Старый вагон, скрипя своими многократно крашеными бортами, не спеша катил за дизельным локомотивом. Своими мутными, давно не открывающимися окнами смотрел на проплывающие пейзажи, которые он видел каждый день и грустил. Да, вагон умел грустить, он имел память, он даже умел читать людские мысли, откуда и черпал информацию об окружающем мире. Вагон был старый и мысли у него были, как у старика, грустные и ворчливые. Пригородный маршрут, на котором доживал свой век ветеран пассажирских перевозок, был длиной около шестидесяти километров, и каждый день, скрипя и трясясь, возил он людей из города и обратно. У вагона даже было имя – «Мягкий», так когда-то было написано в его техническом паспорте, и его писали в проданных билетах, но это было давно…