Когда я очнулась, на небе уже ярко горели звезды-светлячки.
Волчицы рядом не было, но согретые её головой колени еще не замерзли, а значит, ушла она недавно.
Внезапно сердце ушло в пятки: неужто за все то время, что я проспала, гонец так и не появился?
Я вскочила на ноги и начала расхаживать туда-сюда вдоль арки. Может, посланца загрызли дикие животные или убили и ограбили разбойники? А может, он ещё жив и лежит где-то там, недалеко от границы, истекая кровью? За считанные мгновения перед внутренним взором пронеслись десятки картин, равно угрожающих успеху моей миссии. Ясно было одно: сидеть здесь и ждать бессмысленно, надо отправляться на поиски. Я поправила перевязь, машинально проверив, легко ли выходит клинок из ножен, и зашагала по дороге на юг.
По мере того, как арка исчезала из вида, местность вокруг преображалась: по обеим сторонам от тракта вздымались отвесные скалы, поредевшие деревья, скрючившись, цеплялись корнями за мерзлую почву меж каменных глыб, поросшую клочками жесткой травы. Ни самого почтальона, ни его следов не было видно.
Справа мелькнуло белое привидение, и я всмотрелась во мрак.
– Лавина! – Негромко окликнула я питомицу, и через мгновение она бесшумно выступила из темноты и потрусила рядом. Моя рука привычно легла на белоснежный мех волчьей холки. – Не отходи далеко, ладно? Мне с тобой будет спокойнее.
Ущелье разошлось, оставив тропу змеиться по открытому каменистому плато. Внезапно Лавина кого-то учуяла: остановилась и прислушалась, чутко поводя ушами, а затем исчезла, будто растворившись среди светлых скал. Я не успела её задержать и спряталась в тень крупного валуна, огорошенная внезапным бегством своей защитницы и готовая в любой момент вытащить меч. С другой стороны плато возник силуэт одинокого путника. Он постепенно приближался, а я не могла рассмотреть ни его одежду, ни вооружен ли он.
Когда луны выглянули из-за облаков и осветили незнакомца, я облегченно вздохнула, убрала ладонь с оружия и вышла из своего убежища, подняв руку в приветственном жесте.
– Прости, что задержался! Возникли проблемы.
– Все нормально. Бумаги-то не растерял?
– Нет, – мужчина улыбнулся и начал копошиться в сумке. – Вот, держи! Это тебе… – Он протянул мне толстый конверт и запечатанный свиток, которые отправились прямиком в мою котомку, а потом достал из нагрудного кармана тоненькое письмецо без каких-либо отметок и также вручил мне. Я с удивлением повертела бумагу в руках, не припоминая относительно неё никаких указаний. – А это… Не в службу, а в дружбу, ты не могла бы доставить это письмо в Солитьюд? У меня там брат живет.
– Я посмотрю, что можно сделать.
– Спасибо огромное!
Я, в свою очередь, вручила ему увесистый запечатанный пакет, попрощалась и отправилась в обратный путь. За поворотом тропы меня нагнала Лавина, потерлась лбом о мое бедро и заглянула в глаза, но я уже поняла, что она спряталась, чтобы не напугать курьера, и не сердилась на свою умницу за внезапное исчезновение.
Путь назад затянулся, и я начала подумывать, что потерялась, хоть дорога и была всего одна – вперед, вперед и еще раз вперед. Лавина, убедившись, что мне спокойно и я её отпускаю, носилась где-то за неосторожно обратившим на себя её внимание зайцем. Без нее идти было скучно, некому было рассказывать о своем прошлом в другой реальности, а говорить сама с собой я не любила, считая это дурным признаком. Волчица же была великолепным собеседником – всегда внимательно слушала, никогда не перебивала и уж абсолютно точно не могла никому сболтнуть лишнего.
Постепенно я стала замерзать. Прохладный ветер умудрялся пробираться сквозь малейшую щель в одежде, стремясь изничтожить скопившееся под ней тепло. В такие моменты я жалела, что со мной нет того старого доброго махрового халатика, да будет ему волчья утроба пухом.
Полностью погрузившись в свои мысли, я не сразу услышала доносившиеся из-за следующего поворота звуки битвы.
Моментально укрывшись в кустах за обочиной, я с опаской двинулась в сторону шума.
Когда я дошла до места, откуда было хорошо все видно, сражение уже закончилось. В предрассветных сумерках разобрать издалека, кто с кем и кого бьет, было невыполнимой задачей, но желания вылезти из убежища, подойти поближе и удовлетворить свое любопытство как-то не было.
– А с трупами что делать? – я затаила дыхание, прислушиваясь.
– Сваливайте в кучу, я пойду у колдуна огонька спрошу. Как догорят, закопаем. Раненых, которые еще могут самостоятельно идти, перевяжите, чтоб не померли в дороге, и ведите к повозкам. Остальных добейте.
– Слушаюсь!
Разбойники? С магами? Но на кого они напали? И зачем им повозки? Работорговцы?
Надо было убраться подобру-поздорову, пока мне самой не прилетело.
– О! И кто это тут у нас? – До того, как на моё темечко, выбив из глаз фонтан искр и отключив сознание, опустился тяжелый эфес стального двуручника, я успела лишь сорвать с плеча сумку и зашвырнуть ее под кусты. А ещё понять, что я крепко влипла.
Приход в себя был не из тех, о которых вспоминаешь с нежностью: желудок от тряски на ухабистой дороге настойчиво просился наружу, перетянутые ремнями конечности онемели, а в голове, судя по ощущениям, кто-то оборудовал кузницу.
Я медленно разлепила глаза. Мир почему-то оказался перевернут с ног на голову. Через некоторое время до меня дошло, что это моя голова запрокинута назад – отсюда, видимо, и сильная пульсация в ней из-за прилившей крови.
Пришлось аккуратно принять вертикальное положение.
Переждав плавающие перед глазами разноцветные круги, я осмотрелась: рядом со мной в движущейся повозке сидели израненные люди в синих тканевых накидках поверх легкой брони. Перед телегой ехали верхом три человека в имперских доспехах – один чуть впереди двоих других; позади ехал еще один всадник, а следом другая телега с ранеными в броне Братьев Бури. Замыкали шествие десяток пехотинцев.
Телегу сильно встряхнуло, перед глазами потемнело, я перегнулась через бортик повозки, и вчерашний обед все же пробил себе путь наружу.
До меня начало доходить: я попала в ловушку, предназначенную бунтовщикам. Если это та самая ловушка, значит…
– А ну, заткнулись все! – Я повернула голову, желая разглядеть соседнюю телегу, но разделявший повозки конный имперец заслонял обзор.
– …Значит, в соседней повозке сидит Довакин! – прошептала я себе под нос. Но как же так? Ведь все было спокойно. Почему именно сейчас это должно было случиться?!
А процессия уже въезжала в распахнутые ворота Хелгена.