Благоухающий одеколоном, с безупречным пробором на голове Дик Норман предстал перед мадам Гутиерос.
– Вы, как всегда, неотразимы, Дик, – заметила Солейн. – Приятно иметь дело с человеком, выглядящим по крайней мере внешне настоящим мужчиной.
– Благодарю вас.
– А то, знаете, эти длинные волосы, смазанные маслом бицепсы – все это кажется ненастоящим. Как вы считаете?
– Возможно, мадам. Но я могу оценивать только женщин, – ответил Дик, а про себя подумал, что необычная разговорчивость Солейн объясняется тем, что она расстроена. И понятно чем, недаром вместо Ханна его встретил Дженезо Прост.
– Присаживайтесь, Дик, и давайте перейдем к делу.
Норман занял место напротив стола, и мадам спросила:
– Итак, что вы узнали об этом человеке?
– Скорее всего, Клауса Ландера никто не нанимал. На его счет в «Народном Банке Хантера» не приходило никаких денег. Правда, сам по себе его счет довольно велик для простого наемника.
– Много денег?
– Триста шестьдесят две тысячи. Это вшестеро больше, чем он смог бы заработать на войне.
– Что еще? – Мадам помассировала виски. Было видно, что она утомлена.
– После этого случая мистер Ландер стал очень популярен. Сегодня утром его посетил сначала Зико Торичелли, а потом приехал сын Дэйва Кеннета и отвез Ландера на завод своего отца.
Мадам помолчала. Зико и его картель были едва ли не самыми яростными ее врагами, а Дэйв Кеннет – вассалом, исправно платившим дань. Правда, чтобы убедить его отдавать деньги, пришлось приложить немало усилий. Этот глупец до последнего верил в помощь полиции.
– Ну, хорошо. Что мы с ним будем делать? – спросила Солейн, в который раз пытаясь спровоцировать Дика, однако тот был начеку.
– Не знаю, мадам. Это не входит в мои обязанности. Я только принес информацию, а как вы ею распорядитесь, не мое дело.
– Вот видите, Дик, и вы хотите остаться чистеньким. Однако моих денежек не чураетесь…
– Я честно выполняю свою работу.
Солейн помолчала, постукивая по столу карандашом. Норман смотрел на нее и размышлял. Он дорого бы заплатил, чтобы узнать, что на уме у этой женщины. Это было жизненно необходимо, чтобы почувствовать тот момент, когда следовало сорваться с крючка Солейн. Дик Норман не желал попасть под очередное «сокращение».
– А не может он быть каким-нибудь агентом? Ну, например, агентом федеральной полиции?
– Едва ли это удалось бы утаить от вас, мадам.
– А если его все же наняли, а деньги переслали на другой счет? – спросила Солейн, глядя в упор на Дика.
«Удивительно, – подумал он, – удивительно, что ее глаза могут выражать что-то человеческое, как сейчас…»
– Этого исключить нельзя.
– Принял ли он предложения от Торичелли или Кеннета? – Солейн снова подняла глаза на Дика, но теперь это был уже другой взгляд. Так смотрят на подброшенный вверх мячик, прежде чем ударить по нему ракеткой.
– Думаю, нет. Поскольку он человек обеспеченный, работа ему не нужна, а соскучиться он не успел. Еще нет и недели, как он вернулся домой.
– Так, может, он никакой не солдат?
– Во всех крупных вербовочных агентствах о нем имеются сведения. Правда, воевал он под именем Джимми Зедлера. Есть ли у него другие имена, нам так и не удалось узнать.
– Если он станет на сторону моих недоброжелателей, это будет не очень хорошо… – Солейн поднялась из-за стола и добавила: – Решено, мы его уберем.
– Я предпочел бы этого не слышать, – заметил Дик.
– Хорошо-хорошо, можете идти.