Глава 7. Авиатор поневоле
Идея сходить на выставку «Алмазный фонд» принадлежала Варваре. В честь успешного окончания учебного года ей полагался подарок, и выбор Одинцовой-младшей пал на украшение с бриллиантами. Чтобы подобрать украшение не «как у всех», а что-нибудь эксклюзивное, Варвара захотела ещё раз приглядеться к царским богатствам, чтобы подыскать драгоценность в таком же стиле.
– Доча, да я куплю тебе в этом фонде всё, что понравится, – узнав о заморочках с бриллиантами, сказала мама. – В этом мире всё можно купить.
– Сомневаюсь, что нам что-нибудь продадут оттуда, – для вида опечалилась Варвара, чтобы раззадорить мать, чьей феноменальной способностью сметать все препятствия на пути к цели всегда умело пользовалась. – Эта такая навороченная выставка, что даже твои связи не помогут.
– Едем! – воодушевившись, мама подхватила Шелли, чрезвычайно породистую крохотную чихуахуа песочного окраса. Она так часто таскала собачку с собой, что Варвара была убеждена: Шелли даже не догадывается о существовании горизонтальных поверхностей вроде пола и земли. – Для любимой дочери мне ничего не жалко.
– Мам, – ухватила её за руку Варвара, – туда с собаками не пускают.
– Шелли для меня как ребёнок, – возмутилась мама, цепляя на собачку парадный ошейник из крокодиловой кожи, украшенный бриллиантами. – Я готова заплатить любой штраф, но не оставлю свою малютку в жутком одиночестве дома.
Так они и поехали – втроём. Уникальная мамина способность решать все вопросы с помощью денег привела их к персональному туру по выставке «Алмазный фонд». В рамках которого Одинцовой-старшей в виде огромного исключения разрешалось взять с собой Шелли. К туру прилагалось соглашение в трёх экземплярах, обязывавшее не спускать собачку с рук. Прочитав это, Одинцова-старшая даже оскорбилась:
– Что? Пустить мою малышку на ваш грязный пол?! Вы в своём уме?!
Уладив формальности и махнув рукой гиду, чтобы следовал за ними, Одинцова-старшая приступила к осмотру бриллиантов.
– Какая красота, – восхищённо выдохнула Варвара, разглядывая диадему. – Я хочу такую же. Как думаешь, сколько времени уйдёт на изготовление?
– Зачем так заморачиваться, дорогая? – Одинцова-старшая поманила пальцем скучающего гида и кивнула на витрину. – Сколько это в евро?
– Это драгоценности монарших дворов, отбитые у Наполеона. Они не продаются, – снисходительно улыбнулся он.
– В нашем мире продаётся абсолютно всё, – усмехнулась мама, многозначительно вздёрнув бровь. – Дело лишь в цене. Назовите её, и мы договоримся.
– Не хочу вас огорчать, госпожа Одинцова – гид с чувством глубокого сожаления прижал ладонь к сердцу, – но тут вы бессильны.
– Мама, я же говорила, – изобразила печаль Варвара.
– Глупости, доча. Не волнуйся, я договорюсь.
Гид с пониманием отнёсся к ситуации:
– Госпожа Одинцова, продажа экспонатов входит в компетенцию руководства выставки.
– Ведите! – Госпожа Одинцова крепко ухватила его за локоть.
Гид послушно повёл их по узким переходам к руководству. Но впервые в жизни переговоры закончились провалом. Три вежливых зама с глубоким сочувствием выслушали горячую речь о страданиях Варвары. И соглашаясь с каждым её словом, проводили Одинцовых к дверям. Этот обходительный тон так вскружил матери голову, что она не сразу сообразила, что ей имели наглость отказать.
Она в гневе пригрозила, что никогда больше не зайдёт в эту шарашкину контору. На них стали оглядываться, и Варвара потянула её к выходу, вовремя переключив внимание на собачку.
– Тише, моя маленькая, – Одинцова-старшая тут же приласкала Шелли, разволновавшуюся от громкого разговора. – Я найду на них управу. Мы ещё посмотрим, кто кого.
Они вышли на площадь с гордо поднятыми головами и полной уверенностью, что после порции звонков нужным людям руководство «Алмазного фонда» само прибежит к ним с предложением купить что-нибудь. Мать и дочь переглянулись и без слов поняли друг друга – месть будет беспощадной.
Неожиданно рядом раздался лай. Чёрный лабрадор, заметив Шелли, жизнерадостно рвался с ней познакомиться. Его едва удерживал на поводке человек в безукоризненно отглаженном костюме. И вдруг от мощного рывка поводок оторвался от ошейника лабрадора и смотался в рулетку.
А Шелли, испугавшись огромного пса, несущегося к ней, сиганула вниз из рук Одинцовой-старшей и помчалась прочь через Ивановскую площадь. Лабрадор гавкнул, радуясь, что предстоят догонялки, и с энтузиазмом бросился за Шелли.
– Доча, нас грабят! – взвизгнула госпожа Одинцова. – На ошейнике шесть бриллиантов чистейшей воды!
Человек в костюме помчался за собаками, на ходу доставая рацию:
– Говорит помощник начальника кремлёвской охраны Будин. Готовность номер один. Срочно перекрыть площадь, все выезды из Кремля!
Миниатюрность Шелли позволила ей пронизывать толпы туристов напрямик, просто шагая по ногам, лабрадор же был вынужден огибать экскурсионные группы по замысловатым траекториям. Испуганная чихуахуа подбежала ко входу в Кремлёвский дворец и остановилась, дрожа всем телом. Спрятаться было негде. Хозяйка куда-то пропала. Рядом была лишь огромная связка шаров, которую удерживала сеть из толстых верёвок.
Лабрадор был уже близко. В поисках спасения Шелли бросилась к шарам, стараясь затеряться между ними. Пёс, не раздумывая, прыгнул за ней, но неудачно запутался в верёвках. Шелли, услышав далёкий пронзительный вопль хозяйки, ответила тоненьким повизгиванием и помчалась на голос сквозь толпу. Наконец, она ткнулась носом в самые прекрасные ноги на свете.
– Шелли! – Госпожа Одинцова, не веря своим глазам, протянула к ней руки. – Маленькая моя! Где же ты бы была?
Всплакнув от счастья, она прижала к себе маленькое сокровище.
Лабрадор, потеряв из виду юркую чихуахуа, забился в верёвках, пытаясь освободиться, но с каждым движением запутывался всё сильнее. Во время очередного рывка пёс сорвал петлю с крепёжного штыря, и связка шаров начала медленно подниматься вверх, потащив его за собой.
Намертво вцепившись зубами в верёвки, лабрадор воспарил в небо. Сильный ветер подхватил связку шаров, пронёс их над Кремлёвской стеной и потащил к Воробьёвым горам.