийся ко мне Сашка даже предложил залезть на дерево, чтобы оглядеться, и уже начал подыскивать подходящее. За этим занятием его и застал возникший из легкого марева Орлик.
– Не трудись, – сказал он. – Я вчера тут побывал и все проверил. В Навии пока все спокойно.
Голос его звучал бодро и звучно, вырвавшись наконец на свободу после долгого молчания.
– Так вот почему до тебя было не дозвониться, – припомнила я.
– Угу. Нет покрытия, вот беда. Подкинуть, что ли, идейку операторам связи, что такая огромная территория до сих пор не охвачена? Вот бы порадовались!
Судя по всему, настроение у Орлика было прекрасное, и это меня испугало. Ведь спокоен и весел бывает человек, принявший какое-то трудное решение.
Сукр тоже был уже на поляне, – я и не заметила, как возник, – радостно вдыхал родные запахи. А Орлик свистнул по старинке, в два пальца, и из-за деревьев степенной поступью вышел призрачный Балабан, по пути не преминул лягнуть пса призрачным копытом. И радостно потянулся к хозяину мордой, обтекаемой золотым лунным светом.
Так что идти к дому Орлика не понадобилось, транспорт был уже подан. Мы с Сашкой снова устроились на сукре, я – впереди, стараясь ни словом, ни жестом не упоминать наш последний неудачный полет. Орлик выглядел спокойным, значит, знал, что все под контролем. Только Дятлов нервно вздыхал. Едва сев, он крепко обхватил меня за талию, даже не дождался, когда Орлик отойдет. Тот никак, впрочем, не отреагировал, вскочил на Балабана, и конь, громко заржав, так круто взял вверх, что уже через мгновение его силуэт истаял в небе, казалось, один Орлик несется в пустоте на фоне лунного диска. Наш сукр последовал за ним.
Разговаривать из-за свиста ветра было невозможно, так что я скоро задремала, откинув голову на Санино плечо. Сперва, конечно, убедилась, что внизу все в порядке, горят редкие огоньки в жилищах всадников, а кто-то в такой ранний час уже разводит костер. Да, война еще не пришла на эти земли, но сердце мое все равно ныло и беспокойно сжималось. Чуяло беду, но вот какую?
Когда я снова открыла глаза, под нами уже плыли крыши Брита, а впереди за золотыми воротами на фоне бледно-розового, как язык котенка, предрассветного неба вставал силуэт дворца. Мы неслись во весь опор, и тому была причина: сукр вот-вот мог обратиться, было бы совсем не здорово рухнуть всем втроем на безлюдную улицу или на крышу под нами. У меня даже вылеченная нога снова заныла. Но Орлик, словно почувствовав мое беспокойство, обернулся на лету, ободряюще помахал рукой, показал на пальцах: пять минут в запасе еще имеются.
И вот мы уже зависли над дворцом с его многочисленными куполами, шпилями и сторожевыми башенками, из которых так и сыпались стражи. Ого, да Гамелех усилил охрану! Кто-то уже бежал по винтовой лесенке вниз, в недра дворца, чтобы доложить о нас; другие стражники кланялись и разводили руками, давая понять, что узнали нас, рады, но имеют четкие инструкции. Я же и радовалась, и тряслась одновременно, ожидая, что сейчас на крыше объявится сам Властитель, он всегда вставал до восхода солнца. А значит, наш с ним разговор состоится еще до завтрака… ладно, чем скорее, тем лучше.
Вернулся страж, а следом за ним на крышу поднялась… моя дочь. Она что-то прокричала, и нам немедленно дали отмашку: спускайтесь! Очень вовремя, кстати: сукр, коснувшись лапами крыши, как-то странно споткнулся, что этим существам совсем не свойственно, Сашка мигом соскочил и сдернул с его спины меня. Пес метнулся к люку и кубарем скатился по винтовой лестнице – так спешил скрыться от лишних глаз перед превращением. А мы с Клеей бросились обнимать друг дружку. Я заметила, что она одета наспех и белые волосы свободно рассыпались по плечам, переливаясь алым и золотым в первом луче проклюнувшегося солнца. Значит, страж поднял ее с постели. Странно. Почему не Гамелеха?
– Мамочка, я так за тебя волновалась! – вскричала моя девочка, все еще не размыкая объятий. – Отец сказал, что с тобой все в порядке, но ведь ради моего спокойствия он уже не раз лгал мне.
– Я правда в полном порядке, родная, – отвечала я, целуя ее в макушку. – Но очень переживала за тебя. А почему страж позвал тебя, а не твоего отца?
– Потому что папы сейчас нет в Блишеме, – прозвучал ответ, к которому я точно не была готова. – А в его отсутствие все решения принимаю я. Ну пойдем же ко мне, мама! Ты отдохнешь, умоешься с дороги, потом нам подадут завтрак.
– Да, конечно, – отозвалась я, про себя прикидывая, куда мог подеваться Гамелех. И как не вовремя-то!
Параклея отошла от меня, чтобы поприветствовать Орлика и Сашку, распорядиться о комнатах для них. Я про себя отметила, что на этот раз к Орлику не приставили немедленно специальной охраны, хотя некоторые из стражей и косились на него опасливо.
Скоро мы с моей Клеей уже сидели вдвоем в глубоких уютных креслах в ее комнате. Перед нашим появлением две совсем юные – возможно, лишь на вид – служанки как раз закончили прибираться и доложили, что ванна набрана. Параклея уступила ее мне, и я с удовольствием ополоснулась после полета. Вылезла уже к накрытому на маленьком хрустальном столике завтраку.
– Так куда и когда Властитель отбыл? – спросила я, опорожнив стакан удивительно бодрящего сока из местных фруктов. – И когда его ждать?
– Несколько дней назад, мама, – ответила Клея, все еще внимательно изучая мое лицо с бледно-сиреневыми следами ушибов. – Честно сказать, после происшествия с тобой я его почти не видела. Он вернулся, успокоил меня, что все в порядке, ты в своем мире. Я же наконец рассказала ему всю правду про Теома. Отец, само собой, был потрясен и очень рассердился.
– Он разозлился на тебя? – нахохлилась я, готовая броситься на защиту своего детеныша.
– Нет, скорее на себя: что не проверил Теома в свое время на кентроне, искренне принял его за ребенка. После этого разговора отец немедленно отправился в Тар-гид, чтобы встретиться и поговорить с ним.
– А ты сама виделась с Теомом? – спросила я невольно виноватым голосом.
– Нет, пока не было возможности, – подавила вздох Клея. – Отец вернулся и почти сразу снова уехал, а в его отсутствие я не могу покидать дворец. Но меня навещал Румк, речной варган. Теом передал через него, что отец много расспрашивал про Прадерево, хотел знать, насколько правдиво то, о чем говорится в старых легендах. Еще он интересовался, можно ли ему встретиться с Древом на нейтральной территории или в Призрачных землях.
– Зачем?!
Моя девочка зябко поежилась:
– Не знаю. Но отец в последнее время чем-то очень встревожен, места себе не находит. Теом рассказал ему, что мог, потому что есть вещи, которые он хранит в тайне даже от меня.
– А вдруг отец отправился в эти земли? – заволновалась я.
– Нет, точно не мог. Он обязательно предупредил бы меня перед таким рискованным путешествием, отдал бы особые распоряжения насчет Блишема и Брита. К тому же он взял с собой жену, значит, визит официальный. Полагаю, в Ашер: нынешний король Баал в последнее время изо всех сил пытается с нами подружиться и всячески демонстрирует миролюбие. Мне отец об этом не сказал, потому что знает, что меня гораздо больше страшит дружба Баала, чем его вражда.
Я немного успокоилась. Легкомыслием и импульсивностью Гамелех не грешил, а Баал все же лучше, чем эти жуткие земли и то, что может там встретиться.
– Почему именно Баал тебя так пугает? – спросила я рассеянно. – Ну в смысле все правители Ашера были не ангелы, а этого, я слышала, подданные просто боготворят и считают его царствование лучшим, что случилось с ними за миллионы лет.
– Это неудивительно, – подхватила Клея. – Правителей, руководящих страной по закону, могут любить или не любить, уважать или насмехаться над ними. Но правящего по собственному произволу будут боготворить и фанатично обожать, ибо наказывать или награждать без видимой логики – прерогатива Творца всех миров. В последнее время даже многие жители Городов прониклись непонятным мне расположением к Баалу, – с горечью добавила она.
– Гамелех сказал хотя бы примерно, когда вернется?
– Я ждала его этой ночью – отец никогда не покидает Блишем более чем на пару дней. Ночью, потому что отец, Фесса и придворные отправились на сукрах, – добавила Клея.
Тут я опять приуныла: рухнула моя надежда решить все вопросы за одни сутки. Теперь Властитель, если и вернется, то только следующей ночью ближе к рассвету, путь от Ашера неблизок. Ладно, Кимка прикроет меня перед бабушкой, такой вариант мы с ней обговорили, и с дочкой вволю пообщаюсь. Только вот мучила неопределенность.
– Скажи, – после паузы заговорила я, мучительно подбирая слова. – Клея, родная, я хотела бы узнать… Ведь Теом никогда не сможет выглядеть ни на день старше, чем он выглядит сейчас. А ты, что ты для себя решила?
Клея в этот момент подливала мне сок из графина, она глянула мне в глаза, улыбнулась – и я, прочитав ответ в ее ясном взоре, ощутила холодное отчаяние.
– Неужели все было зря? – Я едва сдерживала крик боли, сердце просто разрывалось на кусочки. – Ведь я так спешила к тебе, так радовалась, что освободила тебя из этого жуткого плена твоей клятвы, дала тебе возможность жить, меняться.
– Ничего не зря, мамочка, что ты! – Параклея поспешила обнять меня, устроилась на подлокотнике моего кресла. – Ты подарила мне чудесные пять лет жизни, а учитывая особенности нашего мира, мне их хватит надолго. Сейчас Теом выглядит на десять лет, я – на шесть. И это значит, что какое-то время мы можем путешествовать, даже побывать в твоем мире, о чем я всегда мечтала. Я стараюсь не покидать надолго дворец, чтобы на больший срок растянуть этот подарок.
Я до предела запрокинула голову, чтобы удержать готовые пролиться слезы. Как же неладно все получилось! А я так мечтала увидеть свою дочь подростком, юной девушкой, потом и невестой. Но этому, похоже, не суждено сбыться.
– Мам, ну что ты! – Параклея не оставляла попыток утешить меня. – Ведь я давно знала все про Теома, так что ничего не потеряла, а только приобрела. Тебя. Возможность стать старше на несколько лет.
– Но ведь есть и другой вариант, вы с Теомом не обсуждали его? Если мы с твоим другом встретимся еще раз и если пророчество не врет, то все изменится. Сразу, в один миг. И никто точно не знает, что нас ждет потом.
Клея помолчала немного, крепче сжала руку на моем плече:
– Но это только твое решение, мама. Я знаю, ты думаешь об этом, но пока что строю планы, не опираясь на него. К тому же всадником из пророчества может оказаться вовсе не Теом. Они обсуждали это с Орликом, я узнала это от Румка.
– Вот как? – изумилась я. – Впервые слышу, что существуют сомнения, до этого все вроде сходилось.
– Но связь тут слишком зыбка, приходится признать. Теом вложил в руку Орлика яблоко, видимо, чтобы тот воспользовался им сам. Теом не помнит, зачем это сделал, но едва ли он думал в тот миг о тебе. Скорее, хотел защитить своего родича от возможных опасностей в Блишеме и Брите. Орлик отдал плод тебе и этим спас от Смертной Тени. Других претендентов на роль твоего спасителя вроде нет, но это не значит, что их не существует в природе. А если кто-то спас тебя еще до того, как твой народ попал в Нутряной мир? Поделился куском хлеба или теплой вещью, и это дало тебе шанс дожить до той поляны, где находится место перехода. Орлик упоминал своего отца…
– Старейшину Владдуха? Он-то тут при чем?
– Ну, именно благодаря ему ты узнала, что Властитель хочет взять тебя в жены. А ведь он мог просто отказать, как правитель вашего народа, и тогда ты могла бы стать добычей сукра и достаться Смертной Тени…
– А может, мне помогла Оляна, которая уговорила согласиться на этот брак! – вскричала я, лихорадочно вспоминая, сколько раз виделась с подругой.
– Кажется, в пророчестве речь все же идет о всаднике-мужчине, мамочка.
– Жаль, что это нельзя проверить опытным путем, – пробормотала я. – В смысле прямо сейчас отправиться в гости к Теому, мне бы о многом хотелось его расспросить. А что он сам думает об этом, а, Клея? Если в пророчестве все же говорится о нем, он хотел бы?..
– Да, – дрогнувшим голосом ответила мне дочь. – Теом всегда мечтал спасти свой народ, вернуть людям бессмертные души. Именно в этом он видел свое предназначение в этой жизни. Отец хотел, чтобы Теом поклялся на кентроне, что не станет разыскивать тебя. Но Теом отказался от клятвы, просто дал слово. Для него это тоже непростой выбор, из-за меня…
– Да, это в первую очередь, – горько усмехнулась я. – Если бы знать, какой будет твоя судьба. Кто ты в первую очередь: всадница или дочь своего отца, неотъемлемая часть этого мира?!
Клея лишь печально пожала худенькими плечами, и мы, крепко обнявшись, надолго замолчали. В словах дочки мне чудилось утешение, ведь если бы над Таргидом нависла беда, Властитель наверняка уцепился бы за пророчество, как за последний шанс спасти всадников. Или он до сих пор настолько дорожит мной, что не готов отпустить? Невозможно в такое поверить, так что будем считать, что нет.
Мне еще многое нужно было рассказать Клее, но, кажется, я и так уже огорчила ее и довела до слез себя. Еще одна печальная тема была бы явным перебором.
