Жером, единственный, кто остался со мной. Пусть хоть и предатель (никаких сомнений в том, что именно он сдал меня брату), но жалостливый. Он уже несколько минут пытается поднять меня с колен и отвести до служебной машины. Валентин с де Даммартеном давно ушли.
– Мадмуазель, я отвезу вас, поднимайтесь. Пойдемте, я отвезу вас в замок.
Я не могу подняться – в ушах гремит тот жуткий звук выстрела, а перед глазами стоит окровавленный дядя Ваня. Мне страшно звонить маме, хоть я и могу это сделать – никто телефон у меня не отбирал. Только документы.
– Мадмуазель Лулу, позвольте, я помогу вам, – конюх подхватил меня подмышку, и как будто нажал курок внутри меня. Я закричала, что есть мочи:
– Оставьте меня! Мерзкий предатель!!! Вы все здесь заодно! Мясники! Палачи!!!
Вместе с моим криком Монарх будто бы взбесился – он поднялся на дыбы и ударил по воротам. В отличие от своего соседа, Монарх не остановился – он в бешенстве раз за разом вставал на дыбы и отчаянно бил по воротам.
– Мадмуазель, мадмуазель, вам лучше уйти отсюда! – выпалил Жером.
В ту же секунду последний удар коня вышиб замок – ворота открылись. Монарх вырвался на свободу и первое, что сделал конь-альбинос – поднялся на дыбы прямо надо мной – его новый удар пришелся точно в грудную клетку Жерома. Мужчина схватился за грудь, его лицо моментально побелело. А изо рта потекла тоненькая бордовая струйка. Пожилой конюх медленно осел вниз и оказался рядом со мной, как и я, на коленях. В стороне раздалось ржание коня, издав победный крик, он мордой ткнул меня в затылок. Животное не понимало – я не могла двигаться так же, как этого теперь не мог сделать Жером. Мы смотрели друг на друга еще несколько мгновений. Это было как раз перед тем, как я надолго провалилась в темноту…
Темнота была долгой и мучительной, лишь изредка сквозь нее прорывались чьи-то крики, на которые мое сознание категорически отказывалось реагировать. Прорывался мужской голос, а также мою голову продолжало разрывать ржание Монарха. Стук его копыт о деревянный пол конюшни. Еще какие-то звуки, но они уже не отпечатались в моей памяти, превратившись в еле уловимый, непонятный шум. Потом все прекратилось. Я пришла в себя лишь на следующий день к обеду. Мне сообщила об этом мадам Ноелла. Экономка сидела в кресле, в моей комнате и мирно читала книгу. Она была первой, кого я увидела, открыв глаза.
– Вы проснулись, мадмуазель? – поинтересовалась женщина.
Я попыталась ответить – у меня это не получилось. И язык, и губы отказались подчиняться. Из горла не вырвалось ни единого звука – я лишь с трудом выдохнула.
– Мадмуазель, вам не стоит пытаться говорить – прошлой ночью вы сорвали голос, – женщина отложила книгу в сторону и немного подалась ко мне. – Месье Годар сказал, вы пережили очень сильное потрясение. Вы очень долго кричали и плакали, а потом потеряли сознание. Не пытайтесь говорить, не надо. Голос к вам будет возвращаться постепенно, когда пройдет шоковое состояние. Что? Я не понимаю. Вы хотите пить? Нет? Вы хотите знать, что произошло на конюшне? О, мадмуазель, может быть, не стоит сейчас об этом? О, не мотайте так сильно головой! Мне придется позвать месье Годара.
Я замотала головой еще сильнее и схватила женщину за запястье, с неимоверным усилием, как будто пыталась сдвинуть с места скалу, выдавила сиплое:
– Жером…
– О! Мадмуазель. Я поняла, вы хотите знать, что случилось с конюхом? Вам не стоит так сильно беспокоиться – его увезли в больницу, врачи позаботятся о нем. Монарх ударил подлеца в грудь, когда тот пытался напасть на вас. Приезжала полиция, мадмуазель. Господин де Мармонтель позаботился о том, чтобы против Жерома возбудили уголовное дело, ведь он хотел причинить вам вред! Мадмуазель, мадмуазель, куда вы?!
Пусть я не могла говорить, но руки и ноги у меня все еще были – они плохо слушались, ушибленная нога распухла окончательно, но это не помешало мне выскочить из комнаты, и хромая рвануть в сторону лестницы. Я не добежала до нее. Уже на краю лестницы голова закружилась, перед глазами все поплыло и мое тело обмякло – не имея возможности за что-нибудь зацепиться, я отправилась в свободный полет вниз. Имела все шансы приземлиться уже на том свете, если бы не чьи-то сильные объятья, в которые мне посчастливилось угодить.
– Месье де Даммартен! – сзади кричала Ноелла. – Я не успела ее удержать! Мадмуазель еще очень слаба, она узнала о конюхе и немедленно выскочила из своей спальни. Я не успела, месье! Не успела!
Отключаясь, оказавшись у него на руках, услышала кое-что слишком мерзкое и отвратительное, что никак не улеглось в моей больной голове. Эврард де Даммартен приказала Ноелле:
– Сообщите месье де Мармонтелю об этом. Я отнесу ее обратно, пусть придет прямо в комнату. Необходимо выставить охрану, я не собираюсь ее караулить весь день.