С момента начала существования наркологической службы в стране были организованы наркологические диспансеры, которые вели и ведут учет больных алкоголизмом и наркоманией. Как только пациенту поставлен диагноз, его сразу ставят на учет. Три года посещения нарколога в трезвом виде – и человек снимается с учета (раньше было пять лет для наркозависимого и три года для алкоголика. Недавний приказ сокращает длительность учета всех категорий больных до двух лет). Учет ограничивает возможности работы во многих условиях, в том числе с движущимися механизмами, коими являются, например, автомобили. Такому человеку не разрешат иметь оружие, работать учителем, судьей и т. д. Платное лечение гарантирует, что пациент не будет ограничен ни в каких правах.
При обращении пациента за платным лечением часто выясняется, что к этому моменту он уже давно не работает ни официально, ни неофициально. Зловещий учет у нарколога, воспринимаемый приговором, при разборе оказывается неактуальным для конкретного человека. Но вера в будущее еще слишком сильна, и грезы о «нормальной» жизни после лечения еще существуют и у зависимого, и у его родственников. Основным перевешивающим мотивом в пользу платного лечения становится наличие у зависимого водительских прав и машины. Зачастую вождение используется для заработка. Вождение – навык, которым владеет большинство. При наличии машины наши пациенты время от времени работают в такси. Лишить их прав – значит лишить источника дохода, иногда единственного. Существует обширная практика лишения прав граждан, состоящих на наркологическом учете. Еще несколько лет назад прав лишались только при нарушении соответствующих правил дорожного движения, в том числе за нетрезвое вождение. Сейчас, даже если человек спиртное не употребляет вовсе, но имел несчастье когда-то попасть на диспансерный наркологический учет, о чем многие даже не догадываются, суд по представлению прокурора лишит его прав. Придется вновь начать посещать нарколога, чтобы он на протяжении трех последующих лет ежемесячно смог убеждаться в трезвости наблюдаемого. Сегодня люди стали тщательнее вникать в условия постановки на учет, а еще совсем недавно многие наивно полагали, что, не являясь к наркологу годами да еще и ведя трезвый образ жизни, они автоматически должны были быть сняты с учета. Но лишний раз убедимся, что в нашей стране свою невиновность приходится доказывать. Как-то раз ко мне приходил помощник прокурора выяснить, почему количество пролеченных в моем стационаре пациентов не совпадает с количеством поставленных на учет. Ему нужны были списки. О врачебная тайна, тебя давно втоптали в грязь, лишили ореола неприкосновенности и пустили по рукам! Я стала расспрашивать помощника прокурора, почему ему это так важно. Молодой человек явно усматривал злой умысел и коварство в несогласованности цифр. Он искренне считал, что помогает бороться с преступным сокрытием алкоголиков от буквы закона и тем самым способствует безопасности на дорогах. Когда я заметила ему, что есть пациенты, которые всю жизнь работали водителями, никогда не садились за руль, употребив спиртное, да и заболевание их носит доброкачественный характер, ограничиваясь редкими короткими запоями, никак не мешая их профессионализму, он стал уверять меня, что таковых прав не лишают. На деле все не так. Лишают всех оптом по спискам. Никто не вникает в нюансы человеческой жизни и особенности болезни. Помощнику прокурора не интересен анализ ситуации в целом, как он не интересен никому из органов власти и чиновникам. Общеизвестен факт, что реальное количество больных алкоголизмом и наркоманией людей превосходит число обратившихся за медицинской помощью в несколько раз, некоторые авторы предлагают к известной цифре учетных больных добавить ноль и тем самым получить приближенное к реальности представление о количестве алкоголиков и наркоманов в стране. Пациенты же называют цифры еще более грандиозные. Наркозависимый с огромным стажем употребления и воздержания рассказывает о ста известных ему наркоманах, из которых за двадцать лет в живых осталось двое, в том числе и он. Никто из них, насколько ему известно, не обращался за медицинской помощью. Как помощник прокурора собирается контролировать безопасность на дорогах с учетом никогда не обращающихся за медицинской помощью потребителей алкоголя и наркотиков?
Николай обратился впервые за платным лечением для облегчения самочувствия в период отнятия наркотика. В отделение он приехал один на машине. Он просил о нескольких днях лечения, так как ситуация не позволяла остаться на более продолжительный курс. Он был предупрежден, что при выписке ему нельзя садиться за руль ни сразу, ни в течение недели, поскольку действие лекарств будет ощущаться и сказываться на внимании. Ему было предложено связаться с родственниками, чтобы договориться заранее о выписке в их сопровождении. Пациент выполнил требования. Прошли дни лечения. Родственники не звонили, не интересовались. Поскольку выписка приходилась на выходной день, мне пришлось звонить им самой, чтобы быть уверенной в том, что за пациентом приедут. По телефону, не задав ни единого вопроса, меня уверили, что завтра за ним обязательно приедут. Так и случилось. Медсестра сделала последние напутствия, пациенту было предложено расписаться в том, что он предупрежден о запрете вождения на неделю. Через несколько дней поступила информация, что в день выписки Николая привезли на освидетельствование на предмет состояния опьянения. Оказывается, приехавшие за ним жена и тетя без лишних раздумий отдали руль пациенту. Пациента лишили прав. И слава богу, подумали мы, что его лишили прав до того, как он попал в ДТП. Счастливый случай и урок семье. Мало кто понимает без личного урока. Еще через месяц Николая снова привезли на экспертизу опьянения. Сейчас он судится за то, чтобы ему вернули права, запрашивает информацию в наркологический диспансер, периодически звонит и даже приезжает с одними и теми же вопросами, не в силах с первого раза осмыслить ответы. Каждый раз бодрым голосом он уверяет, что все осознал и завязал с наркотиками. Каждый раз я ему отвечаю, что на месте судьи лишила бы его прав навсегда и что любая информация о нем из наших документов не может ему помочь. Ему, как и в первый раз, все равно, что я считаю.