Глава пятая Обычная хубаночка
В домике жил дядюшка по прозвищу Мумрик, а поскольку он очень увлекался жевательным табачком – снюсом, – то его так и звали: Снюс-Мумрик. Жену его звали Кайса, а так как она обожала кофе, то и величали ее Кофе-Кайса. У них был единственный сын, Туттели-Тюре, а у него – единственная мечта: губная гармошка. Вот только сто́ят губные гармошки дорого, объясняли ему Снюс-Мумрик и Кофе-Кайса, так что с этим придется годик-другой обождать.
Снюс-Мумрик как раз колол дрова возле дома, когда на всем скаку примчалась Роза-Майя с Налле Лапсоном на спине.
Снюс-Мумрик разинул рот и выронил топор, потому что в жизни такого не видел.
– Мать! – крикнул он. – Погляди, что делается!
Из дома на верандочку вышла Кофе-Кайса с чашкой кофе на изготовку.
И, увидев медведя верхом на корове, тоже раскрыла рот и молча опустилась на скамейку.
Но Туттели-Тюре – он не испугался. А подбежал к Розе-Майе и помог Налле Лапсону слезть. Что вышло не совсем удачно, во всяком случае, Налле Лапсон перекувырнулся несколько раз, прежде чем встать на ноги.
– Досадно получилось, – сказал Налле Лапсон себе под нос, отряхивая шерсть лапой.
Затем он поклонился и сказал:
– Меня зовут Налле Лапсон, и я интересуюсь, нельзя ли тут прикупить хубаночку.
Снюс-Мумрик посмотрел на Кофе-Кайсу, а Кофе-Кайса посмотрела на Снюс-Мумрика.
– Денег у меня с собой нет, – продолжал Налле Лапсон. – Но губная гармошка имеется. Если я получу буханочку хлеба, то вы получите гармошку.
– Боже мой! – воскликнула Кофе-Кайса, кинулась в дом и вернулась со свежей, еще дымящейся буханкой – только что из печки!
– Но одна буханка не стоит губной гармошки, – заметил Снюс-Мумрик и взял щепотку снюса из коробочки.
– Это неважно, – сказал Налле Лапсон и протянул гармошку Туттели-Тюре, который поклонился низко-низко, метя вихрами двор.
– И вам спасибо, – поблагодарил Налле Лапсон. – А теперь мне пора возвращаться!
И, взяв хлеб под мышку, он поспешил прочь.
– Наконец-то ты вернулся! – воскликнула Лотта. – Ой, Налле Лапсон, как же мы беспокоились! Решили уже, что ты заблудился в лесу!
– А что это у тебя под мышкой? – удивилась бабушка.
– Обычная хубаночка, – небрежно ответил Налле Лапсон. – Лови, бабушка!
И Налле Лапсон бросил буханку, которая упала точно бабушке в руки.
– Вот это да! – воскликнула бабушка. – Какой чудесный свежайший хлеб!
– Налле Лапсон! – сказала Лотта, и вид у нее сделался серьезный. – Надеюсь, ты не взял его без спроса?
– Нет-нет! – ответил Налле Лапсон. – Честно купил.
– У тебя были с собой деньги? – недоверчиво спросила Лотта.
– Нет, гармошка, – ответил Налле Лапсон. – Что-то поднадоело на ней играть. Подумываю завести себе тромбон. Губная гармошка – это вчерашний день!
– До чего ты все-таки милый и славный, Налле Лапсон! – сказала бабушка.
– Всегда пожалуйста, – ответил Налле Лапсон и смущенно отвернулся в сторону.
Там росла парочка ландышей. Он сорвал оба и преподнес один бабушке, а другой – Лотте со словами:
– Разрешите вам преподать эти георгины!