Император Тиберий говорил, что человек, достигший возраста тридцати пяти лет, не должен более нуждаться в лекаре. Этот афоризм следует понимать в его широком, истинном смысле; не менее истинно и то, что своевременно вызванный врач может и должен лечить корень заболевания и спасать вас от преждевременной смерти. Врач, который не лечит болезнь, лишь ободряет и утешает вас.
Максима императора Тиберия правдива в том смысле, что человек, дошедший до середины жизненного пути, обязан накопить достаточно опыта применительно к самому себе, чтобы знать, что для него полезно, а что вредно, и выработать надлежащую диету для поддержания здоровья в равновесии, что, в общем, нетрудно, если сему не препятствуют врожденные пороки либо приобретенные внутренние травмы. Короче говоря, человек в упомянутом возрасте должен прийти к выводу, что предупреждение болезней предпочтительнее предписанных лекарств, а врач лучше всего тот, который рекомендует простые средства, не злоупотребляя ими.
Люди нервные, чересчур мнительные и особенно те, которым нечем заняться, зачастую придумывают себе тысячи недугов. Одна такая дама, намекая на себя, как-то сказала врачу: «Не пойму, как человек может жить, имея столько болезней?» Однако же эта дама дожила, мучаясь обычными недомоганиями, до глубокой старости.
Несчастные ипохондрики – иначе их и не назовешь – достойны всяческого сочувствия, ибо не могут избавиться от своих вымышленных и многократно преувеличенных страхов, и нипочем их не переубедишь: они лишь черпают подтверждение своим выдумкам у тех, кто пытается их утешить. Нередко можно их застать за прощупыванием собственного пульса или за рассматриванием языка перед зеркалом. Ночью они то и дело вскакивают с постели, напуганные своим неровным сердцебиением. Питание для них – сплошная мука, и не только из-за выбора «правильной» пищи. Боясь переедания, связанной с ним бессонницы и ночных кошмаров, они начинают морить себя голодом. Боясь простуды и воспаления легких, выходят на улицу, кутаясь, как капуста. Для таких мнимых больных лекарства не существует, и любой сознательный доктор скажет им: расслабьтесь, развлекитесь, бывайте на воздухе как можно больше, если средства позволяют, путешествуйте в хорошей компании – и вы избавитесь от всех недугов. Я имею в виду, само собой, обеспеченные слои общества, но и обездоленным[7] следует помнить, что деятельная жизнь и умеренность в еде способствуют телесной крепости и сохранению здоровья.
При переходе от этих предварительных рассуждений к основам гигиены позвольте напомнить вам несколько правил, которые давно одобрены наукой, но о которых в быту нередко забывают. В вопросах одежды хочу обратиться с призывом к мамашам: с рожденья одевайте детей легко, и тогда, став взрослыми, они будут менее подвержены резким атмосферным перепадам, а простуды и бронхиты будут обходить их стороной. Если зимой вы не натопите печь выше 12–14°, то, возможно, убережетесь от столь частых ныне воспалений легких.
С наступлением первых холодов не начинайте кутаться, наденьте лучше легкую верхнюю одежду, чтобы ее всегда можно было снять и насладиться переменчивым теплом, пока холодный сезон окончательно не войдет в свои права. А в преддверии весны почаще вспоминайте очень верную поговорку:
В апреле это – еще не лето.
В май с оглядкой вступай.
Пришел июнь – шапку в шкаф засунь,
Но не вздумай суетиться —
Холод может воротиться.
Следите, чтобы у вас дома было светло и свежо: от солнца бегут все болезни. Посочувствуйте дамам, которые принимают гостей едва ль не в темноте: нанося им визиты, вы все время натыкаетесь на мебель и не знаете, куда положить шляпу. Из-за этой привычки жить в полутьме, мало двигаться и редко дышать свежим воздухом, пить мало вина и есть мало мяса, а все больше овощи да сласти, согласно их женской природе, вы никогда не увидите у них румянца – признака крепкого здоровья, что называется «кровь с молоком»; щеки у этих дам обычно впалые, а лицо цвета душистого горошка, который высаживают на могилах в святой четверг. Недаром все они склонны к истерии, неврозам и анемии.
Питайтесь разнообразно, если не хотите стать обузой своим домашним. Кто делает много исключений, вынуждает других следовать их примеру, дабы не удваивать число блюд. Не становитесь рабами своего желудка: этот капризный орган бунтует почем зря и всегда рад помучить тех, кто ест больше, чем следует (этот порок свойствен многим людям, не стесненным в средствах). Будете потворствовать его причудам – тошноте, отрыжке, изжоге, – он быстро посадит вас на диету тяжелобольных. И если вам не в чем себя упрекнуть, объявите ему войну, боритесь и одолевайте; разве что сама природа станет на его сторону, тогда сложите оружие и признайте себя побежденным.
Кто не занят активной физической деятельностью, должен соблюдать бо́льшую умеренность в пище. Вставая утром, задумайтесь о том, что потребно вашему желудку; если не чувствуете, что он полностью свободен, ограничьтесь чашкой черного кофе, а лучше смешайте кофе с половиною стакана воды, что поможет вам удалить отбросы плохого пищеварения. Если же чувствуете себя отменно (притом не впадайте в заблуждение, ведь бывает и ложный голод) и вам требуется немедленно принять пищу, что является признаком доброго здравия и пророчит долгую жизнь, тогда к черному кофе можно позволить себе гренок с маслом, или можно выпить кофе с молоком, или горячий шоколад. Часа через четыре, которые необходимы для переваривания даже легкого и жидкого завтрака, можно, по современному обычаю, перейти к плотному завтраку в 11 часов или в полдень. Эта первая за день трапеза вызывает наибольший аппетит, а потому не следует полностью утолять голод, ежели хотите впоследствии насладиться обедом. А также не пейте за завтраком вина, ибо красное тяжело для пищеварения, а белое пьянит и туманит голову, которая, как правило, нужна вам светлой.
Предпочтительнее в первой половине дня пить чистую воду, но иногда можно закончить трапезу и рюмочкой-другой вина из бутылки, или же выпить чаю – простого либо с молоком, что, на мой взгляд, не отягощает желудок, бодрит и способствует пищеварению.
За обедом, который составляет основную трапезу дня и, я бы даже сказал, является семейным праздником, допустимо чревоугодие, но скорее зимой, чем летом, поскольку в жару пища должна быть легкой и хорошо перевариваемой. Разнообразие пищи, добытой из двух царств природы, где преобладает мясной компонент, обеспечит вам хорошее пищеварение, особенно если спрыснуть мясо добрым сухим вином. Но остерегайтесь переедания, ведущего к ожирению, и не злоупотребляйте выпивкой. На сей счет кое-кто из гигиенистов советует обедать также с водой, приберегая вино к концу трапезы. Следуйте этому совету, если вам угодно; мне он кажется чересчур надуманным.
Вот превосходное правило: за обедом остановитесь на первом же куске, который подаст вам сигнал сытости, и переходите сразу к десерту. Еще один полезный обычай, препятствующий несварению и перееданию: на другой день после обильной и тяжелой трапезы ешьте только легкую пищу.
Не вредно в конце обеда съесть мороженое: оно поставляет желудку необходимое тепло для хорошего пищеварения. Но остерегайтесь – разве что жажда станет совсем уж нестерпимой – пить между трапезами, дабы не нарушить пищеварительный процесс, являющийся актом многосложной природной химии.
Между завтраком и обедом должно пройти не менее семи часов для полного завершения пищеварения; этого даже может быть мало для тех, у кого данный процесс замедлен, так что если вы позавтракали в одиннадцать, обед лучше перенести на семь, то есть когда желудок настоятельно потребует приема пищи, а потребность эта станет более ощутимой, если вы совершите прогулку на свежем воздухе или сделаете умеренную и приятную гимнастику.
Умеренность и активность – вот два столпа, на которых зиждется здоровье, но «от излишеств – даже ненароком – достоинство становится пороком». Постоянные потери организма необходимо компенсировать. Опасаясь переедания, не впадайте в иную крайность: скудная и малопитательная еда в конце концов лишит вас сил.
В период роста человеку нужно обильное питание; для взрослых же и особенно для стариков умеренность в еде является необходимой добродетелью для продления жизни.
Тем, кто еще сохранил добрый обычай наших отцов обедать в полдень или в час дня, напомню древнейшее изречение: «Post prandium stabis et post cenam ambulabis».[8] Те же, чье пищеварение начинается во рту и кто хорошо пережевывает пищу, быть может, даже за счет сохранности зубов, все равно должны жевать усиленно, ибо пища, пережеванная с помощью слюны, усваивается много лучше, тогда как пища, растолченная и перемолотая на кухне, не требующая долгой работы, тяжела для желудка, который словно бы гневается на то, что работу эту у него отняли; тщательное пережевывание улучшает и вкус, и усвоение пищи.
Руководствуясь этими простыми правилами, вы научитесь управлять своим желудком, и он из слабого станет сильным, а если уже был силен, то таким вы его и сохраните, не обращаясь к медицине. Избегайте слабительных: регулярное применение – это гибель; принимайте их как можно реже и только в случае крайней необходимости. Порой животные своими природными инстинктами учат нас уму-разуму. Так, мой дражайший друг Сибиллоне при любых признаках несварения день-другой ничего не ест, а только шастает по крышам. А я от всей души сочувствую мамашам, которые в избытке материнской любви и преувеличенного внимания к здоровью своего потомства, стоит ребенку вовремя не сходить на горшок, тут же воображают невесть что и, опережая природу, хватаются за лекарства и клизмы.
Диетологи единодушно осуждают потребление спиртных напитков из-за непоправимого вреда, наносимого ими нашему организму. Допустимо сделать исключение для рюмочки коньяку или рому холодным зимним вечером, ибо это помогает ночному пищеварению: с утра желудок ваш будет свободнее, а во рту сохранится приятное послевкусие.
Но ни в коем случае не следует уступать безудержной тяге к вину, что в конечном итоге отбивает аппетит и прямиком ведет к деградации личности и общественному порицанию. Некий торговец, приезжая в город, останавливался на углу центральной улицы и наблюдал за прохожими. Стоило ему заприметить в толпе типа с красным носом, он тут же бросался к нему и выспрашивал, где продают хорошее вино. Питейная неумеренность накладывает отпечаток на вашу внешность: взгляд становится неосмысленным, язык с трудом поворачивается во рту, а у сотрапезников холодеет сердце в преддверии скандала, а то и поножовщины, что, увы, случается нередко. Идя все дальше по пути этого порока, человек становится безнадежным пьяницей, чья кончина, как правило, прискорбна.
Достойны порицания и те, кто пытаются искусственно взбодрить аппетит: постоянно помогая пищеварению, вы делаете желудок нежизнеспособным и препятствуете нормальному вырабатыванию желудочных соков. Что до отдыха и сна – эти две функции жизненно необходимы всякому человеку, и зачастую недомогания наши связаны не с чем иным, как с отсутствием полноценного отдыха.
Позвольте же мне завершить мои рассуждения, довольно хаотичные и не претендующие на истину в высшей инстанции, двумя пословицами, взятыми из иностранной литературы, и пожеланием читателю счастья и долгой жизни.
Early to bed and early to rise
Makes a man healthy, wealthy and wise.[9]
И совсем уж напоследок комедийная сценка из реальной жизни (изменены только имена).
Хозяин ждет гостей к обеду и дает наставленья повару:
– Учти, Франческо, что синьора Карли не ест рыбы, ни свежей, ни соленой, и даже запаха рыбного не переносит. Про маркиза Ганди ты и сам знаешь, что ему становится дурно от запаха ванили. Ни в коем случае не добавляй мускатного ореха и прочих пряностей: они претят адвокату Чезари. В сладкое не вздумай положить горький миндаль, иначе донна Матильда Д’Алькантара к нему не притронется. А мой добрый друг Москарди не ест ветчины, грудинки, корейки и шпика, и ты к этому обеду их не подавай, иначе ему станет плохо.
Выслушав хозяина с отвисшей челюстью, Франческо осмеливается спросить:
– Что еще вам будет угодно исключить, мой господин?
– Сказать по правде, я хорошо изучил вкусы моих гостей, поэтому кое-чего еще не грех бы остерегаться. К примеру, я знаю, что один из них не терпит духа баранины и даже ягнятины не переваривает, а у других, говоря научным языком, от капусты и картошки делается вздутие живота, и ночью им снятся кошмары. Но уж на это, я думаю, мы закроем глаза.
– Я все понял, – кивает повар и, уходя на кухню, бормочет себе под нос: – Пойду-ка я в хлев к нашему ослу Марко, попрошу его обычной пищи да и подам ее безо всяких приправ!