Глава 3. Неприятные последствия
Отпущенный на волю после осмотра врачей, Гриша доковылял до скамейки и плюхнулся на неё с видом чудом выжившего. Да, взрыв получился неслабый, хотя планировалось много меньше. Гриша потёр обожжённое колено сквозь дыру на джинсах и с интересом оглядел школьный двор, забитый машинами МЧС, скорой помощи и полиции.
Из окон школы всё ещё валил ядовито-оранжевый дым. Рогнеда Игоревна, лохматая, перепачканная сажей, с прожжённой юбкой, бегала по двору, руководя движением человеческих масс. Она прижимала к груди непривычно молчаливого грязносерого какаду, а под мышкой у неё была тонкая книжица, очень напоминающая дневник.
Ученики школы увлечённо снимали суету во дворе на смартфоны. Мальчишки фоткали с забора, а девчонки лезли на передовую, пытаясь сделать селфи с пожарниками. Некоторые даже наводили гаджеты на Гришу как на источник внезапно появившегося развлечения. Гриша добросовестно позировал и ужасно завидовал. Его смартфон разбился во время взрыва.
Друзья Гриши – Эдик, Рыжий и Резо – подошли, чтобы выразить поддержку и восхититься глобальностью события.
– Как сам? – спросил Эдик, поправляя алую бабочку на шее.
Его тёмно-серый костюм, сшитый у известного портного, казалось, никогда не мялся и всегда сидел как влитой.
– Норм, – ответил Гриша.
– Твои джинсы теперь такие зачётные. – Рыжий с неудовольствием покосился на свои дизайнерские штаны с дырами и бахромой. – Ваще класс.
– Да не вопрос, – хмыкнул Гриша. – Могу повторить.
Пожарная машина, бибикнув сигналом, уехала, открыв вид на газон. Там, на слегка потоптанной траве, стояла Варвара. Вокруг неё суетились Катя и Маша, оттирая едва видимые пятнышки копоти с её лица.
Откуда-то нарисовался Аркадий Успенский, старшеклассник из восьмого, гроза девичьих сердец и главный соперник Гриши. Заметив Одинцову, Аркадий тут же бросился к ней, приложился к испачканной ручке и что-то сказал. Варвара улыбнулась.
Но тут её взгляд упал на Гришу. В глазах королевы было столько ледяного презрения, что он мгновенно продрог. Зря она так, приуныл Гриша. Ведь ради неё старался. Случилось событие городского масштаба, а ей не понравилось. Вот как теперь её завоёвывать?
– Заметно получилось, – сказал Эдик, разглядывая почерневшее от копоти окно химического кабинета.
– Точняк, – поддакнул Рыжий, пятернёй отбросив со лба густую медную чёлку. – Гремучая смесь.
– Аммиачная селитра плюс, – Эдик сдул с рукава пиджака несуществующую пылинку, – фосфат аммония.
Резо, обожавший спортивный стиль, на этот раз был одет в шикарный тёмно-синий тренировочный костюм известного бренда и фирменные кроссовки.
Оглядев столпотворение в школьном дворе, он неодобрительно покачал головой:
– Это уже не плюс, а сплошные минусы.
– Резо, он же сам хотел поэффектнее, – возразил Эдик.
– Поэффектнее будет, когда его отец приедет.
Гриша только вздохнул в ответ. Реакцию на происшествие Рублёва-старшего он как-то не учёл.
– Слушай, Рубль, – сказал Рыжий. – Не могу поверить, что ты всё это замутил из-за Одинцовой. Не стоит она того.
Гриша хотел было объяснить ему, что Варвара особенная, его неправоту, но мелодичный автомобильный сигнал заставил всех повернуться к воротам, в которые осторожно втискивался длиннющий лимузин Рублёва-старшего.
– Ща начнётся! – вздохнул Эдик.
– Держись, Рубль, – хлопнул друга по плечу Рыжий. – Мы с тобой.
– Да ладно вам, – отмахнулся Гриша. – У нас с отцом деловые отношения. Всё будет путём.
– Рублёв! – Рогнеда Игоревна появилась из толпы мечущихся по двору людей и, схватив Гришу за руку, поволокла к лимузину. – Пойдём-ка со мной, Григорий.
Рублёв-старший, прикрываясь дверцей лимузина как щитом, в глубоком ошеломлении разглядывал здание школы. Рогнеда Игоревна подскочила к нему и сунула в лицо апатичного попугая.
– Вот, полюбуйтесь! – рявкнула она.
– Что это? – вздрогнул Рублёв, не сразу опознав птицу.
– Это Эрнест! – с болезненным подвыванием выдохнула Рогнеда Игоревна. – Это талисман школы!
– Редкий вид, – сочувственно кивнул Рублёв.
– По вине вашего сына – фактически вымерший!
Василий Рублёв перевёл взгляд на Гришу. Тот уставился под ноги, делая вид, что не о нём речь. Зато Эрнест, отдышавшийся на свежем воздухе, вдруг забил крыльями, вырвался из рук завуча и перелетел на куст.
– Остолопы! Неучи! – заверещал он женским голосом. – И как вас земля носит! На абордаж! Комиссия! Капут!
Школьники радостно нацелились на него смартфонами. Эрнест немедленно стал звездой соц сетей. Рогнеда Игоревна попыталась его поймать, но какаду, цепляясь клювом за ветки, уполз повыше на вершину куста, куда она не могла дотянуться. Тогда завуч переключила своё внимание на Рублёва-старшего.
– Видите, чем это заканчивается? – с трагическим тоном указала она на людей в белых халатах, выносящих из школы носилки, укрытые клеёнкой.
Рублёв-старший без сил привалился к лимузину, уверенный, что выносят обгоревшие тела. Он с трудом заставил себя приподнять край клеёнки, когда носилки проносили мимо. Но там оказалось лишь искорёженное взрывом оборудование, а люди в халатах были всего лишь лаборантами. Василий облегчённо выдохнул.
– Кабинета химии больше нет, – скорбно заметила завуч, не разделяя его радости.
– Соболезную, Рогнеда Игоревна. – Рублёв-старший привычно достал бумажник. – Будем решать проблему.
– Это не проблема, – смягчилась Рогнеда Игоревна, с нежностью покосившись на бумажник. – Вы давно заглядывали в дневник сына?
Рублёв-старший удивился:
– А что не так? В прошлый раз вы уверили меня, что Григорий – круглый отличник.
Рогнеда Игоревна с видом фокусника выдернула из-под лохмотьев рукава потрёпанный дневник, разукрашенный граффити:
– Взгляните. Узнаете много нового.
Рублёв с недоумением взял дневник и перевёл взгляд на Гришу.
– Значит, вместо каникул займётся исправлением оценок.
Вот это сюрприз, ахнул про себя Гриша. Зачем же сразу переходить к карательным мерам?
– В этом ему поможет летний лагерь при школе, – сахарно пропела завуч. – Создадим все условия.
– Капец, – тихо прошептал Гриша, – только не это.
Завуч энергично хлопнула Рублёва-младшего по спине, пылая энтузиазмом:
– Не волнуйтесь, мы сделаем из него человека.
– Ага, щас, – уныло выдохнул Гриша.
Отец нахмурился.
– Новый кабинет химии – за мой счёт, – сказал он.
Попугай свистнул, басовито захохотал и повис на ветке вниз головой.
– За моральный ущерб… стресс… – сказал Рублёв-старший и, посмотрев на Эрнеста, добавил: – И за попугая. Отдельно.
– Scientia est potentia, что в переводе с латыни, Василий Глебович, «Учение – сила», – ободрённая денежной компенсацией, проворковала завуч.
– Но пасаран, Рогнеда Игоревна, – тоже решил блеснуть цитатой Василий Рублёв. – Что в переводе с латиноамериканского: будем биться до конца.
